Элоис удивленно взглянула на Слейтера. Он достал из-под рубашки плоскую коробочку, перевязанную черной бархатной лентой.
– Подарок?
– Есть такой обычай – обмениваться подарками в первую брачную ночь.
Элоис теребила в руках бархатную ленту, руки ее дрожали.
– Но у меня ничего нет для тебя.
– Напротив.
Он опять дотронулся до ее лица, провел пальцем по вырезу ее платья, ты делаешь мне великолепный подарок. Самое дорогое, что может женщина даровать мужчине. Открой-ка эту коробочку, дорогая. Я дарю тебе его в честь такого события. Ты взяла не только мое имя, но и все, чем я владею. Мой дом, мою судьбу…
– А твое сердце? – непроизвольно вырвалось у нее.
Он пристально посмотрел на нее, затем произнес:
– Многие считают, что у меня нет сердца.
– Это правда?
– До сих пор я никому не позволял его обнаружить.
Он взял ее за руку.
– Но ты можешь попробовать.
– А если я найду его?
– Тогда оно будет твоим.
Она положила коробочку на столик рядом с кроватью и нежно коснулась губами его подбородка.
– Спасибо, Слейтер. За все, что ты сделал для меня.
Ее благодарность смутила его, и Слейтер отошел к окну.
– Тебе понравилось твое свадебное платье?
Она потрогала изящные кружева и повернулась к нему, чтобы он смог увидеть ее в полный рост.
– Оно очень красивое, не правда ли?
Он следил за нею восхищенными, горящими глазами.
– Ты прекрасна.
Он сжал ее в объятиях, его руки скользнули по спине Элоис и остановились на тонкой талии.
– Это платье – лишь обрамление, оправа прекрасного бриллианта.
Сердце Элоис растаяло от такого неожиданного комплимента.
Слейтер прижал ее к себе еще крепче и начал нежно целовать. – Ты не пожалеешь, что доверилась мне, Элоис. Он принял развязывать кружевной бант на ее талии. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Она хотела было что-то сказать, но Слейтер прижал свои губы к ее устам сначала мягко, потом все сильнее, настойчивее.
И она отвечала ему, разве могла не ответить?
– Скольким женщинам ты говорил эти слова прежде? – нечаянно сорвалось с ее губ.
Лицо Слейтера помрачнело, он задумался.
– Никому, кроме тебя, Элоис. Никто не значил для меня столько, сколько значишь ты. Казалось, это признание удивило его не меньше, чем ее.
– Почему же именно я? – Этот человек побывал в разных странах, объездил весь земной шар, было совершенно непонятно, почему он выбрал именно Элоис.
– Ты мог бы встретить любимую женщину гораздо раньше.
Он ответил не сразу:
– В тебе есть огонь, душа. Что-то особенное, я не встречал этого никогда прежде.
Он ловко развязал все банты, и платье упало на пол. За ним последовали ее нижние юбки и фижмы.
Опустившись на колени перед кроватью, Слейтер снял с ее ног туфельки и начал гладить ступни ее ног и лодыжки, тоненькие косточки на ее ступнях. Элоис начала сжимать от восторга пальцы на ногах.
Улыбнувшись, он начал гладить ее ноги выше, дошел о коленей, затем медленно провел рукой по бедрам. Неторопливо развязал ленты подвязок.
Она попыталась опустить пониже свою сорочку, но он остановил ее.
– Скажи Элоис, тебе нравится, когда шелк касается твоей кожи?
Он провел рукой по тонкому шелковому чулку, вызвав приятное щекочущее ощущение.
– Мне нравится, – прошептал он.
Затем он начал медленно снимать с нее чулки. Слегка приподняв ее с подушек, снял корсет. На Элоис осталась одна сорочка. В ней начал разгораться огонь, и с каждым прикосновением Слейтера разгорался все сильнее и сильнее. Почему же он медлит? Почему она не чувствует тяжести его тела? Почему она хочет его немедленно, хочет, чтобы он держал ее в своих объятиях. Ощутив, что в ней бушует пламя, он снял рубашку, обнажив широкую, мускулистую и красивую грудь. Она увидела темные волосы на груди и нежно розовые соски.
– Ты боишься меня?
Элоис качнула головой. Он сел на постель рядом с ней и сжал ее в объятиях.
– Я не хочу, чтобы ты меня боялась.
Затем он начал ее целовать. Не теми легкими поцелуями, которые были ей знакомы, а поцелуями страсти, невероятного желания.
Интенсивность его ласк нарастала и вызырала в ней ответные ласки. Чувствуя в себе какой-то адский огонь, она забыла обо всем на свете. Существовала только эта ночь, эти мгновения. Обняв Слейтера за плечи, она притянула его к себе. Она жаждала чувствовать его тело, хотела ощутить его силу.
Он продолжал целовать ее, ее сердце билось с такой силой, что казалось, он слышит каждый удар. Из ее горла вырвался стон, и тело изогнулось.
– Спокойней, спокойней, мы не должны торопиться.
Она схватила его голову за волосы и заставила его взглянуть на нее.
– Всю мою жизнь мной командовали, но сейчас будет так, как я хочу.
Он внимательно посмотрел на нее и высвободился из ее объятий.
Встав рядом с кроватью, он начал расстегивать панталоны.
Элоис смотрела с жадным любопытством на мужское тело. Она никогда не видела обнаженного мужчину.
Он сел на кровать и начал развязывать ленты на ее рубашке. Он развязал бантики медленно, любуясь каждым обнажавшимся кусочком тела. Элоис хотелось, чтобы он поскорее покончил с этими завязками и снова целовал бы ее. Она желала его.
В нетерпении она сняла через голову рубашку. Он стремительно привлек ее к себе и коснулся губами ее груди.
Она вскрикнула, ей казалось, что по ее телу пробежала молния. Задыхаясь, она заставила его поднять голову и посмотреть на его лицо.
– Итак, теперь вы видите, мадам, что есть вещи, которые может преподать только муж, этого нет ни в одной книге.
Он и в самом деле учил ее искусству любви.
Уложив ее снова на подушки, он исследовал и поцеловал каждый сантиметр ее тела, начиная с маленьких ушей и ямочек между ключицами и постепенно дойдя до коленок.
Она обхватила его за плечи, чувствуя, как его тело пылало и покрывалось испариной.
Он продолжал ее ласкать. Элоис казалось, что она не вынесет этого. Она почувствовала на себе тяжесть его тела.
Он посмотрел в ее глаза, ища в них что-то понятное лишь ему одному.
– Я всегда буду тебя оберегать, – прошептал он, – запомни это. И ты навсегда должна запомнить эту ночь.
– Да, я знаю, – она едва могла отвечать. Все ее тело болело, изнывало от желания…
– Слейтер…
Он снова крепко поцеловал ее. Она почувствовала, как его рука скользит по ее бедрам и опускается все ниже. Продолжая свой долгий поцелуй, Слейтер сильным толчком вошел в нее.
Боль, боль пронзила все ее существо, растворившись в истомленном теле.
У Элоис перехватило дыхание, она попыталась оттолкнуть Слейтера, но он спокойно лежал, не двигаясь. Затем начал медленно выходить. Неужели это все?! Неужели именно так и происходит то, о чем шептались девушки в ее школе?
Слейтер снова вошел в нее. Сильными толчками он входил и выходил, вперед, назад, вперед, назад… снова, снова, снова…
От этих ритмичных толчков у нее перехватило дыхание, она вцепилась ногтями в его плечи. Ее глаза непроизвольно закрылись, и ей показалось, будто все вокруг исчезло. Острые, нк в чем несравнимые ощущения пронзали все ее тело.
Темп его движений нарастал, становясь все более динамичным, опьяняющим. Она готова была закричать от восторга. Когда ей показалось, что она уже больше не в силах этого выносить, где-то глубоко в ее лоне что-то сжалось и задрожало, приятное тепло разлилось в ней, подобно россыпи звезд. Плотно зажмурив глаза, она наслаждалась этим ощущением.
Она стремилась запомнить это чувство, ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.
Ей показалось, будто она парит в воздухе, она потеряла ощущение времени. Элоис улыбнулась мысли, которая пришла ей в голову. Ничего удивительного не было в том, что тайна любви так строго охранялась обществом. Если бы молодые девушки в школе знали, в чем состоит искусство любви, ни одна бы из них не осталась девственницей.
Слейтер лег рядом, обнял ее за талию.
– Тебе больно? – прошептал он.
– Теперь уже нет.
Ее ответ, должно быть, удивил его, потому что он помолчал, а потом спросил:
– Тебе понравилась твоя первая проба истинной страсти?
– Ммм… гм… – промурлыкала она, прильнув к нему. Почувствовав, что ее клонит ко сну, она вдруг улыбнулась и спросила:
– Слейтер, когда мы сможем это повторить?..
Глава 17
– Мистер Кроуфорд?
– Что тебе, Хемфрис?
– Ваша дочь, сэр, ее видели.
Кроуфорд оторвался от бумаг, которые просматривал, и смерил тщедушного секретаря ироническим взглядом.
– Где?
– В Ашенли. Сегодня, рано утром.
При упоминании о соседнем имении сердце Кроу-форда забилось сильнее.
– Может быть, это была та француженка?
– Нет, сэр. Это была Элоис. Я сам ее видел. Кроуфорд заскрежетал зубами.
– Куда она выходила?
Мистер Хемфрис нервно задергал бровью.
– Я… не знаю, сэр. Наблюдатель, которого вы поставили, шел за ними до деревни, потом он позвал меня опознать женщину.
– И вы уверены, что это моя дочь?
– Несомненно.
– Она была с Мак-Кендриком?
– Да, сэр. Они держались за руки. Волна ярости захлестнула Кроуфорда.
– Я так и предполагал! Эта девчонка хочет, чтобы о ней ходили сплетни, и чтобы ни один титулованный джентльмен не посватался к ней.
Резко вскочив, он подбежал к окну и уставился в темноту, как будто мог разглядеть, что происходит по ту сторону горы.
– Где она сейчас?
– В Ашенли.
– Ты уверен?
– Да, сэр. И все остальные – тоже. Кроуфорд в удивлении повернулся.
– Все остальные?
– Да, сэр. Я сам видел, как они шли: экономка, француженка, друзья Мак-Кендрика. Смуглый парень шел позади, охраняя всю компанию.
Кроуфорд сжал челюсти. Затем побежал в дальний угол комнаты и схватил сюртук и трость.
– Пойдем со мной.
– Вы собираетесь вернуть свою дочь? Он буквально кипел от ярости.
– Всему свое время, Хемфрис, всему свое время.
Что же ты подарил мне?
Элоис перевернулась на живот и потянулась за свадебным подарком, который все еще лежал неоткрытым на ночном столике. Слейтер воспользовался случаем и поцеловал ее в позвоночник. Он почувствовал, как она вздрогнула, и это доставило ему огромную радость. Элоис была очень чувственна. И она принадлежала ему.
Бросив на нее жаркий взгляд, он дотянулся до коробочки и положил ее в руку Элоис.
– Я посылал Клейтона в Лондон, чтобы достать это.
– В Лондон?
Она села в постели, обвязавшись простыней. К его восторгу, ей не удалось крепко завязать простыню и наружу выглянула грудь с нежно розовым соском.
Не заметив этого, она с интересом изучала коробочку.
– Открой ее.
– Надеюсь, это не драгоценности?
– Нет.
Она медленно и осторожно подняла крышку. Тонкий лист пергамента прикрывал содержимое. Слейтер, – воскликнула она, – шоколадные конфеты!
– Это то, что ты хотела, моя дорогая. Сладкий и ароматный шоколад. Она взяла одну конфету с благоговейным восторгом. Будто конфета была более ценной, чем бриллианты. Элоис осмотрела ее форму, цвет, поднесла к носу и вдохнула аромат, затем восторженно закрыла глаза.
– Мне кажется, будто я на небесах.
– В самом деле, мадам?
Элоис приоткрыла глаза и посмотрела на него загадочным взглядом.
– Слейтер, хочешь попробовать?
В ее взгляде светилось озорство и что-то такое… невероятно возбуждающее.
Ароматная конфета начала таять в ее руке. Переложив конфету в другую руку, она поднесла измазанный шоколадом палец к его губам. Он облизал палец, затем взял его в рот, ощущая не только сладость конфеты, но какой-то особенный ркус Элоис.
– Теперь моя очередь. Она потерла конфету о его грудь, затем наклонилась и…
Слейтер схватил ее за голову, застонав от удовольствия. Он мгновенно возбудился, сердце бешено заколотилось. Он настойчиво посадил ее на себя. Конфета упала на пол. Проворные ноги Элоис легко обхватили его бедра. Он желал ее теперь же, сию минуту. Элоис была поражена, она даже не догадывалась, что физическая любовь может быть такой разнообразной.
– Представь себе, что ты сидишь верхом на лошади, Элоис, сказал Слейтер.
Она сделала, как он сказал, ее лицо зарделось от невероятной остроты ощущений. Она забыла о стыде и наслаждалась непривычными ощущениями. Крепко сжав ее в объятьях, Слейтер думал, что теперь она полностью и навсегда принадлежит ему.
Элоис встала с постели, и Мак-Кендрик увидел, что его жена, облачившись в его рубашку, несет две чашки чая.
– Как хорошо, просто прекрасно. Как я люблю шоколад с чаем!
Слейтер пил чай и думал. У него было много женщин, но ни к одной из них он никогда не испытывал то, что он испытывал к этому чертенку, этой соблазнительнице. К своей жене. Элоис взглянула на него, оторвавшись от чашки.
– Слейтер, – робко спросила она. – И все же, почему ты на мне женился? Мы могли бы делать это… и так, – она показала рукой за измятую постель.
Слейтер молчал. Да и что он мог сказать? Что он сделал это, потому что так было нужно? Нет, не только поэтому, этой ночью он понял, как сильно любит ее. Они были женаты, обменялись клятвами, но многое могло еще разъединить их. Ему предстояла борьба с Оливером Кроуфордом. Если не продумать все до мельчайших деталей, Кроуфорд может разлучить его с Элоис. Он должен рассказать жене правду, всю правду. Отныне между ними не должно быть никаких тайн. Но сделать это нужно осторожно, как можно меньше ранив Элоис.
Слейтер снял медальон, висевший у него на шее, и раскрыл его. Потрясенная Элоис увидела знакомый портрет. – Но как…
– Твоя мать подарила свой портрет нам обоим на Рождество.
Элоис с благоговением дотронулась до его медальона, затем коснулась своего. И Слейтер почувствовал, что связь между ними стала еще сильнее.
– Пойдем со мной.
Слейтер помог Элоис надеть пеньюар и, взяв за руку, повел к себе в кабинет. Здесь, на столе, стопками лежали бумаги и морские карты. Проведя ее вглубь комнаты, Слейтер отодвинул тяжелые драпировки, и глазам Элоис открылся портрет.
– Это твоя мать, Элоис. Такой была Джин Александра Кроуфорд.
Элоис медленно подошла к картине и дотронулась до нее так, словно касалась живого существа.
– Она очень любила тебя. Я никогда не встречал матери, которая бы так нежно любила свое дитя.
Элоис вопросительно взглянула на Слейтера:
– Где ты достал эту картину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23