Мне стало дурно.Я принесла Барри чашку кофе. Он просматривал бизнес-страницы в «Айриш таймс».– Процентные ставки снова падают, – прокомментировал он прочитанное, когда я вошла. – Хорошие новости для держателей ипотеки. – Он помешал ложечкой кофе. – Теперь это должно тебя интересовать, Изабель. То есть цены на недвижимость, ковры, мебель и все такое прочее.– Может быть, – ответила я. – Только не в ближайшее время.– Ты должна быть в курсе всех своих финансовых дел. – Он снял свои очки в золотой оправе и положил их на стол. – Не разрешай своему супругу держать тебя в неведении.Ну почему они все сегодня говорят о Тиме? С самой помолвки Барри едва упоминал о моей свадьбе.– Знаешь, Барри, я выхожу замуж не так скоро, как собиралась вначале.Мне хотелось говорить безразличным тоном, но слова получились какими-то невразумительными.– Пардон? – Он посмотрел на меня с удивлением.– Свадьба, – коротко отрапортовала я. – Ее не будет.– Изабель!Ну почему все реагируют на это известие одинаково? Хоть бы кто-нибудь для разнообразия сказал «Какой стыд!» вместо того, чтобы дружно восклицать «Изабель!» и смотреть на меня так, словно я подхватила смертельную болезнь?– Мы передумали, – продолжала я, – и отложили свадьбу.Он продолжал меня разглядывать. Потом наконец произнес:– Шарон будет очень расстроена. Она строила на этот день большие планы.– Может быть, к концу года.– Ты так думаешь?– Я не совсем уверена.Я не могла больше находиться в его кабинете. Мое самообладание куда-то улетучивалось. Я подхватила свою сумочку и отправилась в дамскую комнату.Торчать там долго мне тоже не светило. Иначе кто-нибудь обязательно поинтересуется, не случилось ли со мной несчастья. Такое впечатление, что в нашем учреждении функционировала антенна, которая реагировала на все печальные эмоции: если кому-нибудь становилось плохо, об этом немедленно узнавали все окружающие. Они прекрасно чувствовали разницу между походом в туалет «по делу» и походом туда ради того, чтобы выплакаться вдали от чужих глаз.Выплакаться меня что-то не тянуло. Я решила взять себя в руки и вернуться к рабочему столу. По дороге, взглянув в зеркало, я поняла, что Лесли была права: лицо землистого цвета, под глазами черные круги. Я пощипала себя за щеки, чтобы вернуть им цвет, но это не помогло. В таких случаях без косметики не обойтись! Но почему-то, выходя из дома, я выложила из сумочки косметичку. И теперь очень пожалела об этом.– Хочешь, пойдем сегодня пообедать в паб? – предложила Ньям, когда я проходила мимо ее стола.– Спасибо, но у меня много работы, – солгала я.– Ты себя нормально чувствуешь, Изабель?– Да, вполне.Когда я подошла к столу, зазвенел телефон.– Что я слышу? – Это говорила Марион, секретарша.– Привет, Марион. Ты не могла бы перезвонить попозже? В данный момент я очень занята.– Не играй со мной в прятки, Изабель. – Она была самая старшая из нас, где-то под сорок, замужняя женщина с тремя детьми. – Это правда?– Если ты спрашиваешь про свадьбу, то да, правда.– Но почему?– Марион, прошу тебя!.. – Телефонная трубка стала влажной. – Я тебе все объясню попозже, не сейчас.– Хорошо, – смирилась она. – Голос у тебя не очень. Береги себя, Изабель.– Спасибо.Рабочий день шел своим чередом. Я старалась сосредоточиться и игнорировала любопытные взгляды женщин. Мужчины тоже кое о чем были наслышаны, но все-таки не до такой степени. По крайней мере, никто из них не пытался комментировать мое положение.К половине шестого я выдохлась окончательно. Лесли, Ньям и Анна уже ушли около пяти. Я выключила компьютер, заперла стол и позвонила Барри, что отправляюсь домой. Весь день мне казалось: все только и делают, что на меня смотрят, хотя это было не так. Наверняка все заметили на моем пальце неснятое обручальное кольцо и шептались, что это одна бутафория. Сенсационное известие – Тим Мэлон никогда не собирался жениться на Изабель Кавана! Как смею я носить на людях этот сверкающий бриллиант, как будто он действительно что-то значит? Это всего лишь побрякушка. И я не имею права ее носить…В машине я сдернула кольцо с пальца и бросила его в бардачок. Рука без кольца стала казаться голой.Чтобы добраться до дома через все пробки, мне понадобилось около часа. Семья сидела у телевизора. Мать сказала, что на сковородке есть приготовленные сосиски и спагетти и что она мне их разогреет, если я захочу. Я понимала, что она старается меня поддержать, но на самом деле просто убивала меня своей заботливостью. Лучше бы она мне крикнула, что я опоздала к ужину и теперь должна сама приготовить себе что-нибудь!– Я не хочу есть, – сообщила я и углубилась в чтение старого журнала.– Тебе надо поесть, – настаивала мать. – Иначе ты зачахнешь.– Не зачахну, – пообещала я. – Мы с девчонками пообедали в офисе.– А где твое кольцо? – подозрительно спросила Алисон. – Ты отослала его мерзавцу?– Ой! – Я так и подпрыгнула на кресле. – Оно осталось в машине!– Что оно там делает? – спросил отец.Я бросилась вниз, даже не ответив на его вопрос. Кольцо снова засверкало на моем пальце, отчего сердце сжалось от тоски. Пришлось снова доставать ингалятор…– И что, этот мерзавец собирается тебе звонить? – спросила Алисон, когда я вернулась.– Не называй его мерзавцем! – огрызнулась я. – Мы все еще с ним помолвлены и собираемся пожениться.– Оставь в покое сестру! – встала на мою защиту мать.– Почему бы вам всем не оставить меня в покое? – не выдержала я и бросилась в свою комнату.Давным-давно мне очень хотелось сбежать из дому. Пару раз я даже серьезно обдумывала варианты, но привычка к жизни в семье оказалась сильнее. К тому же у меня были слишком изысканные вкусы в вопросах собственности. Все, что я могла себе позволить, даже близко не соответствовало тому, что мне нравилось. Квартиру мне хотелось иметь солнечную и светлую, с панорамным видом на город. А из домов меня устроил бы разве что особняк с настоящим большим садом. Даже дом Тима не казался мне такой уж конфеткой. Но, разумеется, если бы мы поженились, я бы с радостью жила в доме Тима…Я взглянула на часы. Интересно, подумала я, вернулась ли уже домой моя подруга Жюли, которая уезжала на выходные? Мне просто необходимо сейчас с ней поговорить. Она бы меня точно поняла.– Я только что вошла! – сообщила радостно Жюли, когда я ей позвонила. – Мы так классно отдохнули! Я так рада, что взяла на сегодня отгул и мы остались за городом подольше!– Не хочешь пойти выпить? – предложила я.– О Изабель! Я просто вымотана с дороги! Я полдня за рулем! У меня вся шея ноет.– Мне надо с тобой поговорить, – не отставала я.– Давай встретимся завтра в обед, – предложила она.– Ты знаешь, мне правда нужно с тобой поговорить сегодня.– Что-нибудь случилось? У тебя такой странный голос, – встревожилась она.– Давай встретимся.– Ну хорошо. – Теперь она наконец поняла, что произошло что-то действительно серьезное. – Как всегда?– Хорошо.– Через полчаса?– Да.Я переоделась в джинсы и рубашку и слегка подкрасила лицо.– Буду поздно! – крикнула я родителям и выскочила на улицу.В понедельник вечером паб был полупустой, так что место было вполне подходящим. Жюли приехала на пару минут позже меня.Мы познакомились восемь лет назад на бизнес-курсах. Она была высокая и тоненькая, с красивой кожей и зелеными глазами. Цвет волос она предпочитала менять каждые несколько недель, так что теперь нарочито небрежная копна на ее голове имела какой-то медный оттенок. Она была одета в узкие черные джинсы и свободную шелковую блузу с поднятым воротником. Мне тоже хотелось быть такой же элегантной, как Жюли, но с детства я была больше похожа на мальчишку: голова всегда встрепанная, на манжете рубашки сейчас красовалось застарелое пятно от шоколада, а джинсы были те самые, в которых я работала в саду, так что все колени на них были в травяных пятнах.– Ты выглядишь потрясающе! – сказала я Жюли, когда она села рядом.– А ты ужасно! Что случилось?Я крутила на пальце обручальное кольцо.– Свадьбы не будет, – сообщила я мрачно.– Изабель!Ну вот, даже Жюли, подумала я. Даже моя лучшая подруга не нашла ничего лучшего, как произнести вслух мое имя и уставиться на меня с ужасом.– То есть она отложена на неопределенное время, – уточнила я.Она махнула официантке.– Два коктейля «Южный комфорт», пожалуйста. – Она взглянула на меня. – Но почему?С Жюли мне было легко говорить. С ней не надо было притворяться.– Он почувствовал себя в ловушке.– Подонок! – сказала она с чувством. – Он просто струсил!– Я не знаю, что с ним случилось, – горестно возразила я. – Но явно он дошел до ручки, потому что решил, что не может на мне жениться.– Но Изабель! – Она сжала мою руку. – В этом нет никакого смысла. Почему он раньше не струсил?– Я не знаю! – Я начала рыться в сумочке в поисках носового платка.– Вот! – Жюли передала мне свой. Я высморкалась.– Так что, вы все еще помолвлены? – спросила она с сомнением.– Надо полагать. – В голосе моем тоже звучало сомнение. – Он говорит, что все еще любит меня. Он говорит, что ситуация просто вышла из-под контроля.Жюли заплатила за коктейли.– А ты как думаешь? – спросила она.– Вот именно сейчас я ничего не думаю. Я себя чувствую ужасно. Мои родственники смотрят на меня так, словно мне осталось жить несколько недель. Ян собирается выбить из Тима дурь. Алисон твердит, что все к лучшему. Мать не знает, что говорить всем приглашенным, а отец не говорит ничего, но вид у него похоронный.Жюли засмеялась, и от ее смеха мне тоже стало как-то легче.– На работе я тоже всем уже рассказала, – продолжала я. – А то моя свадьба у них у всех была притчей во языцех. Теперь они все на меня косятся, бросают то ли сочувствующие, то ли злорадные взгляды. Я уверена, что они уже купили подарок. На прошлой неделе Лесли настойчиво выспрашивала, в каких тонах выдержана моя кухня.– Я тоже купила тебе подарок, – упавшим голосом сказала Жюли. – Набор керамической посуды.– О Жюли!– Ничего страшного. – Она снова засмеялась. – Мать даже обрадуется лишней посуде. С тех пор как у нее появилась посудомоечная машина, она больше не считает, сколько раз в день мы пьем кофе и сколько раз жарим тосты.Я повертела в стакане золотую жидкость.– А я думала, что моя жизнь – полная чаша, – сказала я. – Я думала, что моему счастью не будет конца, что я выхожу замуж за человека, который меня побит, что он тоже счастлив по-своему и считает, что ему повезло. Я чувствовала себя его частью, Жюли. Я просто ничего не понимаю!– Мужчин вообще невозможно понять, – уверенно сказала Жюли.– Только не Тима, – возразила я. – Тим всегда был таким понятным, прямолинейным.Она с сомнением подняла бровь.– Вплоть до этого дня, – поправилась я.– А не думаешь ли ты, что у него есть другая?Я взяла крекер и разломила его пополам.– Нет.– Почему ты так уверена?– Я, конечно, не совсем уверена… – Я разломила половинки еще раз и бросила куски в пепельницу. – Просто я так думаю. Почему он тогда не разорвал помолвку раньше, если у него была другая? Он мог просто мне обо всем рассказать и покончить с этим делом легко и просто.Она покачала головой.– Никогда нельзя знать заранее, на что способны люди, чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Даже Тим.– Мне хочется его убить.– Я рада, – сказала Жюли.– Рада?– По крайней мере, ты разозлилась. Это лучше, чем горевать.– Но я горюю тоже, – возразила я. – Я все еще его люблю.Мы заказали еще пару коктейлей. Паб постепенно наполнялся. Я смотрела на пары. Все сидели в обнимку друг с другом, о чем-то шептались, иногда целовались. Как сговорились! Какая несправедливость! Я тоже могла бы сейчас так сидеть, а вместо этого вся моя жизнь полетела в тартарары!..– Давай выпьем, – сказала Жюли. – По бокальчику на дорожку, а потом разойдемся по домам.Мы выпили на дорожку, потом еще на дорожку, потом за ухабы на дорожке, потом за ямы на той же дорожке. Когда мы вышли наконец из паба, голова у меня кружилась, и я едва чувствовала под ногами мостовую.– Осторожно! – захихикала Жюли. – Не поломай ноги или что-нибудь еще!– Я осторожна, – бормотала я, вцепившись в ее руку ради поддержки. – Я очень осторожна! Только, по-моему, вдрызг пьяна…– Да ты, почитай, не напивалась уже сто лет. – Жюли обхватила меня покрепче за талию. – И я не напивалась сто лет.– Но это же не выход! – провозгласила я ханжески.– Никто и не говорит, что это выход. – Жюли громко икнула. – Однако от этого как-то легче.– Ты моя лучшая подруга! – призналась я. – И я тебя люблю.– И я тебя тоже люблю. – Она говорила с трудом. – Ты тоже моя лучшая подруга, Изабель, и я не променяю тебя ни на одного мужчину! – Последнее слово она произнесла как-то невнятно.– Но у тебя же есть Деклан! – запротестовала я и сама удивилась, что помню имя ее последнего бойфренда. Жюли никак нельзя было назвать однолюбкой. – Он очень мил.– Он мил. Но я его не люблю.– А я люблю Тима, – снова захныкала я. – Я никак не могу перестать его любить, Жюли. Он стал частью моей жизни.– Он подонок, – сказала она.– Он сказал, что мы, может быть, поженимся к концу года. – Я едва не столкнулась с телеграфным столбом. – Ему просто нужно время.– Ему просто нужно пинка под зад, – сказала Жюли. Я засмеялась.– Пинка под зад! Хорошая идея! – Я лягнула ногой воображаемого Тима. – Вот так!Мы дошли до поворота к дому Жюли.– Утром у меня башка будет трещать, – сказала я.– У меня тоже. – Она постаралась сфокусировать взгляд, – Но дело того стоило. Не позволяй ему тебя иметь, Изабель. Держи хвост морковкой.– Разумеется, – пообещала я. – Без всяких сомнений.Но мне было очень трудно не дать ему себя иметь. Это было так трудно, потому что я чувствовала, что моя жизнь разбита вдребезги!
«ДельтаПринт», компания, в которой я работаю, имеет главные офисы в центре и две фабрики за городом. Утром у меня страшно болела голова и, застряв на дороге в очередной пробке, я в который раз пожелала работать поближе к дому. На Старом мосту машины едва не терлись боками о киоски.Я так надеялась, что после замужества мне не придется каждый день пересекать реку! От дома Тима мой путь на работу проходил в обход всех главных магистралей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56