– Это правильно. Но я вот все ломаю голову над тем, как поступить со следующей макулой. Может, и другим не вредно подумать?
– Следующую ловить не будем. Абрахам настоял на другом.
– На чем именно?
– Следующую мы уничтожим. Если получится.
– Да уж, если получится. А для чего?
– Чтобы узнать, получится ли это.
– Что ж, логика вроде есть. Но можно ли уничтожить призрак?
– Рано или поздно, мы это узнаем.
– Узнаем рано, но будет поздно, – мрачно предрек Хосе. – Мы удивительно беспечны.
Ио внимательно на него посмотрела, о чем-то подумала, но заговорила явно о другом:
– А наши-то проигрывают. Эх, Рональда нет...
* * *
А Рональд был, только в волейбол играть не мог. Из каких-то уму не постижимых далей он пробился ко второму интравизору "Звездного Вихря".
Милдред, занимавшаяся анализом результатов схватки с макулой, резко выпрямилась. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку кресла и постаралась максимально расслабиться. Многочисленные тренировки сказались, нить внезапного контакта она уловила, но удержала ее просто чудом. Если человеку в руки неожиданно бросают теннисный мяч, он машинально его ловит. Примерно то же самое происходит при внезапных ИВ-контактах у подготовленного интравизора. Сложнее мяч не выронить, но Милдред удалось и это.
Расстояние связи ужасало, вектор не определялся, возникло сильное, до звона в ушах, головокружение. Милдред судорожно вцепилась в подлокотники и окаменела. Находившиеся рядом люди, знавшие о ее способностях, тоже замерли, боясь неосторожным звуком помешать сеансу.
Несмотря на всю свою силу, Рональд сумел передать одну только эмоцию, но эмоцию, которая многого стоила. Это было чувство спокойной уверенности. И все. Никакой цифровой информации, зрительных либо слуховых образов Милдред не уловила. Сеанс продолжался меньше секунды. Чтобы выдержать эти миги, транслирующему визу, очевидно, потребовались предельная концентрация и предельное напряжение. После импульса такой силы немногие могли остаться психически здоровыми. Но Рональд должен был выдержать, он такой.
Милдред открыла глаза. Голова продолжала кружиться, подташнивало. Она провела несколько быстрых дыхательных упражнений и заставила себя встать. Сам факт ИВ-связи, не говоря уж о личностном моменте, имел такое значение, что Милдред срочно передала работу помощнику и выбежала из лаборатории. Новость заслуживала того, чтобы ее сообщили живьем, не с экрана.
Воспользовавшись скоростным лифтом, она поднялась к ярусу жилых помещений и прикоснулась к двери капитанского номера. Створки послушно ушли в стенные пазы.
Из кабинета Маши слышались голоса. Там находились Угрюмов, Мерконци, Кнорр, Мбойе, еще несколько человек. Между ними над полом мерцал шар Кампанеллы. Тонкая нить пронизывала толщу планеты, соединяя оба кольца вулканов. Ее концы из-за многочисленных еще более тонких ответвлений напоминали пушистые кисточки. Сумасшедший факт существования просверленной планеты собравшихся уже не повергал в шок. Шло деловое обсуждение того, что может дать этот факт. Когда Милдред стремительно вошла в комнату, все тревожно обернулись.
– Прошу прощения, – сказала Милдред.
– Что случилось? – спросила Маша. – На тебе лица нет.
– Он жив, жив! Жив и спокоен.
Маша уронила лазерную указку. Лоб и щеки ее побледнели, а глаза сделались огромными. Старший офицер и главный инженер с двух сторон молча подхватили командира.
– Нельзя так врываться... девочка, – сухо обронил Кнорр.
– Нет-нет, все хорошо, – выдохнула Маша. – Лучше быть не может! Милдред, ты и не представляешь, в каком я у тебя долгу.
Но лица присутствующих оставались неподвижными. Милдред почувствовала, что ей остро не хватает Абрахама. Или Джетти.
– Сделаем перерыв? – предложил Джанкарло.
– Да. На несколько минут, – с благодарностью сказала Маша.
Она ушла из гостиной в спальню. Милдред была готова провалиться сквозь пол.
– Ну, каковы успехи аналитического центра? – спросил Джанкарло.
В этот совершенно будничный вопрос инженер сумел вместить интонации сочувствия, теплого человеческого понимания, ободрения. И этот букет прежде всего подействовал на остальных мужчин.
Ястребиный профиль Кнорра неожиданно смягчился, Александер поднял глаза от ковра, а Сахнун даже неуверенно улыбнулся. Один Угрюмов ничего не замечал, вперив пристальный взгляд в изображение планеты. Но не потому, что осуждал, а потому, что по своему обыкновению был погружен в размышления. В такие моменты он слабо разбирался в том, что происходило вокруг.
– Да так себе, – сказала Милдред. – Работаем.
Робот-камердинер вкатил столик с напитками. Это был знак внимания уже со стороны Маши. Милдред вздохнула.
– Да. Мне еще многому предстоит научиться.
– А тебе понравится, – сказал Мбойе.
Джанкарло наполнил бокалы.
– Александер, отдай шпроты. Военное положение не для того вводили, сэр.
Мбойе выронил блюдо. Набирая обороты, на корабле завыла сирена общей тревоги.
– Кажется, начинается.
Из соседней комнаты выбежала Маша.
– Все по местам. Абрахам ведет бой!
* * *
"Гепард-2" приближался к воронке на месте бывшей центральной энергетической станции. Он совершал контрольный облет подозрительных мест Кампанеллы. Шнелльбот Барановского в это время охранял "Орешец", а экипаж Бертрана находился в резерве – их "Гепард" был пристыкован к крейсеру.
Абрахам и его дублер выполняли довольно рутинную задачу, часть широкой программы поисков. После введения военного положения колебаниям пришел конец. Десятки флигеров и около сотни роботов методично, шаг за шагом обследовали поверхность планеты, а батискафы – ее воды. По приказу Маши вся высадочная техника "Вихря" включилась в поиски. Кроме этого "Цинхона" продолжала поиски на Эстабрионе. К системе Эпсилона Эридана разворачивался транспортный звездолет "Ботэник Бэй". Меняли курс следующие несколько в стороне от звезды легкий крейсер ОКС "Сибарис" и танкер с аннигиляционным топливом. В трех месяцах пути находился отчаянно спешащий лайнер "Гамамелис", на борту которого летели больше тысячи переселенцев, людей смелых и решительных. Дальше, вплоть до Солнца, растянулась вереница звездолетов – транспортных, пассажирских, исследовательских. Один за другим они будут получать сообщения "Вихря". Абрахам не сомневался, что все примут одно и то же решение – идти на помощь. Еще несколько кораблей, возвращающихся на Землю, затормозятся и по примеру "Ботэник Бэй" повернут к Эпсилону. В итоге через пару лет у Кампанеллы соберется больше десятка звездолетов – серьезная сила. Они могут слить свою энергию воедино. Такой объединенный поток способен испепелить изрядных размеров астероид. Но все это произойдет еще не скоро.
– Эйб, что с тобой? – спросил второй пилот.
– Ничего. А в чем дело?
– Да там вроде макула, а ты не реагируешь, – меланхолически сообщил дублер.
– Вот те раз! Где?
– Внизу справа.
– Не вижу.
– На таком темном фоне и не увидишь. Включаю тепловизор.
В инфракрасном изображении на дне воронки проступило пятно иссиня-черного цвета, соответствующего очень низкой температуре. Оно находилось в юго-восточной, самой глубокой части кратера.
– Да, это она, голубушка, – сказал Баллард. – Я ее теперь где хочешь распознаю. Матти, оповести всех по радио и включи сирену. Беру управление на себя.
Дискоид сбросил скорость и нырнул в воронку. Матти нерешительно кашлянул.
– Что? – не отрываясь от экранов, спросил Баллард.
– Знаешь, не закисай прямо над ней. Мне этого не хочется.
– Ладно, уговорил.
Матти кашлянул.
– Что еще?
– Быть может, лучше подождать Бертрана?
– Эк ты сомлел.
– Нет, в самом деле. Почему его не вызвать?
– Потому что макула может исчезнуть в любой момент, она это умеет... Алло, "Вихрь"! Обнаружил макулу. Ложусь на боевой курс. Матти, пошевеливайся. Предохранители – долой!
– Понял.
На экране возник характерный крест, наложенный на окружность.
– Прицелы активированы. Есть захват цели. Дистанция четырнадцать тысяч восемьсот семьдесят. Промахнуться невозможно.
– Алло, "Вихрь"! Атакую. Матти, сейчас мы с ней рассчитаемся. Лазерный залп!
– Есть залп.
– Точно?
– Абсолютно.
– Не вижу результатов.
– Их нет, Эйб.
– А ты не промазал?
– Обижаешь.
– Ну и ну!
– Что дальше?
– Разворачиваюсь. Иду на второй заход. Готовь комбинированную атаку лазерами и микроволнами. Готов?
– Так точно.
– Сейчас... ложусь на курс. Три, два, один...
– Нет эффекта.
– Пробуй старушку артиллерию.
– Понял.
Все шесть скорострельных систем шнелльбота выдвинулись из люков. За полторы секунды они выплюнули девять тысяч снарядов с боеголовками из дестабилизированного металлического водорода, весь боезапас. Огненные жгуты трасс заполнили носовые экраны. Еще через три секунды экраны ослепли совсем – шквал разрывов накрыл цель.
Избегая случайных осколков, Абрахам отвернул в сторону. Когда попадали тонны камней, на экране, как ни в чем не бывало, красовалась макула, даже несколько увеличившаяся в размерах.
– Перкеле! Она что, питается снарядами?! – не выдержал Матти.
– Сейчас проверим. Готовь десерт.
– Сколько?
– Две.
– Эйб, пять мегатонн тротилового эквивалента! При нынешней дистанции это опасно.
– У нас будет пятнадцать... нет, шестнадцать секунд.
– Понял.
В трюме "Гепарда" открылись сейф-контейнеры. Механические захваты приняли хищно заостренные цилиндры с красными носовыми частями. Обе ракеты покатились на транспортерах к пусковым амбразурам.
– Абрахам, Абрахам! Я – Мбойе. Как слышишь?
– Нормально.
– Термоядерную атаку отставить.
– Не понял.
– Останови ракеты.
– Но... в чем дело?
– Генрих считает, что макула может быть входом в трансцендентный канал. Тогда боеголовки уйдут в другой мир, а это не лучший способ знакомства. Не исключено, что вы сражаетесь с призраком, с дырой. Не надо, чтобы наши подарки туда проваливались, слышишь? Как понял, как понял?
– Нормально понял, атаку отменяю. Непонятно другое.
– Что?
– Да как нам теперь ноги унести. Передаю картинку. Видишь?
Мбойе ошеломленно замолчал. Было похоже, что из макулы выросли три черных смерча. Закручиваясь против часовой стрелки, они тянулись к шнелльботу.
Матти кашлянул.
– Что? Что еще?
– Пахнет горелой изоляцией. Чувствуешь?
* * *
Шанталь и Десмонд в это время собирали геологические образцы на внешней стороне воронки, планируя уточнить детали взрыва энергетической станции. Около полудня, в условиях хорошей видимости, несколько в стороне от них пролетел "Гепард". Особого внимания на давно ставший привычным грохот дюз они не обратили.
Следуя на малой высоте, вдоль нижней кромки туч, дискоид скрылся за гребнем кратера. Небесный шум стих, только полоса выхлопных газов еще висела в воздухе. Ее быстро развевал ветер.
Десмонд вдруг забеспокоился.
– Что-то он сегодня... Не знаю, что. Предчувствие.
Предчувствие не обмануло. Из кратера донесся приглушенный расстоянием вой сирены.
– Ого! Давай послушаем радиопереговоры.
– Хорошо.
Шанталь отложила молоток. Подойдя к своему флигеру, она перегнулась через борт открытой кабины, включила радиостанцию. Грянула старинная джазовая композиция в софусной обработке, затем послышались трески, шорохи, какие-то завывания.
– Откуда столько помех? – удивилась Шанталь.
Наконец ей попалась нужная волна.
"да... вон, внизу справа..."
– Десмонд! Они что-то нашли.
– Сейчас.
Десмонд отряхнул руки, подошел, склонился над кабиной с противоположного борта.
"...старушку артиллерию. Понял..."
– Что это значит, Дес?
– Дело до стрельбы дошло, вот что это значит.
– Макула?
– Скорее всего.
– Нам лучше отсюда улететь.
– Да, хуже не будет.
Шанталь села в кабину, надела шлем и начала пристегиваться. Десмонд подобрал контейнер с образцами пород и направился к своей машине. Неожиданно грунт под ногами дернулся. Толчок был столь силен, что он едва не упал. Со склона посыпались камни.
– Ого! – крикнула Шанталь. – Восемь баллов. Десми, поторопись.
Десмонд перебросил ногу через борт флигера, да так и остановился, прислушиваясь. Сильный свистящий звук доносился из-за гребня выброшенных взрывом пород. От него по коже разбежались мурашки, а во рту стало сухо.
Через какое-то мгновение свист потонул в форсажном реве двигателей. Над кратером взмыл "Гепард". Его днище нестерпимо сверкало, по блеску превосходя Эпсилон. Шнелльбот буквально ввинтился в небо. А вслед за кораблем снизу росли широкие щупальца тьмы. Двигались они заметно медленнее, и сначала казалось, что догнать шнелльбот не смогут, но "Гепард" понемногу стал терять скорость. Его дюзы сияли с прежней силой, грохот стоял сотрясающий, но он сначала замер, потом подался назад – и вдруг начал падать.
Оглушенный Десмонд рухнул в пилотское кресло и оглянулся. Шанталь что-то кричала, но совершенно беззвучно, ее голос тонул в грохоте. Грохот был такой, что мог разорвать барабанные перепонки. Пришлось закрывать уши ладонями, хотя это не очень помогало.
Грунт еще раз дернулся, оба флигера подпрыгнули. Гребень кратера расколола змеистая трещина, тотчас же скрывшаяся в тучах пыли. Надрывалась рация, но разобрать, кто, кому и что там кричал, было совершенно невозможно.
"Гепард" с двигателями, работающими на полной тяге, оседал все быстрее, и оседал до тех пор, пока тянущаяся снизу тьма его не поглотила.
Грохот дюз сделался глуше, потом почти прекратился. Вновь раздался жуткий свист. Похожий завывающий свист возникает при движении быстрой струи газа мимо тонкостенной емкости с узким горлышком.
Мраморно-бледная Шанталь сидела в открытом флигере. Ее рука свешивалась из кабины. Десмонд подлетел к ней.
– Уходим, слышишь?
Но женщина не реагировала. Остановившимися глазами она смотрела туда, где погибал корабль ее мужа. Подземные толчки между тем продолжались. Более того, усиливались. Десмонд понял, что события еще не закончились. Он выбрался из своей кабины, подбежал к машине Шанталь, убрал ее руку и нажал кнопку включения автопилота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38