За столом на высоком командирском стуле сидел человек или кто он там.
Гражданин Некудыкин, вернее Саид-бай, еще точнее Энлиль-Бел.
- Я же предупреждал, что не стоит удирать от меня.- довольно мягко произнес
он.
- Я же не знал, что вы такой приставучий, достопочтенный Саид.
- Ладно, Глеб-Реза, перестанем выяснять мужские отношения и займемся
производством ума. Садитесь... Ну, не кривитесь, сейчас тут будет прибрано.
Я присел согласно предложению. И в самом деле, почки-тролли и пузыри-упыри
вскоре закончили с лейтенантом и куда-то потащили его кости, желая, видимо,
навести полный марафет.
- Это ваша гвардия, уважаемый Некудыкин, пардон, Саид?
- Это мы сами.
- Пока я не стал "этим самым", буду находится, наверное, под арестом?
- Ничего подобного. Плюньте в глаза тому, кто такое скажет.
Некудыкин внушительно встал из-за стола и направился к карте, где был
изображен великий и могучий Советский Союз. С флажками, что показывали
расположения воинских соединений, пехотных и бронетанковых, и со
стрелочками, которые означали направления главных ударов.
Я подумал, что, возможно, на этом месте стоял Иосиф Виссарионович. Или
скорее Лаврентий Павлович. И стрелки с флажками для них были просто
значками игры, а не хрипящими ртами пехотинцев и тлеющими комбинезонами
танкистов.
- Целью коммунизма является построение стопроцентно управляемого,
целесообразного во всех своих частях общества, то есть социального
организма, чья судьба ясна и определенна. К этому стремились Ленин и
Сталин, обошедшие романтизм Маркса, для которого идеал представлялся в виде
однородной гущи, сваренной из умельцев-универсалов. То, что осталось на
уровне мечтаний в писаниях и мозгах ваших вождей, мы, похоже, можем
воплотить в жизнь и сделать былью.
Нет, Саид действительно учился на каких-нибудь курсах повышения
квалификации при НКВД.
- Что, вот эти тролли, кактусы, пузыри и прочие уроды будут строителями
коммунизма?
Собеседника вопрос не обескуражил, наоборот обрадовал, потому что дал
возможность втолковать кое-что.
- Еще раз отмечу, Глеб, что они являются нашим продолжением, наиболее
умелой и знающей частью нас самих. Почками гордиться надо, а не ругаться в
их адрес. Нет нужды учить их чему-нибудь, они инстинктивно разумны и учены,
у них - готовая правильная судьба.
- Еще добавьте, что у них есть классовое чутье, и получится просто авангард
рабочего класса.
- У них есть чутье,- Саид улыбнулся из-за обладания полнотой информации и
удолетворенно расправил усы.- У них достаточно хороший нюх, чтобы вычистить
из нашей жизни все слабые, бесполезные, неорганизуемые, дегенеративные
факторы.
- Под такими факторами, надо понимать, подразумевается значительная часть
граждан, проживающих на площади нашей страны. А какую руководящую роль вы
отводите более пригодным людям? Хотя бы тем, кто хитроумно спустился вместе
с вами в это подземелье? Они создадут новую партию?
Для собеседника это был смешной вопрос.
- "Наиболее пригодные" движутся к инстинктивной разумности по кратчайшей,
используя существующие волевые потоки. Естественно, что лучшие граждане не
будут расходовать время на пустяки. Имеющаяся КПСС вполне сгодится как
почва для проращивания массовой разумности. Ну-ка, вспомните вирши про мозг
и тело класса.
Усатый Некудыкин-Саид сделал неопределенный жест в сторону, и мы покинули
штабное помещение. Напоследок я бросил взгляд туда, где недавно лежал
лейтенант Туманов. Теперь там осталось на память о напарнике только мокрое
пятно. Эх, стал Василий очередной жертвой какого-то необычного чутья,
особого гуманизма и нечеловеческой разумности.
Экскурсия показала, что люди подземелья были хороши, каждый на своем
определенном судьбой месте. Всякий занимался предписанным делом с точностью
и заведенностью механизма, с энтузиазмом и энергичностью параноида.
В каком-то бункере насчитывалось трое экс-подопытных, и они усердно
выращивали грибы, которые усердно произрастали на полу, покрытом слоем
черной грязи. По грибам ползали белесые слизни, которые, видимо, после
своей своевременной кончины становились белковой добавкой к рациону
растений. Кстати, в такой интересной теплице мерцал слабый свет, и
растительность баловалась теплом. Это означало, что бывшим отдыхающим
удалось раскочегарить электрогенератор. Тот работал либо с помощью потока
подземной воды, либо на дизеле. Немного погодя я приметил нефтяные радужные
разводы на луже. Это убедило меня, что в подземелье имеются запасы топлива.
Потом мне дали полюбоваться садками для червей - с ними возились, отдавая
весь душевный жар, еще двое энтузиастов. Они перемешивали почву, в которую
снизу через дырчатые трубочки воскурялась теплая ласковая влага. Кроме
того, усердные работники кропотливо пересаживали слабых маленьких червячков
в ящик с подкормкой в виде какой-то плесени. Чуть ли не колыбельную им
пели. А вообще, разводимые тварюшки были мясной породы, происходящей,
видимо, от дождевых червей, но смутировавшей в лучшую гастрономическую
сторону после добавления каких-то генов. Уж не человеческих ли, мелькнуло
невеселое подозрение.
Все эти безмятежно ползающие носители белка, наверное, должны были служить
снедью для подземной колонии. В чем я убедился на кухне, где работали
большие мясорубки с электроприводом. Румяные повара предложили мне
испробовать свои "червивые" пирожки, но я благоразумно отказался. Все-таки
отобедал каких-нибудь пару часов назад.
Потом гид-Саид любезно предъявил спальни "по интересам". Здесь стояли
двухярусные солдатские кровати, оставшиеся с военной поры. Но к каждой
койке пришпандорена была педально-рычаговая система. Кажется, для того,
чтобы сделать пробуждение еще более сладостным. Лежащие бойцы трудового
фронта, как выяснилось, имеют возможность с утреца порадовать себя
гимнастикой и заодно прибавить напряжения в электросеть.
Одна спальня полагалась для бойцов. Тут находились пирамидки, составленные
из крепких палок с рукоятями, напоминающих китайские тонфы, на крючьях
висели трехзвенные нунчаки, цепы и прочие приспособления для вышибания
мозгов и переламывания ручек-ножек. Какой-то упорный человек методично
толок пальцами кирпич в ступе, что, впрочем, не мешало ему посредством
педалей давать электроэнергию родному подземелью.
Другая спальня явно предназначалась для работяг. Потому что прямо в ней
располагались корыта с грязными робами, вычищенные кирки и лопаты. А также
колония почек, которую необходимо было обогревать с помощью дыхания и тех
самых педальных генераторов. К тому же отхожее место в углу было обсажено
улитками, специализирующимися по части фекалий.
С работы вернулся один из тех парней, что трудились в грибнице. Он взял
пару почек и выдавил что-то из них прямо в рот. А потом посадил одну из них
- трубчатую - к себе на шею и улегся в койку. Через минуту глаза его
прикрылись, а рот ощерился. Так с улыбочкой он и провалился в какой-то
отпад.
- Через полчаса товарищ работник очнется и снова с радостью отправится на
работу,- пообещал Никудыкин-Саид.
- А сколько у него длится, так сказать, рабочий день?
- Так сказать, двадцать четыре часа. Причем нам не требуется выплачивать
ему премиальные, сверхурочные и вывешивать его физиономию на доске почета.
- Правильно, уважаемый Саид. Как же иначе, если труд стал первейшей
необходимостью. А трудовое тело не требует ленивого вкушения пищи во время
обеденного времени. Насколько я понимаю, пролетарию достаточно в перерывах
между первой, второй и третьей сменами выдавить немного пользительного сока
из своего почковидного собрата-сосестры. Потом собрат-сосестра еще
поделится с ним дозой "покоя и тихого веселья". А чуть позже пролетарий
обогреет, оросит и подкормит своих собратьев-сосестер. Сидя же на горшке,
помечтает о близящейся гармонии, затем сыграет в шашки-шахматы с
башковитыми почками-троллями. Здорово организовано. Только немного
напоминает зверинец.
Я ехидничал, но уважительно, потому что дрожь пробирала. Из-за осознания
скрытой мощи новой системы. Каждый ведь тут доволен своей судьбой и
голосует руками-ногами "за". Еще, наверное, придется подо все это
подлаживатся.
- Причем тут зверинец, дорогой друг?- кротко отозвался Саид.- Эти почки -
части, органы человека, только отделенные от него. Они наделены
самостоятельным существованием и элементами разумности только в интересах
человека. В разных и специальных интересах. А что касается бесконечного
рабочего дня, то гляньте вокруг, сколько мы успели натворить всего за одну
неделю. Чего же мы сможем учудить за месяц, год? А если нас станет больше?
Но бесспорно, формы культурного отдыха, непротиворечащие труду, будут
поощряться. Например, художественное кормление червей, выращивание грибов
разных симбиотических видов а-ля икебана, ритмичные танцы и песни при
обслуживании механизмов и насаждений. Например, многим кишечнополостным
нравятся звуковые колебания наших голосов...
- Давайте, почтенный Саид, вернемся к карте Советского Союза,- предложил
я.- Наверняка, вы собираетесь его осваивать как целину.
- Карта нам сейчас не понадобится, потому что висит в голове... Как вы,
наверное, догадались, мы собираемся быть частью СССР, к тому же растущей, к
тому же самой передовой. Мы станем его центральной нервной системой,
постоянным источником стремлений и воли. И сам Союз начнет расти во все
стороны, на запад, юг и восток - так же, как наиболее жизнеспособное
растение отвоевывает землю у более слабых. В итоге, на гербе державы не зря
будет изображен земной шарик.
- Как к вашим задумкам отнесутся те, кто сейчас себя считает центральной
нервной системой?- поинтересовался я у растущей и самой волевой части
Советского Союза.
- А вы-то как думаете? Неужто вам кажется, что будут какие-то возражения со
стороны Бореева?
Да уж, Саид-Некудыкин в точку попал. Бореев бы вообще всех нас распотрошил
да развешал на электродах, и при этом никакая совесть его не куснула бы.
Ведь по его убежденному мнению, он делает хорошо не только себе, но и
институту, но и необъятному государству.
- Со стороны Михаила Анатольевича - вряд ли. Но свет не клином сошелся на
Борееве. Есть люди и повесомее.
- Вскоре им не придется выбирать. Есть же генеральная линия судьбы, мощный
целенаправленный поток воли, и если попробовать выбраться из него с
каким-нибудь особым мнением, то он обязательно размажет по окрестным
камням.
Остается признать, что Бореев, да и Сайко впридачу, давно воодушевились
идеями странной твари по имени Саид и упорно претворяют его сказку в нашу
быль. Вселение - это не байки, хоть назови его контаминацией метантропных
матриц. Но если по-честному, я всегда предпочитал рисковую "бабу-ягу" и
деда-генерала чекистам-опричникам вроде Затуллина, в которых, наверное,
пробовали вселяться только вурдалаки да бесы самого низкого пошиба.
Экскурсия тем временем продолжалась. Вместе с гидом, который по
совместительству являлся подземным вождем, - пока что только подземным,- я
очутился в комнате, где пребывала величественная Царь-Жопа. Собственно,
дамочка возлежала, повернувшись ко мне именно этим главным местом. Что меня
не удивило. Другое обстоятельство подействовало волнующим образом. В
дамских покоях присутствовало что-то вроде карниза с трубами, которые
наверняка подводили теплую воду. На карнизе висело, уцепившись корешками,
пять почек. Однако не тех видов, что я уже имел неудовольствие наблюдать
раньше.
С противоположной корешку стороне у почки находился пузырь, оплетенный
множеством трубочек и сосудов. Довольно прозрачный пузырь, в который можно
было заглянуть и порадоваться. Там плавал... человеческий эмбрион.
Молоденький еще, этакая рыбка. И в других пузырях то же самое творилось.
- А через месяц еще пять почек примут малышей,- Саид отечески нежно
улыбнулся.
- Вы любите детей?
- Я люблю, когда их много.
Ответ был исчерпывающим.
Мы покинули уютную "комнату матери и эмбриона".
- Кстати, я хотел предупредить, уважаемый Реза-Глеб, удрать отсюда
невозможно,- заботливо произнес Саид.- Говорю для вашего же блага.
- Да, я понимаю, эти ваши по-своему гуманные тролли и прочие разумные
почкования цацкаться не будут, они же при исполнении - претворяют
генеральную линию судьбы.
Саид-Некудыкин не стал отпираться. Он понимал, что действительность
красноречивее всяких слов. Вместо этого приотворил какую-то дверь.
- Зайдите-ка сюда, уважаемый.
Мы оказались в помещении, напоминающем одновременно пещеру и компьютерный
зал. Я с тоской озирался, догадываясь, что здесь готовится очередной удар
по неорганизуемым дегенеративным факторам. Затем стал предполагать, что в
этом странном месте из старой радиоаппаратуры собрана
информационно-вычислительная система с элементами мониторинга. На панели
явно располагалась светящаяся схема подземелий. Однако настолько
кодированная, что я в ней ничего не улавливал.
- Вот здесь производится неусыпный надзор за нашей территорией, включая
границы,- со сквозящей в голосе гордостью пояснил гид, он же вождь.
- Хотите сказать, что кругом у вас понатыкано датчиков-передатчиков?
- Слова приблизительные, но что-то вроде.
Подземный руководитель сколупнул с потолка почку, от которой тянулся
склизкий тяж к прочей слизи, что покрывала все вокруг сплошным слоем, как
масло бутерброд.
- Вот такая слизь - и есть наша проводная связь. А этих некапризных малышей
можно назвать датчиками...- Саид-Некудыкин аккуратно провел пальцем по
почке. Приласкал, что ли.
От дальнейших событий можно было легко лишиться остатков ума.
Вожак снял крышку с одного из ящиков, относящихся к самодельному
компьютеру. Внутри отсутствовали не только микросхемы, но и радиолампы.
Только почки, представляющие еще один вид этой гадости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49