Пар был чудный. Веник пах! Одно слово – эвкалипт. Они стегали друг друга попеременно, в удары веником вкладывая свою тоску.
Бежали в ледяной бассейн. И снова стегали, стегали…
Потом улеглись на топчаны, поставленные вдоль стены в раздевалке, голова к голове. Люда лежала с закрытыми глазами, ощущая каждый мускул, каждый нерв в своем теле. Она то ли задремала, то ли что…
– Жарко мне… – Галя скинула с себя простыню и этим вернула Люду в реальность бани.
– Знаешь, Галка, не поеду я в Америку, – вдруг очень тихо, почти про себя прошептала Люда одними губами, не оборачиваясь, не поднимая головы.
Но Галя услышала. Она тоже не пошевелилась. Только сказала тихо, как-то настороженно:
– Ты чего это?
– Это все глупости.
– Ты думаешь?
– Не люблю я этого Стива!
– Что, тоже в монастырь собралась? Как Сидоров тебе сказал? – сыронизировала Галя.
– Да нет… – Она сказала это, уже вставая с лежака.
– Ты куда?
– Надо домываться и идти.
– Куда идти-то? – поднялась за ней и Галя.
– Осуществлять свою судьбу, – с усмешкой произнесла Люда.
Люда вдруг совершенно успокоилась. И мылась тщательно, как будто смывала с себя всю шелуху, налипшую на ее жизнь за последний месяц. Она терла спину Гале, а потом Галя со всей силы докрасна терла спину ей.
Сегодня Люда без сожаления выкинула свой веник в алюминиевую коробку для использованных веников. Не потому, что она в баню больше не пойдет. Просто эвкалиптовый не было смысла нести домой, он пах только после первого распаривания, он – одноразовый.
Они вышли из бани легкие и ясные. Галя все ждала, как Люда будет прощаться. Сама инициативы не проявляла.
– Галка, сделай то, о чем я тебя попрошу! Сделаешь? – вдруг сказала Люда, в упор глядя ей в лицо.
– А чего делать-то? – насторожилась та. Люда порылась в сумке, нашла пачку сигарет.
Сигареты высыпала в сумку.
– У тебя ручка есть? – спросила она Галю. Галя в свою очередь тоже стала рыться в своем рюкзаке. И ручка нашлась. Люда присела на корточки прямо посреди дороги и быстро нацарапала несколько слов на сигаретной коробке.
– Вот, – протянула она ее Гале. – Когда придешь домой, позвони, пожалуйста, по этому телефону и скажи то, что здесь написано. Но прочтешь только дома. Обещаешь?
Галя заразилась Людиным настроением и так же значительно ответила:
– Обещаю!
Они постояли немного и разошлись каждая в свою жизнь. Никаких торжественных прощаний, как будто в следующий банный день увидятся, как обычно.
Глава 30
СТИВ
Стива разбудил звонок мобильника. Сначала он приходил в себя и соображал, где находится. Когда сообразил это, стал вспоминать, куда засунул мобильник. Когда вспомнил, выскочил из постели и побежал к трельяжу.
– Стив? – услышал он в трубке незнакомый женский голос.
– Да! – ответил он и хотел уже вернуться в постель, но то, что он услышал дальше, заставило его позабыть о том, что он совершенно голый и что ему холодно.
– Люда просила простить ее… – И через маленькую паузу: – Она уехала в Псков к Эрику Иванову.
Стив молчал.
– Вы все поняли или повторить еще раз? – спросил голос.
– Повторить… Голос все повторил.
– Спасибо… Теперь все понял. – Стив отключился и опустился на пуфик перед зеркалом.
Он был не просто в растерянности. Стив был сражен, повержен, он проиграл. И когда! Когда он совершал благородный поступок. Такая неблагодарность! Кому жаловаться в этой холодной криминальной стране! Стив вдруг увидел себя в зеркале понуро сидящим нагишом. Он тут же почувствовал, что совершенно окоченел, и вернулся в постель. Забравшись с головой под одеяло, он тихонько заплакал.
С детства ему внушалось, что он американец – значит, первый, лучший. И он становился первым. Никто не знал, чего это ему стоило. Вся его жизнь была борьба. Он шел к победе. И достигал ее, идя напролом. Он был одинок. Страшно одинок до тех пор, пока в его жизни не появился Генри. Генри ему сосватала жена. Она все уши прожужжала о своем психоаналитике. Генри был самым лучшим психоаналитиком в их кругу. И самым дорогим. Сначала Стив с опаской относился к этому плешивому, не очень опрятному толстячку. Но потом Генри так вошел в его сознание, что жизнь без него уже была немыслима. Генри вытаскивал его из депрессий и неурядиц, из-за которых случались эти депрессий. И в трудную минуту жизни Стив всегда шел к нему.
И теперь он бросился за помощью к Генри, благо трубка осталась у него в руке. Он набрал номер Генри.
Ответила секретарша Генри, она заметила Стиву, что он на сегодня не записан. Но он настаивал на разговоре с Генри, и тогда она сжалилась над ним, разрешила перезвонить через сорок минут, когда у психоаналитика кончится очередной сеанс. Стив насилу переждал эти сорок минут. И когда услышал знакомый голос Генри, у него отлегло от сердца и слезы брызнули из глаз.
– Ну что вы, Стив! Что вы! – успокаивал его Генри.
– Все пропало! Все пропало! – твердил Стив.
– Успокойтесь и спокойно расскажите, что случилось! – скомандовал Генри.
– Она меня не любит!
– Стив! Возьмите себя в руки! Мы же говорили с вами об этом. Вы поехали, чтобы вывезти ее из страны, – говорил Генри твердым спокойным голосом.
– Да я поехал к Людмиле, но она уехала к Эрику! – завопил вдруг Стив.
– К Эрику Моссу?
– Да нет! Иванову!
– Стив! – Терпение психоаналитика иссякло. – Все! Я записываю вас на прием!
– Да! Да! На прием!
– Я буду в вашем распоряжении через час и сорок пять минут! Лизи, – обратился он к секретарше, – запишите его сразу после этого пациента! У нас ведь больше до обеда никого нет?
– Да, босс!
– Слышите, Стив? Через час сорок пять я буду ждать вас! А сейчас – извините! У меня сеанс! – И он повесил трубку.
«О'кей! – подумал Стив. – Скоро все будет в порядке». И он почти успокоился. Улегся поудобнее и применил технику релаксации. И только у него наконец стало получаться, как в дверь постучали.
Стив резко принял позу сидя, и у него закружилась голова.
– Да! Войдите! Вошла Марипална.
– Ох, извините! – отпрянула она назад, увидев Стива, высовывающегося из-под одеяла. – К вам пришли, Стив! Женщина. Впустить?
– Мария Павловна! Какая женщина? – Стив с трудом вспоминал русские слова.
– Она не представилась. А где Милочка?
– Ее нет.
– Что значит – нет?
– Она ушла в баню. – Стив счел за лучшее не объясняться сейчас по поводу Люды.
– Так что с женщиной?
– Подождите, я оденусь!
– Она вас на кухне подождет, – сухо сказала Марипална и закрыла дверь.
Стив вскочил с кровати и стал судорожно искать свою одежду. Что же это может быть за женщина? Здесь, в России? Неужели Надежда, та девушка, которую он искал в свой прошлый приезд, нашла его? Когда он шел мимо зеркала, то увидел свое отражение и ужаснулся: щетина… Но он решил привести себя в порядок во что бы то ни стало. Жаль, помыться не удастся! Не ходить же по коридору в полуголом виде перед посторонними людьми! Но ему претила любая нечистота, и он решил не спешить и не принимать в расчет внешние обстоятельства. Облачившись в свой шикарный халат, он проследовал в ванную. Тщательно мылся и брился. Потом вернулся в комнату. Но халата его никто не увидел: в коридоре вообще было темно. Он накрыл кровать, спрятал все лишние вещи и уселся ждать визитершу.
Видимо, на кухне терпение иссякло, и Марипална снова постучала в дверь.
– Войдите! – сказал Стив и встал ей навстречу. Марипална открыла дверь, отступила назад, а в проеме двери возникла… бедная Лиза. Стив пошатнулся, но устоял.
– Здравствуйте! – сказала Лиза.
– Здравствуйте! – машинально ответил Стив, не отрывая от нее глаз.
– Я могу войти?
– Да!
Как она изменилась со вчерашнего дня! Куда-то делась вся ее серость и мышиность. Глаза сверкали, щеки алели. Она была восхитительна.
– Оставьте нас, Мария Павловна! – не отрывая глаз от Лизы, распорядился Стив.
Марипална в недоумении закрыла дверь. Стив подошел к двери и резко открыл ее, но Марипалны за ней не было. Он чуть смутился. Но тут же забыл об этом своем промахе. Взял Лизу за руку и повел в другой конец комнаты.
– Стив, – начала Лиза, когда они подошли к окну, – я пришла сказать, что встреча с вами перевернула всю мою жизнь…
Лиза привезла вчера домой Николу, с помощью этих неизвестных людей, ворвавшихся в Людину квартиру – она их сначала и в дом-то пускать не хотела, боялась, – уложила Николу в постель. Оказалось, что без них бы она не справилась. Люди эти сделали ему укол, причем даже не спросили у нее согласия, но она не стала возражать. И Никола тут же успокоился и уснул.
Лиза смотрела на еще недавно страстно обожаемого мужа и не находила в себе прежнего отношения к нему. Он и раньше бывал и пьяным, и не в себе, но тогда она только жалела его. А теперь, когда она слышала его громовый храп и видела мокрые, чмокающие во сне губы, ничего, кроме отвращения, не поднималось в ее душе. А если вспомнить, как жалок он был там, в прихожей Людиной квартиры, то терпеть этого дурня рядом с собой не было никакой мочи. Лиза привыкла соответствовать обстоятельствам, во всем подчиняться им. От нее ничего другого никогда и не требовалось. И вот теперь обстоятельства складывались так, что она, по обыкновению подчинясь им, должна была действовать сама.
Она ничего не обдумывала и не рассчитывала. Просто оделась и пошла. Какое-то внутреннее, почти инстинктивное убеждение вело ее. Одна-единственная мысль жила всю дорогу в ее голове. «Какой все-таки прекрасный человек этот Стив!» – повторяла она всю дорогу.
«Какая прекрасная девушка!» – подумал Стив и тут же сказал:
– Проходите, раздевайтесь…
И она стала снимать пальто. Стив отнес его к двери и повесил на вешалку рядом со своим. Потом он вернулся и стал расстегивать ее кофточку, не отрывая взгляда от ее сверкающих глаз.
– Я никогда в жизни не встречал такой красавицы…
– Это очень хорошо, что вы мне об этом сказали, – похвалила его Лиза и расстегнула молнию на его трикотажном костюме. – Какой у вас мягкий трикотаж на куртке, наверное, импортный?
– Нет, я покупал его в Штатах! – ответил Стив, приступая к молнии на юбке.
– Ах да, вы же из Америки! – вспомнила Лиза и попыталась расстегнуть пряжку на ремне его джинсов.
Стив уже справился с ее юбкой и с ее свитером.
– У вас может не получиться… – сказал он мягко и ловким движением помог ей расстегнуть пряжку своего ремня.
Потом они плавно осели на коврик между кроватью Людиной мамы и окном. Реальность растаяла. Стив совершенно забыл о Люде, которую приехал спасать с целым чемоданом подарков, о Наде, которая не хотела его знать, а Лиза – о своем Николе.
Что сегодня творилось в их квартире? Куда опять девалась Милочка? Зачем эта женщина пришла в ее отсутствие к Стиву? Она – жена Николы. И что она так долго делает там, в Милочкиной комнате, наедине с ее женихом. Нетерпеливое любопытство разбирало Марипалну. И она наконец не выдержала и постучала в Людину дверь. Ответа не последовало. Она осторожно нажала на ручку, но дверь не поддалась. Марипална постучала сильнее, навалилась на дверь всем телом, но никакой реакции на ее действия не последовало.
Тогда Марипална придумала, что Стиву может грозить опасность. Борясь со своей интеллигентностью, поозиравшись на закрытые двери в коридоре, она приникла к замочной скважине… В комнате было пусто. Хотя угол обзора из-за очень маленького отверстия замочной скважины и был ограничен, она поклялась бы, что в комнате никого не было. Она снова обернулась на пустой коридор и приникла к замочной скважине ухом. Конечно, острота слуха в последнее время уже стала подводить ее, но она услышала! В комнате раздавались какие-то шорохи, потом уловила прерывистое дыхание… и, наконец, шепот… Но что произносили этим шепотом и чей был этот шепот, она разобрать не могла. Что же делать! Марипална не могла решить, что предпринять!
Вводить в курс сугубо женских, как ей казалось, Милочкиных дел Константина ей очень не хотелось, но она убедила себя, что ситуация принимает опасный для всего дома оборот. И она пошла к мужу.
Дядя Костя, лежа на диване, смотрел по телевизору хоккей с Олимпийских игр. Наши проигрывали. Дядя Костя держал под языком валидолину. Эти американцы ополчились против наших. Вчера они дисквалифицировали наших лыжниц. Какие свиньи, придрались к обычным женским дням (в результате постоянного просмотра рекламы дядя Костя уяснил, что женщины – существа особые, у них есть критические дни, в которые им требуется особая защита, а американцы, невежи, ничего этого признавать не хотели и воспользовались уязвимостью наших советских женщин). Сегодня же их судья, пользуясь служебным положением, изо всех сил старался, чтобы наши проиграли.
– Константин, у нас могут быть большие неприятности! – трагическим голосом начала Марипална, садясь на край дивана и загораживая тем самым экран.
– Что? – взглянул на нее дядя Костя, не видевший происходящего на поле.
– Ты должен вмешаться!
– Во что?
– У нашего американца в гостях вчерашняя жена Николы.
– У нашего американца? – перебил ее дядя Костя, еще не отошедший от хоккея и ухвативший сознанием только ненавистное слово «американец».
– Ну что же ты ничего не понимаешь?.. – раздражалась Марипална.
Дядя Костя боялся раздражительности жены и изо всех сил стал сосредоточиваться на том, что говорила она, не упуская того, что происходило в телевизоре.
– Константин! К Милочкиному жениху пришла женщина, они там заперлись и не отвечают на стук! – наконец сформулировала Марипална торжественным голосом.
Дядя Костя все понял, но не понимал Марипалниной тревоги.
– И что надо сделать?
– Они там уже скоро целый час!
– Ну и что?
– А Милочки-то нет…
– А где же она?
– Не знаю!
– Ну и что?
– А вдруг что!
– Что – что?
– Ты бы сходил посмотрел… Американец все-таки…
В телевизоре был взрыв крика на трибунах, но дядя Костя уже переключил свою ненависть к американской сборной по хоккею на конкретного представителя американской нации. Дядя Костя надел рубашку, босые ноги облачил в шерстяные носки, вытащил из-под дивана шлепанец, забившийся далеко к стене во время его бурного «боления за наших», и в сопровождении супруги пошел в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34