Не произнося ни слова, все трое подошли к своим лошадям. На обратном пути каждый был погружен в свои мысли.У Мортимера они были трагическими, – как он сообщит королю Генриху об отказе папы?Взбудораженными и одновременно тревожными были мысли Зефирины. Ей доверено выполнение важной миссии, зато развод теперь отложен до греческих календ!И только у Фульвио, судя по всему, было прекрасное настроение.– Его святейшество довольно долго исповедовал вас, – обронил Фульвио.– Это оттого, монсеньор, – ответила Зефирина, – что список моих грехов слишком велик.– Я не сомневаюсь, мадам, и понимаю, что папе следует быть в курсе. Но, видимо, их оказалось не столько, чтобы получить его согласие на развод…– Приятный сюрприз может случиться в любой момент.С этими словами Зефирина присела перед князем и унеслась по главной лестнице дворца.Если бы она обернулась назад, то увидела, что Фульвио не отрываясь смотрит, как грациозно она поднимается на второй этаж.«Я непременно укрощу эту кобылицу, но до того, как это случится, я бы не пожалел целого мешка дукатов, чтобы узнать, что сказал ей этот пройдоха Джулио».– Ваша светлость…Мысли хозяина прервал вошедший в комнату Паоло.– Что там еще?Оказалось, что с паролем «святой Симеон» и посланием явился карлик таинственной дамы, выполнявшей поручение Карла V. При виде неприятного коротышки Фульвио с трудом подавил дрожь. Разговаривая с князем, карлик с любопытством взглянул на потолок, откуда доносился стук каблучков Зефирины. И тут Фульвио неожиданно для себя пожалел, что согласился оказать услугу императору Карлу V. * * * А тем временем Зефирина, отослав Плюш и служанок, уселась за стол. Оставшись в компании с Гро Леоном, молодая женщина сидела некоторое время, задумавшись, потом обмакнула гусиное перо в чернильницу и стала писать: Мое первое принесено легким ветерком зефиром.Мое второе является пастухом в Граде Ангелов.Мое третье хочет отойти от кровожадного волка.Мое четвертое должно приблизить меня к матери.Мое пятое может рассчитывать на далеких друзей,танцующих священную джигу.Мое шестое: Vagister dixit Так говорил учитель (лат.).

, пусть рыбакпродолжает удить рыбу.Мое седьмое: на кузине пастуха сыну надо жениться.А все вместе, и в том клянусь, привет от высокого друга,желающего вам блага. Зефирина внимательно перечитала написанную ею шараду. Король всегда был знатоком и любителем сочинений подобного рода, и, если к несчастью, послание не попадет ему в руки, то никто, кроме него, не сможет понять смысл написанного.Она посыпала пергамент песком и даже подула на него, чтобы побыстрее высохли чернила, а потом подозвала галку:– Гро Леон, пришел момент доказать, что ты – птица Нострадамуса. Ты помнишь: Sire… Seul… Serment… Solitaire Сир… Один… Клятва… Одинокий (фр.).

.– Sire… – произнесла галка.– Сир уехал… Сир в море… Тебе надо лететь, Гро Леон на юг… Специя… Залив Специи.Продолжая нашептывать, Зефирина привязывала к шее Гро Леона свое послание, использовав свою подвязку.Гордый поручением, Гро Леон захлопал крыльями.– Serment… Spezzia… Sincere… Salamales… Suc Клятва… Специя… Искренний… Саламалейкум… Юг (фр.).

.Повторяя без устали эти слова. Гро Леон подлетел к окну. Зефирина раскрыла створки, и Гро Леон, клюнув хозяйку в голову, взмыл в римское небо.Зефирина видела, как он некоторое время покружил над замком Святого Ангела, а потом, словно решившись, полетел на юг и вскоре исчез из виду.Всякий, кто хоть раз пережил минуты сильного волнения, знает, что вслед за этим появляется чувство пустоты, особенно острое, если остаешься наедине с собой, потому что нет сил побороть тревогу ожидания.После отлета Гро Леона Зефирина стояла у окна, не зная, что ей теперь делать. Потом вдруг обратила внимание на множество плащей, костюмов домино и платьев старинных фасонов, висевших на позолоченных вешалках.И тут она вспомнила, что этой ночью у княгини Каролины Бигалло объявлен бал-маскарад. Глава XVIIБАЛ-МАСКАРАД Каролина Бигалло меняла уже двенадцатый туалет. Примерив одно за другим платья султанши, средневековой дамы с высоким конусообразным головным убором, византийки, гречанки, критянки, египтянки, прекрасная римлянка остановилась, наконец, на платье вавилонянки, в котором она походила на изображение на античном барельефе. Ее густые черные волосы, завитые с помощью маленьких железных щипцов одной из самых умелых служанок, были взбиты до небывалой высоты. Руки Каролины, пышная грудь и точеные ножки, которые она выставила напоказ, укоротив кружевной край платья до щиколоток, все было увешано браслетами и причудливо перевитыми золотыми ожерельями.Каролина удовлетворенно взглянула на себя в зеркало.В свои двадцать два года княгиня Бигалло, богатая и уже освободившаяся от старого мужа, которому хватило такта умереть через год после свадьбы, считалась самой прекрасной партией в Риме.Как обычно, в этот вечер она не скупилась на беспричинные пощечины своим служанкам, а потом снова и снова ломала голову над мучившим ее вопросом: «В каком костюме будет на балу эта французская дрянь?»С тех пор как Бигалло узнала о женитьбе Фульвио на упомянутой дряни, злоба ее не утихала. Женись он хотя бы на Андреа Пацци из Флоренции, еще куда ни шло – нормальное соперничество, но отыскать себе эту чужестранную шлюху, к тому же рыжую, а может, и колдунью…От одной только этой мысли Каролина, суеверная как все римлянки, задрожала. Впрочем, она быстро успокоила себя тем, что постоянно носит на груди коралловый амулет, спасающий от дурного глаза. А зеленые глаза француженки, без сомнения, имеют колдовскую силу и вполне могут навлечь беду.В это утро одна из стен дворцовой ограды обвалилась, и вода в Тибре сильно поднялась. Подобно многим своим согражданам, Каролина видела в подобных событиях знак свыше, предупреждающий о грозящей беде.Некоторое время Каролина колебалась, не надеть ли ей кольцо смерти, вещь очень удобную, когда нужно избавиться от какого-нибудь врага. Достаточно сжать руку француженки с такой силой, чтобы порошок, спрятанный в заостренной части кольца проник в ее ладонь. Ее противница тогда сразу упадет в состоянии каталепсии. После этого достаточно будет получать по капле яда раз в неделю, и через два года эта мерзавка сдохнет. Но это чересчур долго… Каролина Бигалло решила ничего не готовить заранее и положиться на свое вдохновение, действуя по обстановке.Может быть, лучше заплатить Адриано, чтобы он во время мессы воткнул длинную иглу в шевелюру этой интриганки. И это будет только справедливо! Ведь это о ней рассказывали такие ужасные вещи!Неужто красавец Фульвио действительно стал рогоносцем! Но в таком случае у Каролины, возможно, еще есть надежда. Тогда незачем прибегать к преступлению, от которого ее изо всех сил пытался отговорить глупец исповедник, и от этого мерзкого создания Каролину избавит сам муженек.«Утешительница», вот какую роль ей следует играть.– Княгиня, первые гости уже появились, – дрожа, сообщила служанка.– Идиотка! Не могла раньше предупредить.Рука Каролины с размаху опустилась на щеку несчастной. После этого она спустилась по широкой парадной лестнице дворца, продолжая задавать себе все тот же вопрос: «Во что будет одета эта дрянь?» * * * Не подозревая, какую вызвала бурю мстительных чувств, «дрянь» тем временем тоже собиралась на маскарад и тщательно выбирала наряд. Правда, у нее было значительно меньше причин для волнений, чем у Каролины. И оттого Зефирина сменила всего три платья, прежде чем выбрала туалет для маскарада. Она остановилась на персидском платье из светло-зеленого шелкового муслина, в нескольких местах перехваченного тесьмой, на конце которой сверкала жемчужина. Несмотря на неутихающую злость к Фульвио, Зефирина не могла не признать, что он прекрасно разбирается в туалетах и ее гардероб, на удивление, богат и изыскан. И это было весьма кстати, потому что у Зефирины не было своего портного.Каким-то чудесным образом платья, драгоценности и безделушки незаметно попадали в ее апартаменты. Зефирина знала, что, будь она честна перед собой, она должны была от всего этого решительно отказаться, но природное кокетство, увы, было одним из ее недостатков.«Способ действовать по-иному!» – вспомнила Зефирина, ища себе оправданий за то, что принимает его подарки.«Когда я отсюда уеду, я все оставлю», – решила она. Подобно своей неведомой «сопернице», она посмотрела на себя в зеркало.– Вы там будете самая красивая, моя маленькая Зефирина, то есть княгиня, – прошепелявила Плюш.Зефирина промолчала, но в глубине души очень надеялась, что так и будет.Туалет ее дополняла густая вуаль, того же цвета, что и платье, под которой молодая женщина спрятала свои горящие огнем волосы. И вот, наконец, в руках у нее оказалась последняя, недавно вошедшая в моду и очень веселившая Зефирину деталь – черная бархатная маска, позволявшая скрыть лицо.Эмилия накинула ей на плечи короткий плащ, подбитый бобровым мехом.– Монсеньор просит вашу милость спуститься в голубую гостиную, – объявил Паоло.Зефирина знала, что новостей от Гро Леона она дождется не раньше, чем через два-три дня, и потому решила в эту ночь не думать ни о чем, кроме карнавала.– О… добрый вечер, миледи!– Добрый вечер, ваша милость!Зефирина не могла удержаться от смеха. Фульвио и Мортимер неплохо подготовили свой сюрприз. Оба были одеты совершенно одинаково, в костюмы лесных королей и венки из зеленых веток. А так как они оказались одного роста, то в масках Зефирина не могла различить, кто из них князь, а кто лорд, если только они не подавали голос.На Капитолии зазвонил колокол, объявляя начало карнавала в городе.– Вашу руку, мадам! – произнес голос Фульвио.– О… Не подарит ли мне ваша милость первую павану?Кажется, Мортимер оправился от охватившего его волнения.Вместе с двумя своими кавалерами Зефирина направилась к карете, запряженной шестеркой белых лошадей, украшенных по случаю праздника.Фульвио наклонился к жене:– А что, если нам обоим заключить мир на время карнавала?– Мир на три…– Нет, у нас карнавал длится одиннадцать дней, – сообщил твердо Фульвио.Зефирина не успела ответить. Лакеи помогли ей подняться в карету. Фульвио и Мортимер заняли места по обе стороны своей дамы.Кучер хлестнул лошадей.Факельщики побежали впереди лошадей.Поначалу Зефирина пыталась не поддаваться настроению, царившему на улицах, но ее хватило ненадолго.Как только на Капитолии зазвучал колокол, весь Рим ринулся на улицы.На одиннадцать дней в городе воцарился праздник.Охваченная всеобщим безумием, Зефирина включилась в битву конфетти, отзывалась на крики и взрывы смеха и всеобщей радости, охватившие весь город.– О… красавица, поехали с нами!Обычно флегматичный Мортимер совершенно преобразился при виде множества хорошеньких женщин, восседавших на праздничных колесницах, украшенных зеленью и цветами.Огромная толпа продвигалась вслед за экипажами и всадниками. Множество любопытных смотрело на всю эту толчею из окон домов, приветствуя проезжавших в каретах знатных синьоров. Высунув голову из кареты, Зефирина смеялась, махала рукой и думала:«Они все сумасшедшие, эти римляне!»Сатиры, мавры, дервиши в чалмах, турки, короли со скипетрами в руках, ненастоящие нищие, моряки, маски комедии дель арто – «убийцы», арлекины, Пьеро, адвокаты, пульчинеллы, женщины, переодетые в мужчин, и мужчины, переодетые в женщин, короче, годились любые костюмы, кроме монаха, монахини и священника.– Здесь что же, все жители наряжаются в дни карнавала? – спросила Зефирина.– Да, милая дама, за исключением церковников, евреев и куртизанок, – пояснил Фульвио.– Но это же несправедливо. Почему они не имеют права на это, как все остальные?– Потому что так принято. Довольно вам, наконец, пытаться переделать весь мир, резонерка вы этакая.И Фульвио насыпал горсть конфет в руку Зефирины.Их лошади с трудом пробирались по запруженным улицам. На карету сыпался град мелких шариков. Это были «пуццолана», кусочки вулканической породы, обмазанные гипсом и беленные известью, которыми кидались друг в друга возбужденные люди.Фульвио протянул Зефирине картонный рожок, чтобы она могла защитить свое лицо в маске от этой «картечи».И вдруг Зефирина вздрогнула.В черных носилках, которые несли четыре янычара, сидела женщина, лицо которой скрывала маска Медеи.Зефирина почувствовала, что женщина в маске пристально всматривается в нее. Молодая женщина скорее всего не обратила бы внимания на эту Медею, если бы не маленький человечек, высунувший вслед за незнакомкой голову.Карлик, лицо которого также было в маске, швырял из носилок вонючие шарики, и толпа вокруг хохотала.«Каролюс… донья Гермина…» – прошептала Зефирина.Она забилась в глубь кареты. Все-таки глупо бояться. Ведь она в маске. Если эта «Медея» и была доньей Герминой, проклятая негодяйка не могла ее узнать.Фульвио и Мортимер не заметили ее паники. Да и потом, они уже подъезжали ко дворцу княгини Каролины Бигалло.Лакеи в богатых, голубых с серебром ливреях торжественно выстроились плотной стеной вдоль всей мраморной лестницы, освещенной факелами. Сверху донизу расстилалась ковровая дорожка, по краям которой стояли кадки с миртовыми и апельсиновыми деревьями.– Вон Колонна… и Орсини… – сообщил Фульвио, указывая на почти по-королевски роскошные упряжки двух соперничающих семейств.Князь Колонна был одет в костюм галла, а Орсини – в афинянина.Зефирина знала, что около тридцати семейств, еще с раннего средневековья ввязавшихся в политическую борьбу, составляли бесспорную элиту римской аристократии. И в числе первых следовало назвать семейства Колонна и Орсини, которые прибыли в этот вечер на бал в сопровождении целой армии охраны и солдат. Кроме них, были также Савелли, Конти, Корсини, Дориа, Боргезе, Массимо.Как это было принято в дни карнавалов, никто из слуг не объявлял имен подъезжавших гостей. Поэтому хозяйке дома предстояло угадать или ошибиться в тех, кто скрывается под маской.– Добрый вечер, Каролина…Не пытаясь изменить свой голос, Фульвио склонил голову, увенчанную венком лесного короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46