Я пошла вдоль берега озера, привлеченная звуками гитары. По дорожкам молодежь каталась на роликах: какие-то девчушки в коротеньких розовых юбочках делали сложные повороты и прыжки и едва не порхали по воздуху. Над парком плыл детский смех – где-то показывали сказочное шоу. На озере отдыхающие катались на лодках. Я смотрела на озеро, на скрипучие и неуклюжие весельные лодки. Рядом расположилась компания африканцев, которые били в свои традиционные барабаны: музыка получалась причудливая, но довольно приятная.Я подумала о Тиме. Вдруг перед моим мысленным взором возник его образ, и я ничего не могла с этим поделать. «Интересно, что он сейчас делает? – начала воображать я. Сидит дома с этой интеллектуалкой, Лаурой Харт? Или лежит с ней в постели?» Стоило мне вспомнить о Тиме, как рядом с ним непременно возникала Лаура Харт или какая-нибудь еще, столь же красивая и сексуальная женщина. Я никак не могла отделать от ревности и обиды.Интересно, смогу ли я когда-нибудь освободиться от этого наваждения? Иногда мне даже казалось, что мне срочно требуется помощь психиатра. Я уже не могу управлять своим разумом, видеть события и вещи в перспективе. Только выпив несколько стаканов вина, я чувствовала себя хорошо и была уверена, что все у меня в порядке.Утром, к сожалению, это чувство проходило…
Когда я пришла домой, зазвонил телефон.– Алло, Изабель! – раздался в трубке радостный голос. – Поздравляю тебя с Пасхой!– Алисон! Как поживаешь?– Отлично! – Моя сестричка всегда поживала отлично. – Я, объелась пасхальными яйцами, и у меня был понос, но теперь все прошло.А у меня нет ни одного пасхального яйца, подумала я горестно. Какая жалость.– Как дома? – продолжала расспрашивать я.– Нормально. А у меня есть хорошие новости! Угадай какие?– Ну?– Я нашла работу!– О! И что это за работа? – Я изо всей силы старалась говорить с энтузиазмом.– Я буду работать в городском совете, – гордо объявила она. – По вопросам охраны окружающей среды.– Алисон, я так за тебя рада! – Тут я действительно очень обрадовалась, потому что она ненавидела свою работу в обувном магазине. – Когда ты начинаешь?– Через две недели. – Она вздохнула. – Все еще поверить не могу, что буду делать то, что мне хочется.– Все приходит к тому, кто умеет ждать, – ханжеским голосом произнесла я.– Ой, да брось ты! – Но даже по телефону я видела, как она улыбается. – Слушай, – тут она несколько осеклась, – у меня возникла одна мысль…– Да?– Можно я к тебе приеду на несколько дней?– Конечно, можно! Только времени с тобой заниматься у меня будет мало. Тебе придется кормиться самостоятельно.– Ничего, – не стала капризничать она. – Поброжу по городу, то да се. В конце концов, я у тебя надолго не задержусь.– Классно!Мне самой очень понравилась мысль о приезде Алисон. Я покажу ей свой дом, мы вместе погуляем по улицам, посетим – не будучи туристами – туристические объекты.Она продолжала рассказывать про домашние дела.– У Яна появилась девушка, – сообщила она между прочим. – Блондинка. Совершенно потрясающая. У отца челюсть отвисает, когда она входит в дом.– Девушка? – Что-то не похоже на Яна, подумала я про себя. У него и раньше были знакомые девушки, но он их в дом не водил.– Мать смотрит на нее, словно она с луны свалилась. Отец завидует.Мне стало смешно.– И что же эта красавица нашла в нашем брате? – спросила я, не очень подумав.– Как что? Она оказывает на него положительное влияние! Он постриг волосы, перестал все дни напролет возиться с мотоциклами. Теперь он, когда собирается с ней встретиться, долго себя осматривает, чтобы, не дай бог, под ногтями не обнаружилось машинного масла, и все такое прочее. Поливает себя лосьоном после бритья.– Просто чудо!– Ее зовут Хани, – продолжала Алисон. – Она косметичка.Это было уже слишком, и я не преминула выразить свое сомнение Алисон.– Нет, серьезно, – заверила она меня. – То есть это их салон называется «Хани», а она просто взяла себе такое имя. На самом деле ее зовут Хельга.– Она немка?– Нет, – ответила Алисон. – Но она считает, что ее настоящее имя ассоциируется с концентрационными лагерями и мало подходит человеку, который занимается устранением дефектов кожи. Вот она его и сменила.– Вот это новость! – Я никак не могла в это поверить.– Я привезу тебе их фото, – сказала на прощание моя сестра.
На следующий день я отправилась на культурный фестиваль. До этого все мои блуждания по городу ограничивались барами и магазинами, и только однажды мы с Барбарой и Бриджет заглянули в королевский дворец. Но они не проявили к нему ни малейшего интереса, и я не стала настаивать на продолжении экскурсии. Но сегодня я отправилась в Прадо и в самую известную художественную галерею Мадрида – «Королева София». Мне хотелось посмотреть выставку Миро, о которой говорила сеньора Карраско.Вообще-то я мало смыслила в искусстве, но Мадрид полон репродукций Пикассо, Дали, Гойи, Миро, так что в конце концов я почувствовала себя знатоком их живописи. Картины Миро были яркими и красочными, но с моим теперешним настроением больше гармонировал голубой период Пикассо.Устав от искусства, я купила бутылку вина и снова отправилась в старый парк. Там я села под каштан и начала читать книгу о Пикассо, которую только что купила на выставке. Но книга оказалась слишком заумной и быстро оказалась под моей головой: я сама не заметила, как легла, немного пощурилась на небо, послушала классическую гитару и очень быстро заснула.Снился мне Тим Мэлон. Он стоял в гостиной своего дома и пил красное вино. Один стакан он протянул мне и сказал:– Не грусти. Все еще может наладиться.– Как наладиться? – спросила я, жадно глотая свое вино.– Просто пей вино, и почувствуешь себя хорошо.– Но, Тим, я не чувствую себя хорошо!– Неважно, – ответил Тим. – Пойдем в постель.На этом месте я проснулась, как ужаленная, и с ужасом начала оглядываться кругом. Люди проходили мимо, никто из них не обращал на меня внимания. Но мне казалось, что всем известно, что я собиралась лечь в постель с Тимом, словно мой сон отпечатался у меня на лице. Я быстро вскочила и едва ли не бегом бросилась вон из парка.
Хани действительно была очень красивой. Я просматривала фото, привезенные Алисон, и не переставала удивляться, как могла такая чудесная девушка влюбиться в Яна.– Она что, слепая, что ли? – спросила я.– Изабель! Ты несправедлива! – Алисон положила передо мной еще одно фото. – Смотри, он тоже стал совсем другим человеком.Она была права. У меня дух захватило, каким он стал симпатичным. Из маленького мальчишки, который только и знал, что смотрел кино про терминаторов, космических пришельцев и секретных агентов, который приходил домой, с головы до ног покрытый грязью после игры в футбол под проливным дождем, который гораздо лучше разбирался в машинах и механизмах, нежели в людях, он вдруг превратился в привлекательного парня, представляющего интерес не только для своих домашних.– Как он повзрослел, возмужал! – невольно воскликнула я. – Да и ты тоже, если честно!– Слушай, ты, мерзавка! – Она бросила в меня одной из диванных подушек. – Как можно говорить девушке, что она возмужала?– Извини. – Я приняла покаянный вид. – Если уж ты возмужала, то я, должно быть, стала совсем ветхой.– Да нет, не сказать, – заверила меня Алисон. – Ты только жутко похудела.– Это потому что я сижу на фруктах и овощах, – ответила я беззаботно. – Вес так и ползет вниз.– От тебя остались кожа да кости, – продолжала она. – Тебе надо есть побольше чипсов и всего такого.– Да, – съязвила я, – чтобы наконец превратиться в поросенка. – Я засмеялась, чтобы показать, что не принимаю ее слова всерьез. – И вообще, давай поговорим о чем-нибудь другом.– Хорошо. Тебе здесь нравится? – Она встала с дивана и вышла на балкон.Я последовала за ней. Уже стемнело, зато повсюду яркими огнями обозначились улицы, зажглись окна в доме напротив.– Да! – убежденно сказала я, свешиваясь с железных перил. – Здесь шумно и людно, и вокруг постоянная суета.– Значит, тебе здесь не одиноко?– Разве что иногда, – призналась я. – Особенно вначале было очень одиноко, когда я чувствовала себя неприкаянной иностранкой. Но потом к этому привыкаешь.– А друзья у тебя есть?– Немного. Девчонки с курсов. Они из Ливерпуля. Коллеги по работе, пару раз мы с ними ходили в бар. Так что я постоянно в круговороте событий.– А парни? – спросила она как бы невзначай.– А что парни? Я думала, тебе идея парней вообще не близка.– Замуж за них выходить – да, не стоит. Но против парней как таковых я ничего не имею.– Я тоже, – брякнула я.– Ну и?..Я откупорила бутылку красного вина.– Иногда, – сказала я.– Изабель, я не хочу больше вина! – запротестовала Алисон. – Мы и так за обедом выпили две бутылки. У меня голова разболится от такого количества!– Но ты же вроде как в отпуске.– Да, но тебе утром на работу! Я хочу, чтобы ты была в форме!– Обо мне не беспокойся, – заверила я ее. – Со мной будет все в порядке.Она повертела на пальце прядь волос.– Раньше ты никогда столько не пила, – сказала она смущенно.– Это континентальный обычай, – весело улыбнулась я. – Здесь принято пить много вина.– Да, но на тебя это не похоже. – Некоторое время она озабоченно сопела. – С тобой все в порядке, Изабель?– Разумеется, все в порядке. – Я начала терять терпение. – Господи, Алисон, ты говоришь, как мамаша!Она вспыхнула.– Извини, – пробормотала она сокрушенно. – Просто… ну, в общем… ты изменилась, вот и все.– Разумеется, я изменилась! – воскликнула я. – Я полностью изменила свою жизнь.– Да-да, конечно, я знаю. – Но вид у нее при этих словах все равно оставался сокрушенным.
На следующий вечер, когда мы ложились спать, она спросила:– А как насчет гада? Ты его вспоминаешь?Мне хотелось солгать, сказать, что я и думать о нем забыла, но я знала, что с Алисон такая ложь не пройдет.– Не очень часто, – нашлась я, что сказать, после паузы. – Стараюсь не вспоминать.– С тех пор я его не видала, – объявила она сумрачно.– Было бы удивительно обратное.– Я часто заезжаю в Доннибрук, – продолжала она. – Думаю, может, натолкнусь на него как-нибудь. Натолкнусь в прямом смысле.– В этом нет нужды. Я им переболела.– А мне все еще хочется его убить! – Она обняла меня за плечи.– Не будь идиоткой! – Но все равно мне было приятно слышать, что она хочет его убить.
Мы пошли осматривать достопримечательности. В огромных залах Прадо мы едва не потерялись. Я сказала, что Алисон – единственная в семье, кто умеет ориентироваться на местности. Но когда мы в третий раз прошли мимо одного и того же портрета семнадцатого века, то сразу поняли: пора бежать отсюда.Вместо музея мы пошли за покупками. Алисон купила себе голубые кожаные лодочки и голубой с белым костюм.– Классная тряпочка! – восхищенно говорила она, когда мы уже вышли на улицу. – Однако здесь жарко!– Я уже привыкла.– Бедняжка!В воскресенье вечером мы сидели с ней в кафе под большим зонтиком и пили пиво.– Здесь просто рай! – щебетала Алисон, разглядывая прохожих. – Будь моя воля, я бы осталась здесь навеки.«Я тоже», – размышляла я про себя. Хорошо вот так сидеть на старой мадридской площади и слушать гитарные звуки, смотреть, как вокруг по булыжной мостовой носятся дети, играют в салочки, в то время как их родители шумно болтают, периодически покрикивая: «Антонио!» или «Кристобаль!», когда ребенок ускользает от их всевидящего ока. Но еще лучше сидеть вот так, неожиданно пришло мне в голову, когда рядом находится любимый человек.Гитаристы играли музыку Битлов – самую мелодичную, балладную, медленную. Они были одеты в обязательные облезлые джинсы и майки с картинами Миро. Просто возвращение хиппи, подумала я, разве что тогда не было кроссовок Рибок.– Так почему ты не завела себе бойфренда? – вдруг спросила Алисон.– Что?– Не увиливай, Изабель, тебя знаю! У тебя всегда на хвосте висел какой-нибудь парнишка.– Только не сейчас, – пробурчала я.– Не можешь же ты оплакивать его вечно!– Я не оплакиваю.– Оплакиваешь!– Не говори глупостей, Алисон!– Я просто констатирую факт, вот и все.– Я не оплакиваю. И бойфренда у меня нет. Но зато у меня есть друзья. И социальной лишенкой тебе меня не сделать.– А куда же тогда девался твой вес?– О, вот куда ты клонишь? – Я гневно взглянула на нее.– А что? Что я такого сказала? Я только говорю, что ты его оплакиваешь, худеешь, много пьешь, но это же факты!– Ради бога, Алисон! – взмолилась я. – Прекрати меня критиковать! Я знаю, что много пью. Но меня же не привозят домой в бесчувственном состоянии! И работаю я нормально! Просто мне нужно что-нибудь иметь для себя, вот и все.– Но…– Никаких но! – Я снова пламенно взглянула на нее.– Но если пить по нескольку бутылок в день… – не унималась она.– Послушай, Алисон! – Тут уж я разозлилась не на шутку. – Занимайся своими делами! Можешь приезжать ко мне, когда хочешь и на сколько хочешь, но только не вмешивайся в мою жизнь!– Хорошо, – сказала она покорно. – Я не буду вмешиваться.Больше мы к этой теме не возвращались.
Алисон очень понравился Мадрид. Она сказала, что с сожалением возвращается домой. Я рассталась с ней в зале ожидания международного аэропорта Барайяс.– Я рада, что ты приехала, – обняла я ее напоследок.– Спасибо за прием.– Приезжай еще.– Приеду.В доме без нее казалось очень пусто. Глава 14КУПАЛЬЩИКИ НА ПОБЕРЕЖЬЕ КОСТА БРАВА (Сальвадор Дали, 1923)
Погода становилась все жарче и жарче. Теперь я знала, что имеют в виду мадридцы, когда называют свой город адом. Солнце, кажется, проникало сквозь каменные стены домов, раскаляло мостовую, как сковородку, и та, в свою очередь, начинала излучать душное, сухое тепло. В офисе мы работали с восьми до пяти, и я выработала привычку, придя домой, сперва устраивать себе сиесту, и только потом, ближе к ночи, когда жара спадала, снова выходить на улицу.Чаще всего я проводила время с Барбарой и Бриджет. Эти девушки умели как следует поразвлечься, и когда я была с ними, то тоже развлекалась на полную катушку.Однажды я снова встретила Игнасио. Он стоял у барной стойки и попивал коктейль.– Привет!– О Изабель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56