Феноменальность российской ситуации состоит в том, что на волне дефицита квалифицированного персонала отношение к людям в фирмах не изменилось. Руководство прекрасно знает, что поиски знающего сотрудника занимают от нескольких месяцев до года. На введение людей в курс дела тоже требуется время. Однако в обращении с персоналом менеджмент ни с чем не считается, так словно «за воротами стоит очередь». В результате одни кадры бегут из плохой фирмы в поисках хорошей, а другие все терпят. Высокая текучесть кадров сильно усложняет работу предприятий. Никто ничего не выигрывает.
Методы снятия невротической обстановки в компаниях должны быть двухсторонними: направленными как со стороны руководства так и со стороны персонала. Во-первых, необходимо запретить, включая видимо и законодательство, истерические методы управления. Перегрузка людей может быть следствием короткого чрезвычайного положения, не постоянной формой труда. Психологи нужны, но я не уверен, что их удастся подготовить так, чтобы они были способны помогать людям, а не только выслушивать (если еще к ним возникнет доверие). Пока российские психологи не могут всерьез содействовать в решении офисных проблем.
Корпоративные вечеринки, выдуманные традиции, плановое неформальное общение и прочее никак не сдерживает офисной эпидемии неврозов. Люди на них не ощущают неформальности обстановки, поскольку ее там недостает. Только оздоровление условий в рабочие часы, их реальная демократизация может привести к появлению в подобных мероприятиях жизни. Административно-командное сплочение коллектива невозможно. Работников пытаются принудить к лояльности, а они делают вид, что лояльны. Ничто кроме страха потерять работу, часто основанного на недооценке своих качеств, их не держит. Политика руководства в отношении персонала должна измениться. Требуется научиться уважать людей и начать понимать, что работа для них только тогда занимает важное место в жизни, принося удовлетворение и себе и коллегам, когда она не перечеркивает всей остальной жизни. Персоналу требуется отдых с близкими и друзьями, культурное развитие - для этого необходимо время. Отпуск и выходные, а также часы после работы человек должен отдавать себе. Менеджменту не мешает понять: прибыль создает труд людей, но если эти люди психически истощены, то, сколько их не подгоняй, будет только хуже. Это касается и высших управленцев.
Следует обратить внимание на качество работы и прекратить аврал, который наполовину состоит из переделывания и исправления ошибок. Нельзя чтобы деятельность посредством расстройства психики понижала качества персонала, как это сейчас повсеместно происходит в российских компаниях. Офисный труд изначально малопроизводителен. В промышленности обновление основного фонда дает рост производительности, но основной фонд служащего - это его интеллект, его психика: сознание, бессознательные навыки. Люди трудятся лучше, когда они уверены в себе, не заражены страхами и комплексами. Большую роль играет приобретение руководством компаний навыков правильно распределять обязанности. Менеджменту нужно научиться видеть в сотрудниках личности, заключая: кто и где лучше справится.
Также стоит отказаться от малоэффективной стратегии занижения числа сотрудников по сравнению с определяемой задачей. Этот метод ведет к перегрузке людей, неизбежно порождая сбои и ошибки. В результате для закрытия возникающих брешей требуется подключать, отрывая от других дел, новых сотрудников. В конце концов, из-за собственных просчетов менеджмент срывает гнев на подчиненных. Гораздо разумней все продумывать и действовать системно, планомерно распределяя обязанности и ставя задачи. Но это уже вопрос профессионализма управленческих кадров. Им его очень недостает. Иностранные инвесторы прекрасно это сознают. Вкладывая деньги, они пока больше полагаются на общую динамику хозяйственного роста. Но прибыли бывают высокими только в период освоения новых рынков, потом они падают, требуя повышать профессиональный уровень менеджмента и перемены стратегий.
Со своей стороны российский персонал должен быстрее выработать самоуважение и как индивидуально, так и общими усилиями не допускать ущемления своих прав. Агрессивное отношение к себе нельзя терпеть, на него нужно отвечать. Ситуация в отношении служащих и промышленных рабочих очень похожа. Характерно, что на заводе «Форд» после образования профсоюза менеджмент прекратил применять истерические методы управления. Атмосфера в цехах оздоровилась, что положительно отразилось и на продукции. Но история знает и обратные примеры: в 1940 году в оккупированной Франции на заводе по производству мотоциклов нацисты решили управлять людьми жестче. В итоге почти полгода они не могли понять, почему производимые мотоциклы не ездят. Невротические методы управления озлобляют, провоцируют людей работать вхолостую и в наши дни.
Приходилось ли Вам участвовать в так называемых корпоративных тренингах? Если да, каковы впечатления?
Неоднократно участвовал в подобных тренингах. Преимущественно это были мероприятия направленные на отработку личной активности. Редко - на командный стиль работы (хотя наиболее важен именно он). Тренинги нужны, безусловно. Вопреки прохладному отношению во многих компаниях к личностным тренингам необходимы и они. Однако в настоящее время тренинги никак не способствуют снятию невротического напряжения в офисах. Даже отработка «лидерства» существенно не меняет ситуации, поскольку строится чаще всего на методиках подавления ведомых, а не повышение влияния ведущего за счет получения поддержки коллег и творческого включения в процесс. Так называемые «лидеры» не учатся понимать людей. Результатом, применяя данной системы, является оторванная (слепая) активность одних и безразличная пассивность других.
Нацеленные на развитие личной активности тренинги проводятся нередко посредством игр с выбыванием, когда сильнейшие в ходе конкурса «выбивают» слабых. В результате формируется тип беспомощного «лидера», не опирающегося ни на кого и, в сущности, никого в коллективе никуда не ведущего. Такой «лидер» не чувствуя поддержки, не ощущает и уверенности. Он может сымитировать лидерское поведение, но в итоге ультраиндивидуальной активности захлебывается, срываясь на подчиненных. В деятельности такого «демонстративного лидера» много времени отнимает «холостой ход». В итоге начальство им недовольно: он работает очень много, а результаты остаются прежними. «Выбитые» игроки в лучшем случае воспринимают все отчужденно.
Как воздействуют на персонал тренинги, построенные на психологически жестких методиках: конкурсах на выбывание, понижении самооценки за счет заведомо невыполнимых задач и т.п.?
Тренинги с заведомо невыполнимыми задачами способствуют неврозу у большинства сотрудников. На людей давят на работе, а не бессознательно ориентируют на успех и поддерживают. В учебной игре, к которой принято принуждать, а не побуждать, персонал к тому же сталкивается с невыполнимыми задачами. Суммарный итог: неудовлетворенность, понижение самооценки, накопленное раздражение, подавленный гнев. Всему этому нет выхода даже в виде битья резиновых шефов. С другой стороны, поддержка слабых, формирование в них чувство самоуважения, развитие командных методик работы способны дать хороший результат. Если в офисе доверяют друг другу и умеют действовать общими скоординированными усилиями, то число ошибок в процессе труда понижается, а его эффективность растет.
Возможно, в популярности репрессивных методик обучения отчасти кроется панический страх владельцев компаний перед профсоюзами, создание которых началось уже в банковском секторе «офисной экономики». «Если мои подчиненные объединятся в организацию защищающие их права, кто же будет хозяином в фирме?» - рассуждают многие работодатели. Но в мире давно и хорошо известно, что в профсоюзы объединяются, как правило, наиболее квалифицированные работники. Репрессиями тут ничего не изменить. С другой стороны, члены профсоюза, чувствуя свою защищенность, работают лучше.
Пока норма прибыли в российской экономике будет настолько велика, что позволит обходиться без уступок персоналу и сохранять прежние малоэффективные методы управления никакие тренинги не изменят ситуацию с неврозами, а эффективность труда останется ниже возможной, несмотря на любые переработки. Но перемены могут начаться довольно скоро, поскольку новый глобальный кризис экономики уже открылся. С начала года неоднократно происходили обвалы на биржах, а в США происходит хозяйственное падение.
Беседу вела Татьяна Батенева,
медицинский обозреватель газеты «Известия»
28.03.08

«Кризис идет в наступление»
В России нет больше людей, которых не беспокоили бы проблемы в экономике. Прямо или косвенно, кризис успел затронуть всех. Чтобы получить ответы на непростые вопросы времени мы обратились к Василию Колташову, возглавляющему Центр экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО).
Поговорим вначале о нефти. Эта тема, наверное, сейчас, самая острая для нашей экономики? И еще спрошу сразу: с каким кризисом мы имеем дело?
Изменение стоимости нефти на мировом рынке имеет большое значение. Но для россиян вопрос об абстрактной нефти заслонен конкретными проблемами. Кризис идет в наступление и нельзя больше верить официальным заявлениям о том, что Россия только выиграет от него или, что глобальные потрясения нас не затронут. Зимой аналитики дружно сходились в том, что кризис исключительно биржевой (ипотечный - в США). Потом все хором сказали: он прошел. Затем, появилась новая формулировка - финансовый кризис. Прошло время и вслед за беспрерывными биржевыми обвалами проявились трудности в реальном секторе. Конечно, мы имеем дело не с «финансовым кризисом». Кризис явно глобальный и общехозяйственный, экономический кризис.
Последнее время в прессе появилось немало утверждений о том, что разворачивающийся кризис не циклический, а системный. Насколько верны такие утверждения?
В таком виде - не верны. Но также неверны распространенные среди левых представления о кризисе как о циклическом кризисе перепроизводства. Настоящий кризис носит системный характер, но он также является циклическим. Однако это не простой кризис перепроизводства.
Об этом никто кроме нас сейчас не говорит. Но, капиталы стали концентрироваться на бирже не случайно. И не случайно банки начали инвестировать средства не в реальный сектор, а в бумаги. Дело в том, что возможности роста реального сектора на каждой технологической стадии его развития ограниченны возможностями сбыта. Для капиталиста нет принципиальной разницы, инвестировать в ценные бумаги или заводы, когда все может приносить прибыль. Имеются капиталы, но нет возможности выгодного их приложения. Проекты, обещающие максимум прибыли на деле становятся пузырями. Ситуация данная называется - кризис перенакопления капиталов, а выражается он в переинвестировании. В итоге пузырь индустрии или бумаг лопается, как это и произошло в 2007-2008 годах. Последствием становится колоссальное экономическое падение.
В истории мы знаем такие кризисы в 1811 году во Франции, в 1815 (отчасти 1818-1819) в Англии. 1846-1849 годы с подобным также связаны. В огромной степени перенакопление и переинвестирование продемонстрировали кризисы: 1873-1878, 1899-1904, 1929-1933. Затем, кризисы: 1948-1949 и 1969-1982 годов (целая полоса кризисов). Каждый раз под давлением подобного кризиса изменялась модель мирового капитализма. Находили приложение технические новшества.
Кризисы перенакопления были особенно тяжелыми и продолжительными. В ходе них происходило колоссальное уничтожение накопленных богатств. Они выражали смену длинных волн, открытых Кондратьевым. Менялись повышательные и понижательные периоды (продолжительность каждого 16-30 лет.), т.е. периоды экстенсивного освоения ресурсов и завоевания новых рынков сменялись стадиями интенсивного освоения ресурсов мирового хозяйства на базе новых индустриальных технологий.
В одном из докладов ИГСО говорилось, что мировые цены на нефть упадут. В это мало кто верил, пока прогнозы не начали осуществляться. Почти со $150 за баррель нефть уже скатилась до $65. Что будет c углеводородами дальше?
Прогнозы, о которых вы говорите, были сделаны нами в Докладе «Кризис глобальной экономики и Россия». Относительно нефти я дал уточненный прогноз, когда она стоила $95 за баррель, что цены к началу 2009 года опустятся до $40-50. Это вызвало немалый интерес в прессе, но правительственные аналитики со всем присущим профессионализмом заявили: нефть останется в пределах $90.
Сейчас пройден $70-80 порог комфортности для сырьевых корпораций. Государство уже готовится выделить им $9 млрд. в качестве первой помощи «Газпрому», «Роснефти», ЛУКОЙЛу и ТНК-ВР. Себестоимость барреля российской нефти колеблется в районе $35, но компании имеют колоссальные долги. Платить по ним в условиях уже существующих цен отечественным монополиям затруднительно. Падение нефти продолжится. Вероятно, оно не остановится на величине в $40. На пике кризиса, под давлением полномасштабного падения производства нефть может подешеветь до $20 за баррель. Поправки на девальвацию доллара допускаются.
Задолженность российских монополий действительно очень велика. Долги только одной «Роснефти» превышают $100 млрд. Все это бремя ляжет на плечи государства?
Уже ложится. Чем дальше, тем больше казенных средств будет расходоваться на поддержание «главных налогоплательщиков страны». $9 млрд. - только начало. Всего власть потратила уже на «борьбу с кризисом», т.е. на вливания в корпорации и банки под тем или иным видом, не менее $50 млрд. И это еще лишь в первые месяцы кризиса! На поддержку населения не израсходовано ни рубля.
Расскажите, компании из каких отраслей и сфер бизнеса первыми ощутили на себе влияние глобального кризиса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88