Конечно, толку от этого никакого.
Да, подумала она, никакого. Вампиры были умнее и проворнее любых доморощенных криминалистов. Они инстинктивно знали, как сливаться с тенью, как использовать преимущества ночного времени. У обычных полицейских было мало шансов отыскать его.
Кэкстон посмотрела на часы. До полуночи было еще далеко, но сейчас, в конце года, вампиру будет предостаточно темноты для побега, наверное, еще часов семь. Как далеко он может уйти за это время? Или же он останется поблизости, найдет хорошее место для укрытия, где проспит весь день. А потом выберется следующей ночью и снова попытается спасти Малверн.
- Дура ты проклятая! Я все время того и боюсь, что ты что-нибудь испортишь. Но похоже, даже я оценил твою способность изгаживать идеально выверенный план.
Усталость навалилась на плечи, но гнев заставил ее выпрямиться - внезапный, обжигающий гнев. Возмущение.
- Заткнитесь! - выпалила она, пожалев, что не может подобрать более пристойных слов, например: «Да как вы смеете?» - Я стараюсь изо всех сил! Вы к-к-ки-нули меня в эту сраную ситуацию, и я делаю все, что могу.
Твердый «к» давался проще, когда она вышла из себя, поняла Кэкстон.
- Я одна гоняюсь за этим кровососом, а не вы. Думаю, я заслужила хоть немного уважения.
- Да что ты? - издевательски ахнул Аркли.
- Да! Если бы я не среагировала, он бы оживил Малверн. Он мог вытащить ее наружу, пока вы стояли и смотрели.
Глубоко посаженные глаза Аркли чуть мигнули, даже тот, который был под парализованным веком.
- Как любопытно, - процедил он.
- Ужас, как интересно, - огрызнулась она, хотя понятия не имела, о чем это он.
- Кажется, ты думаешь, будто наш бледный друг пришел сюда спасать Малверн.
Губы Аркли шевельнулись в некотором подобии того, что на нормальном лице воспринималось бы как выражение эмоций. Но на его физиономии это выглядело как червяк, переползающий с одной щеки на другую.
- Иди за мной.
42

Время - вот что приближало нашу погибель. Весь тот день мы были в смертельной опасности. Мы не осмеливались делать ничего, что бы уменьшило наши страхи или же улучшило положение. Периодически мы следили за Симононом и его людьми, но те не двигались с места и ни разу не выказывали намерения снять лагерь. Думаю, мы все догадывались, чего они ждали. Ждали ночи, возвращения вампира, откуда бы он ни появился. Мы знали, что в доме его нет, ибо видели гроб, а он был пуст. Если вампир не вернется, мы и на следующий день окажемся запертыми в ловушке, а что дальше? Симонон казался человеком терпеливым, несмотря на все рассказы Сторроу о его немыслимой жестокости.
Прошел день, а они все ждали. Солдаты умеют ждать, это они умеют лучше всего. Мы убивали время, как могли. Я все хотел вернуться к двери в конце коридора и снова поговорить с Биллом, но не вернулся.
Когда оранжевый свет тронул небо над деревьями, мне показалось, будто все мы затаили дыхание, неуверенные, то ли почувствовать облегчение, то ли преисполниться страха. В лагере мятежников тоже было некоторое оживление, думаю, такого же характера. Напряжение росло, накапливалось, но это продолжалось недолго. Все - Янкс, Немец Питт, Сторроу, Нудд и я - столпились у окна, не беспокоясь о том, что кто-то мог увидеть наши лица.
Никто из нас не заметил, как он появился, хотя, наверное, лошади его почувствовали. Они становились на дыбы, рвались в поводу, словно хотели убежать. Мне казалось, их ржание было громче всего, что я слышал в тот день. И тогда появился он, вампир Обидая Чесс, встав у огня, будто грея свое бледное тело. Словно все это время он там и был.
Свидетельство Алвы Гриста

43
Аркли отвел ее обратно в музей, на нижний этаж, где Малверн так и лежала в своем гробу. Когда они подошли, Кэкстон взглянула на старую вампиршу, пытаясь сложить вместе куски головоломки.
От Малверн осталось не много. Ее кожа превратилась в пергамент, все еще снежно-белый, но испещренный темными пятнами. Местами он слез, повиснув клоками. Большая часть скальпа отсутствовала, из-под него виднелась желтая кость. Треугольные уши висели, вялые и ободранные. Один глаз отсутствовал - так было всегда, - а другой был лишь сгустком плоти молочного цвета, которая вращалась в глазнице. Кэкстон сомневалась, что Малверн могла видеть этим глазом.
Однако все это не значило, что вампирша была мертва. Когда Кэкстон нагнулась над гробом, голова Малверн потянулась вперед на тщедушной шее, медленно шевеля челюстями. Каким-то образом она чувствовала присутствие Кэкстон и пыталась укусить, вонзиться в ее плоть и высосать кровь.
Когда Кэкстон отпрянула от нее, челюсти сомкнулись так же медленно, как открылись.
Вампир из Геттисберга, ее вампир, должен был выглядеть так же. Любой вампир старше ста лет должен был так же разложиться и ослабеть. Несмотря на то что он пил кровь Гейстдорфера, этого ему было недостаточно. До сих пор неясно, как он смог ходить или хотя бы просто встать. А еще меньше, как он смог убежать от полицейской машины или швырнуть Кэкстон, будто тряпичную куклу.
Аркли кашлянул. Кэкстон повернулась и увидела, что он стоит возле выставочного шкафа. Внутри находились голова и плечи человека, часть кожи и мышц которого были удалены. Кровеносные жилы были дотошно выставлены на обозрение и покрыты пластиком разного цвета, чтобы можно было различать вены и артерии. Поверх шкафа стоял дешевый черный ноутбук. Аркли раскрыл его и повернул экран так, чтобы Кэкстон было видно.
- Если помнишь, она нас предупреждала, - сказал он. - Малверн сказала, что он придет за ней.
Он щелкнул клавишу пробела, и компьютер очнулся от спящего режима. На экране появилось белое окошко, поле текстового редактора Сообщение самой Малверн было набрано большими буквами, курсивом; набрано полностью, оттого немного более понятно:
Прииидеонзамной
- Прииде он за мной. Точно, - кивнула Кэкстон. - Она веселилась. Смеялась над нами, она знала, что довольно скоро он появится, чтобы вытащить ее из всего этого. Принесет ей кровь или… что-нибудь. Я думала, может, он знает какое-нибудь заклятие. Она называет их моленьями, так? Какое-нибудь моленье, которое восстановило бы ее.
- Да, я тоже так думал. Потом я понял, что она не настолько глупа.
Аркли встал перед экраном и прокрутил страницу вниз.
- Зачем оставлять нам письменное предупреждение? Мы ведь и подумать не могли, что он знает, кто она такая. Сообщив нам, что он придет за ней, она давала нам уйму времени подготовиться. Я понял, что нам нужно больше информации, поэтому чуть раньше этим вечером я посадил ее и дал напечатать кое-что еще.
Он шагнул в сторону, так, чтобы экран стал виден Кэкстон. Следующее послание гласило:
Защитить меня должна ты это дом твой Лора
- Защитить… - Кэкстон прижала руку к губам.
- О! Кажется, ты начинаешь улавливать суть, - воскликнул Аркли.
Кэкстон кивнула. Да, она улавливала ее. Вампир из Геттисберга протащил ее весь этот путь не для того, чтобы оживить Малверн. Он пришел, чтобы уничтожить ее.
- Но… они же не воюют друг против друга. Они объединяются.
- Никогда не думай, будто то, что ты знаешь наверняка об одном вампире, будет верно в отношении всех остальных, - объяснил Аркли. - Это точный путь к собственной смерти.
Тон был ей знаком: она слышала его прежде сотни раз. Тон школьного учителя, поправляющего ученика, который никак не выучит самый главный урок.
- Откуда мне было знать, - растерянно сказала она.
- Я позвонил тебе сразу, как она закончила печатать. Ты что, не получила сообщения?
Ее сотовый… Кэкстон получила сообщение, пока стояла на парковке. Как раз перед тем, как они вошли внутрь.
- Я была не в том положении, чтобы принять его, - ответила она. - Он стоял и смотрел за всем, что я делаю. Все, что я могла, так это отправить сообщение вам.
Аркли кивнул, но вид у него был вовсе не прощающий.
- Черт подери, - пробормотал он. - Я больше двадцати лет искал способ убить ее. Я всю карьеру на это положил. И вечно суды стояли у меня на дороге. Скольким унижениям и мукам был бы положен конец, и с какой легкостью! Если б у тебя хватило терпения.
Щеки Кэкстон запылали, но она не собиралась брать вину на себя.
- Ваши унижения. И муки ваши.
Это правда, он неустанно пытался найти способ положить конец интриганству Малверн. Положить конец ее существованию. И то, что сказала Малверн, тоже правда.
- Это сообщение, - сказала Кэкстон, показывая на экран, - было не для вас. Оно было для меня.
Оно было адресовано прямо к ней, по имени. Аркли фыркнул.
- Оно сто раз подумает, прежде чем взывать к моей доброй душе.
Он взял ноутбук и пододвинул его ближе к гробу, ставя на выставочный шкаф как раз там, куда могла дотянуться Малверн.
Скелетообразная рука медленно поднялась из гроба, очень медленно, и разложившиеся пальцы почти безжизненно легли на клавиатуру. С болезненной медлительностью указательный палец вампирши судорожно нажал клавишу «О». Рука упала на целую минуту, пальцы медленно сжимались и разжимались, словно были слишком слабы, чтобы лежать спокойно. Потом рука потянулась опять, шурша по клавишам, словно сухой лист, несомый осенним ветром, передвигаясь левее, чтобы нажать «Н».
Что-то в том, как двигалась эта рука, беспокоило Кэкстон. Несмотря на медлительность, с которой Малверн двигалась от клавиши к клавише, она все равно печатала достаточно быстро.
- Она стала ловчее, - сказала, нахмурившись, Кэкстон.
Она посмотрела на сообщение, которое уже было на экране, то самое, взывающее к ее помощи.
- И кажется, она вспомнила, как пользоваться пробелом.
Первое сообщение - «приидеонзамной», было намного менее внятным.
- Что тут происходит? - потребовала она ответа. - Вы что сделали?
Она боялась, что ответ ей уже известен.
- На то, чтобы набрать последнее сообщение, у нее ушло несколько дней. На один удар по клавише у нее уходило часа четыре. У меня столько времени нет. - Аркли не отрывал взгляда от экрана.
- Так значит, вы ускорили ход событий!
Он была в ужасе еще и оттого, что знала, каким образом он это сделал.
- Руки покажите! - потребовала Лора.
Аркли снова фыркнул. Но Кэкстон не шутила. Ей нужно было знать. Она схватила Аркли за левую руку. Ту самую, без пальцев. Он даже не сопротивлялся, когда она задрала рукав. Вокруг запястья была плотно намотана повязка чистого белого бинта.
- Вы кормили ее, - выдохнула Лора, сама себе не веря, не зная, как это понимать. Это было очень плохо, вот что она знала. - Ублюдок! Вы кормили ее!
Когда Малверн впервые оказалась под защитой суда, за ней присматривали доктора. Их было двое, и она была в ответе за смерть обоих. Они кормили ее так же - своей собственной кровью. Аркли потратил годы на то, чтобы добиться решения суда о запрещении им делать это. А теперь сам сделал то же самое.
Кэкстон только и могла, что недоверчиво покачать головой.
44

Вампир был в костюме, как джентльмен, с вышитой золотом феской на голове. Глаза горели в свете костра. Лицо было гладко выбрито, а белая кожа сияла в темноте.
- Вы хотели побеседовать со мной? - спросил он.
Симонон медленно встал из-за походного стола и приблизился.
- Я хотел бы попросить вас о помощи, - сказал рейнджер.
А он был не трус, этот человек, скажу я вам.
- Джефф Дэвис любезно приглашает присоединиться к его обществу.
- Вы меня завербовали! - хохотнул вампир. - Сделали одним из своих новобранцев. Или, может, я - офицер? Мне не нравится перспектива выполнять приказы.
- Тогда станьте партизаном, как я, - предложил Симонон. - Выбирайте себе мишени, это разрешено.
- Да ну? - Вампир не шелохнулся, пальцем не шевельнул.
И все же мы видели, как напряглись его мышцы, свободно перекатываясь под кожей, которая, казалось, была ему тесна. Он был словно кугуар, готовый броситься на оленя.
- А если я выберу вас?
И тут он ударил его обеими руками, его зубы впились в плечо Симонона. Рейнджер вскрикнул, когда плоть и кости разорвались, а горячая кровь плеснула вампиру в рот и на щеки. Наше изумление сопровождалось только ревом толпы мятежников под нами.
Кто-то вскинул оружие, и я видел выхваченные сабли, но никто не бросился помогать своему вожаку. Он был уже мертв, и все присутствующие знали это. Вампир закончил свое пиршество, потом уронил жертву на землю, как человек отбрасывает кости обглоданного жареного цыпленка. Потом повернулся, чтобы взглянуть на кавалеристов, которые окружали его.
- Я хозяин этого дома, и никого из вас я не приглашал быть моими гостями. Возвращайтесь к Джеффу Дэвису и скажите ему, что я не стану служить ни единому человеку, ни Богу, ни самому дьяволу. Идите и передайте!
Свидетельство Алвы Гриста

45
Пока они ждали, когда Малверн наберет очередное сообщение, пришлось сделать миллион звонков. Слишком много, чтобы оставаться честной. Местная городская полиция в полном составе требовала советов и успокоений. Аркли взял на себя всю тяготу этих киваний, даканий, подтверждения всех протоколов. Комиссар полиции Филадельфии отнял у Кэкстон полчаса времени, требуя ответить, зачем она принесла его городу столько проблем и что она собралась делать с этим. Она предложила сделать сообщение для прессы, готовая взять всю вину на себя. Тогда он заткнулся и, когда снова подал голос, сказал ей, что с этого момента берет дело в свои руки.
И только после того, как разговор закончился, Кэкстон поняла. Она пыталась помочь, но вместо этого комиссар воспринял ее предложение как угрозу. Должно быть, он слышал, что произошло с туристическим бизнесом Геттисберга после того, как она там побеседовала с прессой.
Геттисберг… снова звонок - звонок, который ей было трудно сделать: начальнику полиции Висенте. Он был недоволен, что его разбудили. Но тем не менее заговорил любезно, когда услышал, откуда и почему она звонит.
- Не торопитесь обратно, - сказал он с легким смешком, пытаясь подсластить пилюлю.
Не сработало.
- Я ведь могу сказать своим людям, что чрезвычайное положение отменяется? - спросил он.
Кэкстон прикусила губу. Она довольно долго колебалась, поэтому он спросил, тут ли она, или же связь оборвалась.
- Да, - сказала она наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38