Вечером, обсуждая неожиданный поворот событий, Джеральд потребовал, чтобы Джоанна сдержала обещание.
– Я ждал до Пасхи, как ты хотела. Мы должны исчезнуть до появления Лотара.
Джоанна покачала головой.
– Застав папский престол пустым, Лотар воспользуется своей властью, и новым Папой изберут Анастасия.
Джеральд тоже не хотел видеть на папском престоле Анастасия, однако считал, безопасность Джоанны важнее.
– Ты всегда найдешь причину, чтобы отложить побег, но этого делать нельзя.
– Не могу предать людей, – упрямо ответила она.
Джеральду хотелось схватить Джоанну и унести подальше от опасности.
– Всего несколько дней, – поспешила успокоить его Джоанна. – Какую бы цель ни преследовал Лотар, он не задержится здесь дольше, чем ему нужно. Как только он уйдет, я уеду с тобой.
– И тогда не будешь противиться?
– Не буду, – пообещала Джоанна.
На следующий день Джоанна стояла на крыльце базилики Святого Петра, Джеральд отправился приветствовать Лотара. Вдоль Стены Льва были выставлены часовые, которым приказали наблюдать за происходящим.
Внезапно со стены послышался крик:
– Император прибыл!
Джоанна велела открыть ворота Сан-Перегринуса.
Лотар въехал первым. Анастасий в кардинальский мантии был рядом с ним. Его лицо было надменным.
Джоанна вела себя так, словно Анастасия не существовало. Она ждала, когда император сойдет с коня и приблизится к ней.
– Добро пожаловать, сир, в священный город Рим. – Она протянула правую руку, украшенную папским перстнем.
Лотар не преклонил колена, но лишь слегка склонился, чтобы поцеловать символ духовной власти.
«Ну что ж, отлично», – подумала она.
Первые ряды войска Лотара раздвинулись, и Джоанна увидела Джеральда со связанными руками и искаженным гневом лицом.
– Что это значит? – возмутилась Джоанна. – Почему главнокомандующий связан?
– Его арестовали по обвинению в государственной измене, – ответил Лотар.
– Государственная измена? Главнокомандующий мой верный помощник. Я никому не доверяю больше, чем ему.
– Государственная измена не против вас, ваше святейшество, но против империи, – пояснил Анастасий. – Джеральд обвинен в попытке вернуть Рим грекам.
– Ерунда! Кто посмел выдвинуть такое глупое обвинение!
Из-за спины Анастасия выехал на коне Даниэль и посмотрел на Джоанну с торжеством.
– Я обвиняю, – сказал он.
Позднее, оставшись одна, Джоанна пыталась решить, как действовать в этой ситуации. Она понимала, что это дьявольски умный заговор. Как понтифик она не могла быть осуждена, но если Джеральда признают виновным, тень падет и на нее. План, несомненно, был разработан Анастасием.
«Хорошо, мы еще повоюем. – Джоанна упрямо вздернула подбородок. – Пусть Анастасий делает то, что задумал. У него ничего не получится». Я все еще Папа, и обладаю властью и силой.
Глава 29


Большой Триклиний, относительно новая постройка во дворце, имел уже историческое прошлое. Росписи на этих стенах только высохли, когда Карл Великий, дед Лотара, и Папа Лев III встретились здесь, чтобы заключить договор, благодаря которому Карл, король Франции, стал императором Священной Римской империи. Это навсегда изменило ход истории.
За пятьдесят пять лет, минувших с тех времен, великолепие и блеск этого зала не совсем поблекли. Поверх мраморной отделки стены были покрыты настенной росписью, изображавшей сцены из жизни апостола Петра и выполненные с удивительным мастерством. Но все затмевала мозаика, расположенная над аркой центральной апсиды. На ней был изображен Святой Петр; он величественно восседал на троне с нимбом вокруг головы. Справа от него стоял коленопреклоненный Папа Лев, а слева – император Карл. Над головой каждого был квадратный нимб, признак живых, поскольку в период строительства Триклиния они еще здравствовали.
В передней части зала сидели Джоанна и Лотар на двух тронах, украшенных драгоценностями. Оба трона установили рядом на одном уровне. Это означало, что ни Папа, ни король не имеют преимуществ. Архиепископы, кардиналы, епископы и аббаты сидели лицом к ним на обитых зеленым бархатом стульях с высокими спинками византийского образца. Другие знатные вельможи, стояли позади, заполнив большой зал до отказа.
Когда все расположились, люди Лотара ввели в зал Джеральда со связанными руками. Джоанна стиснула зубы, увидев на его лице и шее синяки и кровоподтеки. Несомненно, его били.
Лотар обратился к Даниэлю:
– Выйдите вперед и выскажите свое обвинение, чтобы его слышали все.
Даниэль произнес:
– Свидетельствую, как главнокомандующий говорил Папе Иоанну, что Рим должен сойтись с греками, дабы избавиться от владычества франков.
– Лжец! – бросился Джеральд и получил тяжелый удар от одного из стражников.
– Отойдите! – резко приказала Джоанна стражниками. А Джеральду она сказала: – Вы отрицаете эти обвинения, главнокомандующий?
– Да. Это недостойная ложь.
Джоанна глубоко вздохнула и громко сказала:
– Я подтверждаю слова главнокомандующего.
Прелаты недоуменно зашумели. Выступив с таким заявлением, Папа Иоанн превратился из обвинителя в обвиняемого и поставил себя перед судом на один уровень с Джеральдом.
Премицерий Паскаль осторожно вмешался.
– Ваше святейшество, вы не должны ни подтверждать обвинение, ни опровергать его. Вспомните слова великого Карла. Здесь совершается суд не над вами, ибо никто на земле не смеет судить вас.
– Я знаю, Паскаль, но готов отвечать по этим обвинениям по своей воле, чтобы избавить людей от несправедливых подозрений. – Джоанна кивнула Флорентину, хранителю гардероба. Следуя заранее оговоренному сигналу, он сразу вышел вперед с большой книгой в роскошном переплете. Это было Евангелие, содержащее святое слово апостолов Иоанна, Луки, Марка и Матфея. Джоанна, взяв книгу, объявила:
– На этом священном Евангелии, в котором запечатлено слово Божье, я клянусь перед Богом и Святым Петром, что такого разговора никогда не было. Если я говорю неправду, пусть Бог покарает меня на месте.
Эффектный жест, казалось, произвел впечатление. Воцарилась полная тишина. Анастасий выступил вперед, встав рядом с Даниэлем.
– Готов поручиться за этого человека.
Сердце Джоанны дрогнуло. Маневр Анастасия был хорошо продуман. Он воспользовался законом, по которому вина или невиновность могла быть доказана стороной, представившей больше поручителей или лиц, подтверждающих слово того, кто поклялся.
Не теряя времени, с места поднялся Арсений и присоединился к сыну. За ним поднялись остальные, становясь рядом друг с другом. Среди них был и секундицерий Иордан, выступавший против открытия школы для женщин, а также эконом Виктор.
С сожалением Джоанна вспомнила слова Джеральда о том, что нужно действовать осторожнее и вести себя более дипломатично со своими оппонентами. Пытаясь действовать быстро, она не уделила должного внимания этому совету.
Час расплаты настал.
– Я готов поручиться за главнокомандующего, – послышался голос из последних рядов собравшихся.
Джоанна и все остальные повернулись и увидели Радоина, второго командира папских гвардейцев. Пробравшись сквозь толпу, он встал рядом с Джеральдом. Его поступок вдохновил многих. Вскоре Джеральда поддержал Ювиан, старший мажордом, за ним верховные священники Джозеф и Теодор, шесть провинциальных епископов и двенадцать человек из низшего духовенства. Они были ближе всего к народу и лучше других знали, что Джоанна сделала для них. Остальные не выказывали своих предпочтений.
Когда решение приняли все желающие, суд завершился: пятьдесят три человека на стороне Джеральда, и семьдесят четыре на стороне Даниэля.
Лотар откашлялся:
– Свершилось Правосудие Бога. Подойдите, главнокомандующий, и выслушайте приговор.
Стражники направились к Джеральду, но он заявил:
– Суд несправедливый. Сколько бы ни было ложных свидетелей, я требую Божьего испытания.
Джоанна испугалась. Здесь, в южной части империи, испытание проводилось огнем, а не водой. Обвиняемый должен был пройти босой по раскаленным углям. Если ему это удавалось, обвинение с него снимали. Но выживали после такого испытания очень немногие.
Джеральд взглядом просил Джоанну не останавливать его.
Он решил пожертвовать собой ради нее. Если ему удастся пройти по углям, то его невиновность и ее тоже будет доказана.
«Точно такой же, как Хротруд», – подумала Джоанна. Воспоминание о страшной смерти повитухи вдруг вдохновило ее.
– Перед тем как продолжить, хочу задать несколько вопросов начальнику гвардии, – сказала она.
– Вопросы? – Лотар нахмурился.
– Это совершенно недопустимо, – заявил Анастасий. – Если главнокомандующий готов пройти испытание, это его право. Неужели его святейшество сомневается в справедливости Божественного суда?
– Ничуть, – ответила Джоанна. – Равным образом не вижу причин отвергать то, что предложено Богом. Какой вред могут нанести несколько вопросов?
Не найдя резонного ответа, Анастасий пожал плечами и замолчал, но лицо его выразило досаду.
Джоанна нахмурилась, сосредоточившись на шести доказательных вопросах Цицерона.
Quis.
– Кто, кроме вас, был свидетелем этого сомнительного разговора? – спросила она Даниэля.
– Никто, – ответил он. – Но поддержка поручителей свидетельствует, что мои слова правдивы.
Джоанна перешла к другому вопросу.
Quomodo.
– Как вам удалось подслушать конфиденциальный разговор?
Мгновение Даниэль колебался.
– Я проходил мимо триклиния по пути в опочивальню. Увидев, что дверь приоткрыта, я подошел, чтобы закрыть ее. Именно тоща я и услышал, как говорил главнокомандующий.
Ubi.
– Где стоял главнокомандующий в тот момент?
– Перед троном.
– Там же, где и теперь? – Да.
Quatido.
– Когда это случилось?
Даниэль нервно перебирал край одежды. Вопросы следовали слишком быстро.
– Э-э… на праздник Святой Агаты.
Quid.
– Что именно вы слышали?
– Я уже сказал суду.
– Это были именно те слова, которые произнес главнокомандующий, или приблизительный пересказ содержания разговора?
Даниэль усмехнулся. Неужели Папа считает его глупцом и надеется, что он попадет в такую явную ловушку? Он решительно ответил:
– Я пересказал слова главнокомандующего именно так, как он произнес их.
Джоанна подалась вперед.
– Позвольте разобраться, правильно ли я понял вас, Даниэль. Согласно вашему признанию, на праздник Святой Агаты вы стояли снаружи двери триклиния и слышали каждое слово разговора, когда главнокомандующий сказал мне, что Рим должен заключить союз с Грецией.
– Верно, – ответил Даниэль.
Джоанна обратилась к Джеральду:
– Где были вы на праздник Святой Агаты, главнокомандующий?
– Я был в Тиволи, завершая строительство акведука Марса.
– Есть ли свидетели этого?
– Десятки людей работали со мной бок о бок. Все они могут подтвердить, где я был в тот день.
– Как вы объясните это, магистр? – спросила Джоанна Даниэля. – Несомненно, человек не может быть в двух местах одновременно.
Даниэль побледнел.
– А… э-э… – Он безнадежно подыскивал ответ.
– Может быть, вы ошиблись датой, магистр? – выступил Анастасий. – Прошло столько времени, вы могли упустить детали или забыть.
Даниэль ухватился за предложенную возможность.
– Да, да. Теперь я вспоминаю, это случилось раньше… на праздник Святого Амброзия, а не Святой Агаты. Непростительная ошибка.
– Там где одна ошибка, могут быть и другие, – заметила Джоанна. – Вернемся к вашему заявлению. Вы говорите, что, стоя за дверью, слышали каждое слово?
– Да, – ответил Даниэль очень осторожно.
– У вас хороший слух, магистр. Пожалуйста, продемонстрируйте нам ваш исключительный слух, повторив ситуацию.
– Что? – Даниэль совершенно растерялся.
– Идите, встаньте за дверью, как прежде. Главнокомандующий произнесет несколько слов. Вернувшись, вы расскажете, что слышали.
– Что это за ерунда? – запротестовал Анастасий.
Лотар с неодобрением взглянул на Джоанну.
– В самом деле, ваше святейшество, подобные приемы подрывают серьезность процедуры.
– Сир, то, что я делаю, не уловка, а проверка. Если Даниэль говорит правду, то услышит командующего так же хорошо теперь, как и тогда.
– Сир, я протестую! – воскликнул Анастасий. – Это противоречит традиции суда.
Лотар задумался. Анастасий прав. Использование свидетельств для доказательства или опровержения представляло собой странное новшество. С другой стороны, Лотар не имел оснований не доверять Даниэлю. Конечно, он выдержит необычную «проверку» Папы Иоанна, что лишний раз докажет его правоту. Слишком многое зависело от результатов этого суда, чтобы оставлять сомнения в его справедливости.
Лотар нетерпеливо махнул рукой.
– Проверяйте!
Даниэль неохотно прошел через огромный зал и встал по ту сторону двери.
Джоанна поднесла палец к губам, приказывая Джеральду молчать.
– Ratio in lege summa justitia est, – произнесла она высоким чистым голосом. – Здравомыслие – великая сила закона. – Она кивнула стражнику у двери: – Приведите Даниэля. Ну? – спросила Джоанна, когда снова он предстал перед ней. – Что вы слышали?
Даниэль искал подходящий ответ.
– Главнокомандующий повторил, что не виновен.
Все, кто выступил в поддержку Даниэля, испуганно вскрикнули. Анастасий разочарованно отвернулся. Лотар стал еще мрачнее.
– Произнесены были не эти слова. И говорил не главнокомандующий, а я.
Загнанный в угол, Даниэль злобно выкрикнул:
– Какая разница, слышал я разговор или нет? Ваше поведение выразило ваши истинные симпатии! Разве не вы назначили грека Ницефора епископом?
– А, – отозвалась Джоанна. – Это приводит нас к последнему вопросу: Сur. Почему? Почему вы лжесвидетельствуете, сообщая о таком разговоре императору? Вами руководила не истина, Даниэль, но месть. Потому что место, которое вы хотели получить для сына, было отдано Ницефору!
– Позор! – раздался голос из толпы и был подхвачен другими. – Предатель! Лжец! Мошенник!
Даже поручители Даниэля присоединились к хору оскорблений, желая откреститься от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56