Делия захихикала, но ее смех мгновенно умолк под ледяным взглядом Констанс.
– Мама, я никогда не вела себя распутно! – Жестокие слова из «Таттлера» все еще причиняли ей боль, но то, что мать в них поверила, было еще больнее. – Каждый, кто меня знает, может засвидетельствовать мою преданность мужу и подтвердить, что я должным образом скорблю о его уходе, что кровать моя пуста и живу я уединенно, как монахиня.
Артемизия не сочла нужным прибавить, что и до смерти мужа супружеское ложе ее было столь же холодным, как после его смерти.
– Право, дорогая моя, ты могла бы выражаться не столь откровенно. – Констанс нахмурилась. – Ты все-таки находишься в присутствии своих невинных сестер.
– Я не хочу, чтобы они легли на брачное ложе такими же несведущими, как я. – Артемизия покачала головой. Если бы не произнесенные лихорадочным шепотом объяснения Рании, ее обожаемой индийской няни – айи, интимный акт, слава Богу, весьма недолгий, мог бы напугать ее. После наставлений Рании он просто показался Артемизии неким болезненным и неловким ритуалом. – Осведомленность об окружающем мире – лучшая защита от него. Делия и Флоринда заслуживают лучшей доли, нежели я.
– Если тебя послушать, – Констанс натянуто рассмеялась, – то от брака необходимо предостерегать, но вы получили от брака неоспоримые преимущества, не так ли, ваша светлость?
Несмотря на разделяющие их четыре десятка лет, Теодор Пелем-Смит, герцог Саутвик, считался выгодной партией для девушки, у которой не было ничего, кроме рано проявившегося таланта к живописи и огромного приданого. В результате этого брака герцог Саутвик смог получить крайне необходимые денежные средства, а старшая дочь Ангуса Далримпла стала герцогиней по милости Божьей. Мало кому удавалось преодолеть пропасть, разделявшую богатых выскочек и благородных аристократов, но хитрый шотландец смог это сделать, подобрав великолепную партию для дочери. Артемизия рассматривала свой брак только лишь как последнюю волю отца и без всяких возражений, хотя и без особой радости, пошла к алтарю.
– Даже если ты совсем не слушаешь мои советы, следи за своим поведением, чтобы хотя бы дать сестрам возможность выйти замуж за обладателя знатного титула.
– В жизни есть много вещей намного важнее титула. – Артемизия содрогнулась, вспомнив о первой брачной ночи.
Ради соблюдения приличий его светлость раз в неделю заходил в ее будуар, и эти часы чаще всего проводились за игрой в шахматы перед камином. Иногда Артемизия читала вслух последние произведения Диккенса, пока Теодор в кресле-качалке погружался в сладостную дремоту, вполне подобающую его преклонному возрасту. После этих спокойных вечеров герцог стал для нее просто Тедди, и она скорбела о его уходе, как могла бы оплакивать смерть дальнего родственника.
– Меня бы вполне устроило обращение «леди» перед моим именем, покорнейше благодарю, – отозвалась Делия, театрально взмахнув рукой, что было естественным подражанием манерности Констанс. – Чего еще можно пожелать?
– А к-как же л-любовь? – пробормотала Флоринда.
– Сдается мне, любви придают чрезмерно большое значение, – отозвалась Артемизия. Она была готова обойтись без любви, однако страсть – совсем другое дело. Артемизия была полна решимости никогда снова не выходить замуж и не терять свободы, которую давало ей положение вдовы. Рания старалась убедить ее, что по неудавшимся отношениям с герцогом не следует судить обо всех мужчинах. Ее слова настолько заинтриговали Артемизию, что она всерьез раздумывала, не завести ли ей опытного любовника. К тому же после утреннего сеанса с мистером Доверспайком ее охватил необъяснимый трепет.
В свои двадцать пять лет, даже обладая титулом и состоянием, Артемизия все еще была незамужней, а ведь ее пасынок Феликс скоро станет совершеннолетним. Как только Феликс женится, Артемизия станет называться вдовствующей герцогиней. Этот мрачный титул вызывал ассоциации со спертым воздухом и слабительным.
Однако пока Делия и Флоринда удачно не выйдут замуж, родители и сестры останутся в ее поместье. А Артемизии хотелось лечь в постель с любовником, не заставляя его тайком красться в спальню мимо комнаты, где спят ее мать и теряющий разум отец.
Поскольку спектакли матери не сделали Артемизию более послушной, Констанс решила перестать разыгрывать вселенскую скорбь и убрала платок.
– Ты сама легко сможешь спрятаться за титулом, а как твоим бедным сестрам найти подходящих мужей, если из-за твоего поведения нас начнут избегать?
– Успокойся, высшее общество от нас не отвернется. Вчера мне сообщили, что сама королева и принц Альберт решили посетить твой бал, – сказала Артемизия. Юная королева Виктория была настолько счастлива в браке со своим молчаливым кузеном из Германии, что поощряла всяческие необычные затеи и была буквально очарована идеей маскарада. – Русский посол также принял приглашение. Как только пройдет слух, что королевские особы почтут бал своим присутствием, все высшее общество будет ломиться к нам в двери, словно стадо взбесившихся слонов.
– Я очень надеюсь, что у них будут другие маскарадные костюмы, – последовало наивное замечание Флоринды.
– Доедай свой завтрак, девочка моя, – сказала Констанс, взволнованно обмахиваясь веером – вспомни, чему я тебя учила, нельзя перебивать других. Даже лучше, если ты вообще не будешь говорить, Флоринда, милая. Мужчины не любят женщин, которые всегда лезут вперед.
Она снова бросила укоризненный взгляд на Артемизию, но затем вспомнила, что скорее всего именно титулу дочери они обязаны предстоящим визитом королевской четы.
– Только представьте себе! Королева и принц будут в моем, я хотела сказать, в твоем доме. Нам столько всего предстоит сделать. – Констанс стремительно встала из-за стола, вытащила листок бумаги из корсета и протянула его Артемизии: – Здесь имена потенциальных мужей для твоих сестер. Оба они кажутся вполне достойными претендентами и происходят из знатных семей, но не могла бы ты поручить твоему мистеру Беддингтону провести небольшое расследование, милая?
Взглянув на лист бумаги Артемизия нахмурилась: – Лорд Шрусбери? Сын этой надменной леди Шрусбери?
– Он великолепно подойдет нашей Делии. По слухам, которые мне удалось собрать, в последнее время за карточным столом от виконта отвернулась удача, и он отчаянно нуждается в средствах. – Улыбка Констанс походила на улыбку довольной кошки. – Посмотрим, как ее светлость позволит себе оскорблять меня на глазах у королевы.
– А как же почтенный Тревелин Деверидж? – спросила Артемизия. – Он же второй сын.
– Второй сын графа Уорра. Он станет замечательной партией для третьей дочери Ангуса Далримпла, – сказала Констанс с оттенком раздражения в голосе. – Думаю, не стоит напоминать, насколько велико влияние лорда Уорра в палате лордов. Даже без титула Тревелин Деверидж когда-нибудь станет весьма важным человеком. А жене его старшего брата пока что удалось произвести на свет только лишь дочерей. Как только старый граф скончается, Тревелин Деверидж окажется в одном шаге от графского титула.
– Мама, вы все-таки говорите о жизни человека, – сказала Артемизия, с раздражением поджав губы. Констанс Далримпл преследовала представителей аристократии с большей кровожадностью, нежели загонщики в Индии тигров.
– Разве что-то из моего рассказа неправда? – парировала Констанс, закатив глаза. – Я всего лишь пытаюсь быть практичной.
Катберт появился с завтраком как раз вовремя, и именно он спас Артемизию от ответа, о котором она в последствии могла бы пожалеть.
– Вас хочет видеть мистер Шипуош, он ждет вашу светлость в кабинете.
– Мистер Шипуош, мистер Шипуош. Вечно этот ужасный человек присылает вместо себя простого служащего. Почему, Бога ради, мы никогда не видим самого мистера Беддингтона? – требовательно осведомилась Констанс. – Мне наплевать, насколько хорошо мистер Беддингтон ведет дела, если ему кажется, что прийти на аудиенцию к герцогине Саутвик ниже его достоинства.
– Вероятно, «Валиант» пришвартовался, – ответила Артемизия, – и мистер Беддингтон готовит склад для партии чая, которую мы уже давно ожидаем.
– И все же, – Констанс нахмурилась, а затем указала на лист бумаги с именами, – будь так добра, не забудь передать ему мою просьбу, хорошо?
Несмотря на то, что в животе у нее начинало урчать от голода, Артемизия извинилась и оставила мать и сестер обсуждать костюмы для предстоящего праздника. Как только она вышла в холл, рядом с ней, словно из-под земли, появился Катберт.
– Мадам, прежде чем вы примете мистера Шипуоша, возможно, вам стоит поговорить с другим джентльменом, который уже давно ожидает вас, – мягко сказал Катберт.
– Другого джентльмена?
– Да, ваша светлость. Он уверяет, что его прислал мистер Фелпс. Сюда, пожалуйста.
Артемизия последовала за дворецким в приемную, где ее ожидал молодой мужчина, нервно вертящий в руках кепку. От него пахло джином, однако он почтительно склонил голову, как только увидел герцогиню:
– Покорнейше простите, ваша светлость. Сожалею, что я опоздал, просто представил, как скину все свои лохмотья, и перепугался до смерти, ей-богу. Я хотел лишь на минутку заглянуть в таверну, чтоб набраться смелости, так сказать. Но после нескольких кружек, честно сказать, совсем потерял счет времени.
Артемизия с каким-то отрешенным недоверием слушала речь пришедшего, внимательно его рассматривая. Светлые кудри, походившие на растрепанный ореол, обрамляли круглое и слегка смазливое лицо херувима. Очевидно, по мнению мистера Фелпса, именно такой молодой человек мог олицетворять бога любви.
Но если это был натурщик, которого она ожидала утром, то кто же такой Томас Доверспайк? И почему он позволил ей думать, что он один из натурщиков? Сердце ее упало. Неужели он на самом деле несносный журналист из «Таттлера», который пришел выпытать все ее потаенные секреты, притворившись другим человеком? Пришедшая в голову мысль была настолько ужасной, что Артемизия просто отказывалась в нее верить.
– Такого больше никогда не повторится, ваша светлость, – обещал ее несостоявшийся Эрос.
– Конечно, не повторится, – сказала она сухо, – ваше место уже занято. – Однако, увидев, насколько мужчина пал духом, она повернулась к Катберту: – Полагаю, молодой человек будет больше полезен Саутвикам в конюшне, чем в моей студии. Сможем ли мы найти для него работу?
– Весьма вероятно, ваша светлость, – сказал Катберт.
Ее натурщик, так и не приступивший к работе, что-то тихо пробормотал, очевидно, благодарил ее за возможность убирать конюшню, вместо того чтобы раздеваться за несколько шиллингов. Артемизия оставила нового слугу в распоряжении Катберта и поспешила на встречу с мистером Шипуошем.
Пока Артемизия шла по длинному коридору к кабинету, она глубоко дышала, пытаясь избавиться от волнения в груди. Если мистер Доверспайк действительно пишет статьи для «Таттлера», это объясняло его странное любопытство. Расспросы о мистере Беддингтоне стали беспокоить ее еще больше.
Что ж, придется позаботиться обо всем самой. Утром Томас Доверспайк снова будет в ее студии. А там уже она сможет придумать парочку способов, как унизить и проучить наглого и излишне любопытного представителя прессы.
– Добрый день, мистер Шипуош, – сказала Артемизия с натянутой любезностью сутулому джентльмену, который томился в ожидании. Кабинет, обставленный в сдержанной и строгой манере, служил укромным убежищем герцога, в котором тот мог скрыться на время от окружающего мира. Однако после кончины мужа Артемизия присвоила его себе. – Будьте добры, прикройте дверь и давайте сразу приступим к делу.
– Очень хорошо, ваша светлость.
Джеймс Шипуош разложил перед Артемизией документы, и пока она просматривала бумаги, он то делал какие-то записи и кивал в знак согласия с внесенными ею изменениями, то подробно отвечал на ее вопросы. Если мистер Шипуош был не согласен с чем-то, Артемизия просила его объяснить его позицию, а затем либо следовала его совету, либо убеждала Шипуоша в своей правоте.
– Полагаю, это все. И, пока я не забыла, мама просила навести справки об этих джентльменах: лорд Шрусбери-младший и мистер Тревелин Деверидж. – Она протянула бумагу мистеру Шипуошу.
– Когда необходим отчет?
– У вас есть время до бала-маскарада. Мама намерена выдать замуж моих сестер за этих джентльменов, и я хотела бы убедиться, что у них есть хоть какие-то достойные качества, прежде чем увижу девочек замужем за ними. – Артемизия еще раз посмотрела на пачку документов, которые клерк положил перед ней. А затем вспомнила еще что-то и прибавила: – Пока вы наводите справки, постарайтесь также узнать все возможное о Томасе Доверспайке. Из всех трех просьб это поручение наиболее важное и срочное.
Джеймс Шипуош записал имена в маленьком блокноте.
– Найти информацию о тех двух джентльменах не составит труда. Но я никогда не слышал о Томасе Доверспайке. С чего мне начать?
– Проверьте списки тех, кто пишет для «Таттлера». Потом поговорите с людьми из полицейского участка. Не сомневаюсь, что на мистера Доверспайка заведено дело по какому-то преступлению, – заявила герцогиня, окунув ручку в чернильницу и поставив на документе размашистую подпись: Джосая X. Беддингтон.
Глава 4
Бледный рассвет уже начинал окрашивать мутное от смога лондонское небо в светло-розовый цвет, а Феликс Пелем-Смит, к которому совсем скоро должен был перейти титул герцога Саутвика, только возвращался домой. Выходя из золоченой кареты, он споткнулся и чуть не упал, однако помощь лакея была отвергнута им с негодованием. К сожалению, сегодня Феликс не мог тратить время на то, чтобы наслаждаться красотой нового дня. Только не после столь кошмарно проведенной ночи. Все внимание молодого человека было направлено на то, чтобы сохранить равновесие и гордую осанку, пока он не дойдет до ворот поместья.
– Моего поместья, – проворчал Феликс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35