Просто возмутительные слухи. Болтали о нашей с ней сексуальной жизни, обо всем. И это было невероятно унизительно. Тем более что все это неправда. Но ей это помогло. У нее появилось оправдание, чтобы от меня сбежать. И ее поступок вроде как стал правомерным. Все поверили, что у нее была законная причина, чтобы меня бросить. – Я вытаращилась на него. Кажется, даже с открытым ртом. – А если говорить начистоту, – продолжал он, – разве кому-нибудь известно, что происходит в супружеском доме? Никто не знает настоящей правды, кроме тех двоих, кого это непосредственно касается. Все остальное лишь сплетни и домыслы.
– Да, конечно, – медленно промямлила я. – Конечно. На самом деле никто ничего не знает. – На секунду я задумалась.
– Может, еще выпьешь, Люси? – Он с улыбкой поднялся на ноги.
Я очнулась от оцепенения.
– Да, пожалуйста. Спасибо, Кит. – И протянула бокал.
– А пока меня нет, – он потянулся к креслу и бросил мне глянцевый каталог, – посмотри-ка на это. Частная коллекция Грегорио де Конкеска. Аукцион состоится в следующий четверг в Венеции, и это будет что-то особенное. Совершенно уникальный опыт. Кое-какие предметы мебели – почти все семнадцатого века – не покидали стен фамильного палаццо с тех пор, как предки Конкеска привезли их во дворец четыреста лет назад. Взгляни, это просто восторг.
Я взяла каталог, все еще находясь в своих мыслях. А ведь Кит прав. Никто и ничего не может знать о супружеской жизни двух людей, кроме них самих. Потому и появляются всякие истории. Я рассеянно листала страницы каталога, но в конце концов от моей рассеянности не осталось и следа – я увидела кувшин и вазу эпохи короля Якоба.
– О-о-о, – простонала я, – только посмотри, какой кувшин! В прекрасном состоянии… А этот майсенский фарфор, ранний период! – Я с восторгом листала каталог. – А эти эмали лиможского фарфора! И сколько их здесь!
– Я тебе о чем и говорю, – крикнул он из дома. – И некоторые из этих вещей вообще никто никогда не видел. Их просто не выносили на свет. Будет жуткая драка, конечно, со всего мира съедутся антиквары, но представь, как будет весело! Ланчи, прогулки по каналам… Если хочешь, можешь поехать со мной.
Я оторопела. Поехать с ним? В Венецию? О господи, ну ничего себе… Хотя, почему бы и нет? Ведь именно о такой возможности я мечтала, не так ли? Венеция. Но… но почему он меня пригласил? И в качестве кого я поеду? В качестве коллеги или друга? Или даже… да нет, не будь дурочкой, Люси. Конечно, в качестве коллеги!
– Черт! Морозильник плохо работает, – выругался Кит. – Льда совсем мало.
– Ничего страшного, – рассеянно прокричала я в ответ, тихонько захлопнула каталог, положила его на кресло и задвинула это кресло подальше, чтобы никто не видел. Когда он вернется, я заговорю о чем-нибудь другом. А пока немного подумаю.
– Какие красивые розы, – улыбнулась я, кивнув на розовые кусты в саду, когда он вышел на террасу несколькими минутами позже.
– Да, – согласился он, нырнув под зонтик и протягивая мне бокал. Я взяла бокал, и тут – готова поклясться – он расстегнул одну пуговицу на рубашке. Грудь была видна. Но может, мне и показалось. Я торопливо отвела глаза. Может, я просто раньше не обратила внимания. Он улыбнулся и сел рядом со мной.
– Спасибо, – я отпила глоток. – Очень вкусно.
– Не за что. Ах… – Он довольно вздохнул и откинулся на спинку скамейки, вытянув руки и положив ногу на ногу. – О да, эти розы, – он прищурился, – в этом году особенно хорошо уродились. – Он повернул голову и пристально посмотрел на меня. – И вообще, это был очень хороший год.
Я удивленно взглянула на него, потом залилась румянцем и отвела глаза. Я чувствовала, что его рука на спинке скамейки находится всего в миллиметре от моих волос. Я продолжила напряженно разглядывать розовые кусты, как будто никаких дел важнее у меня и не было. В саду вдруг наступила жутковатая тишина. Мне это только кажется, или он действительно коснулся рукой моих волос? Или это я нечаянно мотнула головой? Я одеревенела и еле отваживалась вздохнуть. Медленно подняла бокал к губам и сделала глоток.
– Скажи, Люси, – наконец промурлыкал Кит, – ты играешь в крокет?
Джин-тоник фонтаном брызнул у меня изо рта. Я судорожно закашлялась.
– Боже, бедняжка! – Он вскочил и встревоженно похлопал меня по спине.
– Извини, – прохрипела я, громко кашляя и пытаясь перевести дыхание. – Не в то горло попало.
– Понятно. – Он обеспокоенно суетился вокруг, а потом снова сел и подождал, пока мне станет лучше. – Ну как?
– Да, спасибо, мне уже лучше! – пролепетала я. – Я в полном порядке.
– Я просто спросил, – продолжал он как ни в чем не бывало. – У меня тут есть чудесная лужайка за живой изгородью, а в летнем домике лежат и ворота, и молотки для крокета. Они принадлежали еще моему деду. Может, сыграем разок, пока солнце не зашло? Можем взять коктейли с собой.
Я вытерла рот и осторожно поставила бокал на стол.
– Вообще-то, Кит, я только что вспомнила, что мне срочно надо ехать домой. Роуз сидит с детьми, и мне нельзя задерживаться. К тому же я уже выпила в баре с Чарли, и этот коктейль меня просто прикончит. Даже не знаю, о чем я раньше думала, ты ведь уже мне налил, но… – Я торопливо вскочила на ноги. – Извини, я такая дурочка, совершенно забыла о времени!
– Не волнуйся, – беззаботно проговорил он, поднимаясь со скамейки. – Ты же за рулем, я и сам должен был знать. Сыграем как-нибудь в другой раз. В крокет, я имею в виду.
– Д-да, это будет здорово, – пролепетала я, отчаянно заливаясь краской. – Я… я с удовольствием с тобой сыграю.
– Превосходно, – он восторженно потер руки, а я схватила сумку, прижала ее к груди и рванула к стоянке, притворившись, будто ищу ключи от машины, но на самом деле пряча лицо. Он вроде ничего не заметил и беззаботно зашагал рядом, засунув руки в карманы и бормоча что-то по поводу чудесного фигового дерева у залитой солнцем южной стены дома, о прекрасном закате. Так мы дошли до машины.
Он открыл для меня дверь и смотрел на меня, пока я садилась.
– Счастливо, Люси, увидимся на следующей неделе.
– Конечно! – прохрипела я в ответ. Я не могла смотреть ему в глаза, поэтому срочно принялась застегивать ремень безопасности, поворачивать ключ в зажигании и переключать скорости.
Не успел он отойти от двери, как я сорвалась с места и чуть его не опрокинула. Уже издалека я беззаботно помахала ему, а потом прорвалась сквозь ворота, вылетела на шоссе и понеслась прочь.
Господи, какой ужас. Я закрыла рот рукой. Какой кошмар! Неужели он действительно подумал… серьезно предположил, что меня интересует… ну уж нет. Нет, это невозможно. Он бы в жизни так не подумал. Разве он мог такое предположить? Ведь я только что порвала с Чарли! Неужели он думает, что мои предпочтения меняются столь стремительно? А может, он вправду так подумал? Что сможет меня утешить? Отчаявшаяся женщина за тридцать, которая так хочет вернуться к нормальным моногамным отношениям, что стакан джина и первый попавшийся парень в собственном особняке ее вполне устроит? Может, он думает, что я способна беззаботно перепрыгнуть от одного мужика к другому и сердце мое при этом даже не дрогнет? Да это же просто немыслимо. И оскорбительно, между прочим!
Вцепившись в руль, я неслась по сумеречным проселочным дорогам. Больше всего на свете мне хотелось умчаться, отгородиться от этого позорного происшествия. Но потом, спустя какое-то время, я замедлила ход. В моей голове возникла другая мысль. Что, если я ошиблась? Сделала из мухи… Я в отчаянии сгорбилась на сиденье. Ну да, конечно. Я слишком бурно отреагировала. Большая порция джина, предложение съездить в командировку, аукцион в Венеции… это же прекрасно! А я сразу решила, что ему нужно только мое тело. Меня бросило в жар. Мне стало очень стыдно. Бедный, милый, добрый Кит, который просто пытался быть гостеприимным хозяином, хотел развлечь меня в летний вечер, предложить мне коктейль, поиграть в крокет…
Крокет. О господи! Сердце бешено забилось, и на опасном повороте я свернула так неосторожно, что чуть не столкнулась с трактором. Я выровняла ход и простонала. Ну уж нет, только не моя работа! Умоляю тебя, Господи, пусть хотя бы что-то в моей жизни идет как надо! Мне очень нужна эта работа, но мне никак не совладать с работодателем, который будет охотиться за мной в обнаженном виде, размахивая молотком между ног… и бог знает чем еще. Нет, мне это не под силу.
«Что ж, тогда придется поговорить с ним начистоту, – подумала я, подъезжая к поместью и отчаянно проносясь сквозь ворота Незерби. – Я не хочу потерять работу и не понимаю, почему должна ее терять. Ведь у меня тоже есть права. Я просто должна прояснить ситуацию. Должна… Боже мой, что это?» Я на секунду отпустила педаль газа, и машину резко занесло на склоне. Я выехала обратно на дорожку и посмотрела прямо перед собой. Позади Незерби-Холла в ночном небе сияло огромное оранжевое зарево. Где-то у озера раздавался треск дерева, зарево было как… как живое. Я набрала скорость и завороженно завернула за поворот. Я ехала все быстрее и быстрее, и взгляд мой был прикован к горизонту, а сердце тяготило зловещее предчувствие, сжимая его ледяными когтями. Ярко-оранжевый шар напоминал солнце, только вот это было не солнце, это был… Господи Иисусе. Я увидела пламя, вздымающееся к темному небу, и закрыла рот рукой. О боже, боже… амбар. Амбар горел.
Глава 27
Я взлетела на холм и резко затормозила. Пожар был на втором этаже, часть крыши горела, деревянный каркас потрескивал и пылал, и все здание превратилось в живой шар оранжевого пламени. На секунду я одеревенела от ужаса. Слава богу, что мальчики не в доме, подумала я, выскакивая из машины. Слава богу, что они в Незерби!
– Арчи! – крикнула я.
Арчи, Дэвид, Пинки, Лавиния и тетушки сгрудились на лужайке, задрав головы вверх. Я подбежала к ним.
– О боже, Арчи, что произошло?
– Люси! – Он обернулся, бледный как смерть; огонь отражался в его светлых глазах навыкате. Он схватил меня за руку. Его дыхание было прерывистым, губы растянулись, обнажая зубы в какой-то жуткой гримасе. – Люси, не надо… с ними все будет в порядке!
Он зажал мою руку, как в тиски, словно хотел остановить меня, чтобы я не бросилась в горящий дом.
– В порядке? С кем все будет в порядке? Черт! – Я в ужасе вытаращилась на него; страх, который я увидела в его глазах, передался и мне. – О боже, мальчики! Но их же там нет, Арчи! Их там нет, они в Незерби!
Сначала он ничего не ответил, просто крепко вцепился в меня, буравя мою плоть кончиками пальцев.
Потом так же сильно схватил меня за вторую руку и приблизил ко мне побелевшее дрожащее лицо.
– Там Джек, – прошептал он ровным голосом. – Он внутри, и он их вытащит. Все будет в порядке, Люси, он их вытащит.
Я в ужасе посмотрела на него. А потом завопила, вырываясь у него из рук.
– НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Нет, это невозможно! О боже… БЕН, МАКС!!! – Я пыталась вырваться, сопротивляясь всем телом, дергаясь, но он крепко меня держал. – БЕН!!! – выкрикнула я.
Я развернулась, как только могла, и в этот момент на пороге появился Джек. Он выбежал из горящего дома; на руках у него был ребенок в пижаме.
– БЕН! – Я наконец освободилась от тисков Арчи – он сам меня выпустил – и бросилась им навстречу. – Бен! С тобой все в порядке?
– Все нормально! – крикнул Джек. Лицо у него было черное. Бен рухнул мне на руки, кашляя и давясь. – Просто дыма надышался. Унеси его, Люси, унеси подальше, на берег озера!
– А как же Макс? – завопила я, оттаскивая Бена подальше от пламени. – Где Макс?
– Не подпускайте ее! – проревел Джек, указывая пальцем на Арчи и на меня. Его глаза сверкали на черном лице. На этот раз вперед выбежал Дэвид и схватил меня. Он взял меня за руки и завел их за спину, а Джек опять скрылся в доме. Но меня уже не надо было удерживать. Я была парализована страхом. Онемела от шока.
– О Боже, – молилась я, крепко зажмурившись и склонив голову к Бену, который вцепился мне в талию. – О Господи, помоги ему. Помоги ему. Он в кровати, Бен? – дрожащим голосом спросила я. – Где Макс? Он спит или…
– Нет-нет, он не в кровати, он под лестницей! Я попытался вытащить его, но он испугался идти с Джеком. Но Джек же его спасет, да? Да?
Дэвид ослабил хватку и теперь стоял рядом, крепко обняв нас за плечи.
– Конечно, спасет, – спокойно ответил он. – Оставайтесь тут, с ним все будет в порядке. Джек обо всем позаботится. Он спас Бена и Макса спасет, все под контролем.
– Ничего не под контролем, – пролепетала я. – Мой малыш все еще в доме! В горящем доме… Слава Богу!
Я бросилась вперед. Джек появился на пороге, на этот раз с Максом на руках. Макс хлопал ресницами, из глаз текли слезы. Я подбежала и, рыдая, прижала его к груди.
– Дорогой, мой дорогой, бедняжка… Как ты, в порядке?
Макс кивнул, вытаращившись на меня огромными глазами.
– Все нормально, – прохрипел Джек. – Надо его во что-нибудь завернуть.
– Да! О боже… в машине есть коврик… Джек, куда ты?
– Там еще люди, – угрюмо пробормотал он, поворачиваясь ко мне спиной.
– Кто?
– Роуз, – тихо проговорил Дэвид, который стоял рядом со мной. Я обернулась, а потом изумленно посмотрела на амбар.
– Роуз? Но что она там делает? И почему мальчики в амбаре, а не… Господи, Дэвид… – Я судорожно провела рукой по волосам, а Джек пригнувшись, нырнул обратно в дом. – И где пожарные, черт возьми?
– Они едут, – всхлипнула Лавиния, подбежав ко мне и схватив за руку. – Папочка позвонил им уже давно, и они должны были приехать, но… Господи, Люси, они уже давно не едут, а она там погибнет! Она погибнет!
Лавиния прижалась ко мне, дрожа всем телом. Мы все время отходили назад, таща мальчиков за собой; потом завернули Макса в коврик. Жар пламени опалял наши лица. Мы смотрели на второй этаж. Я крепко держала Макса, Лавинию и Бена, тетушки вцепились друг в друга, Пинки истерично всхлипывала, безжизненно повесив руки. Арчи стоял позади нее с побелевшим лицом.
– Пожалуйста, Джек, вытащи ее, – пробормотал он, когда языки пламени взметнулись еще выше.
Секунды шли, и мысли в моей голове кружились волчком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52