Мне нужно немного тишины после шума.
Он сел за руль, немного подумал и спросил:
– Хотите увидеть дом Айвори?
– Сейчас?
– Сейчас или никогда. Завтра его снесут.
История дома заинтриговала девушку, и сегодня была последняя возможность увидеть его воочию.
– Ладно, поехали.
По дороге они говорили о людях, с которыми Роб только что познакомился, и Шина охотно рассказывала ему о них, ни об одном из них она не сказала плохо.
– Вы со всеми ладите, верно? – заметил Роб.
У нее не было врагов, по крайней мере, ей так казалось. Она поморщилась:
– Так вот послушаешь, и можно подумать, будто я дама приятная во всех отношениях…
– Простите, я хотел сделать комплимент, а не обидеть вас. – Он покачал головой.
Дом Айвори находился в старом, престижном районе. Здесь дома строились еще в ту пору, когда улица была скорее переулком, а каждую из вилл окружал небольшой парк. Старых построек теперь осталось немного, от парков же, их окружавших, не осталось ничего. Переулки превратились в улицы с многоэтажными домами, небольшими магазинчиками, гаражами и супермаркетами.
В последнее время дом Айвори заселяли полдюжины семей вместо одной. Всех уже расселили, и завтра рабочие начнут сносить его.
Фундамент и часть первого этажа скрывала высокая густая трава, обильно растущая на лужайке, а когда-то этот дом сиял чистотой и опрятностью.
– Бедный старый дом! – проговорила Шина. – Он давно уже сдался.
Роб остановил машину, и они вышли. Массивная парадная дверь изначально была черной. Но было видно, что то лето, когда краска впервые начала облетать, ушло в далекое прошлое.
– Когда-то около двери росла глициния, перед окнами цвели красные розы. В саду зеленела живая изгородь, а по лужайке прохаживались голуби.
Шина попыталась представить себе все это, но безуспешно. Зрительная память у нее была развита неплохо, но вообразить себе то, как голуби гуляют по некогда зеленой лужайке здесь, в этом мрачном месте, казалось ей невозможным.
Роб открыл дверь и посветил в темноту карманным фонариком. Фонарик был довольно мощным, но свет его все же терялся в дальних углах широкого и просторного холла.
– Не уверена, что горю желанием посетить этот дом после всего, что услышала, – сказала Шина.
– Можете не беспокоиться. До вчерашнего дня здесь были установлены наши камеры – смею заверить, что пол не провалится. Он достаточно крепок.
– Я беспокоюсь не об этом. Надеюсь, привидений здесь нет?
– Одна женщина говорила, что как-то ночью по ее гостиной летало нечто белого цвета, – ответил ей Роб с довольной улыбкой на лице.
– Об этом я и говорю, – кивнула Шина. – Поэтому я предпочту остаться здесь.
Он хитро улыбнулся:
– И вы считаете себя журналисткой?
– Это ваша тема, а не моя. Никто не посылал меня на задание. Я приехала по собственной воле, а теперь передумала.
И все же она была журналисткой. Может, когда-нибудь она будет писать статью о доме Айвори и кусать себе локти, что сегодня не использовала свою последнюю возможность пройтись по зданию, уже готовому к сносу, уже обнесенному временным забором.
Она попросила:
– Расскажите мне о каждой комнате.
Роб открывал те двери, что оказались закрытыми, луч фонаря бегал по всем углам, словно указка экскурсовода.
– Здесь была столовая. Комната с высокими окнами, выходящими в сад.
Здесь все и произошло, подумала Шина. Здесь они ужинали, сидели, глядя друг на друга. Двое людей, которые, возможно, друг друга ненавидели. О чем они думали? Что говорили, чтобы скрыть свою ненависть?
Если бы ей не сказали, что дом этот некогда стал сценой страшного преступления, она бы просто чувствовала себя неуютно. Но сейчас нервы ее были на пределе. Глаза напряженно всматривались в темноту, слух обостренно ловил каждый шорох. Шина старалась как можно быстрее пройти по всему помещению и как можно скорее выйти из него. Желая немного приободриться, она, весело болтая, поднималась с Робом по лестнице на второй этаж.
– Может, мне следует написать серию статей о женщинах, совершивших преступления, но так и не признанных виновными? Вы не будете против, если я напишу и об этом месте?
Наконец они достигли второго этажа, и Роб осветил своим фонариком ведущие наверх ступени.
– Там комнаты для прислуги, – сообщил он. – Пойдем Дальше?
– Надо все увидеть, раз уж я здесь.
Прислуге отводились маленькие комнатки с низкими потолками. Окна были открыты, и прямо над ними нависал козырек крыши. Секунду Шина смотрела вниз, затем вздрогнула и отшатнулась.
– Ненавижу высоту, – сказала она. – Я даже не могу спокойно смотреть из окна студии Чеза. Тут же начинает кружиться голова.
– Вам следует встретиться с моим братом, он альпинист.
– Это его дело. Лично я предпочитаю оставаться внизу.
– Из двух зол выбираете меньшее, – кивнул Роб. – Как и я.
Он говорил улыбаясь, но глаза его не смеялись. Шина плохо различала его лицо в тусклом свете фонарика, но знала, что он не шутит. Может, дело было в подсознательном страхе, который она продолжала испытывать, невзирая на милую болтовню.
– Кэл Хьюард, – продолжал Роб. – Вы о нем слышали. – Он даже не спрашивал, а утверждал.
– Да, – кивнула она. Названий его книг она не помнила, знала лишь, что последняя рассказывала о его недавней экспедиции в Гималаи.
– Он у нас храбрец, – сказал Роб с восхищением.
– Должно быть, – согласилась Шина. – Думаю, я увидела достаточно. Не знаю, есть в этом доме привидения или нет, но вот что здесь атмосфера не лучшая, это точно. Как вы думаете? – Она хихикнула немного нервно. – Впрочем, и я чувствовала бы себя не лучшим образом, если бы знала, что утром по мне проедется бульдозер. Пойдемте же.
Роб взял ее за руку, и они быстро стали спускаться. Парадная дверь захлопнулась за ними.
– В последний раз эту дверь открыли ключом. Последняя ночь этого дома. Завтра мы отснимем то, как его будут сносить, и закончим программу, когда на этом месте останется лишь облако пыли.
– И чем вы займетесь потом?
– Информацией о предвыборных дебатах. Для сбора материала понадобится месяц.
Оказывается, Роб уедет через четыре недели, и это совсем не так много, впоследствии он будет приезжать из Уэльса, и они смогут видеться, но, разумеется, останься он в Лондоне, было бы лучше.
– О! – вздохнула девушка. Голос ее упал.
– Уже шесть месяцев я здесь, – продолжал он угрюмо. – Почему мы встретились только вчера?
– Как досадно! И все же, – оживилась Шина, – не упади Чез с лестницы, мы не познакомились бы вообще.
Глаза их встретились, и Роб обнял ее:
– Ты словно околдовала меня. Думаю, любое преступление сошло бы тебе с рук.
– Не говори так. – Шина снова оглянулась на дом. – Четыре недели – не так уж много, – сказала она и вдруг поняла, насколько это мало, и как тоскливо ей будет, когда он уедет.
Любовь это или нет, она не знала. Но когда он был рядом, ее колени слабели, а в висках пульсировала кровь.
– Завтра я свободна. Заканчиваю около шести. Ты мог бы позвонить мне на работу.
– Так я и сделаю, – пообещал Роб. Всю дорогу их спутниками были лишь яркие звезды и медленно плывущие редкие облака. Машина остановилась, и Роб поцеловал девушку.
– Знаешь, я бы поместил плакат в том месте, где увидел тебя: «Здесь была Шина Дуглас». Жаль, мне никто этого не позволит. Я позвоню завтра, и учти – если у тебя уже назначено свидание с кем-то еще, скажи ему, что ничего не получится.
Назавтра у Шины предвиделось не свидание, а мытье головы и чистка перышек. Свидание было назначено на вторник, и его она мысленно давно отменила.
Была ли это любовь или нет, но она хотела видеть Роба, хотела узнать о нем как можно больше за отпущенный ей месяц. Этого времени наверняка будет достаточно, чтобы разобраться в своих чувствах.
– Ну и куда вы вчера подевались? – осведомилась Барби, стоило Шине только переступить порог офиса. – Исчезли, и ни ответа ни привета.
– Мы поехали на экскурсию в дом с привидениями, – ответила Шина, и Барби, издав негромкий стон, присела на ее стол. Лицо ее чем-то напоминало «Мадонну» Беллини, но улыбка была озорная, с хитрецой.
– Где ты его нашла? – поинтересовалась Барби. – Будь он твоим старым другом, ты давно рассказала бы о нем.
– На набережной вчера утром, – ответила Шина. – Я продавала картины Чеза Броклсбери, и он купил одну из них.
– Как интересно, – сказала Барби. – Что ж, он очень мил.
– Да, не без этого, – согласилась Шина.
– У вас все серьезно?
– Думаю, из этого может что-то получиться.
На столе лежала утренняя корреспонденция, и Шина, погруженная в свои мысли, машинально взяла в руки первый конверт.
– Везет тебе!
Барби была права. Иногда эта удачливость пугала ее. Никогда в жизни ее не преследовали неудачи, и все задуманное осуществлялось. При мысли об этом она тихонько постучала по дереву, чтобы не сглазить, и тут же про себя посмеялась над своим суеверием.
– Кстати, – спросила Барби, – вы видели привидение?
– Нет, – Шина покачала головой, – но время было потрачено не зря.
– Я никогда не была в доме с привидениями. Где он находится?
– Ты опоздала! Сегодня его сносят.
– Вот, со мной всегда так, – сказала Барби.
День был занят. Шина погрузилась в статью с названием «Дорога к успеху». Она взяла интервью у многообещающей актрисы, многообещающей певицы, у девочки, которая только что с триумфом выиграла соревнования по метанию диска, и у не известной никому школьницы, написавшей под псевдонимом довольно интересную и занимательную повесть. Теперь по ее требованию фотографировать юную писательницу могли только со спины.
Вооружившись блокнотом с записями интервью и разбросанными по рабочему столу цветными фотографиями, Шина сочиняла статью. Фотографии были удачными. Все интервью удались на славу. Все вышеупомянутые женщины были полны планов и надежд.
Глядя на них, Шина невольно задавалась вопросом, чего хочет от жизни сама. Она ведь не имела никаких амбиций, ни на что не жаловалась и была довольна всем. Ее вполне устраивала ее жизнь в том виде, в котором она протекала до сегодняшнего дня. По крайней мере, до недавнего времени.
Телефон снова зазвонил, и на сей раз это был Роб.
Прижав трубку к щеке, Шина откинулась на спинку крутящегося стула.
– Да, – сказала она, – сегодняшний вечер остается в силе. Снесен ли уже дом Айвори?
– Еще не совсем, – ответил он, – сейчас в процессе. У тебя отдельный кабинет или вокруг полно народу?
– Мне повезло – у меня есть отдельный стол. Почему ты спрашиваешь?
– Значит, сейчас ты не можешь признаться мне в любви.
Голос Роба волновал Шину.
Чувства, испытанные накануне, вновь нахлынули и заполнили ее собой. Она согласилась:
– Это будет трудно.
Это было совершенно невозможно.
Роб рассмеялся:
– Не страшно, я подожду. Зато я могу говорить об этом, так как нахожусь в телефонной будке. Я люблю тебя. Куда мы сегодня пойдем?
Они обсудили несколько возможных вариантов с кино, театрами и ресторанами. Однако Шина поспешила распрощаться с Робом, заметив, что к ней направляется Гарри Раш, главный редактор журнала.
– Заезжай за мной, решим это при встрече, ладно? Сейчас мне надо бежать.
Она повесила трубку, и редактор мягко спросил:
– Как успехи, милая?
Надеясь, что он спрашивает о работе, Шина ответила:
– Переменные.
Это был высокий, тонкий человек с коротко стриженными седыми волосами и очками в роговой оправе, сквозь которые на мир взирало само сострадание. Он называл всех «милая» или «милый» и каждое утро разгадывал кроссворды в «Таймс».
На вчерашней вечеринке его не было, тем не менее Раш осведомился:
– У тебя появился новый друг? Роб Хьюард, телевизионный продюсер?
– Да.
– Брат Кэла Хьюарда.
Она снова сказала «да», и главный редактор продолжил:
– Неплохой шанс взять интервью у Кэла Хьюарда.
– Послушай, – возразила она, – я только вчера познакомилась с Робом. Не слишком ли мало времени прошло, чтобы просить его об одолжении.
– Хорошо, – он пожал плечами, – но если ты вдруг встретишь Кэла Хьюарда, то…
Он запнулся, и на этом тема была закрыта. Пока.
Этим вечером она встретилась с Робом, и на следующий день, и через день. Мысль о том, что отведенное им время тает с каждой секундой, не давала им покоя, и они не хотели упустить ни дня.
Следующие три недели они были неразлучны. Время расставания близилось, и Шина понимала, что, когда Роб уедет, она будет тосковать по нему так, как никогда не тосковала в своей жизни.
– Это всего лишь Уэльс, а не Австралия, – утешала ее Барби, замечая, как Шина смотрит на свой календарь. – И если верить рекламе, поезд туда мчится со скоростью мысли.
Шина засмеялась:
– Прекрати! Что, в этом офисе уже и подумать ни о чем нельзя?
– Нет, если, поговорив с Робом, ты таешь на глазах, словно восковая свеча, – ответила Барби.
Художественный редактор Дэнни Манн игриво проверещал:
– Наша бедная девочка! Неужели Шина страдает от несчастной любви? Не бойся, дитя, когда он тебя бросит, мое плечо будет полностью к твоим услугам.
Шина фыркнула и взялась за работу. Нет, рыдать на плече у первого встречного, когда наступит момент расставания, – это не для нее.
Намечалась годовщина серебряной свадьбы ее родителей, и, конечно, пропустить торжество было невозможно. Мать долго готовилась к этому дню, к встрече родных и друзей, и Шина хотела быть с ними. Их отношения всегда отличали нежность и теплота. Когда она позвонила родителям, чтобы предупредить, что приедет с другом, ее мама сказала:
– Конечно, дорогая. Это кто-то, кого мы знаем?
– Это Роб Хьюард, я писала о нем, – ответила Шина.
Шина надеялась, что сообщить об этом ей удастся вскользь, между прочим, но ее мать многозначительно произнесла:
– О да, мы будем ожидать встречи с Робом.
Так что успехом ее попытка не увенчалась.
Роб был немного взволнован, и Шина решила его приободрить:
– Не беспокойся, никто не будет спрашивать тебя о твоих намерениях. Я очень часто привожу домой своих друзей. У меня с собой подарки от половины моих сослуживцев. Тебя пригласили на серебряную свадьбу, и все.
Бунгало ее родителей было небольшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21