Его локаторы, привыкшие за два года повсю
ду натыкаться на оградительные решетки, провалились в пустоту, и только
далеко-далеко электрическим разрядом полыхнула фиолетовая дуга гориз
онта.
Он опомнился через несколько секунд, но этих секунд было достаточно, что
бы кор остался далеко позади. Какая-то бешеная, слепая радость владела вс
ем существом, каждой клеточкой и нервом Ч и сильное, истосковавшееся по
движению тело ввинчивалось в плотную воду, оставляя за собой клокочущий
водоворот. Внутренний глаз Ч замечательный орган, неусыпный сторож, сле
дящий за состоянием организма, Ч укоризненно замигал, докладывая о нед
опустимой мышечной перегрузке.
Уисс немного расслабился, замедлил ток крови и, глубоко вздохнув, ушел в г
лубину.
Медлительные ритмы подводной стихии окутали его. Отголоски шторма, реву
щего где-то в тысяче километров, слегка покалывали метеоклетки, скрытые
под валиками надбровий, переливчатые вкусы близких и далеких течений ще
котали язык, разноцветные рыбешки с писком шарахались во все стороны из-
под самого клюва.
Все вокруг мгновенно изменилось, вспыхнуло ярчайшими невероятными кра
сками, заструилось невесомо и бесплотно, уничтожив формы, объемы, перспе
ктивы, расстояния, размеры Ч все динамично вписывалось друг в друга, сли
валось, оставаясь разделенным Ч большое и малое, далекое и близкое.
Уисс видел одновременно плоскость водной поверхности над головой и обт
оченную прибоем разнокалиберную гальку дна, крошечный золотисто-прозр
ачный шарик диатомеи с изумрудной точкой хлорофилла в центре и многомет
ровые хребты волнорезов, окаймлявших сине-зеленый бетон причальной сте
нки Ч низ и верх, север и юг, запад и восток. Световое зрение могло обманут
ь, солгать Ч песчинка у самых глаз кажется больше утеса на горизонте, Ч
но в мире звука существовали только истинные размеры и объемы, не искаже
нные перспективой.
Уисс немного увеличил частоту ультразвука, и лучи локатора прорвались ч
ерез экран морской поверхности. Все, что было в воде, стало теперь прозрач
ным, то, что в воздухе, Ч видимым.
Причал выгнулся дугой метрах в пятистах, и пестрая толпа зумов замерла н
а нем неподвижно. Смутные, беспорядочно тревожные импульсы шли от толпы.
Неподвижен был и железный кор, похожий на уродливого кита.
Уисс сузил поле и выделил среди зумов две знакомые фигуры на палубе. Нина
и Пан застыли, подавшись вперед, и тоже излучали беспокойство.
Тревога и недоумение передались Уиссу. Что там случилось? Почему там все
неподвижно, как на мертвых изображениях, которые Нина называет «фотогра
фии»?
Зумы передумали?
Он скользнул локатором по толпе. Глаза снова выделили знакомое Ч малень
кую фигурку сына Нины.
Юрка был напряжен и неподвижен, как и все. Рука с растопыренными пальцами
поднята вверх, на глазах слезы, губы движутся медленно-медленно…
Он кричит?
Уисс поспешно перешел на инфраслух. Целая вечность прошла, пока из отчая
нно медленных колебаний составилось слово:
Ч У-у-у-и-и-и-с-с-с!
Уисс!
И вдруг он понял. Ему стало легко и весело, и дерзкий план перестал казатьс
я сумасбродным.
Зумы его потеряли!
Вырвавшись на свободу, Уисс, сам того не заметив, перешел на обычный жизне
нный ритм дэлона. Поэтому и толпа, и Пан, и Юрка казались ему неподвижными
Ч он жил и действовал вчетверо быстрее. Опьяненный восторгом, он забыл, ч
то у зумов лишь одно световое зрение, и стал для них невидимым. Зумы растер
ялись, решив, что он бросил их.
И милый маленький зум зовет его назад…
Несколькими мощными движениями дэлон преодолел добрые четыре сотни ме
тров, взмыл в воздух у самой причальной стенки, описав долгую полую дугу, и
снова ушел в воду, теперь уже неглубоко.
И сквозь беспорядочные вспышки радости он уловил вдруг ломкую, неуверен
ную, но вполне связную пентаволну Нины:
Ч Спасибо, Уисс!
Эти задыхающиеся, неумело напряженные, похожие на пугливый шепот ламина
рий, биенья биотоков развеяли последние тени сомнений.
Он свистнул на все море:
Ч Вперед!
И железный кор послушно двинулся за ним, и солнце выплыло навстречу…

Метеоклетки чувствовали, что сегодня будет ясный день, но пока над свинц
овым морем висел серый рассвет и торопливые неопрятные тучи бежали на се
вер. Белый кор покачивался в полукилометре, бессмысленно тараща зрачки н
очных позиционных огней.
Уисс просвистел призывно, но ответа не было: зумы уже спали.
Мутная мгла ненастья угнетала. Уисс переключился на инфразрение. Багров
ую поверхность моря пронизали миллиарды огненно-рыжих пульсирующих жи
лок Ч это перемешивались теплые и холодные слои. Растрепанные холодные
тучи превратились в полупрозрачные зеленоватые дымки, сквозь которые б
ольшим осьминогом с растопыренными щупальцами синело солнце в своей ра
скаленной короне…
Уисс описал дугу в багровой воде, расправляя затекшие мускулы, рывком вы
летел в воздух и увидел внизу, в изогнутом зеркале воды, свое увеличенное
в несколько раз отражение. В следующую секунду он бесшумно вошел в воду и
плавным движением направил тело в бодрящий холодок глубины. И снова увид
ел свое отражение Ч теперь уже наверху, на рубеже воды и воздуха.
Уисса всегда волновал и будоражил этот рубеж Ч граница двух разных миро
в, таких близких и таких непохожих. Ему и пришлось идти в эту разведку к зу
мам.

Та памятная августовская ночь ничем не отличалась от предыдущих. Было ду
шно, и пришлось на несколько градусов понизить температуру кожи. Теплая
вода пахла железом заградительных решеток. Сгорая в атмосфере, печально
шуршали бессчетные метеориты и сгустки космической пыли. Монотонный зв
ездный дождь убаюкивал, навевал дремоту.
Дела шли плохо. Целый год «плена» добавил немного нового к наблюдениям, с
деланным четыре тысячи лет назад. Зумы почти не изменились биологически
, общие психические индексы остались прежними. Никаких сдвигов.
День обычно кончался игрой. В игре любое животное раскрывается полность
ю, и с ним легче работать. Вот и сегодня молодая зумка принесла свежей рыбы
, и они минут пятнадцать возились в воде. Уисс искренне веселился, пытаясь
скопировать подводные пируэты этого забавно и по-своему милого существ
а. Зумы, как и все сухопутные, любят воду Ч сказывается природный инстинк
т, Ч но на этот раз вопреки обыкновению зумка играла неохотно и вскоре вы
лезла на берег.
Она сидела на влажном камне и смотрела на звезды. На коленях у нее поблеск
ивал небольшой аппарат, которым зумы пользуются для копирования звуков.

Уисс, отключив световое зрение и локаторы, дремал, прижавшись боком к наг
ретому за день камню. Бессвязные отсветы дневных мелочей освобожденно и
легко кружились в голове.
Что он знает об этом существе, сидящем рядом и таком бесконечно далеком? З
нает его повадки и привычки, оно откликается на имя Нина, иногда даже на пе
нта-волну, хотя почему-то пугается при этом. Но что руководит этим нескла
дным примитивным телом? Какая власть, какие побуждения заставляют зумов
тратить время и силы на создание искусственной среды, разрушая естестве
нную? Ощущение неполноценности? Страх перед миром? Голод?
Камешек скатился с откоса, булькнул в воду. Зумка завела свой аппарат. Из к
оробки поползли тягучие завыванья, с помощью которых зумы общаются.
Уисс досадливо зажал инфраслух Ч нудное бормотанье раздражало его.
Он уже почти спал, когда увидел МЫСЛЬ. Сначала он подумал, что это сон, пото
м Ч что рядом появился неведомый товарищ, но уже через секунду понял, что
МЫСЛЬ исходит из аппарата зумки, и замер.
Это не была речь дэлона Ч в ней клубились, плясали, замирали и разгоралис
ь вновь чужие краски, чужие, невнятные и мятежные образы.
Дрожа всем телом, Уисс пытался понять, что говорит многотональный, много
тембровый голос. Волнение мешало ему вжиться в ритм, всмотреться в невид
анные, дикие сплетения и ассоциации. Но вот мелькнуло в сумбурном потоке
знакомое Ч ослепительная синева и белые пятна в синеве.
Небо! Конечно, небо Ч уплощенное, искаженное непривычным ракурсом, но Ч
небо Земли! И суша Ч от края до края, без единой полоски воды Ч гигантски
е каменные волны с белоснежными шапками на гребнях Ч застывшее на века
мгновенье бури…
И снова хаос непонятного, но почему-то тревожно знакомого, словно кто-то
на чужом языке пересказывает историю, которую ты давно забыл, что-то мере
щится в диковинных созвучиях, мельтешит Ч и исчезает.
И вдруг рывком Ч огромная фигура зума: лохматая голова заслоняет солнце
, плечи раздвигают горы, а в руках у него…
Это ярко-алые, судорожно трепещущие языки, похожие на щупальца бешеного
кальмара…
Красный Глаз Гибели, страшное проклятье Третьего Круга, едва не погубивш
ее пращуров Ч клубок вечного ужаса, от которого через много миллионов л
ет вздрагивают во сне далекие потомки Ч враг всего живого Ч ОГОНЬ!
МЫСЛЬ продолжалась, но Уисс уже не видел ее Ч сработали сторожевые цент
ры Запрета, заглушив опасные видения мягкими успокаивающими колебания
ми.
Каждый дэлон проходил через операцию Запрета сразу после рождения: в под
сознании блокировалось все, что связано с тайнами Третьего Круга эпохи В
еликой Ошибки. Этого требовали благоразумие и забота о духовном единств
е народов Дэла.
Только Бессмертные, несущие знаки Звезды, обречены были на звание Всего.
Но чтобы уберечься от Безумия Суши, они ограждали мозг нервными центрами
, мгновенно реагирующими на опасность…
МЫСЛЬ погасла. Зумка уже не сидела, а стояла. Она заметила волнение Уисса и
взволновалась не меньше. Потом вдруг сорвалась с места и бросилась ввер
х по откосу, скользя и спотыкаясь на сырой от ночной росы гальке.
Уисс свистнул с такой яростью и силой, что по воде побежала рябь. Тонкая, б
есконечно тонкая ниточка между двумя мирами Ч неужели ей суждено порва
ться?
Зумки все не было, и Уисс бешено метался по акватории, вспарывая воду спин
ными плавниками. Чью МЫСЛЬ он видел? Чья гордая и страстная душа соединил
а в себе жгучую резкость молний и томную нежность утреннего бриза? Чей ис
ступленный разум выплеснулся в бурной исповеди?
Что несет могучий голос Ч надежду или угрозу?
Огромный зум Ч и Глаз Гибели…
Мозг Уисса кипел, и напрасно мигал предупреждающе внутренний глаз Ч вро
жденное чувство самосохранения на этот раз изменило дэлону.
А зумки все не было.
Что, если… Что, если эти странные существа, которых дэлоны ставят между сп
рутами, строящими города на морском дне, и касатками, у которых инстинкт х
ищника сильнее примитивного мышления, Ч что, если зумы тоже… Нет, невозм
ожно. Биологически зумы не изменились, а разве может возникнуть Разум у ж
ивотных, которые предают и убивают себе подобных?
С откоса полетела галька. К Уиссу бежали двое Ч Нина и старый зум, отклика
ющийся на имя Пан. Они остановились у самой воды, возбужденно размахивая
верхними конечностями, и забормотали быстрее обычного. Зумка показывал
а то на аппарат, то на Уисса. Дэлон мучительно напрягал инфраслух, пытаясь
уловить смысл бормотания:
Ч С-о-в-е-р-ш-е-н-н-о с-л-у-ч-а-й-н-о… В-к-л-ю-ч-и-л-а н-е т-у с-к-о-р-о-с-т-ь…
Ч Ч-т-о т-а-м з-а-п-и-с-а-н-о?
Ч С-к-р-я-б-и-н… П-о-э-м-а о-г-н-я… В-к-л-ю-ч-и-л-а н-е т-у с-к-о-р-о-с-т-ь…
Зумы бормотали и бормотали, а мысли Уисса уже неслись по крутой траектор
ии вокруг темного ядра загадки.
Огромная фигура, закрывшая солнце, и Глаз Гибели над головой…
Угроза?
На берегу поднялся переполох, и по воде резанул луч прожектора. Уисс разд
раженно метнулся в сторону и сильным броском ушел в темноту, к самому огр
аждению, где глухо дышало море.
Если это угроза, то не от самих зумов. Агрессивность зумов не идет дальше с
амоистребления Ч об этом говорят память тысячелетий и собственный опы
т.
Но они могут быть орудием чужой воли, и тогда гипертрофированная способн
ость к подражанию, тяга к искусственному дадут отравленные всходы.
Он может скрываться там, в непроходимых и безводных дебрях суши, незваны
й гость межзвездных бездн, Разум, чуждый Земле и потому беспощадный Ч и е
го враждебные внушения заставляют зумов разрушать Равновесие Мира…
Разум, враждебный Разуму. Снова нелепость. Снова круг. Замкнутый круг.
Уисс чувствовал интуитивно, что кружит рядом с истиной, но что-то внутри ц
епко держало, направляя на ложный путь, какая-то сила в последний момент о
тклоняла от цели прямую стрелу мысли.
И вдруг он понял Ч центры Запрета. Это они, неусыпные клетки, спасая мозг
от опасной перегрузки, направляют поиск по дорожкам известных формул. И
загадку не раскрыть, круг не разомкнуть, пока…
Ч У-и-с-с!
Ниточка ведет в запретные области, и кто знает, что будет, если потревожит
ь многомиллионный сон древних сил…
Ч У-и-с-с!
Его никто не обвинит в трусости. Добровольное сумасшествие равносильно
самоубийству…
Ч У-н-с-с!
Но ведь это единственный шанс…
Когда Уисс вернулся к берегу, там суетилось около десятка зумов. Сильный
голубоватый свет двух прожекторов заливал площадку над бухточкой, до са
мого дна пронизывая воду. Метрах в десяти от берега на поверхности покач
ивался большой красный буй, с которого свисал решетчатый металлический
цилиндр.
Уисс уже знал его назначение Ч это был ультразвуковой передатчик, довол
ьно точно имитирующий естественный сонар животных. Цилиндр доставил не
мало неприятных минут Уиссу: зумы с его помощью то транслировали бессмыс
ленные отрывки чьих-то позывных, сбивая с толку, то ослепляли неожиданны
ми импульсами, заставляя натыкаться на окружающие предметы, то без всяко
й видимой системы и цели повторяли собственные сигналы дэлона.
Цилиндр появился некстати. Меньше всего расположен был Хранитель Пятог
о Луча заниматься сейчас игрой. Он ждал действий куда более значительных
, чем нехитрые манипуляции с ультразвуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19