– Попытайтесь сказать это сейчас. Ну же. Лэрд…
Кровь прилила к лицу Анны. Она сдержала гнев, собираясь проигнорировать его лихую игру, и попыталась сказать то, что считала нужным.
– Лэрд, у меня нет таланта играть на сцене. Я ненавижу внимание. Оно пугает меня. И то, о чем вы меня просите… ну, я не уверена, что справлюсь с этим.
– Но все же вы уже очаровали вашу аудиторию. – Граф снова прошел через библиотеку и, очутившись рядом, опустился перед ней на колено.
Бог мой! Все ее чресла задрожали. Он ведь не собирался по-настоящему попросить ее руки? Неужели он сделает все, лишь бы не опозорить свою мать?
Нет, это уже слишком. По ногам пробежала дрожь, и Анна повернулась в кресле, надеясь ускользнуть от него.
Он быстро понял ее намерение и положил руки на подлокотники кресла, предотвращая любую возможность побега.
– Зачем вся эта ложь? – простонала она. – Я понимаю ваше желание защитить мать, ведь если она узнает, что наша помолвка – обман…
Он отрицательно покачал головой. Анна вдруг поймала себя на том, что сосредоточенно смотрит на ямочку на его подбородке.
– Я и хочу ее защитить, – сказал он. – Она слишком много перенесла. Но я прошу вас притвориться моей невестой ради меня. И ни для кого другого.
В золотистом свете канделябров миллионы песчинок пыли кружились в воздухе, словно светлячки.
Грудь девушки от волнения вздымалась и опускалась, и Лэрду потребовалось все присутствие духа, чтобы выдержать ее взгляд, не прижав при этом девушку к себе.
Минуту назад, когда он не дал ей выскользнуть из кресла, Лэрду казалось, что внезапное соприкосновение их тел взволновало ее. Сейчас он не был так убежден в этом, хотя ее розовый румянец, вспыхнувший на щеках, заставил его изменить свое мнение.
– Что вы имеете в виду, говоря, что я должна это сделать для вас? – Ее тонкий голос слегка дрожал.
Лэрд почувствовал, что ее губы приковывают его взор.
Графа словно обдали ведром холодной воды. Какая злая ирония! Вот он находится здесь и жаждет прижаться губами к этой красивой, в высшей степени очаровательной женщине-загадке… в то время, как намеревается просить ее помочь ему добиться руки другой леди.
Лэрд резко отодвинулся от кресла, качнулся на каблуках и встал. Он не мог взглянуть Анне в лицо.
Он знал, что она согласилась остаться его невестой до конца сезона только потому, что он заставил ее. Это было не по-джентльменски. Он поклялся, что изменится к лучшему, более или менее. Но сегодня вечером, определенно, – менее.
Граф воспользовался случаем, когда выследил Старых Повес в своем саду с приспособлением для поднятия груза. Подобно Лотариану, он был превосходным игроком и знал, что время от времени стоило рискнуть тремя козырными картами, чтобы заставить играть червонную королеву.
Лэрд глубоко вздохнул и заставил себя обернуться и встретиться с Анной взором:
– Анна, тот Лэрд Аллан, который покинул Лондон более года назад, был точно таким, каким вы знали его по слухам: грубияном, негодяем и самым ужасным ловеласом из всех известных. Ему было наплевать на женщин, чьи сердца он разбил, чью репутацию запятнал. Он был пустым, несерьезным человеком, думавшим лишь о себе и о своих удовольствиях. Ему нравилась игра, бесчестные игры его разума, но больше всего он получал удовольствие от того, что унижал своего отца, чересчур критичного графа МакЛарена, перед другими пэрами.
Анна приподняла голову и, казалось, изучала его в течение нескольких секунд, прежде чем начать говорить.
– Я не понимаю. Вы сказали, как важно было для него положение в Палате Лордов. Почему же вы искали способы унизить его?
– Да, важно. Думаю, что я упомянул, что у нас с отцом были натянутые отношения. – Лэрд сдержанно улыбнулся, покашляв при этом, стараясь снять эмоциональное напряжение, из-за которого словно комок застрял у него в горле. – Когда я был юношей, я никак не оправдывал высоких ожиданий отца от меня как от его наследника. Он говорил мне об этом снова и снова. К тому времени, когда я учился в Оксфорде, я сдался и больше не пытался заслужить уважение с его стороны и снискать его похвалу. Я делал как раз обратное: много пил и играл в карты, волочился за женами членов Палаты Лордов – и все для того, чтобы унизить его. И, представьте себе, мне это удавалось с успехом. Мое поведение вызывало осуждение и неприязнь отца.
– Я сбита с толку. Зачем вы мне все это говорите? – Анна встала и умоляющим голосом попросила: – Пожалуйста, просто скажите мне, чего вы от меня ждете?
– Я как раз к этому и подхожу. – Боже, как бы ему хотелось, чтобы это воплощение чистоты и целомудрия, эта леди перестала так смотреть на него! Ведь он знал, что она пробралась в его спальню, чтобы выкрасть то, что ей не принадлежало. Она не была такой простодушной, какой притворялась. – Моя плохая репутация вполне заслуженна. И я безоговорочно признаю этот факт.
Анна вздохнула. Сказанное она расценила как желание еще раз отложить обсуждение условий разрыва их помолвки.
– Едва ли это является секретом, Лэрд. Весь Лондон знает об этом.
– Так и есть. Спустя некоторое время мои шалости, казалось, перестали раздражать отца. И, по правде говоря, его одобрение или отсутствие такового мало что для меня значили. Я стал мужчиной и больше уже не был мальчиком, который нуждался в том, чтобы его погладили по голове. Поэтому я поклялся исправиться и оставить в прошлом свои похождения. Жениться и провести остаток дней как добропорядочный, уважаемый всеми джентльмен, как мой брат Грэхем.
Черт побери! Как же это чертовски тяжело! Лэрд оглядел комнату:
– Есть ли здесь бренди?
Анна смутилась:
– Вам не нужна выпивка. Вам надо закончить признание, которое вы должны сделать, и потом сказать мне, что же от меня требуется!
Лэрд произнес на одном дыхании:
– Мы уже вплотную подошли к этому.
– Но недостаточно быстро. Пожалуйста, быстрее.
Она была права: ему надо было исповедаться. Лэрду надо было рассказать кому-либо обо всем. Он не знал, почему теперь, по прошествии всех этих лет, когда он скрывал свои чувства глубоко внутри себя, ему нужно было выбрать Анну, чтобы исповедаться перед ней.
– Но, как вы сказали, Анна, моя плохая репутация хорошо известна всем знатным дамам. Тогда, когда в Сент-Олбансе я познакомился с вдовой Констанс, леди Хенсфорт…
– И вы сделали ей предложение, и она приняла его, но отказалась от своего намерения… когда случайно узнала о вашем прошлом. – Глаза Анны прояснились, она сделала шаг к нему навстречу. – Я права?
– Да, она – та женщина, которая заставила меня стоять у алтаря одного. – Лэрд приблизился и нежно взял Анну за плечи, тем самым непреднамеренно заставив бледно-голубые рукава платья девушки соскользнуть с плеч. Он услышал ее вздох. – Я не хотел этого…
Правда ли? Он проделывал такое неоднократно с другими женщинами и честно не знал, было это случайно или тот развратник, который сидел внутри него, хотел этого.
Анна убрала его ладони и, как сумела, вернула рукава на место.
– Не думайте об этом. Платье спадает весь вечер. – Девушка решительно направилась к двери.
– Подождите! Я не сказал вам о своих требованиях.
Анна остановилась и оглянулась.
– Нет, вы сказали. Вы хотите, чтобы я помогла вам восстановить ваше доброе имя.
В душе графа полыхнуло пламя, заставив его вздрогнуть:
– Но не совсем такие слова я ожидал от вас услышать.
– Но я говорю правду, не так ли?
Лэрд вздохнул и выдавил из себя:
– Да, правду.
– И как только общество сочтет, что вы стали респектабельным джентльменом, человеком чести, тогда я свободно смогу разорвать помолвку. Есть ли у меня на это право?
– Необходимо убедить общество, что я изменился, стал джентльменом, достойным занять место своего отца в Палате Лордов. Но я делаю это не ради общества.
– Тогда для кого? Для вашей матери? Знаю, что покончить с вашей дурной славой очень важно для нее. – Анна приподняла брови, ожидая ответа.
– Я делаю это ради леди Хенсфорт, и как только она поверит, что я честен и достоин уважения, мне понадобится кольцо, надетое на ваш палец.
– Итак, все, что мне надо сделать, так это помочь вам доказать всему миру, что вы изменились и стали честным, добропорядочным джентльменом. Тогда я смогу признаться, что хотя вы – хороший, достойный человек, я не могу выйти за вас замуж, потому что я не люблю вас.
– Или еще какой-нибудь другой способ разрыва помолвки, который не бросит тени ни на вас, ни на меня. – Лэрд смотрел на нее в упор, ожидая ее согласия с его планом.
Анна сложила руки на груди и тяжело вздохнула:
– Вы хотите, чтобы я сделала это для того, чтобы леди Хенсфорт увидела вас в более благоприятном свете и приняла от вас обручальное кольцо?
– Да, – Лэрд моментально опустил глаза. Он с нетерпением ожидал ее ответа.
– Если это все, что вы хотели сказать, тогда я пойду приготовлю нож для извлечения костей. – Анна озорно улыбнулась ему, повернулась и вышла в коридор.
Глава 8
Как добиться приглашения
Кокспер-Стрит
Лэрд унаследовал от своего покойного отца собственность, имеющую большую ценность, в том числе элегантный городской дом на Кокспер-Стрит, два чудесных портрета Джорджа Ромни, на которых были изображены необычайно красивые женщины (когда-то они были любовницами принца Уэльского). Вдобавок ему досталась собственность, принадлежащая их клану в Хайленде, в горах Шотландии, – полуразрушенное загородное поместье в Сент-Олбансе, а также коллекция старинных карт со времен крестовых походов.
Но Лэрд ничего из этих вещей не ценил так, как ценил Руперта Фестидиуса, дворецкого, который (что было довольно странно) также перешел к нему по наследству вместе с городским домом на Кокспер-Стрит после того, как почил старший граф МакЛарен.
Резиденция на Кокспер-Стрит представляла собой идеальное место для холостяка. Она была удобно расположена в конце Пэл-Мэл, в минуте ходьбы от прекрасных танцовщиц Королевской оперы и в четырех минутах от клуба Уэйтс, где можно было хорошо выпить и сыграть в карты.
Лэрд полагал (и то, что он узнал вчера вечером, подтверждало его догадку): его отец очень высоко ценил то обстоятельство, что резиденция принца Уэльского, Карлтон-хаус, также располагалась в минуте ходьбы. По крайней мере, он мог высоко это ценить до того периода, когда принц стал регентом. Теперь Лэрд был уверен, что настало время, когда отец сожалел о столь близком соседстве.
Дворецкий Фестидиус, вероятно, не осознавал преимуществ такого расположения дома. Он редко покидал дом, потому что, как предполагал Лэрд, беспокоился о том, что слуги, оставшись без присмотра, плохо вычистят серебро или оставят складки на постельном белье. Лэрду нравилась эта черта в его дворецком.
По мнению Лэрда, высокие требования к обслуживанию, которых придерживался Фестидиус, непревзойденны, и то, как вышколены слуги и какой порядок в доме на Кокспер-Стрит, несомненно, предмет гордости пожилого дворецкого.
В доме всегда большие запасы хорошего бренди, вина и чая, меню обсуждается с поваром. Еда чудесная, бесподобная, и в то же время не очень обременительна для кошелька. Слуги восхищаются дворецким и, судя по всему, усердно работают, чтобы заслужить от него похвалы.
Лэрд не мог даже предположить, как его покойный отец, будучи холодным и эгоистичным человеком, смог сникать такую благосклонность со стороны дворецкого. Однако, без сомнения, Фестидиус был предан ему. Лэрд старался добиться того же и сделать все, что от него требовалось, чтобы Фестидиус оставался у него на службе.
Поэтому, когда Фестидиус проинформировал новоиспеченного графа, что слуги потратили весь день, чтобы тщательно обследовать дом, но не обнаружили никаких писем, спрятанных где-либо, Лэрд безоговорочно поверил ему.
Однако он верил и Лотариану.
Лэрд ни на мгновение не усомнился в том, что его отец по крайней мере некоторое время владел письмами, о которых вчера вечером ему рассказали Старые Повесы. Или в том, что старый граф пытался использовать информацию, содержавшуюся в письмах, чтобы добиться от принца политических привилегий.
Да, его отец вел смелую игру. Но его влияние в Палате Лордов со временем заметно уменьшилось – значит, игра была все-таки проиграна.
Полное фиаско отца ничего не значило для сына, зато для него очень многое значил другой факт – писем в его доме найдено не было. Именно это и привело его в кабинет.
Лэрд отправит Анне послание, чтобы дать ей знать, что письма не найдены. Может быть, письмо к Старым Повесам положит конец всем непрошеным вторжениям в дом, совершаемым под покровом ночи пожилыми мужчинами, облаченными в черное.
Открыв ящик письменного стола, Лэрд достал лист бумаги, перо, чернильницу и стал писать.
Анна не очень обрадуется этим новостям. Она так хотела бы найти доказательство или опровержение того факта, что в ее жилах и жилах ее сестер течет голубая кровь. А Лэрд чувствовал себя необычайно счастливым, что письма, содержащие доказательства, не были найдены на Кокспер-Стрит, хотя не был вполне уверен, что отсутствие писем доказывает непричастность его отца к преступлению, в котором Старые Повесы обвинили его. Это лишь означало, что на Кокспер не было доказательств соучастия его отца в этом преступлении.
Лэрд крепко сжал перо и задумался, подбирая нужные слова. Анна очень проницательная женщина, она тотчас же обнаружит любой намек на то, что он пытается что-то скрыть. Надо быть осторожным. Очень осторожным.
Она должна поверить, что он приказал обыскать весь дом: от кухни до чердака, все щели и уголки, каждое углубление в доме, все мышиные норы и дымоход – ради нее. Отнюдь не для того, чтобы скрыть доказательство возможной измены его отца, и не для того, чтобы защитить мать или имя семьи от неминуемого скандала.
Ради нее.
Лэрд смотрел в окно на сгущающиеся сумерки. Было еще не очень поздно. И чем больше он думал о том, как важно употребить в письме правильные слова, тем больше убеждался, что рассказывать о результатах поиска в письменной форме не совсем благоразумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23