Она не должна бояться, хотя бояться было чего. Ему придется сдерживать свой запал до того, как он ее подготовит соответствующим образом. Майкл хотел, чтобы она не жалела, что он оказался в ее постели, и чтобы охотно принимала его в будущем.
Издав стон сожаления, Майкл подумал, что в первый раз в жизни он может понять, что переживала его любовница: сомнения и страх, что она может ему не угодить. В некотором отношении он сейчас был в ее положении. Его купили, чтобы обслуживать состоятельную американскую наследницу.
Подходя к двери, он затянул кушак на своем изумрудно-зеленом шелковом халате. Майкл полагал, что у него имеется ночная рубашка, так что он не испугает своим видом новобрачную, однако обнаружилось, что рубашек у него нет. Он не выносил, когда его стесняет во сне одежда или присутствие кого-то рядом. По этой причине он никогда не спал вместе с любовницей. Она знала, что нужно покинуть кровать, как только страсть остывала.
Поступить подобным образом было бы разумно и с женой. Как только дело будет сделано, оставить ее одну в постели. Майкл постарался выбросить из головы сожаления, продолжавшие его обуревать. Он ввязался в это дело с открытыми глазами, и у него нет причин сокрушаться. Все в его жизни теперь будет лучше – и он должен благодарить за это Кейт. Если не ее саму, то женитьбу на ней и деньги, которые женитьба принесла, чтобы выбраться из бедности.
Настало время вернуть дьяволу долг.
Не то чтобы он считал Кейт Роуз Тремейн дьяволом, но он определенно чувствовал себя так, словно совершил сделку с этим существом в лице ее отца.
Майкл постучал в дверь, разделявшую их спальни, и открыл ее. Газовые фонари были зажжены. Кейт сидела в шезлонге возле окна, держа на коленях книгу. На ней был пеньюар из прозрачной ткани. Ноги окутывала шаль. Майкла охватило желание, настолько сильное, что он забыл об осторожности. Его влекло к Кейт с того самого дня, как они познакомились, но он не почувствовал, что вызывает в ней такие же эмоции. Когда Майкл вошел, Кейт едва оторвала взгляд от книги.
– Я пришел пожелать доброй ночи.
– Доброй ночи. – Она отломила дольку шоколада и отправила ее в рот.
Майкл внимательно посмотрел на нее. Она либо наивнее, чем он предполагал, либо увлечена чтением. Майкл кашлянул.
– Думаю, тебе будет приятнее пожелать доброй ночи в постели.
Кейт наконец повернулась к нему, и между бровями у нее появилась едва заметная складка.
– Хочешь пожелать доброй ночи или показать мне добрую ночь?
Может, она не так наивна; как он предполагал?
– Скорее, показать.
– То есть задрать халат и устроиться у меня между ног, пыхтя, как дикий кабан, пока не удовлетворишь свою похоть? Это называется исполнить свой супружеский долг?
Американские дамы очень сильно отличаются от английских. Он и представить себе не мог, чтобы леди говорила с ним в таком тоне.
– Я намеревался действовать более тонко.
– Ты любишь меня? – спросила Кейт.
Что это, насмешка? Однако выражение ее лица оставалось совершенно серьезным. И тон был искренним.
Он перевел взгляд на поблекшие обои. Их следует переклеить. Если она разрешит потратить на это деньги. Это сделка, которую он заключил с дьяволом.
– Так я и знала, – произнесла Кейт. – Ты меня не любишь, и я тебя тоже.
Кейт отправила еще дольку шоколада в рот и вернулась к чтению книги.
– Прошу прощения? – обратился он к ней. Она посмотрела на него с презрением:
– Нет. Я не раздвину ноги для мужчины, пока он не заслужит моей любви.
– Такого мы с твоим отцом не оговаривали.
– Очень жаль. Тебе следовало оговорить все со мной.
– Ты моя жена. Ты обязана родить мне наследника. Я имею права как твой муж…
– Я полагаю, милорд, что если вы внимательно прочитаете бумаги, то увидите, что именно я управляю финансами.
– Поскольку я и в самом деле внимательно изучил эти чертовы бумаги, я отлично знаю, что в них говорится.
Против того, что было написано в бумагах, Фарнсуорт энергично возражал. Он хотел, чтобы они были написаны в соответствии с английскими законами, по которым все принадлежит мужу.
– Мне нравятся законы, которые устанавливают Роузы. – Маркиз уже доказал, что он не знаток в денежных вопросах. – Я выросла на коленях у отца, и мой банковский счет очень велик для женщины. Эти деньги мой отец заработал тяжелым трудом. Так что я могу теперь ставить условия, не обращая внимания на английские законы, – заявила Кейт.
Майкл подумал, не уйти ли ему отсюда, чтобы устроить новый аукцион? Но второй раз подобное бесчестье пройти невозможно. Придется смириться с тем, что его жена имеет над ним власть. Это был самый простой, лишенный проблем путь. Она казалась покладистой, когда он танцевал с ней, но, видимо, Майкл ошибся. Вне всякого сомнения, ее отец нажил свое состояние, проявляя максимальную жесткость к конкурентам. Унаследовала ли она эту черту, когда сидела у него на коленях?
– Я открою мешочек с деньгами лишь в том случае, если буду счастливой, – произнесла она, прервав его размышления. – А мою любовь надо заслужить.
– Каким образом? Что я должен для этого сделать?
– Поговори с лордом Бертрамом. Мне очень нравится лорд Бертрам.
– Да он настоящая жаба!
– Он очень добр и щедр.
– Щедр? Но моя щедрость зависит от тебя! У меня даже нет нескольких шиллингов, чтобы купить тебе несколько побрякушек.
– Щедрость – это не побрякушки, не подарки. Щедрость должна быть в душе.
– Черт, я в это не верю!
– Верь во что хочешь, но знай: занятия любовью – дело интимное. А мы почти не разговаривали. Ты даже не знаешь, какой мой любимый цвет. Как же я могу лечь с тобой в постель?
– Боже милосердный, женщина, какое отношение имеет цвет в постели?
– Все это интим.
– Тогда какой у тебя любимый цвет?
– Ты должен об этом догадаться.
– Красный! – выпалил Майкл. Кейт снисходительно улыбнулась:
– Ты должен это знать, а не гадать.
Черт побери!
– Я дал тебе этот проклятый титул!
– Это моя мать хотела для меня титул, а не я, ты хорошо это знаешь, поскольку я упоминала его в тот вечер, когда мы познакомились.
– Если ты не хотела, – он раздраженно махнул рукой по направлению к кровати, – этого со мной, почему не сказала родителям, что не выйдешь за меня замуж?
Кейт рассмеялась:
– Ты хорошо знаешь моих родителей. Их нелегко переубедить. Мое мнение по поводу этой свадьбы никто не брал в расчет.
– Но ты была такой любезной весь день и вечером…
– И останусь любезной днем и вечером. Ты не можешь отрицать, что я и сейчас любезна. Но я не желаю отправляться в постель только потому, что ты мой муж и имеешь на это право.
Майкл начал расхаживать перед кроватью. В его сердце закрался страх. Как до этого могло дойти? Внезапно он остановился, спиной к ней, взялся за столбик на углу кровати, наклонил голову и буквально проскрежетал:
– А как насчет денег?
– А как насчет этого?
Он посмотрел на нее через плечо:
– Я должен заслужить твою любовь до того, как ты дашь мне деньги?
В комнате было слышно лишь шипение газового фонаря. На миг ему показалось, что в ее глазах смятение, но потом он понял, что это игра света и тени. Его гордость унижали снова и снова, этому не было конца. Он уже заплатил свою цену, а она требует еще.
Кейт медленно покачала головой:
– Нет, мы посмотрим завтра на твои долги.
– Кроме долгов, у меня есть дела, которые требуют денег.
– Я не буду платить за твоих любовниц, – внезапно ощетинилась она.
Это была ее первая искренняя эмоция. И Майкл с удовольствием отметил, что она может быть не только ледяной, но и пламенной. И будь все проклято, если это пламя не сделает его решительнее, чтобы заполучить ее в постель.
– Я имею в виду не это. Я говорю о личных делах.
– Мы можем обсудить их утром.
Он пристально посмотрел на нее:
– Я мог потратить тысячи фунтов стерлингов каждый день и все еще иметь деньги, чтобы от них прикуривать.
– Эта ваша манера, милорд, привела к тому, что вам пришлось жениться на деньгах. У кого много денег, тот не транжирит их, а тратит с умом.
Майкл с силой ударил по столбику кровати, высвобождая ярость, чтобы этот удар не пришелся по его жене.
– Я заключал сделку не для этого.
– Меня это не интересует. Вы ни разу не пришли ко мне. Даже не обратились по имени. Вы обнаружите, что я буду довольно щедра, когда дело дойдет до распределения наших денег, но, как все прочее, что вы приобрели благодаря женитьбе, будет даваться нелегко. В том числе получение денег и удовлетворение похоти.
– Похоть требует желания.
Он пожалел о сорвавшихся с губ грубых словах: видимо, они оскорбили ее.
– Приношу извинения, миледи. Эти слова вырвались случайно. – Вздохнув, он ударил головой о столбик кровати. – Наша семейная жизнь началась весьма неудачно.
– Потому что между нами ничего нет, кроме денег моего отца. Если вы не согласны, милорд, можем развестись. Мой отец быстро все организует.
Нет, на это он не пойдет.
– Я не настроен на развод.
– Значит, вы принимаете пересмотренные условия соглашения?
У Майкла не было выбора. Он не имел обыкновения принуждать к чему-либо женщин и не мог рисковать, вызывая ее неудовольствие. Роуз, черт бы его побрал, ясно изложил условия сделки. Его дочь должна быть счастлива.
Майкл неохотно кивнул:
– Я согласен.
– Тогда доброй ночи. Увидимся утром.
Она отправила в рот еще дольку шоколада, и у Майкла на миг мелькнуло желание, чтобы она им подавилась.
И Кейт почти подавилась. Ее горло так сильно сжалось от напряжения, что она не могла глотать. Как только он в ярости выбежал из комнаты и с грохотом захлопнул дверь, она выплюнула шоколад и несколько раз вздохнула. Только после этого наступило облегчение.
Она могла все испортить, громко рассмеявшись над его замечанием относительно лорда Бертрама. Лорд действительно напоминал жабу. У него были выпуклые глаза и словно обкусанные пчелами губы. Но он был действительно добр. Кейт не собиралась выходить за него замуж, но примером для ее мужа он мог стать.
Маркиз был в ярости, когда выскочил из комнаты.
Кейт добилась желаемого, не пустив маркиза в свою постель, но все произошло не так, как она планировала. Возможно, ей следует позволить ему увлечь ее в постель и открыть ему свой секрет, но она не знала, как он это воспримет. А правда состояла в том, что она сгоряча хоть и предложила ему развод, не была уверена в том, что этого хочет.
Она будет более независимой здесь, под его крышей, чем в доме родителей. Она и Фолконридж могут выработать соглашение, которое удовлетворит их обоих. Со временем, когда у них возникнут друг к другу чувства, она позволит ему посетить ее в постели, зная, что он простит ей ее грех. Она родит ему наследника. Впереди у них масса времени. Ведь ей всего двадцать лет.
Но, судя по его поведению, его интересуют только ее деньги. Он не произнес ни слова ни о вечной о любви, ни о том, что он сгорает от желания. Фолконридж даже не был разочарован, когда Кейт отказалась провести с ним ночь. Не уговаривал ее согласиться. Она была средством для оплаты его долгов и новых вложений и средством для получения наследника.
Кейт все это знала, однако реальность причинила ей боль. Он заботился только о себе. Даже не спросил ее, чего она хочет, не попытался понять, что могло бы сделать ее счастливой. Ей потребуется время, чтобы залечить сердечные раны. Ей требуется большее, чем монеты, бренчащие в его карманах. Она не надеялась, что муж ее полюбит. Но они могли бы испытывать друг к другу какие-то чувства, стремиться сделать друг друга счастливыми. Им просто нужно немного времени, чтобы лучше узнать друг друга.
Внезапно за стеной хлопнула дверь. Может, это дверь в его спальню?
Она услышала, как кто-то спускается с лестницы. Кейт поднялась. Ее разбирало любопытство.
Снова хлопнула дверь – на этот раз внизу.
Она поспешила к окну и посмотрела вниз. Ее муж быстро шел по дороге, его плащ развевался за ним, делая его фигуру зловещей. Скоро он исчез в тумане ночи. Куда он мог пойти? В голове Кейт лихорадочно сменялись предположения, одно тревожнее другого.
Может, он отправился к какой-нибудь женщине, чтобы удовлетворить свою похоть?
Или намерен напиться до бесчувствия?
Собирается ли он выплеснуть свой гнев на какую-нибудь ни в чем не повинную душу?
Боже, она ничего не знала о его темпераменте, о том, какое зло он может причинить.
Она видела, что костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за столбик кровати. Может, он сжал столбик, чтобы не сжать ее тонкое горло?
Ее отец никогда не прибегал к физическим наказаниям, и Кейт чувствовала себя в безопасности. Было разумно с его стороны, что он оговорил одним из условий, что маркиз не будет применять физическую силу, но мужчина способен отомстить самыми разными путями, не связанными с насилием.
Например, оставить женщину одну, в полном одиночестве.
Впрочем, она постоянно была в одиночестве с того времени, как ее мать вырвала Уэсли из ее жизни. А теперь он женат и навсегда для нее потерян. И тогда она решила отомстить ему и выйти замуж.
На полках у маркиза оказалось совсем мало книг. Неужели он не читает? Они сидели в комнате в течение часа, и пока она читала, он не перевернул ни страницы. Что может быть хуже, чем жизнь с человеком, который не ценит книги?
Но бывает кое-что и похуже. Жизнь с человеком, который не питает к ней никаких чувств.
Уэсли был первым и единственным человеком, который действительно хотел ее. Все мужчины увивались за Дженни. Чтобы эта мысль не жгла сердце, Кейт делала вид, будто ей это безразлично, и пыталась найти утешение в книгах.
И потом Уэсли вошел в ее жизнь, и она познала великолепие любви. Он писал ей стихи, дарил ей цветы. Они начали тайно встречаться. Он шептал ей слова о любви и очень скоро завоевал ее сердце.
Но ее мать объявила его охотником за приданым, а его любовь – притворной. Но Кейт знала, что мать ошибается.
Теперь она была свободна от матери, но связана узами брака с Фолконриджем, польстившимся на ее деньги. Но Фолконридж имел титул, а Уэсли – нет.
Фолконридж несколько раз говорил ей комплименты, уверял, что женится на ней не ради денег, что она нравится ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27