– Через минуту после того, как рассказал мне все, он расстался с жизнью. Зачем ему было лгать? – спокойно возразил Эд.
– Но вы же сами сказали: он признался, что соврал. Он что, врал про вранье? А может, именно в последний миг он говорил правду? После того, что он вам наболтал, это выглядит весьма правдоподобно.
– Послушайте, дело об убийстве Линны де Ну официально так и не было закрыто…
– Это можно сказать о половине убийств, совершенных в нашем городе. Дело закрыто. Благодаря вашему другу. Поймите это своей дурацкой башкой и убирайтесь!
– Не раньше, чем подпишу заявление.
– Не раньше? Вы что, мазохист? Хорошо, сидите. Можете торчать здесь весь тот чертов час, пока я найду кого-нибудь, кто напечатает вашу ахинею. А потом вы подпишетесь под тем, что Джо Морган убил свою любовницу, потому что на него подействовало вудуистское заклинание, которое произнес Луи де Ну.
Коллинз заводился все больше, и Эд счел за благо мысленно сосчитать до десяти, чтобы успокоиться.
– Треклятый Луи де Ну! Да, вы подпишете. В моем присутствии. И что дальше? Думаете, мы с вами получим ордер на обыск? Да какой судья в здравом уме подпишет его? Уверяю вас, ни один из тех, с кем мне доводилось работать, не сделает этого. Вы знаете такого? Может, вам известно какое-нибудь привидение, с которым мы свяжемся, чтобы попросить его подписать ордер? У вас в дельте есть на примете какой-нибудь судья-вудуист из глубинки?
Или еще лучше: давайте вызовем де Ну на допрос. Как вы думаете, сколько времени ему понадобится, чтобы упрятать нас в тюрьму? Виноват, упрятать вас в тюрьму. Я его трогать не буду, поняли?
– Печатайте заявление. Я подпишу завтра. И позаботьтесь, чтобы для меня подготовили копию, – невозмутимо ответил Эд, встал и направился к выходу.
– Куда это, черт бы вас побрал, вы намылились?! – взвизгнул Коллинз.
– Я беру дополнительный выходной. Думаю, я его заслужил.
Он вышел прежде, чем Коллинз успел что-либо сказать, и отправился домой. Оттуда он позвонил Хейли и оставил на автоответчике просьбу перезвонить.
Затем, как ни странно, связался с конторой де Ну.
– Вы хотите договориться о встрече? – поинтересовалась секретарша.
– И как можно скорее, – ответил Эд.
– Вам придется ждать не меньше двух недель. Мистера де Ну нет в стране, я как раз отменяю все его встречи.
– Две недели, говорите?
– Могу записать вас к другому адвокату.
– Нет, спасибо. У меня не срочное дело.
Значит, Луи сбежал. По крайней мере хоть в этом Эд находил некоторое удовлетворение.
Где-то в подсознании Хейли слышала телефонный звонок, но не сняла трубку. Ей не хотелось нарушать покоя своей маленькой комнаты и прогонять печаль, в которую она с готовностью погрузилась, соединившись с духом Джо Моргана.
Линна его не покинула. Он видит ее во сне, просыпается от аромата ее духов, который хранит подушка. Достаточно лишь снова уснуть, выпив таблетки, от которых он будет спать долго, вставая только по необходимости, потому что проснуться – значит утратить реальность ее присутствия.
В полусонном состоянии он разговаривал с полицейскими во время бесконечно долгих допросов и признал свою вину в том, что не помог Линне в нужную минуту.
Теперь, одурманенный таблетками, он идет на заупокойную мессу по Линне. Садится в одном из задних рядов возле Эда, смотрит на гроб. Гроб закрыт. Джо смахивает слезу. Смерть ее тела не так важна для ее души. Душа Линны ждет его там, в их комнате.
Теперь, на девятый день после смерти Линны, ее друзья, кажется, разделились на два лагеря: на тех, кто абсолютно уверен в невиновности Джо, и на тех, кто так же убежден в его виновности. В церкви они сидят по разные стороны прохода, словно идет свадебная церемония, он – жених, и его окружают друзья жениха.
Луи стоит при входе, встречая гостей. Вот он входит, видит Джо и садится рядом. Дружески кладет руку ему на плечо. Такое откровенное выражение сочувствия противоречит его обычной сдержанности.
– Я рад, что вы пришли, – говорит Луи, встает и идет вперед, где оставлены места для близких родственников.
Начинает тихо играть музыка. К флейте присоединяются голоса. Потом арфа. Джо поднимает голову, чтобы посмотреть на музыкантов, и замечает Карло Буччи – тот усаживается в заднем ряду.
Он видел этого человека всего один раз, в тот день, когда умерла Линна. Теперь они смотрят друг на друга с взаимной подозрительностью. Чуть позже, обернувшись, Джо видит, как Карло уходит.
– Я вернусь через минуту, – говорит он Эду и направляется за Карло.
Буччи стоит, прислонившись к машине, курит сигарету. Запах гвоздики и табака распространяется в спертом воздухе. Джо вспоминает аромат Линны и жалеет, что пришел сюда, оставив ее там, в комнате. Сегодня, как никогда, она, быть может, нуждается в нем.
Карло протягивает ему пачку. Джо качает головой. Он и сам не знает, зачем вышел, зачем захотел встретиться с этим человеком; тем не менее сделать это было необходимо.
– Луи устроил показательную демонстрацию поддержки вам, не правда ли? – говорит Карло.
Джо не отвечает.
– Он, конечно, не может вести ваше дело.
– Если такое дело вообще существует, – отвечает Джо.
– По слухам, вы скорее всего правы. Но мне интересно вот что… Хлорил гидрат – препарат известный, а вот что еще было в той загадочной смеси? Откуда взялось это снадобье? Линна дала вам что-то выпить?
Карло кажется вполне дружелюбным, и Джо не видит причины, почему бы не повторить ему то же, что он сказал в полиции:
– Каждый день перед сном она давала мне какой-то травяной отвар.
– Это может быть важно. – Карло колеблется, глядя на Джо. – А в тот вечер вы его пили?
– Да, – отвечает Джо.
– Вы ничего не можете вспомнить?
– Ничего.
– Полагаю, это ваше счастье.
– Если вы имеете в виду…
– Я – нет, поверьте. Но прежде чем уйти, расскажу вам кое-что. Говорят, на Гаити есть жрецы, способные оживлять тела умерших и использовать их в качестве рабов. Эти тела называют зомби, и в их существование верят многие гаитянцы. Но разве обязательно использовать умершего человека? Дурманящие капли в сочетании с алкоголем производят эффект, весьма близкий к смерти, вы не находите?
Джо вспоминает ночь, проведенную в доме де Ну, вспоминает, как ударил Линну, сам того не желая. Узнав о подробностях ее смерти, он все чаще задумывается о том приступе неконтролируемой агрессии.
– За последние дни я провел собственное расследование, – продолжает Карло. – Оказалось, на той неделе, когда вы познакомились с Линной, ее обожаемый братец находился на Гаити. За несколько последних лет он вообще частенько туда наезжал. И всякий раз, появляясь там, тут же куда-то исчезал. Однажды его видели в глухой деревне – отнюдь не туристическом месте. Попробуйте спросить его, что он там делал. – Карло отбрасывает окурок и достает из кармана ключи от машины.
– Благодарю вас, – отвечает Джо.
Карло задумчиво смотрит на него:
– Если вы действительно докопаетесь до истины, то пожалеете о том, что благодарили меня.
– Я ее не убивал. Я бы не смог.
– Ваша рука не способна держать нож? – Видимость любезности исчезает, и Джо понимает, какой гнев бушует в глубине души этого человека. Карло любил Линну, любит и сейчас, с той же невероятной страстью, с какой любил ее Джо. – Вы же знали, в каком страхе она жила, и все же вывели ее из дома, оба напились, вы позволили кому-то подлить вам снотворное. Если бы я не понимал, в каком аду вы сейчас пребываете, то позаботился бы о том, чтобы вы были наказаны, пусть даже за беспечность. Я бы сделал это в любом случае, – добавил Карло, – если бы не был уверен: Луи только этого и ждет.
Он садится в машину, резко поворачивает в боковую улицу, и задние огни его автомобиля скрываются за углом.
Джо входит в церковь в тот момент, когда священник произносит последние слова. Он не жалеет, что выходил. Насколько ему известно, этот священник не знал Линну.
До конца мессы Джо то становится на колени, то садится на скамью, но при этом не спускает глаз со спины Луи. Единственная оставшаяся в живых близкая родственница де Ну – тетушка Луи, старшая сестра Анри, сейчас она опирается на его руку. От пресловутой сдержанности Луи не осталось и следа. Его плечи содрогаются от рыданий. Джо видит, как он вытирает лицо, явно для того, чтобы скрыть слезы.
К тому времени когда гроб с телом Линны вносят в склеп и устанавливают рядом с останками их отца, он уже открыто рыдает.
По окончании церемонии Луи подходит к Джо, берет его за руку и шепчет:
– Как бы я хотел пренебречь условностями и похоронить сестру в каком-нибудь другом месте, подальше от отца, чтобы можно было посадить на ее могиле дерево. Ей бы это понравилось.
Джо обеими руками жмет руку Луи и ничего не отвечает.
– Вы должны поехать ко мне, – говорит Луи. – Вы любили ее, и вы – член нашей семьи.
Джо хочет отказаться, но не может. В поведении Луи есть что-то, слишком уж несвойственное его характеру. Это, а также разговор с Карло Буччи озадачивают Джо.
– Хорошо, – отвечает он.
– Я должен вернуться на службу, – говорит Эд, когда они остаются одни.
– Не волнуйся за меня. Нет, правда. Просто заезжай ко мне время от времени.
– Ты уверен?
– Господи! Да кто ты мне, в конце концов, – мать?
Эд поражен и немного обижен. Может, позже Джо объяснит ему, в чем дело. По дороге они почти все время молчат, Эд высаживает Джо перед домом, где на тротуаре собралась кучка гостей в трауре. Они напоминают стаю воронов. Кто-то повесил на дверь венок из сухих роз, перевитых черной креповой лентой. Концы ленты трепещут на тихом ветерке.
Луи прибывает сразу же вслед за Джо и ведет всех в дом.
Официанты уже удалились, приготовив поминки с южным размахом и великолепием. Собравшиеся пьют, закусывают и вспоминают прошлое, а Луи сидит в кресле, уставившись в невидимую точку между ним и дальней стеной.
Джо подходит и садится рядом. Вид этой молчаливой пары заставляет гостей притихнуть.
Один за другим к Луи подходят друзья, бормочут слова соболезнования и уходят. Остается всего несколько человек.
Джо кладет что-то себе на тарелку и ест исключительно для того, чтобы поддержать силы, пьет только кофе. После того, что сказал ему Карло, он решил больше никогда не брать в рот спиртного. Ванная внизу занята, поэтому он поднимается на второй этаж.
Останавливается в холле, вспоминая то, что случилось здесь совсем недавно. Как встревожена была Линна, как она боялась! Джо смотрит в зеркало, почти ожидая увидеть в нем призрак. Но в зеркале отражается лишь гость, вышедший из ванной и идущий по коридору к лестнице. Проходя мимо Джо, он неловко улыбается.
В ванной комнате Джо останавливается перед большим белым умывальником, плещет в лицо холодной водой. Капельки, словно слезы, застревают в его отросшей за день щетине. Он шепчет ее имя, уверенный, что найдет ее здесь так же, как находит в своей комнатушке. Но если Линна и здесь, она не отвечает.
Джо выходит, задерживается в коридоре. Возможно, он последний раз в этом доме, почему бы не пройтись по комнатам, в которых она выросла. Попрощаться с ними, запечатлеть их в своей памяти, как говорят в тех местах, где он родился.
Он входит в спальню Линны, вспоминает, как она стояла здесь у окна всего пару недель назад и рассказывала о матери. Джо вдыхает аромат сушеной розы и старого дерева, берет из хрустальной ладьи на туалетном столике ее шарф. Луи вряд ли посетует на него за это, но Джо все равно не станет спрашивать у него разрешения. Он прячет шарф в карман.
В коридоре, помедлив, открывает дверь комнаты, которая долгие годы служила спальней Луи. В прошлый раз здесь пахло плесенью и старостью – запах всех заброшенных домов. Сейчас запах кажется еще более интенсивным и странным. Джо не может понять, в чем дело, но настораживается и, прежде чем войти и закрыть за собой дверь, озирается по сторонам.
Как и прежде, пол покрыт слоем пыли, на стенах и по углам – паутина. Но теперь на полу протоптана в пыли дорожка от входной двери к гардеробу, словно кто-то не раз ходил здесь.
Джо идет по следам, пробует открыть дверь гардероба, она оказывается запертой.
Замок не старинный, а новый и гораздо более крепкий, чем требуется для шкафа в заброшенной спальне.
У Джо есть только ключ от дома, принадлежавший Линне, больше ничего. Он осматривает замок – безусловно, его нетрудно было бы открыть, имей Джо инструменты.
Нужно будет вернуться, решает он, не зная, что, собственно, надеется здесь найти. В голове мелькает мысль, что лучше бы ему не открывать этой двери и никогда не знать правды, но он проклинает себя за слабость.
Осторожно выйдя, закрывает за собой дверь.
Внизу он присоединяется к последним покидающим дом гостям.
На крыльце старая тетушка оборачивается к Луи и спрашивает:
– Ты уверен, что хочешь остаться один?
– Я уже давно один, – рассеянно отвечает Луи. – Привык.
Дама предлагает Джо подвезти его. Он отказывается.
– Я поеду на троллейбусе, – говорит он и идет вдоль по улице, потом – через парк. Добравшись до троллейбусной остановки, решает и остальную часть пути проделать пешком.
Спустя час он входит к себе и закрывает дверь.
– Линна!.. – стонет он.
Она здесь – в запахах, в отзвуках смеха, в легком прикосновении прозрачных рук к его лицу…
Джо осталось жить четыре дня, Хейли это знает. Видя, как он стоит, прислонившись к двери, как слезы радости льются из его глаз, Хейли чувствует, что смерть его неизбежна и для него уход из этого мира – спасение.
Видение начинает таять, и в последний момент Хейли почти отчетливо видит женщину – еще более прекрасную, чем в жизни, идеализированную памятью ее возлюбленного.
– Вместе прежде, теперь и навеки, – громко произносит Хейли. Слова звучат как молитва, как мольба.
Казалось, между Хейли и ее призраками возник негласный договор. Они дали ей время сделать нужные звонки – литературному агенту и нескольким друзьям, чтобы сообщить о своем возвращении. Они позволили ей поесть, прибрать в доме, принять ванну.
Они терпеливо ждали, когда она будет готова, а потом снова начали стучать в ее сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44