Граф жестом попросил молодых людей следовать за ним. Он подержал дверь, пока молодые люди выходили, причем каждый из них был разочарован, что не смог лично засвидетельствовать Арли свое почтение.
Дэниел Батлер, молодой американец, который до бала у Бэнфилдов Доминику нравился, остановился рядом с графом и вручил ему букет роз:
– Лорд Рочфорд, не могли бы вы передать мисс Уитман эти цветы и небольшое послание от меня лично. Скажите ей, что последние несколько дней были лучшими днями моей жизни. Когда я узнал, что она уехала раньше, я был очень расстроен и немедленно вернулся в Лондон. Ее красота так меня ослепила, что я едва ли могу мыслить ясно.
Доминик непроизвольно сжал кулак. Этому юнцу трудно будет что бы то ни было делать после того, как он хорошенько его отдубасит. К счастью, Дэниел закончил свою отрепетированную речь и вышел за дверь прежде, чем Доминик успел окончательно потерять терпение. Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю и самоконтроль, чтобы со всего размаха не хлопнуть дверью у них за спиной.
Сделав глубокий вдох, Доминик прошел в гостиную, хотя внутри весь кипел от злости. Розы он швырнул проходящей мимо горничной.
– Выброси их, – сказал он.
С каждым шагом, который приближал его к столовой… и к Арли, мысли в его голове путались все больше.
Значит, вот как он теперь будет проводит время – разгонять наглых юнцов, жаждущих провести время с его подопечной? А постоянные ухажеры будут посещать его дом ежедневно? Сможет ли он это вынести?
Может быть, пора перевезти Арли в загородное поместье Уитли? Видит Бог, его бабушка будет чрезвычайно ей рада. Но Уитли недостаточно далеко… на земле вообще нет уголка, который был бы достаточно далеко. Куда бы Арли ни уехала, мужчины, без сомнения, будут ее преследовать. Нет, она должна остаться там, где он сможет за ней присматривать.
Присматривать… и давать всем особо настойчивым ухажерам от ворот поворот. Он сам хочет Арли. На прошлой неделе он разогнал больше поклонников, чем следовало. Единственное, чего хотелось Доминику, – это остаться с Арли вдвоем. Весь остальной мир мог спокойно отправляться к чертовой матери.
Увидев графа, Джозеф поспешил к нему навстречу:
– Простите, что беспокою, милорд, но я должен сообщить вам, что мисс Уитман взяла с конюшни серую кобылу. Янси пытался ее отговорить, но она настояла. Я знаю, она отличная наездница, но…
– Ни слова больше, – прервал его Доминик, направляясь в сторону конюшни.
Если Арли еще не сломала себе шею, возможно, он сам это сделает.
Арли скакала бешеным галопом, не обращая внимания на то, что лошадь была самой быстрой и самой крупной из всех, на каких она до этого ездила. Арли знала, что ей следовало проявить большую осторожность и выбрать более подходящую лошадь, но ей необходимо было сбежать как можно дальше от человека, в руках которого находилась не только ее судьба, но и ее сердце.
Она пыталась убедить себя, что чувство к Рочфорду было всего лишь благоговением. Но как это могло быть всего лишь почтительным восхищением, если ее сердце чуть не выпрыгивало из груди, когда он оказывался рядом, а желание дотронуться до него становилось просто нестерпимым. Арли больше себя не обманывала. Она хотела Доминика – хотела быть его любовницей.
Его тоже влекло к ней, это было очевидно, но он уже сказал, что не женится на ней. Она будет для него всего лишь развлечением, еще одной игрушкой, и как долго это продлится, неизвестно. Вот, например, Вероника. Он сказал, что она ему наскучила, а через несколько часов после этого заявления снова лег с ней в постель.
Хотя Арл и хотела Доминика, она вынуждена была признать, что Рочфорд бегает за каждой юбкой. Если она поддастся своим желаниям и займется с ним любовью, что с ней станет? В конце концов, она останется с разбитым сердцем, а Доминик заведет очередную любовницу. Она не может этого допустить.
Стараясь не отягощать себя мрачными мыслями, Арли скакала все быстрее и быстрее, оставляя за собой мили и мили. Заметив, что лошадь уже совсем взмыленная, девушка придержала ее, а затем остановилась, чтобы дать кобыле отдохнуть. Когда сердце Арли застучало ровнее, она окинула взглядом деревенский пейзаж и осознала, что заблудилась. Понимая, что скакать дальше просто глупо, девушка спешилась и отвела лошадь в тень небольшой группы деревьев у зеленого склона холма.
Сейчас она немного отдохнет, а потом вернется тем же путем, каким приехала сюда… по крайней мере, она на это надеялась.
Арли села, прислонившись спиной к стволу старого дерева, и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Как же тут спокойно. Единственным звуком был тихий шелест листьев над головой, которые шевелил легкий ветерок.
Через мгновение безмятежность обстановки нарушил стук копыт. Кто-то скакал прямо к ней. Сначала Арли хотела спрятаться, но потом решила оставаться на месте, полагая, что сможет спросить у этого человека, как ей добраться до Рочфорд-Мэнор.
Но, похоже, ей не суждено было больше никуда сегодня ехать.
– Доминик, – прошептала она, стук сердца гулко отдавался у нее в ушах, пока она смотрела, как он несется к ней во весь опор на вороном жеребце.
Рочфорд был одет во все черное и производил такое ошеломляющее впечатление, что Арли подумала: смогла бы хоть одна женшина на земле устоять перед ним? Доминик остановился прямо перед ней, его глаза были холодны как лед.
Да какое право он имеет на нее злиться? Она просто поехала прокатиться верхом. Одна. Она ведь поехала не в Лондон, а скакала по окрестностям, так что ей не нужно было сопровождение. Арли приподняла подбородок и смело встретила его взгляд.
– Зачем вы взяли серую кобылу? Вы ведь знаете, что она с норовом!
Он посмотрел на ее грудь, взгляд задержался там на несколько секунд, а потом скользнул на талию и, наконец, на бриджи.
Сердце Арли бешено колотилось, когда он снова посмотрел ей в глаза:
– Я думал, все ваши бриджи сожжены.
Она встала, уперев руки в бедра:
– Как видите, одну пару я спасла от огня.
– Юные леди не должны ездить верхом и носить бриджи, – сказал Доминик, в его тоне явно прозвучало неодобрение. – Это неприлично.
Арли вся подобралась под его тяжелым взглядом. Да как он смеет говорить ей о приличиях? Спать с замужней женщиной – вот это действительно неприлично. Говорить своей подопечной, что он хочет заняться с ней сексом, а потом заявить, что никогда на ней не женится, – это совсем неприлично.
– О чем вы думаете? – Доминик внимательно вглядывался в ее лицо, словно видел ее насквозь.
И как графу только удается так легко читать ее мысли? Казалось, он знал о ней все, в то время как она о нем – ничего.
– Я не хотела вас расстроить, – солгала Арли, прекрасно отдавая себе отчет в том, что поехала верхом одна на серой кобыле именно для этого.
Доминик спешился, и Арли отступила на шаг назад.
Когда он подошел ближе, девушка заметила, как дергается мускул у него на подбородке. Сердце Арли билось в такт его шагам, и через мгновение, когда Доминик прижал ее к себе, она судорожно вздохнула. Его губы были в опасной близости от ее лица.
– Я ненавижу то, что вы со мной делаете. Я совершенно себя не узнаю… – Его горячее дыхание обжигало ей кожу.
Арли задрожала, страшась своего желания. Она очень боялась, что граф бросит ее, когда получит то, чего хочет.
Еще секунда – и он отпустил ее и сделал шаг назад. Доминик провел рукой по волосам, и Арли заметила, что он тоже дрожит:
– Я хотел убить всех этих мужчин, заявившихся с утра. Все они притащили подарки в надежде заполучить вас. Я терпел день за днем, до бесконечности, когда мужчины смотрели на вас, касались вас, а потом вернулся домой только для того, чтобы застать там кавалеров, барабанящих в мои двери в надежде увидеться с вами.
– Я их об этом не просила.
У графа был такой измученный вид, что Арли вдруг захотелось его утешить.
– Я знаю, что вы их не просили. Вы и понятия не имеете, какое влияние оказываете на мужчин. Взгляните на себя. – Его взгляд заскользил по ее телу, словно он медленно ласкал ее. – Вы невероятно соблазнительны и даже не подозреваете об этом. Вот вы стоите в этих бриджах из мягкой шерсти, которые облегают каждый изгиб вашего тела. Стройные бедра, узкая талия, плоский живот, а ноги – ноги, которые просто созданы для того, чтобы обвиваться вокруг мужской талии. Розовые соски слегка просвечивают сквозь тонкую ткань рубашки. Упругие груди натягивают лен, дразнят мужчину, приглашая взять их в ладони, распробовать их сладость на вкус, ласкать их языком, пока вы не начнете умолять его взять вас.
Пульс у Арли участился до такой степени, что ей стало трудно дышать. Она не могла поверить своим ушам, и в то же время его чувственные слова невероятно ее искушали.
Доминик приблизился к Арли на несколько шагов, которые их разделяли, и заглянул ей в глаза своим потемневшим взглядом:
– Когда мужчина смотрит на вас, он может думать только о том, чтобы заняться с вами сексом.
Арли сглотнула застрявший в горле комок. Доминик посмотрел поверх ее плеча, потом обернулся и посмотрел в другую сторону. Он хотел удостовериться, что они одни. У Арли внутри все сжалось.
Он овладеет ею прямо здесь, и она не станет его останавливать.
Ее предположение подтвердилось ровно через секунду, когда Доминик обхватил рукой ее затылок, притянул Арли к себе и прижался губами к ее губам.
Стук сердца гулко отдавался в ушах у Арли, когда она ощутила прикосновение его бедер к своим. Когда Доминик языком стал раздвигать ей губы, по ее позвоночнику прошла волна возбуждения:
– Арли, открой рот. Для меня… – сказал он, не отрываясь от ее губ.
И она сделала так, как он просил.
Доминику не было прощения. Он так отчаянно хотел Арли, что это пугало его самого.
Девушка не оказала ни малейшего сопротивления, и он уже не смог остановиться. Оторвавшись от ее губ, он стал дрожащими руками расстегивать ей блузку. Доминик не испытывал таких эмоций с юности. Справившись, наконец, со своей задачей, он обхватил ее идеальной формы груди ладонями. Услышав стон Арли, он улыбнулся и приподнял ее так, что длинные ноги девушки обвили его талию, и взял в рот ее сосок. Она снова застонала, и Доминик с трудом сдержался, чтобы не взять ее прямо тут.
Арли смотрела, как он сосал сначала одну твердую шишечку, потом другую:
– О, Доминик, – прошептала девушка, ее пальцы запутались в его волосах, она слегка натянула их, прижимаясь к нему бедрами.
Он не сможет долго сдерживаться.
Доминик со стоном опустился на колени и уложил ее на мягкую траву. Он приподнялся, опершись на локоть, желая видеть ее роскошное тело и прекрасное лицо, когда будет заниматься с ней страстной любовью.
Сердце подпрыгнуло в груди Доминика, когда он увидел, как Арли смотрит на него из-под полуприкрытых век потемневшими от желания глазами. Он почувствовал удовлетворение, зная, что это из-за него у Арли такой взгляд. Доминик нагнулся и стал покрывать поцелуями ее лицо, тонкую шею, обнаженную грудь, спустился к плоскому животу. Одной рукой он расстегнул ей бриджи, его пальцы скользнули вниз по треугольнику мягких завитков вдоль влажной расселины, в которую он хотел проникнуть вот уже много недель.
В голове у Арли прозвучал сигнал тревоги, но отступить она не могла. Было уже слишком поздно. Она хотела Доминика больше всего на свете. Когда он стал нежно поглаживать ее пальцами, пока она не начала извиваться, охваченная дикой неутоленной страстью, Арли спросила себя, не пожалеет ли она об этом потом.
Он поцеловал ее в губы, а потом медленно двинулся вниз, поцеловав ее шею, ключицы, ложбинку между грудей, один сосок, потом другой. Его взгляд встретился с ее взглядом, а через мгновение Доминик еще раз лизнул сосок Арли. Она прижимала его голову к своей груди, пока он целовал ее соски. Они затвердели, и трепет, охвативший ее, что исходил из самых глубин ее тела, вскоре перекинулся к ее чреслам и зажег в них огонь. Она застонала, желая, чтобы это наслаждение никогда не кончалось.
Доминик не прекращал этой сладкой пытки, продолжая посасывать ее соски, а его рука медленно скользила вниз, к треугольнику волос внизу ее живота, пока он осторожно не проник в нее пальцем. Сердце Арли бешено застучало, а жилы наполнились огнем, когда длинный палец Доминика стал двигаться внутри нее, то входя, то выходя из ее узкого лона. Он просунул внутрь ее еще один палец, и Арли задохнулась от нахлынувших на нее ощущений.
– Все в порядке, Арли. Просто отдайся чувствам, – сказал Доминик, а его пальцы двигались внутри нее, то проникая в ее лоно, то покидая его.
Какое-то странное чувство нарастало внутри Арли до тех пор, пока ей не захотелось кричать. А потом это случилось – все в ней содрогнулось, сжалось, словно прорвало плотину, – все ее тело сотряслось от удивительного ощущения. А когда оно схлынуло, по телу Арли прошла легкая дрожь и на нее накатила приятная усталость.
Время шло, а Арли все лежала, глядя на синее небо, широко раскинув руки. Она повернулась и увидела, что Доминик смотрит на нее с легкой улыбкой. В его взгляде была теплота, которой Арли никогда прежде там не видела.
Она счастливо улыбнулась, и Доминик тихо засмеялся.
Арли ощутила прикосновение его пальцев к животу, его рука медленно двинулась вверх к чувствительной коже груди. Ее соски напряглись, когда он дотронулся до них языком. Тут же она снова почувствовала, как в ней зарождается приятное томление. Его пальцы ласкали другой сосок, потом медленно опустились к ее покрытому любовной росой цветку, где, казалось, сосредоточились все нервные окончания.
– У меня такое ощущение, словно я вся горю, – прошептала она.
– Не сдерживайся, Арли.
Доминик поцеловал ее, сначала мягко, нежно, потом сильнее, яростнее, возбуждая девушку еще больше. Арли страстно ответила на его поцелуй и раскинула ноги, отдаваясь наслаждению.
Доминик подумал, что больше не выдержит. Его плоть так напряглась, что, если Арли только прикоснется к нему, семя прольется прежде, чем он успеет войти в нее.
Он проиграл внутреннюю битву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29