Узенькая черная
полоска лифчика на спине и черные кружевные трусики не могли оставить
Бонда равнодушным.
Девушка закончила изучение собственного отражения в зеркале и
принялась спокойно разглядывать Бонда.
- Так это ты новый помощник, - сказала она хрипловатым голосом, не
терпящим возражений. - Садись и послушай музыку. Эта пластинка - лучше
всех.
Ситуация начала забавлять Бонда. Он послушно направился к стоявшему
рядом глубокому креслу, подвинул его так, чтобы видеть девушку через
дверной проем, и сел.
- Не возражаешь, если я закурю? - спросил он, вынимая из портсигара
сигарету.
- Пожалуйста, если тебе больше нравится именно такой вид
самоубийства.
Мисс Кейс возобновила молчаливое изучение своего лица в зеркале, а
пианист на пластинке приступил к "J`attendrai". Это была последняя вещь, и
проигрыватель замолк.
Не обращая на Бонда ни малейшего внимания, девушка, поигрывая
бедрами, встала и потянулась. Она слегка повернула голову, и грива
золотистых волос тяжело упала на плечи.
- Если нравится - переверни, - сказал она безразличным тоном. - Я
буду через пару минут. - И она исчезла из поля зрения.
Бонд подошел к проигрывателю и взял пластинку в руки. Это был концерт
Джорджа Фейера в сопровождении ритмсекции. Бонд запомнил индекс пластинки
- Vox 500. Он посмотрел, какие вещи есть на обороте, и, пропустив "La Vie
en Rose", с которой у него были связаны определенные воспоминания,
поставил "Avrill au Portugal".
Прежде чем отойти от проигрывателя, он вытащил из-под него подставку
и поднес ее к стоявшей на письменном столе лампе. Повертев ее при свете
лампы, он обнаружил, что никаких следов на ней не было. Бонд пожал
плечами, положил ее на место и вернулся в свое кресло.
Ему подумалось, что эта музыка гармонирует с девушкой. Казалось, что
все мелодии написаны специально для нее. Не удивительно, что это ее
любимая пластинка. В ней была та же бесстыдная чувственность, манерность и
пикантность, что и в глазах девушки, когда она изучала его отражение в
зеркале.
Бонд не пытался заранее представить себе, как должна выглядеть некая
мисс Кейс, которой поручено следить за ним на всем пути в Америку. Он
считал само собой разумеющимся, что это будет уголовного вида потрепанная
бабенка с рыбьими глазами - жесткая угрюмая женщина, уже знающая
"маршрут", чье тело больше не могло заинтересовать бандитов, на которых
она работала. У этой девушки, хотя она и была, безусловно, тертым калачом,
кожа дышала свежестью, какой бы ни была история ее тела.
Как же ее зовут? Бонд вновь поднялся и подошел к проигрывателю. На
прикрепленной к ручке бирке компании "Пан-ам" было написано: "Мисс Т.
Кейс". Т.? Бонд вернулся в кресло. Тереза? Тэсс? Труди? Тилли? Вроде бы ни
одно из имен не подходило. И уж, конечно, не Трикси, Тони или Томми.
Он все еще размышлял над этой сложной проблемой, когда она бесшумно
вышла из спальни и остановилась, опершись локтем о дверной косяк и
подперев голову ладонью. Она задумчиво смотрела на Бонда.
Бонд неторопливо поднялся и посмотрел на нее.
Если не считать шляпки, маленькой и черной, которую она держала в
свободной руке, мисс Кейс было готова к выходу. На ней был шикарный
черный, сшитый на заказ костюм, оливкового цвета блузка, застегнутая до
горла, золотистые чулки и черные, на вид - очень дорогие, туфли
крокодиловой кожи с квадратными носками. На левой руке - элегантные
золотые часики на черном ремешке, на правой - массивный золотой браслет.
Средний палец правой руки украшало кольцо с сияющим продолговатым
бриллиантом, а в ушах - золотые серьги с плоскими жемчужинами.
Она была очень красива. Вызывающе красива. Весь ее вид кричал: идите
вы все к черту! Невольно думалось, что красота ее - вещь в себе, и что ей
совершенно наплевать, что могут подумать о ней мужчины. Брови над большими
насмешливыми серыми глазами были иронично приподняты и, казалось,
говорили: "Конечно, приятель, подойти, попробуй. Но горе тебе, если ты не
супермен".
Сами глаза были какими-то переливчатыми. Если подвески люстры
переливчаты, сама люстра при изменении света меняет цвет. Так и глаза этой
девушки меняли свой цвет от светло-серого до сочного серо-голубого.
На ее слегка загорелом лице не было никакой косметики, кроме бордовой
помады на сочных мягких и чувственных губах, что придавало рту все черты
"греховности". Но, подумал Бонд, это не закоренелая греховность, если
судить по уверенному взгляду, властному и напряженному.
Этот взгляд был сейчас направлен как бы сквозь него.
- Итак, ты - Питер Фрэнкс, - произнесла она низким приятным голосом,
правда, с ноткой снисходительности.
- Да, - сказал он, - и я все гадал, что же стоит за инициалом "Т".
Она задумалась на мгновение.
- Ты мог бы выяснить это и у портье, - сказала она. - "Т" - значит
Тиффани. - Она подошла к проигрывателю и остановила пластинку на середине
"Je n`en connais pas la fin". Затем повернулась к Бонду. - Но это не
обязательно знать всем, - холодно добавила она.
Бонд пожал плечами и встал у окна, скрестив ноги.
Похоже было, что его беззаботность начинала злить ее. Она села за
письменный стол.
- Ну ладно, - сказала она раздраженно, - перейдем к делу. Прежде
всего, скажи мне, почему ты взялся за эту работу?
- Кто-то умер.
- Вот как, - она быстро взглянула на Бонда. - Мне говорили, что твое
ремесло - кражи. - Она сделала паузу. - Случайно или умышленно?
- Случайно. В драке.
- И теперь тебе надо смотать удочки.
- И это тоже, но не мешало бы и заработать.
Она сменила тему.
- У тебя что - деревянная нога или искусственные зубы?
- Никак нет. Пока все родное.
Она нахмурилась.
- Сколько раз я просила найти мне человека с деревяшкой вместо ноги!
Хорошо, у тебя есть какое-нибудь хобби или что-то в этом роде? Может идеи
какие есть насчет перевозки камешков?
- Идей нет, - сказал Бонд, - а играю я в карты и в гольф. Но я всегда
думал, что для таких вещиц лучше всего подходят ручки сундуков и
чемоданов.
- То же самое думают и таможенники, - отрезала она. На несколько
минут она задумалась. Потом достала ручку и лист бумаги и положила перед
собой. - Какими мячиками для гольфа ты пользуешься? - спросила она без
улыбки.
- "Данлор-65", - теперь и Бонд говорил серьезно. - В этом что-то
есть...
Она ничего не ответила, а просто записала название. Потом опять
взглянула на Бонда. - Паспорт у тебя есть?
- В общем-то есть, - сказал Бонд, - но не на мое настоящее имя.
- Так, - она опять стала подозрительной. - И как же тебя зовут на
самом деле?
- Джеймс Бонд.
Она фыркнула.
- Почему бы не Джоу Доу? - Она пожала плечами. - Впрочем, это никого
не волнует. Сможешь за два дня раздобыть американскую визу и сертификат о
прививках?
- Думаю, что смогу, - ответил Бонд (Со всем этим справится секция
"Q"). У американцев против меня ничего быть не может. Кстати, и в местной
полицейской картотеке тоже. Я имею в виду, на фамилию Бонд.
- О`кей, - сказала она. - Теперь слушай. Это тебе понадобиться для
прохода через иммиграционную службу. Ты едешь в Штаты в гости к человеку
по имени Дерево. Майкл Дерево. В Нью-Йорке ты остановишься в "Асторе". Он
твой американский друг, а познакомились вы с ним во время войны. - Она
ненадолго расслабилась. - Чтобы ты знал, человек такой действительно
существует и подтвердит твою легенду. Но никто не называет его Майклом.
Среди своих друзей, если у него такие вообще есть, он известен как
"Тенистое" Дерево, - добавила она с кислой миной.
Бонд улыбнулся.
- Это все не совсем смешно, как кажется, - резко сказала девушка. Она
выдвинула ящик стола и вынула оттуда толстую пачку пятифунтовых банкнот,
перетянутую резинкой. Прикинув, она вытащила половину денег, а остаток
сунула обратно в ящик. Свернув деньги в трубочку и стянув их резинкой, она
бросила их Бонду. Бонд подался вперед и поймал их.
- Здесь около 500 фунтов, - сказала девушка. - Сними себе номер в
"Ритце" и сообщи его координаты в иммиграционную службу. Купи подержанный
чемодан и сложи туда все, что может понадобиться для воскресной игры в
гольф. Купи и клюшки для гольфа. И не показывайся никому на глаза. Рейс
"ВОАС" на Нью-Йорк вечером в четверг. Завтра утром первым делом закажи на
него один билет: без него посольство не даст тебе визу. В 18.30 у "Ритца"
тебя будет ждать машина. В четверг вечером. Водитель передаст тебе мячики
для гольфа, которые ты положишь в чемодан. И, - она посмотрела прямо в
глаза, - не думай, что на этом товаре тебе удастся нагреть руки в
одиночку. Водитель машины будет при тебе до того момента, как багаж
повезут к самолету. Да и я сама буду в аэропорту. Так что без глупостей.
Понял?
Бонд пожал плечами.
- С этим товаром мне одному не справиться, - небрежно ответил он. -
Мне бы чего помельче. А что будет дальше?
- За таможней тебя встретит другой водитель. Он все и расскажет.
Дальше, - ее тон стал совсем деловым. - Если на таможне, здесь или там,
произойдет что-нибудь непредвиденное - ты ничего не знаешь. Понятно? Ты
даже не знаешь, как эти мячики попали в твой чемодан. Что бы они не
спрашивали и не говорили, ты должен твердить одно: ничего не знаю.
Прикинься дурачком. Следить за тобой буду я. А может быть и кто-то еще, не
знаю. Если тебя заметут в Америке, требуй вызвать британского консула. От
нас никакой помощи не будет. За это тебе и платят, не так ли?
- Справедливо, - сказал Бонд. - Единственно кто мог бы загреметь
вместе со мной - это ты. - Он оценивающе посмотрел на нее. - А вот этого
мне бы как раз и не хотелось.
- Чушь собачья, - презрительно молвила она. - Ты обо мне ничего не
знаешь. Так что за меня не беспокойся, дружок. Лучше позаботься о самом
себе. - Она поднялась и встала перед ним. - И никакого панибратства, -
резко сказала она. - У нас работа. А о том, как я могу постоять за себя,
ты и не догадываешься.
Бонд с улыбкой посмотрел ей прямо в горящие серые глаза, потемневшие
сейчас от нетерпенья.
- Все, что сделаешь ты, я сделаю лучше. Не беспокойся. Думаю, что я
ни в чем не уступлю тебе. Расслабься, и хоть на минуту оставь свой
менторский тон. Мне просто хотелось бы еще встретиться с тобой. Может
быть, если все пройдет как надо, увидимся в Нью-Йорке? - Произнеся эти
слова, Бонд чувствовал себя предателем. Но девушка ему действительно
нравилась и ему хотелось узнать ее поближе. Другое дело, что это
знакомство могло бы помочь ему глубже внедриться в сеть...
С минуту она задумчиво смотрела на него. Взгляд ее посветлел, сжатые
губы расслабились. Когда она ответила, голос ее почти дрожал.
- Я, я... то есть, - она резко отвернулась. - Черт! - Сказала она, но
прозвучало это как-то растерянно. - В пятницу вечером я свободна. Думаю,
что мы могли бы поужинать вместе. Клуб "21" на 52-й улице. Все таксисты
его знают. В восемь вечера. Если все будет нормально. Устраивает? - она
вновь повернулась к нему, но смотрела не в глаза, а скорее, на губы.
- Вполне, - сказал Бонд. Он подумал, что настало время уходить, иначе
он может совершить ошибку. - Так, - деловито произнес он, - Что-нибудь
еще?
- Нет, - ответила она, а затем, словно только что вспомнила о чем-то
важном, спросила резко: - Сколько времени?
Бонд посмотрел на часы.
- Без десяти шесть.
- Мне пора заняться делом, - сказала она. Как бы показывая, что ему
пора уходить, она направилась к двери. Бонд двинулся за ней. Положив руку
на ручку двери, она обернулась. Она посмотрела на него, и в глазах ее
засветилась уверенность и теплота. - С тобой все будет в порядке, -
сказала она. - Только в самолете держись от меня подальше. Если что-нибудь
случиться - не паникуй. Если у тебя все пройдет нормально, - в ее голос
вновь вкралась нотка превосходства, - я постараюсь сделать так, чтобы тебе
поручали такие дела почаще.
- Спасибо, - сказал Бонд. - Было бы неплохо. Мне нравится с тобой
работать.
Слегка поведя плечами, она открыла дверь и пропустила Бонда в
коридор. Бонд повернулся к ней.
- Увидимся в этом твоем клубе "21", - сказал он. Ему хотелось
добавить еще что-нибудь, найти какой-нибудь предлог остаться с ней, этой
одинокой девушкой, слушающей проигрыватель и рассматривающей себя в
зеркало.
Но ее мысли были уже где-то далеко, и выглядела она сейчас совершенно
чужой.
- Конечно, - безразличным тоном произнесла она. Еще один взгляд на
него, и дверь медленно, но решительно закрылась перед ним.
Пока Бонд шел по коридору к лифту, девушка стояла у двери и ждала,
когда затихнут его шаги. Потом, с грустью в глазах, она медленно подошла к
проигрывателю и включила его. Взяв ту же пластинку, она выбрала подходящую
по настроению мелодию. Поставила пластинку и опустила иглу. Зазвучала
мелодия "Je n`en connais pas la fin". Девушка слушала и думала о человеке,
столь неожиданно ворвавшимся в ее жизнь. Господи, с отчаянием и горечью
подумала она, еще один бандюга. Неужели ей так и суждено всю жизнь
провести среди них? Но когда музыка кончилась, лицо ее светилось радостью,
и, пудрясь перед выходом, она уже мурлыкала мелодию себе под нос.
На улице она остановилась и посмотрела на часы. Десять минут
седьмого. Осталось пять минут. Через Трафальгарскую площадь она
направилась к станции метро Чаринг-кросс, обдумывая, что она должна будет
сказать. Войдя в метро, она направилась к телефонной будке, которой всегда
пользовалась в таких случаях.
Ровно в 6.15 она набрала номер в Уэлбеке. Как и всегда после двух
гудков раздался щелчок автоответчика. Двадцать секунд в трубке раздавалось
только слабое шипение. Потом механический голос ее неизвестного шефа
произнес только одно слово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29