..
Найл посмотрел на нее даже с некоторой опаской: нет, такой способ отвлекаться ему явно не подходил.
—Знаешь, — продолжала Иста. И это «знаешь» прозвучало в ее устах так неожиданно и в то же время так естественно и по-свойски, что у Найла внутри что-то будто оборвалось и соскользнуло вниз. — Знаешь, а мне уже начали кланяться! — похвасталась Иста, и было нелегко понять, действительно, ли это ей нравится, или она просто очень хорошо играет свою роль.
«А ведь она хорошенькая... — украдкой разглядывая девушку, думал про себя Найл. — Нет, она красавица, и почему она сначала показалась мне некрасивой...» — сердце его все еще стучало в несколько раз быстрее положенного.
—Слухами земля полнится, — видимо, в словах Найла Исте послышалось нечто особенное, потому что она сразу же встрепенулась и стала серьезной. В глазах ее появился безмолвный тревожный вопрос.
—Не здесь....— чуть слышно произнес Найл, борясь с искушением перейти на мыслеречь и чувствуя, что то же происходит с Истой.
До самой резиденции они больше не произнесли не слова, только время от времени со значением поглядывали друг на друга. Эта тайна, существовавшая между ними, вероятно, вполне могла сойти за нечто другое, потому что горожане, провожая глазами повозку правителя, многозначительно улыбались и перешептывались. Город уже знал обо всем...
* * *
Найл надеялся поговорить с Истой за обедом, но ничего не получилось: помешал Вайг. Еще утром, только познакомившись с будущей невесткой, он, конечно, вознамерился теперь как следует ее рассмотреть, и даже не собирался особенно этого скрывать.
То, что выбор младшего брата его удивил, читалось на его лице. С таким выражением Вайг и сел за стол, однако вскоре он уже буквально смотрел Исте в рот: еще бы, ведь она рассказывала о грибах-головоногах! И если учесть любовь Вайга ко всякого рода живности...—...они обычно живут в заброшенных домах. Забиваются в угол и ждут: гоняться за добычей головоноги не могут, потому что очень медленно двигаются.
—Значит, они не опасны?
—Не опасны только мелкие. А вот крупных нельзя подпускать слишком близко. Они захватывают жертву чем-то вроде щупалец с присосками-ртами...
Что-что, а это Найл знал хорошо. И даже испробовал на себе: однажды в пустующем доме на него напал такой гриб — полуживотное-полурастение. Сначала Найл почувствовал отвратительный запах, похожий на запах гниющих овощей. Затем что-то скользкое и холодное попыталось обвить его руку и почти одновременно ногу. Несмотря на яростное сопротивление человека, червеподобные отростки продолжали обвивать тело, не помогло даже то, что Найл изо всех сил колотил по ним железной трубкой.
Выпустил жертву головоног только после того, как разозлившийся Найл нанес ему мысленный удар; щупальца немедленно разжались, но в тех местах, где они уже успели присосаться, кожа словно горела.
—... так что засыпать в пустующих домах очень опасно: головоног обязательно учует и потихоньку подползет...
Видимо, Иста насмотрелась на различных представителей «славной семейки головоногов» предостаточно — еще бы, брошенных домов в квартале рабов хватает! И вот теперь развлекала рассказами о грибах боящегося пропустить хоть слово Вайга. Найл же и слушать такое не мог без отвращения. Тем более во время еды.
Правда, Одина говорила, из головоногов можно приготовить что-то очень вкусное... — не может быть!
Как назло, Найлу вспомнилась совсем другое. В ту памятную ночь, когда он, Билл Доггинз и еще несколько человек их города жуков устроили переворот, огромный гриб-головоног поглощал труп погибшего Киприана. Чмокающая студенистая масса всасывала его так же, как корни растения вбирают в себя питательные вещества из почвы.
Найла передернуло — он отставил тарелку и, чтобы отвлечься от тошнотворной картины, которая теперь ни за что не хотела исчезать, начал вспоминать, как тогда же, слившись с сознанием гриба, ощутил наличие некой энергии. Позже выяснилось, что источник, посылающий эту энергию, помещается в Дельте, что смертоносцы поклоняются ему и называют Богиней Нуадой...
Но, как оказалось, страдал не один Найл: прислуживавшая за обедом Астер напрасно, каждый раз как заходила в комнату, кидала страстные взгляды в сторону Вайга — похоже, ему было не до нее. Головоноги в эти минуты отравляли жизнь не только правителю, но также и его несчастной влюбленной служанке.
«Бедная девочка...» — пожалел ее Найл и опять подумал о том, что было бы здорово научиться в любой момент по собственному желанию устраняться от надоедливых мыслей и скучных разговоров — так, как это непроизвольно получилось у него сегодня утром.
—Вайг, вы меня извините, но что-что я сегодня устала, и голова... — с виноватой улыбкой Иста дотронулась ладонью до лба.
«Вот умница, а то ведь брат просидел бы до самого вечера...»
И не только из интереса к грибам-хищникам. Подтверждение не заставило себя долго ждать: уже в дверях Вайг обернулся и, указав на сидящую к нему спиной Исту, поднял вверх большой палец правой руки.
Откуда-то сбоку — прямо на колени правителю — грохнулась тарелка с остатками пищи. Ее выронила потрясенная Астер.
—Мой господин, простите... — опомнившаяся служанка тут же кинулась собирать рассыпавшиеся хлебные корки, шелуху от орехов, огрызки, кости...
Найл поспешил отправить бестолково суетившуюся Астер. Кажется, он впервые за эти дни пожалел, что на ее месте не было Джариты.
—Нет, постой-ка. Позови сюда госпожу Неф-тис.
—Да, мой господин, — девушка всхлипнула, да так жалобно...
«Если уж начал разыгрывать представление, то надо делать это до конца...» — подумал Найл, глядя вслед уходившей служанке. Он подмигнул Исте — та улыбнулась в ответ.
Начальница личной охраны правителя города пауков появилась почти сразу, как закрылась дверь за Астер — такое впечатление, что Нефтис ждала с той стороны.
—Мой господин? — невозмутимая, и глаза привычно остекленели, но вот вокруг глаз...
«А ведь она плакала! Точно: и нос подозрительно распух... Глупенькая, я бы тоже поплакал — к сожалению, нельзя... да, наверно, и разучился...»
—Я приказывал выяснить, почему сегодня не явился на службу Нит, — строгость, с которой Найл произнес эти слова, удивила его самого и страшно испугала Нефтис.
—Мой господин, его не нашли, — дрогнувшим голосом доложила она.
—Как это не нашли?
—Его нет нигде: ни дома, ни...
—Ну и куда же он, по-твоему, подевался?
—Не знаю...
Краем глаза Найл посмотрел на Исту. Ее выдержка просто восхищала: сидеть с таким видом, будто разговор ее не касался вовсе.
—Продолжайте искать!
—Слушаюсь, мой господин...
* * *
—Я видел его сегодня, — без всякого вступления заговорил Найл, когда они с Истой наконец остались одни. — Не на самом деле, конечно, — глазами Юса.
Глядя в пол, Иста молча ждала продолжения.
Она пыталась скрыть охватившее волнение, но мгновенно порозовевшие щеки и дрожащие ресницы только подчеркивали его. Наверно, в глазах ее скрывалось то, что девушка не хотела показать Найлу, что невольно могло настроить правителя против человека, который был дороже ей всего на свете. Иста посмотрела в лицо Найла, лишь когда тот дошел в своем рассказе до издевательского смеха:
—Нет-нет,- он не такой, ты не думай: он никогда... он всех любил и жалел! Ты не веришь... — она в отчаянии кусала губы. — Ему просто сейчас очень плохо...
В последнее Найл очень даже верил, как, впрочем, и в то, что Нит любит и жалеет Исту, но вот насчет остальных...
—Ладно, дело не в этом. Юс показал дом, где они его прячут. Место мне совершенно незнакомое, но, может быть, ты когда-то была там и видела, — Иста смотрела на него, как на Бога, в ее взгляде проглядывало нечто почти экстатичное. — Я попробую описать словами, потому что мысленно опасно...
Сейчас Найл просто-таки ненавидел Нита: мимолетное восхищение, которое он испытал по отношению к этому человеку, исчезло, утонув в ревности, зависти, злости...
Старательно избегая взгляда Исты, — показывать свои чувства Найл не хотел — перечислял он детали пейзажа, увиденного в сознании смертоносца, как вдруг понял: что-то произошло. Он заставил себя посмотреть на девушку.
—Что случилось?
—Светящийся дом... — шепотом ответила Иста.
—Светящийся? Иста кивнула.
—Но...
—Оттуда не возвращаются. «Час от часу не легче...»
-Погоди-погоди, я ничего не понимаю.
—Стоит человеку зайти в этот дом, и он уже не может вернуться. Он поднимается всё и выше, — нараспев, словно рассказывала сказку, заговорила Иста. — Ночью хорошо видно, как каждые несколько часов загораются новые окна: нижние гаснут и загораются следующие, те, что выше. И так до самого конца...
—А потом?
—Потом гаснет свет...
Найл не сразу нашелся, что ответить. Конечно, в древнем городе загадок, наверняка, хватает, но... Рот Найла начал непроизвольно растягиваться в улыбке — Иста обиделась:
—Ты можешь не верить, но я сама эти видела окна; мне было тогда восемь лет.
—Ладно, — примирительно сказал Найл. — Ты говорила о людях, а смертоносцы?
—На них не действует.
Странно, но почему-то после этих ее слов Найл немного успокоился, уверенный, что пока Нит не один, таинственный «светящийся дом» ему не опасен. Опасными для него являлись как раз сами смертоносцы, но привычное зло на какой-то момент показалось вдруг не таким устрашающим. Хотя теперь получался замкнутый круг: пока в доме находились пауки, незаметно пробраться туда и освободить Нита было невозможно, однако стоило им исчезнуть, как Нит становился беззащитным перед лицом неизвестной опасности, и спасение его делалось чем-то уже совсем нереальным, потому что ни один человек не рискнет даже войти в злополучный «светящийся дом».
Наверно, примерно так рассуждала и Иста. Она сидела напротив, обхватив руками колени и упершись в них подбородком; такая маленькая, притихшая...
— И все-таки, я уверен, что выход обязательно найдется.
— Жалеешь меня? — подняв голову, спросила Иста.
—И не только. Например, хочу познакомиться с человеком, который заварил такую кашу. Хочу спросить у него, как он умудряется улыбаться, раскачиваясь на паутине?
—А ты знаешь, что это такое?
—Знаю, — усмехнулся Найл. — Потому и спрашиваю.
—Я же говорила, он может останавливать мысли, то есть, конечно, не останавливать, а...
—Не подпускать их к себе, — подсказал Найл.
—Да, — согласилась Иста, но это «да » прозвучало так, словно она спрашивала: «Ты знаешь и это? »
—Мне когда-то тоже приходилось скрываться... Раннее утро. Наверно, еще довольно холодно, но диковинный костюм на «молнии » отлично защищает от влажного ветра, который дует от реки.
Затаившийся под мостом паренек ждет подходящего момента для переправы, но на мосту, в караульной будке, бойцовый паук, и чтобы он ничего не заподозрил, паренек пытается утихомирить свои мысли.
Он думает все «тише, тише», и когда вот наконец наступает полный покой, неожиданно для себе начинает испытывать ни с чем не сравнимое блаженство.
Он слышит голоса деревьев, радующихся наступлению нового дня; чувствует, как в них и, вообще, во всем живом вокруг циркулирует некая сила...
—Ты мог бы все это прекратить.
—Что? — не понял еще не успевший оторваться от своих воспоминаний Найл.
—У тебя тогда было оружие.
—А-а, вот ты о чем, — кивнул Найл. — Если бы все решалось так просто, — понимая, что разговор предстоит долгий: переубедить Исту будет нелегко, он на минуту задумался, с чего лучше начать, и начал с самого главного: — Без смертоносцев люди не смогут развиваться дальше.
Видимо, Иста ждала чего угодно, только не этого. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Найл мысленно убедился своей первой маленькой победе.
Удивление подразумевает любопытство, желание слушать и воспринимать.
—Вот ты говорила, люди не равны смертоносцам — слабее их. Что все держится исключительно на дисциплине. Правильно. Но когда-нибудь все изменится, и люди тоже станут сильными. Им придется стать такими — или же они снова превратятся в рабов. Ты скажешь: не будет смертоносцев — не будет и рабства, но дело в том, что со временем может появиться новый враг, еще более опасный. Поэтому гораздо перспективнее не уничтожать пауков, а научиться им противостоять. Конечно, не с оружием в руках, а силой своего разума. Видишь ли, большинство людей настолько ленивы, что их обязательно нужно подталкивать, вынуждать, не давать покоя — они ни за что не буду развиваться по собственной инициативе. А создай им невыносимые условия — они начнут шевелиться и, глядишь, чего-нибудь добьются. Затем их пыл снова иссякнет. До следующего потрясения.
—Пока очередное потрясение ни добьет их уже окончательно, — в глазах Исты опять появилась непримиримость, — и уже просто некому будет двигаться вперед.
—Конечно, те, кого «добьют» двигаться не смогут, но кто-то же останется?
—Смертоносцы!
—Или же люди. Почему бы и нет? Смотря кто, окажется сильней, потому что все сказанное о людях в равной степени относится и к другим обитателям Земли. А, возможно, они подружатся, и тогда, вообще, никого не придется «добивать», — Найл усмехнулся, повторив излюбленное Истино словечко.
—Скажи, — продолжал он, видя, что девушка все еще далека от того, чтобы разделять его взгляды, — скажи, ну зачем человеку учиться мыслеречи, зачем ему учиться посылать волевые импульсы, если не будет смертоносцев.
—А зачем ему это надо? Разве нельзя без этого обойтись?
—Конечно, можно, но это — как раз то самое, чего человек не умеет, чего он еще никогда не пробовал.
— Но ведь они смотрят на нас как на еду!
—Не на всех. Можешь быть уверена, ни меня, ни твоего Нита — тех, кто заставил себя уважать, едой они не считают... — Найл прямо почувствовал, как все в Исте: взгляд, каждая клеточка ее тела, точно ответила и потянулась навстречу. — Кстати, смертоносцы, в отличие от людей, очень серьезно относятся к возможностям нашего разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37