Удар был таким неожиданным, что Селеста не удержалась на ногах и упала на стол. Как только зрительный контакт был утерян, Хейли снова погрузилась в сон.
Селеста допила чай, приготовленный для Хейли, и стала расхаживать по дворику, размышляя, что делать дальше.
Хейли дала ей строгие указания. Обычно Селеста не пренебрегала пожеланиями клиентов, тем более друзей, но сейчас сложилась особая ситуация.
Селеста была воспитана ревностной католичкой и еще несколько лет назад регулярно посещала церковь. Все переменилось, когда новый приходский священник заявил с обескураживающей прямотой, что не желает видеть ее на своих службах и что, если она попробует явиться на причастие, он отлучит ее от церкви.
До настоящего дня она не испытывала потребности вернуться в храм, но ведь за все это время не возникало и ситуации, при которой необходима была помощь священника.
Чушь! Она может управлять духом Линны – в конце концов, справлялась же она прежде с духами умерших! И независимо от того, что думает Хейли, ее комнату надо очистить. Утратив пристанище, дух потеряет связь с земным миром и уберется прочь.
Селеста поспешно переоделась в черный спортивный костюм и оставила на столе записку для Хейли, в которой сообщала, что взяла на время ее ключи и машину, хотя была почти уверена: Хейли не проснется до ее возвращения – та спала глубоким мирным сном.
Было уже за полночь, и холодный ночной воздух взбодрил Селесту, сняв усталость, а травяной чай придал чувствам особую остроту.
Кошка, крадущаяся по аллее за «Сониной кухней», напугала Селесту, когда она выходила из машины. Но отдаленный звон посуды, домываемой в ресторанной кухне, и голоса людей, доносившиеся с улицы, помогли расслабиться. То, что Селесте предстояло совершить, следовало делать в одиночестве, но ей приятно было ощущать присутствие в доме людей, которые в случае необходимости придут на помощь.
Она медленно поднялась по лестнице, прислушиваясь к шорохам, твердо зная, что нужно быть настороже. Перебирая связку в поисках нужного ключа, услышала звук, напоминающий треск рвущейся материи. Интуиция подсказывала, что нужно повернуться и уйти, но не для того она приехала сюда, чтобы легко сдаться.
– Здесь кто-нибудь есть? – спросила она, подойдя к двери и постучав в нее.
Дверь отворилась. Из коридора в комнату упала полоска света, и Селеста увидела…
– Это вы? – спросила она.
Когда Хейли проснулась, сквозь щели в занавесках уже пробивался дневной свет. Она позвала Селесту, но ответа не было.
В шкафу на кухне она нашла банку растворимого кофе и заметила записку, лежавшую рядом с ее открытой сумочкой.
«За несколько последних минут я увидела и услышала достаточно. Я не могла разбудить вас, чтобы попросить разрешения взять вашу машину и сделать то, что следует сделать с вашей комнатой. Ждите меня здесь. Нам будет о чем поговорить».
Внизу отмечено время. Селеста ушла еще до полуночи. Почему же ее до сих пор нет?
Встревоженная, Хейли позвонила к себе домой. Включился автоответчик.
– Селеста, если вы там, снимите трубку, – попросила Хейли.
Никакого ответа. По количеству гудков она поняла, что других сообщений на автоответчике нет.
Надев пальто и туго подвязав его поясом, Хейли отправилась домой. Влажный холодный ветер царапал ноги, словно голодная кошка.
Поскольку ключей у нее не было, Хейли решила войти с черного хода и увидела свою машину за домом, на обычном месте. Взяв запасной ключ у дежурного, она стала подниматься по лестнице.
Обычно в это время из квартиры Фрэнка доносился шум льющейся в душе воды, а в воздухе витал аромат кофе и тостов. Но этим утром странная парочка, казалось, куда-то исчезла. Даже звон посуды из кухни кафе был каким-то приглушенным.
Ее дверь была закрыта. Хотя делать это было и странно, Хейли подняла руку, чтобы постучать в собственную квартиру. Но при первом же соприкосновении с деревом ужас, который она до сих пор пыталась игнорировать, охватил ее с новой силой.
Тем не менее, взяв себя в руки, Хейли толкнула дверь.
Шторы в комнате были задернуты, свет выключен.
Протягивая руку к выключателю, Хейли ощутила запах, слишком хорошо знакомый по пережитым трагедиям и снам.
Дверь в ванную оказалась открытой. Хейли заставила себя пойти туда, страшась увидеть все в безжалостном электрическом свете.
Как ей хотелось убежать! И как хорошо она отдавала себе отчет в том, что бегство невозможно.
В ванной вполне мог кто-то быть – кто-то, поджидавший ее, чтобы наброситься.
– Селеста? – позвала Хейли и отважно включила свет.
Ее маленькая елочка была повалена, крохотные игрушки разбились. Одна нить гирлянды не горела, другая беспрерывно мигала. Та гирлянда, что обрамляла окно, на несколько секунд вспыхнула, потом потускнела и тоже замигала.
Покрывало на кровати было вспорото, в прорехе виднелся матрас. На полу поблескивали осколки стеклянных и пластмассовых деталей ее ноутбука.
– Селеста? – снова позвала Хейли, медленно приближаясь к ванной, и вдруг увидела на пороге неподвижную босую ступню. – Селеста, что с вами?! – воскликнула она, бросившись вперед.
Жрица лежала на спине на кафельном полу ванной.
Разверстая плоть. Разорванные одежды. Кровавые следы на черном спортивном костюме Селесты, таком же черном, как та чернота, что стала застилать взор Хейли. Спасительная чернота, скрывающая представшую перед ней ужасную картину.
На фоне реального ужаса отдельными кадрами, как в кино, вспыхивали чудовищные видения другого убийства – давнего и еще более страшного.
Глава 18
– Хейли?
О Господи, нет, она не хочет просыпаться. Не здесь, чтобы не видеть… чего?
Свет, проникавший сквозь смеженные веки, был слишком ярок – в ее комнате никогда не было настолько светло. И стерильный запах этого места не напоминал смеси запахов трав, крови и старинного дерева, царивших в ее квартире.
– Хейли?
А голос знакомый, вызывающий доверие. Она сделала глубокий вдох, открыла глаза и тут же закрыла их снова, ослепленная ярким светом.
Флуоресцентная лампа горела в нескольких футах над ее головой.
– Эд? – прошептала она.
– Да. – Он сжал ее руку.
– Где я?
– В университетской больнице. Тебя привезли на «скорой».
– А-а-а… – Она попыталась кивнуть и ощутила валик вокруг шеи. – Что это? – с трудом спросила она. Во рту у нее пересохло, язык распух.
– Лангетка. Ты упала.
Она облизнула сухие губы и почувствовала трещинку в углу рта.
– Я в полном порядке. Правда. – В доказательство она пошевелила кончиками пальцев.
– Хорошо. Я сейчас вернусь.
Эд возвратился с врачом, который осмотрел ее, но лангетку с шеи не снял.
– Не двигайтесь, пока мы не сделаем рентген, – сказал доктор.
– Ты не мог бы передвинуть меня куда-нибудь подальше от этого яркого света? – попросила она Эда, когда врач ушел.
Он перевез кровать на несколько футов дальше по коридору.
– Я попала в аварию? – спросила Хейли.
– Ты разве ничего не помнишь?
Она начала припоминать. Как проснулась в доме Селесты одна. Как шла домой. Вот лестница. Коридор. Разбитые елочные игрушки. И Селеста!
– Вспомнила. – Она снова закрыла глаза.
– Я попросил, чтобы мне разрешили остаться с тобой, пока ты не придешь в себя. Мы обычно так поступаем в целях безопасности.
– Я не видела никого, кроме Селесты, – сказала Хейли и, помолчав, добавила: – Она умерла?
– Да.
– Когда?
– Вскоре после полуночи. Ее закололи. – Он снова взял ее за руку. – Крейг Линден из отдела убийств хочет задать тебе несколько вопросов. Можно ему позвонить?
– Давай. К тому времени как он приедет, я постараюсь все вспомнить.
Эд пошел звонить. Когда он вернулся, Хейли была уже готова все рассказать, но он остановил ее:
– Мы поговорим после того, как ты дашь показания.
К приезду Линдена Хейли уже сделали рентген и разрешили уйти домой. Линден беседовал с ней в кабинете больничного священника, Эд ждал в коридоре. Поскольку полицейский был чернокожим и говорил с местным акцентом, Хейли почувствовала к нему доверие и рассказала обо всех предыдущих вторжениях в ее жилище, о звонке, сделанном с ее телефона, о вероятном наблюдении за ее квартирой. Сообщила все, что смогла вспомнить о событиях предыдущей ночи. Он записывал самые фантастические ее показания с одинаково вежливым выражением лица.
– Благодарю вас, – сказала Хейли, закончив свой рассказ.
– За что?
– За то, что… за то, что не смотрели на меня как на сумасшедшую.
– Сумасшедшая или не сумасшедшая – разница невелика. Убивают по разным причинам. А иногда и вовсе без причины. Ваша история – не самая странная из тех, что мне довелось услышать, мисс Мартин, поверьте. Я родился в этом городе и привык к тому, что здесь обитают духи. – Линден листал свои записи, а Хейли сидела, не уверенная в том, что он исчерпал свои вопросы. Наконец детектив поднял голову и сказал: – Можете идти. Я свяжусь с вами.
Эд отвез Хейли к себе и, пока она принимала душ и переодевалась в его пижаму, приготовил поесть. Когда они приехали, она была голодна, но, сев за стол и взглянув на сандвичи, почувствовала, что желудок ее выворачивается наизнанку и во рту горько от желчи. Чтобы избавиться от неприятного привкуса, Хейли выпила пива из банки, которую Эд открыл для нее, и рассеянно поковырялась в еде. Ей казалось, что она не спала всю ночь, хотя она отлично знала: это не так.
– Ты можешь остаться у меня, пока не решишь, что делать дальше. Я бы предложил тебе вообще сюда переехать, но на следующей неделе приезжает Уилли, и это, наверное, было бы неправильно, – сказал Эд.
Она кивнула. Бесполезно говорить ему, что единственное, чего она хочет, – это вернуться к себе и закончить работу. Эд никогда этого не поймет.
– Мне показалось, я была первой, кого опрашивал Линден, – сказала она.
– Если не считать помощника повара, который тебя нашел. Фрэнк вчера не ночевал дома.
– Это на него совсем не похоже.
– Выходные. У всех свободный распорядок дня. Скорее всего с ним тоже поговорят, когда он вернется.
– Наверняка. – Интересно, куда это Фрэнк уехал и не трудно ли ему будет объяснить, где он был, мелькнула мысль у Хейли. Бедный Фрэнк! В некотором роде она была его самой беспокойной арендаторшей.
– Если хочешь поспать, давай, – предложил Эд.
– А ты приляжешь со мной?
Он кивнул.
Хейли прижалась спиной к его животу, он обнял ее за плечи. Пока она спала, он лежал не шелохнувшись, словно боялся, что стоит ему отпустить ее – и она исчезнет.
Перед тем как заснуть, Хейли еще раз подумала: что бы он о ней подумал, если бы она призналась ему в своем единственном желании – можно сказать, навязчивой идее – вернуться домой и закончить книгу?
Телефонный звонок разбудил их на склоне дня. Аппарат стоял возле кровати. Эд снял трубку, послушал, нахмурился и передал трубку Хейли.
– Я только что узнал о Селесте и хотел выразить вам соболезнования, – произнес Луи де Ну.
– Откуда вы узнали, что я здесь? – спросила Хейли.
– Я позвонил в «Сонину кухню» и, представившись, спросил, где вас найти. Если я могу быть вам чем-нибудь полезен, пожалуйста, располагайте мной.
– Благодарю вас. Непременно. – Ей не хотелось говорить с ним, но она заставила себя спросить: – Вы что-нибудь еще узнали?
– Сегодня утром Фрэнк Берлин и все его служащие давали показания в полиции. Ко мне тоже приедут детективы. Карло Буччи взяли для допроса около полудня. Надеюсь, на сей раз он так просто не отделается.
От Хейли не ускользнула нотка сарказма в голосе Луи, когда он произносил последние слова, а также явное желание снова обвинить в преступлении бывшего мужа Линны.
– Вы довольно много узнали, – отметила она.
Луи рассмеялся притворно и несколько зловеще:
– Мы, адвокаты, постоянно поддерживаем друг с другом связь, к тому же многое из того, что я вам рассказал, напечатано в утренних газетах. Эксперт сообщил мне, что закончит осмотр вашей комнаты к завтрашнему утру. Так что днем вы сможете вернуться домой.
Она повесила трубку, удивившись, что Эд, который любил ее, предлагал ей бросить все и вернуться домой в Висконсин, в то время как Луи, едва знавший ее, понял, насколько она упряма и сильна.
– Пойду приготовлю обед. Съешь что-нибудь? – спросил Эд.
Как он старался, чтобы она не заметила его тревоги!
– Конечно, – ответила Хейли и снова откинулась на теплую подушку. Она лежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни, до тех пор, пока не почувствовала аромат кофе. Тогда она встала, пошла на кухню и уселась там на мягкий стул, поджав под себя ноги.
– Ты такая уютная в пижаме, ты это знаешь? – заметил он.
– Пижама напоминает мне об упражнениях, которые я не делала с тех пор, как ты меня сюда привез. До переезда в Игл я посещала гимнастический зал, но в Игле не оказалось подходящего клуба. Впрочем, там я много ходила. В этом штате множество крутых и извилистых тропинок, так что часовая прогулка давала прекрасную зарядку.
– Ты и здесь много ходишь пешком.
– Только потому, что тут трудно найти место для парковки. Но это не считается.
– Ты думаешь о том, чтобы вернуться домой?
– В конце концов – да. Но еще не сейчас. – Она без всякого аппетита съела приготовленный им сандвич и попыталась снова вспомнить то, что рассказывала Крейгу Линдену, а особенно то, о чем умолчала. Единственное, что она смогла сейчас дополнительно припомнить…
Оба Вэн!
Она упомянула об этом человеке, но не назвала его имени, поскольку оно не всплыло тогда в памяти. Хейли попыталась дозвониться до Линдена, но детектива не оказалось на месте.
– У Крейга уже наверняка есть список гостей Луи де Ну. Если этот человек опасен, его имя Линдену известно, – заверил Эд. – Попозже я поеду в город и загляну в участок, чтобы сообщить эту информацию.
* * *
На следующее утро Эд подвез Хейли к входу в «Сонину кухню» и хотел подняться с ней наверх, но она не позволила – не хотелось, чтобы кто-то увидел, как она задрожит, закричит или станет колотить кулаками в стену – что было весьма вероятно, – когда разгром, учиненный в ее комнате, предстанет перед ней в безжалостном свете дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44