Трепались, спорили, крича, о
сегодняшней жизни, вспоминали старое, а из старого - самое смешное.
Знали-то эти трое друг друга, считай, с войны.
В девять вечера явился капитан Махов. Леонид. По приглашению хозяев
уселся со всеми на кухне, опрокинул рюмочку, попил чайку. Смирнов его не
торопил с рассказом, рассматривал, вспоминал его. Сырым мальчонкой помнил.
Леонид понял, что его изучают, и поэтому был вызывающе надменен.
- Вы меня просили зайти, и я зашел, Александр Иванович, - покончив с
чаем, сказал он, давая понять, что делает Смирнову одолжение.
- Спасибо, Леонид, - благодарно отозвался Смирнов. - Знаю, что ты -
человек занятой, а я - бездельный пенсионер, но я сегодня говорил с
участковым Юрием Трындиным.
Леонид посмотрел на Смирнова, потом - на Романа и Алика.
- Ты нас не стесняйся, Леонид! - ободрил его Казарян и откинулся на
стуле.
- Ты их не стесняйся, Леонид, - сказал Смирнов. - Казарян из нашей
конторы человек, а Спиридонов есть Спиридонов. Должен бы его знать, коль
ящик смотришь.
- Как же, знаю. Очень приятно познакомиться. - Леонид мягчал.
- Тогда рассказывай, - уже командно предложил Смирнов.
- Скорее всего несчастный случай, - начал Леонид и для продолжения
рассказа решил закурить. Казарян протянул пачку "Мальборо". Леонид
милостиво принял знак внимания, взял сигарету и прикурил от спиридоновской
зажигалки. - Дому этому, номер шесть, вот-вот на капиталку становиться.
Ну, и, естественно, отношение к нему наплевательское со стороны
домоуправления. Кровля ветхая, ее сто лет не меняли, а зачем менять, коли
капиталка скоро? Полез Трындин к тайнику, от окна отделился и заскользил
вниз вместе с кровельным листом, державшимся на соплях. А края крыши -
рядом.
- Тайник-то там действительно был? - спросил Смирнов.
- Был, Александр Иванович, был! - оживился Леонид (о деле заговорил).
- Серьезная такая укладочка, аптечная, с понтапоном. По рыночным их ценам
- тысяч на семь-восемь.
- Куш! - с уважением констатировал Роман.
- Как ты думаешь, Леонид, зачем этот добровольный осведомитель сдал
тайник Трындину? - спросил Смирнов.
- Всего вероятнее одно: узнав о тайнике, сам взять опасался, будучи
уверенным, что хозяева следят за марафетом неусыпно. Думаю, конкурент.
- Может быть, может быть. - Смирнов покряхтел, прилег подбородком на
замысловатую рукоять своей роскошной палки. - А почему Трындину?
- Юра последнее время за наркоманов местных взялся, всерьез взялся.
Выявил, кто просто так шуткует, кто всерьез на игле сидит. Даже схемку
составил по участку: кто, где, когда, как. Серьезный паренек был. Эх, Юра,
Юра!
- Значит, несчастный случай, - вяло напомнил Смирнов.
- Ничего нет, Александр Иванович, чтобы о другом думать. Сам понимаю,
что наворот какой-то подозрительный: тайник, записка, несчастный случай. -
Леонид поднялся из-за стола, подошел к окну, из которого была видна крыша
дома номер шесть. - Облазил все, все собственными руками ощупал до самого
последнего гвоздика - ничего подстроенного, ничего сомнительного.
- Что делать собираешься?
- Ну, еще экспертизы впереди: медицинская, по записке. Вероятно,
следственный эксперимент следует провести.
- Но ты-то уверен, что несчастный случай?
- На девяносто девять процентов.
- Почему же не на сто?
- Один процент на сверхъестественные чудеса.
- А бывает?
- Сам не видел, но, говорят, бывает.
Алик присматривался к Леониду, а Роман уже присмотрелся, знавал в
свое время подобных, - сидел, покуривал, размышлял сам по себе.
- Так что же все-таки собираешься делать? - повторил свой главный
вопрос Смирнов.
- Пойду по наркоманам, по их связям. Судя по тайнику, группа сбита
весьма и весьма серьезная.
- А тайник? Тайник серьезный?
- Да нет, кустарщина, времянка. Судя по всему, одноразовый.
Встал и Смирнов, подошел к окну, глянул через окно на крышу и тронул
Леонида за плечо:
- Что ж не поинтересуешься, о чем мы с Трындиным сегодня
разговаривали?
- Жду, когда вы сами скажете, Александр Иванович.
Кухня окном своим выходила на другую сторону, и поэтому Смирнов повел
Леонида на балкон.
- Вон в том доме, - Смирнов показал в каком, - до вчерашнего дня
помещалось кооперативное кафе "Привал странников". Мы вчера втроем в нем
весьма мило пообедали. А сегодня утром его как и не бывало. Вот по этому
поводу мы с Трындиным сегодня очень удивлялись. Вчера заведение по всем
правилам - с вывеской, тентом, занавесочками, а сегодня корова языком
слизала.
- А был ли мальчик-то? - расхоже вопросил Леонид.
- Был, был, Леня. И не один мальчик-то. Поинтересуйся, а?
- Поинтересуюсь.
- И мне сообщи.
Капитан Махов записал телефон и ушел.
- Не наработался, Саня? - спросил Алик.
- Не наработался. - Смирнов налил себе коньяку, выпил рюмочку. -
Думал, что наработался, оказывается, нет. Да и время сейчас такое -
работать.
- Но не нам, - сказал Алик.
- Это почему же - не нам?
- Сегодня - это уже не наше время. Мы свое время отдали неизвестно
кому, проиграв пятьдесят шестой.
- Пятьдесят третий, Алик, - возразил Смирнов. - В пятьдесят третьем
надо было готовиться к пятьдесят шестому. А мы служили, полагая, что все
идет как надо. Но ведь еще не поздно, братцы!
- Еще не вечер, еще не вечер, - гнусаво спел Роман.
- Сколько тебе лет, Саня? - ласково поинтересовался Алик.
- Шестьдесят пять.
- И старческой любви позорней сварливый старческий задор, -
продекламировал Казарян.
Смирнов задохнулся от злости и глазом прицелился: не дать ли Ромке в
рыло? Алик положил ладонь на его сжавшийся кулак, а Казаряну сказал:
- Зачем же наотмашь?
- Ну, Ромка, это я тебе припомню, - выпустив пар, пообещал Смирнов.
- Так узнавать в ОДТС насчет хлорвинилового кирпича? - как ни в чем
не бывало поинтересовался Казарян.
- Узнавать.

Поздним утром, предварительно досмотрев "Крестного отца", Смирнов
тщательно запер бордовую дверь (Алик по суетным своим делам убежал
раньше), спустился на лифте и вышел на волю. Та сторона переулка была
солнечной, и он поспешно поковылял туда, в тепло. Поковылял потому, что
был без палки. Греясь на солнышке, ждал шального такси и разглядывал
помещение бывшего "Приюта странников". Там все было так, как вчера.
Таксомотор забрел в этот переулок минут через десять. Расслабленно
вздохнув, Смирнов приказал:
- На улицу Горького.
Таксист был недоволен - на лице было написано, - но ничего не сказал:
инвалид влез. По набережной до Каменного моста, вдоль Александровского
сада, вокруг гостиницы "Москва". Только начали подниматься к Советской
площади, как Смирнов решил:
- Здесь.
За все про все - рубль двадцать. И - в магазин "Подарки". На втором
этаже нашел то, ради чего сюда приехал. В особой подставочке ежом торчали
самшитовые трости. Долго трепал нервы продавщице, тщательно подбирая
трость поудобнее. Выбрал наконец, заплатил непомерную цену и сквозь толпу
провинциалов, через двери пробился на улицу Горького. После любимой
невесомой камышовой самшитовая была тяжестью, кочергой, оружием. С палкой
можно и муниципальным транспортом. Смирнов спустился в метро и доехал до
Комсомольской площади.

Уже в электричке решил, что надо ехать до Болшева. Раз квартира номер
178, значит, дом здоровенный, такие Калининград ближе к Костину строит.
Тайнинская, Мытищи, Подлипки. Мелькнул внушительный горб водовода,
пробежал мимо сильно поредевший Комитетский лес, и вот оно, Болшево.
На остановке доброжелательные бабы подсказали, на каком автобусе
ехать. Доехал и разыскал дом 16 "а". Здесь. Пятый подъезд, пятый этаж.
Позвонил. Не опасаясь, открыла пожилая, огорченная на всю жизнь женщина.
- Мне бы товарища Шакина повидать, - объяснил цель визита Смирнов.
- Твой товарищ "козла" забивает, - ответила женщина и захлопнула
дверь.
Во дворе, узком и необжитом, было пусто. Пришлось обратиться с
вопросом к подъездным старушкам, которые охотно объяснили, куда ему идти.
Приют доминошников находился в зачахнувшей рощице, на которую
наступали новостройки.
Двенадцать игроков, семеро болеют. Итого - девятнадцать. Отставляются
пятеро допенсионного возраста бездельников. Теперь ручки-ручоночки. Восемь
представителей класса-гегемона. По ручкам. Представителей тоже в сторону.
Четверым около семидесяти и выше. Двое. Один с большущим родимым пятном во
всю щеку. О такой примете Трындин рассказал бы в первую очередь. Вот он,
Шакин. В шестьдесят один год уходят на пенсию в двух случаях: или уходящий
не хочет работать на учреждение, или учреждение не хочет, чтобы он
работал. Здесь определенно второй вариант. Плюгав, мелок в движениях, на
лице, как каинова печать, все признаки сильно и регулярно употребляющего.
Выберет такого представительствовать в официальных органах компания
шустрых и неглупых деляг? Ой, нет! Что ж, просчитано и такое.
- Кто тут Шакин? - сурово спросил Смирнов.

Изгнанная из сквера гуляющими с младенцами заботливыми мамашами
визгливая компания пацанов передислоцировалась на задворки домов,
ожидавших капитального ремонта; оттуда тоже гоняли, но в основном по
утрам. А сейчас, когда все ближе и ближе вожделенные два часа,
бдительность стража ослабевала. Здесь было прекрасно. Двое попытались
поднять, как штангу, неизвестно как сюда попавшую ось с двумя чугунными
колесами от вагонетки. Не подняли, зато покатили, радуясь тому, что это
катится. Двое других пинали жестянку из-под греческих маслин, изображая
футболистов. Пятый же прогуливался в поисках чего-нибудь ценного и нашел.
У двери черного входа в мертвый дом абсолютно доступно лежал пластиковый
пакет с изображением обтянутой джинсами женской задницы, совершенно новый.
- Витек, гля! - сдавленным криком обратился пятый к одному из
футболистов. Футболист - неформальный лидер - подошел, глянул и сказал
уважительно:
- Фирма.
- Витек, гля! - еще раз крикнул пятый. Но звончее и выше. И пальцем
указал на дверь, которая была чуть приоткрыта.
- Только тихо, - предупредил лидер и огляделся. Не было никого.
Стоявшая в отдалении очередь, ожидавшая открытия винного отдела, не в
счет. У нее свое занятие: обсуждали возможный ассортимент напитков,
который им через пять минут предложит магазин.
- Быстро и по одному! - скомандовал лидер, глянув на сгрудившуюся
возле дома команду. Они проникли внутрь быстро и по одному.
Гражданин из очереди - ничем не приметный мужик лет тридцати -
проводил их взглядом и сказал стоявшему впереди:
- Я за вами. Я отойду на минутку.
Стоявший впереди согласно кивнул, и гражданин ушел.

- А что надо? - спросил плюгавый, когда они отошли в сторонку.
- Ты - Шакин? - удивился Смирнов.
- Ну, я.
- Шакин В.В., проживающий в доме 16 "а", квартира 178? - уточнил
Смирнов.
- А ты кто такой? - насторожился Шакин.
- Вот кто я такой, - с угрозой сказал Смирнов, вытащил из нагрудного
кармана сочиненную в электричке бумажку и, не давая ее Шакину в руки,
распорядился:
- Читай.
- "Я, Шакин В.В., номер паспорта ХХVII МЮ 629813, взял в долг у
Смирнова Александра Ивановича двести пятьдесят рублей, которые обязуюсь
возвратить не позднее 6 июня 1988 года. Шакин. 20 апреля 1988 года", -
растерянно прочитал слух Шакин.
- А сегодня какое? - потребовал Смирнов.
- Двадцать третье сегодня.
- Деньги возвращать собираешься?
- Да не брал я у тебя никаких денег! - заблажил Шакин. И вдруг
обрадовался, догадавшись: - Подпись-то не моя!
- Я не я, и подпись не моя, - понятливо заметил Смирнов. И вдруг
заорал: - Я что, не вижу, что это не ты, но паспорт-то твой!
- И паспорт не мой! У меня теперь новый!
- А старый ты, конечно, потерял? - зловеще догадался Смирнов.
- Потерял. В феврале еще потерял.
- Если ты, сучий порох, не скажешь мне, кому ты продал паспорт, с
которым меня заделали, как фрайера, я тебя удавлю, гнида!
Хромой, но здоровый. У хромых всегда руки сильные. В натуре, удавит.
Но - на всякий случай:
- Сказал, потерял, значит, потерял.
Смирнов двумя пальцами левой - указательным и средним - не сильно, но
акцентированно ткнул Шакина в печень, глядя, как у того от боли
округляются ничего не соображающие глаза, сказал тихо и участливо:
- Ишь, как тебя корежит. А все от того, что печень твою раздуло от
безобразия. Ты кончай жрать аптеку и парфюмерию, не то скоро окочуришься.
Интеллигентный человек, а таких вещей понять не можешь. Так кому,
говоришь, паспорт продал?
- Я его не знаю, - покорно ответил пришедший в себя Шакин.
- Ты что, паспортом на рынке торговал?
- Да нет, меня с покупателем официант Жека в болшевском ресторане
свел.
- Гляди, по ресторанам ходишь! - удивился Смирнов.
- Когда деньги есть. Хочется иногда за чистой скатертью выпить.
- Тогда пошли.
- Это еще куда?
- Пошли, пошли. За чистой скатертью посидим.

В аляповато отделанном лакированным, с подпалинами тесом зале они
устроились в боковой, похожей на вагонное купе кабине. Время настало: уже
подавали. Расщедрившись, Смирнов заказал для Шакина сто пятьдесят.
- Жека где? - спросил у официанта Шакин.
- Он по четным работает. Завтра будет.
- А сегодня его позвать никак нельзя? - осторожно поинтересовался
Смирнов.
- Где его найдешь! Он же из Москвы! - Официант поправил бумажные
салфетки в стакане и осведомился: - А горячее будете?
- Подумаем, - сказал Смирнов, и официант удалился.
- Дела, - заметил Шакин и опасливо покосился на Смирнова.
- Завтра, часов в шесть вечера, я буду здесь, Шакин. И ты чтобы здесь
был. Но запомни: если предупредишь Жеку обо мне, плохо, очень плохо тебе
будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23