– Какое отношение все это имеет ко мне?
Макеев рассказал ему все: про Макса Арну, Савари, Таню Новикову в Лондоне.
– Итак, – сказал он в заключение, – мы знаем, что собираются делать наши друзья.
– Эта девица, Новикова, может оказаться очень полезной для меня, – заметил Диллон. – Будет она играть по нашим правилам?
– Нет проблем. Она работала на меня несколько лет. Очень умная молодая женщина. Как и я, она не в восторге от перемен, происходящих сейчас у нас дома. Ее начальник – другое дело. Полковник Юрий Гатов. Всей душой за перемены. Один из «новых».
– Да, она может быть полезной, – повторил Диллон.
– Следует ли понимать тебя так, что ты собираешься в Лондон?
– Когда я решу, обязательно сообщу тебе.
– А Броснан?
– Я могу пройти мимо него по улице, и он не узнает меня.
– Ты в этом уверен?
– Жозеф, я могу пройти мимо тебя, и ты меня не узнаешь. Ты ведь никогда не видел, как я меняюсь, не так ли? Ты приехал на своей машине?
– Конечно, нет. На такси. Назад поеду так же.
– Я надену пальто и немного пройдусь с тобой. Диллон вышел. Макеев застегнул пальто, налил себе коньяку. Сзади послышался какой-то звук. Он обернулся. Перед ним стоял сгорбившийся Диллон в кепке и плаще. Даже его лицо казалось другим. Выглядел он лет на пятнадцать старше. Перемена была невероятной.
– Черт, это поразительно! – воскликнул Макеев. Диллон выпрямился и усмехнулся:
– Жозеф, старина, если бы я остался в театре, то теперь был бы уже королем сцены. Пошли.
Снег только слегка прикрыл землю, проходившие по Сене баржи и освещенный прожекторами собор Парижской Богоматери, который как бы плыл в ночи. Они дошли до набережной Монтебелло, не встретив ни одного такси. Макеев сказал:
– Вот и жилье Броснана. Ему принадлежит вся эта часть дома. Кажется, мать оставила ему богатое наследство.
– Это точно? – спросил Диллон, вглядываясь через оплетавшие дом леса.
– Квартира номер четыре, угловая, на втором этаже, – уточнил Макеев.
– Он живет один?
– Не женат, у него есть приятельница по имени Анн-Мари Оден…
– Военный фотограф? Я видел ее однажды в семьдесят первом, в Белфасте. Броснан и Лиам Девлин, мой тогдашний шеф, дали ей возможность познакомиться с людьми из ИРА.
– Ты с ней встречался?
– Лично нет. Они живут вместе?
– Не похоже.
Из переулка появилось такси, ехавшее в их направлении. Макеев поднял руку.
– Мы поговорим завтра.
Такси отъехало, и Диллон был уже готов повернуть обратно, как вдруг из-за угла вышел Броснан. Диллон сразу узнал его.
– Эй ты, Мартин, старый ублюдок, – тихо сказал Диллон.
Броснан поднялся по ступенькам и вошел в дом. Диллон улыбнулся и пошел на баржу, насвистывая свой любимый мотив.
Фергюсон собирался уже лечь спать, когда зазвонил телефон. Арну сказал:
– Плохие новости. Он расправился с братьями Жобер.
– Неужели? – Фергюсон задумался. – Он, по-видимому, времени не теряет.
– Я виделся с Броснаном и просил его принять участие в этом деле. Сожалею, но он отказался. Сказал, что будет давать нам советы, ну и прочая чепуха, но прямого участия принимать не хочет.
– Ерунда, – заявил Фергюсон. – Нам это не подходит. Когда тонет корабль, то все берутся за насосы, а наш корабль тонет слишком быстро.
– Что вы предлагаете?
– Думаю, мне придется приехать и увидеться с ним. Я не знаю, когда смогу вырваться. Надо уладить кое-какие дела. Возможно, сегодня во второй половине дня. Мы дадим вам знать.
– Прекрасно. Вы сняли камень у меня с души. Фергюсон посидел немного, обдумывая происшедшее, потом позвонил на квартиру Мэри Таннер:
– Полагаю, вы тоже надеялись спокойно лечь и выспаться, встав так рано сегодня утром? – сказал он.
– У меня была такая надежда. Что-нибудь случилось?
Он ввел ее в курс дела и добавил:
– Думаю, нужно ехать завтра, обсудить кое-что с Арну, а потом поговорить с Броснаном. Надо постараться, чтобы до него дошло, насколько все это серьезно.
– Вы хотите, чтобы я поехала с вами?
– Естественно. Я не смогу там разобраться даже в меню, а одним из преимуществ полученного вами дорогого образования является свободное владение французским языком. Свяжитесь с офицером транспортного отдела министерства и скажите, чтобы к завтрашнему дню подготовили реактивный «леар».
– Я все сделаю. Что-нибудь еще?
– Жду вас завтра утром на работе, и не забудьте свой паспорт.
Фергюсон положил трубку, лег в постель и выключил свет.
Вернувшись на баржу, Диллон вскипятил чайник, налил немного виски в кружку, добавил лимонного сока, сахару, кипятку и пошел в салон, отпивая на ходу горячую смесь. «Боже, Мартин Броснан, через столько лет!» Мысленно Диллон перенесся в прошлое, когда он работал с американцем и Лиамом Девлином, его старым командиром. Девлин, живал легенда ИРА. Бурные, восхитительные дни, столкнулись лоб в лоб со всей мощью британской армии. Никогда уже не будет ничего подобного в его жизни.
На столе лежала стопка лондонских газет, которые он купил в киоске на Лионском вокзале: «Дейли мейл», «Экспресс», «Таймс» и «Телеграф». Больше всего его интересовали политические новости, но статьи во всех газетах были похожи одна на другую. Кризис в Персидском заливе, воздушные налеты на Багдад, предположения о том, когда начнется сухопутная война. И конечно, фотографии. Премьер-министр Джон Мейджор перед домом номер десять по Даунинг-стрит. Британская пресса была просто удивительна. Здесь были рассуждения о безопасности, предположения о возможных нападениях арабских террористов и статьи с подробными картами и планами улиц в районе, окружающем Даунинг-стрит. А вот еще фотографии премьер-министра и членов кабинета, идущих на заседание по военным проблемам. Это явно Лондон. Он сложил газеты, допил свой пунш и лег спать.
Утром, придя в свой кабинет, Фергюсон тут же продиктовал очередную краткую докладную записку премьер-министру о последних событиях и о своей поездке в Париж. Мэри отнесла черновик в копировальную комнату. Ночью дежурила Алиса Джонсон, вдова, чей муж был убит на Фолклендских островах. Она тут же отпечатала докладную и заправила ее в копировальную машину. В этот момент в комнату вошел Гордон Браун. Его смена была разбита на две части: три часа, с десяти утра до часа дня, и еще четыре – с шести до десяти вечера. Он поставил свой портфель и снял пиджак.
– Алиса, вы можете идти домой. Есть что-нибудь срочное?
– Только документ для капитана Таннер. Это для дома номер десять. Я сказала, что занесу его ей.
– Я сделаю это. Идите домой.
Она передала Брауну оба экземпляра документа и начала убирать свой стол. Не было никакой возможности сделать еще одну копию. Но он в любом случае мог прочесть документ и сделал это, идя по коридору к кабинету Мэри Таннер. Когда он вошел, она сидела за столом.
– Вот доклад, который вы ждете, капитан Таннер. Нужно вызвать посыльного?
– Нет, спасибо, Гордон. Я сама это сделаю.
– Что-нибудь еще, капитан?
– Нет, ничего. Я убираю стол. Мы с бригадиром Фергюсоном отправляемся в Париж. – Она взглянула на часы. – Мне пора, мы должны вылететь из Гатвика в одиннадцать.
– Надеюсь, поездка будет приятной.
Когда Браун вернулся в копировальную комнату, Алиса Джонсон все еще собиралась.
– Послушайте, Алиса, – сказал он, – вы не могли бы немного задержаться? Я только что вспомнил об одном важном деле. Я потом компенсирую вам это время.
– Конечно, – ответила она. – Не волнуйтесь.
Он надел пиджак, быстро спустился по лестнице в столовую и зашел в одну из телефонных будок. Таня Новикова была в этот момент дома только потому, что накануне вечером ушла из посольства очень поздно.
– Я просила тебя не звонить мне сюда. Я позвоню тебе сама, – резко сказала она.
– Я должен тебя увидеть. Буду свободен в час дня.
– Это невозможно.
– Я только что видел другой доклад. То же дело.
– Понимаю. Ты сделал копию?
– Нет, я не смог, но мне удалось прочесть его.
– О чем там речь?
– Расскажу тебе во время обеда.
Она поняла, что должна поставить его на место. Ее голос стал холодным и жестким:
– Не трать без толку мое время, Гордон, я занята. Думаю, нам лучше закончить этот разговор. Может быть, я как-нибудь позвоню тебе, если будет время.
Он мгновенно впал в отчаяние:
– Нет, нет! Позволь мне сказать тебе. Там было совсем немного текста. Два французских уголовника убиты, как полагают, человеком по имени Диллон. Да, еще бригадир Фергюсон и капитан Таннер вылетают в Париж на реактивном самолете «леар» в полдень.
– Зачем?
– Они надеются уговорить этого человека, Мартина Броснана, помогать им.
– Хорошо, – сказала она – Ты молодец, Гордон. Увидимся сегодня вечером у тебя дома, в шесть часов. Не забудь принести график своей работы на следующую пару недель. – С этими словами она положила трубку.
Браун поднялся наверх совершенно счастливый.
Полет Фергюсона и Мэри Таннер прошел превосходно, они приземлились на аэродроме Шарль де Голль около часу дня. В два часа они уже были в кабинете Арну в штаб-квартире ДЖСЕ на бульваре Мортьер.
Он слегка обнял Фергюсона и сказал:
– Чарльз, старый мошенник, почему ты так долго не был у нас?
– Ладно, довольно французских штучек. Сейчас ты начнешь меня целовать в обе щеки. Это мой помощник, Мэри Таннер.
На ней были элегантные брюки от Армани темно-коричневого цвета и пара прелестных коротких сапожек от Маноло Бланика. Бриллиантовые сережки и маленькие золотые часики «Роллекс» довершали картину. Для девушки, которая не претендовала на особую привлекательность, она выглядела прелестно. Арну, умевший ценить в человеке класс, поцеловал ей руку.
– Капитан Таннер, мы много о вас слышали, – галантно произнес он.
– Надеюсь, только хорошее, – ответила она по-французски.
– Хватит, – сказал Фергюсон. – Довольно любезностей, давайте спустимся на землю. Что Броснан?
– Я говорил с ним сегодня утром, и он согласился встретиться с нами в три часа у себя дома. Время обеда, друзья мои, у нас прекрасная столовая, туда ходят все, начиная с директора и кончая рассыльным. – Он открыл дверь. – Пойдемте, может быть, это не самая лучшая кухня в Париже, но точно самая дешевая.
В салоне своей баржи Диллон наливал в бокал шампанское, изучая крупномасштабную карту Лондона. Вокруг к стенам были приколоты статьи и сообщения из газет, касающиеся дома номер десять, Персидского залива и деятельности Джона Мейджора. Были там и фотографии этого самого молодого премьер-министра XX века. Казалось, его глаза следят за Диллоном.
– Я тоже положил на тебя глаз, приятель, – тихо произнес Диллон.
Из всех сообщений его больше всего заинтересовали регулярные ежедневные заседания британского кабинета по военным вопросам в доме номер десять. «Все эти подонки вместе, в одном месте. Что за мишень! Сделать все, как в Брайтоне, и поставить точку, уничтожив весь кабинет министров. Но реальна ли его затея? Его стали называть крепостью Тэтчер после того, как эта грозная леди так ужесточила меры безопасности». На палубе послышались шаги. Он выдвинул ящик стола, где лежал смит-вессон 38-го калибра. Вошел Макеев, и Диллон успокоился.
– Я мог бы позвонить, но решил, что лучше переговорить с тобой лично, – сказал русский.
– Что у тебя?
– Я принес несколько фотографий нынешнего Броснана. А это его подружка Анн-Мари Оден.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
– Я получил новую информацию от Тани Новиковой. Очевидно, сюда прилетят бригадир Фергюсон и его помощница, капитан Мэри Таннер. Они должны были вылететь из Гатвика в одиннадцать. – Макеев взглянул на часы. – Сейчас они, наверное, уже у Арну.
– Цель?
– Настоящая их цель – увидеться с Броснаном и попытаться уговорить его помочь им искать тебя.
– Вот как? – Диллон мрачно улыбнулся. – Мартин превращается в серьезную помеху. Придется что-то предпринять.
Макеев кивнул в сторону газетных вырезок на стенах:
– Твоя личная галерея?
– Просто стараюсь поближе познакомиться с этим человеком. Не хочешь выпить?
– Нет, спасибо. – Внезапно Макеев почувствовал себя неуютно. – У меня дела. Буду поддерживать с тобой связь.
Диллон налил себе еще шампанского, отпил немного, потом отставил бокал, прошел на кухню и вылил всю бутылку в раковину. Непонятная расточительность, но он всегда был импульсивен. Он вернулся в салон, закурил, посмотрел на развешанные по стенам вырезки, но мысли его возвращались к Мартину Броснану. Взяв фотографии, которые принес ему Макеев, он приколол их рядом с газетными вырезками.
Анн-Мари была на кухне, а Броснан работал за столом над лекцией. Раздался звонок в дверь. Мэри поспешила открыть, вытирая на ходу руки полотенцем.
– Это, должно быть, они, – сказала она. – Я их впущу. Не забудь о своем обещании. – Она слегка дотронулась до его шеи и вышла. Из прихожей послышались голоса, и она вернулась с Фергюсоном, Арну и Мэри Таннер. – Я приготовлю кофе, – сказала Анн-Мари и ушла на кухню.
– Мой дорогой Мартин! – Фергюсон протянул руку. – Как давно мы не виделись.
– Поразительно, – заявил Броснан. – Мы видимся лишь тогда, когда вам что-нибудь нужно от меня.
– Вы не знакомы с моей помощницей. Это капитан Мэри Таннер.
Броснан быстро окинул ее взглядом: маленькая брюнетка со шрамом на левой щеке. Она ему понравилась.
– Вы что, не могли подыскать работу получше той, которую предложил вам этот рамолик? – спросил он.
Странно, но она чувствовала слабое головокружение в обществе этого сорокапятилетнего мужчины со слишком длинными волосами и лицом человека, видевшего в жизни слишком много плохого.
– Сейчас депрессия, и надо хвататься за то, что подворачивается, – ответила она, не отнимая руки.
– Хорошо. Вступление окончено, пора переходить к делу, – заявил Фергюсон.
Арну подошел к окну, Фергюсон и Мэри устроились на диване напротив Броснана.
– Макс сказал мне, что он говорил с вами вчера вечером после того, как были убиты братья Жобер, – обратился к Броснану Фергюсон.
Вошла Анн-Мари с кофе на подносе.
– Совершенно верно, – ответил Броснан.
– Он сказал мне, что вы отказались помочь нам?
– Это слишком сильно сказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31