Майкл едва помнил, как дошел до кровати, поскольку его внимание было занято зрелищем обнаженной спины Кейт. Она забралась на его кровать.
– Не закрывай глаза, – приказал он.
– Не обещаю, но буду стараться. Если я закрою глаза, то это только потому, что ты доставляешь мне столь изысканное мучение. Клянусь тебе, Майкл, что он никогда не будет с нами в постели.
– Никогда?
Она покачала головой:
– Я пыталась думать о нем в первую брачную ночь, но ты заставил меня о нем забыть.
Майкл сел на край кровати.
– Значит, ты не представляла его себе, когда я тебя ласкал?
– Никогда. Ложись. Сегодня я собираюсь тебя помучить.
– Давай лучше помучим друг друга.
Он лег на раненый бок, но тут же перевернулся на спину. Кейт обхватила его бедра. Его тело моментально отреагировало на это, и Майкл не сдержал улыбки и запустил пальцы в ее волосы.
– Я не был уверен, что готов к этой задаче. Рад, что ошибся.
Кейт нахмурилась:
– В такие моменты ты обычно молчишь… – В ее глазах снова блеснули слезы. – О, мой Бог, ты молчал потому, что не хотел мешать моим фантазиям!
Он вытер слезы на ее щеке.
– Не плачь, Кейт. Я не стою твоих слез.
– Ты бесценен, Майкл. Я докажу тебе это всей своей жизнью.
Майкл прекрасно знал, что когда кто-нибудь хочет прикоснуться к человеку, ощущения совсем иные, чем когда кто-то требует прикоснуться к человеку. Кейт прикасалась к нему нежно и бережно, бесстыдно и яростно. Она делала то, что никогда не делала раньше. Она решила дотронуться до каждого дюйма его кожи. Своими мягкими руками, теплыми губами, бархатным языком. Это была сладкая пытка. Такого наслаждения он еще не испытывал.
Когда губы Кейт вернулись из своего путешествия, чтобы встретиться с его губами, он взял ее за бедра, поднял и опустил вниз.
Он шептал ласковые слова, восхищаясь ее красотой и ее умением довести мужчину до экстаза. В эту ночь Кейт впервые ощутила, что он принадлежит ей всецело, и хотела, чтобы Майкл почувствовал, что она всецело принадлежит ему.
Когда она начала раскачиваться вместе с ним, чувствуя, что близится экстаз, то смотрела ему прямо в глаза.
Майкл весело рассмеялся:
– Ты уверена, что принадлежишь мне, Кейт Роуз Тремейн?
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – прошептала Кейт, засыпая.
Кейт любила его. Проснувшись, Майкл с благоговением посмотрел на все еще лежавшую у его бока Кейт. Этим утром они дважды занимались любовью. Он держал ее в постели весь день, отпуская лишь для неотложных дел. Теплое время года подходило к концу. Дороги скоро размокнут, а Кейт хотела вернуться в поместье, чтобы воплотить в жизнь их планы.
Скоро Майкл впервые после ранения вышел из своей спальни. Его камердинер помог ему одеться, но Майкл все еще ощущал слабость. Он не был особенно голоден, но распорядился накрыть стол для завтрака. Он хотел прогуляться по саду, насладиться ароматом цветов, дотронуться до шелковистых лепестков, напоминавших ему о шелковистости кожи жены. Ему хотелось подставить лицо солнцу, а в волосах чтобы играл ветер. Если бы не рана, он пустился бы вскачь на Обсидиане.
Майкл шагнул на террасу и с удивлением обнаружил, что там сидит его мать. На ней было бледно-розовое платье, волосы зачесаны наверх. Рядом с ней за столом сидела молодая женщина. Она поднялась и с улыбкой произнесла:
– Милорд.
Она словно приглашала Майкла занять место рядом. Майкл не видел мать с тех пор, как она на него напала. Она никак не прореагировала на его появление, но выглядела спокойной. Майкл сел. Молодая дама налила ему чай, а потом удалилась, оставив его с матерью наедине.
Прошло некоторое время, прежде чем мать наконец посмотрела на него.
– Тошнотворная вещь.
– Что вы имеете в виду?
– Чай.
– Пристрастие англичан к чаю? – договорил за нее Майкл.
Улыбнувшись, она кивнула и посмотрела на сад. Глаза ее наполнились слезами.
– Лайонел?
Видимо, мать приняла его за своего мужа, отца Майкла.
– Я знаю, что мы должны так делать… – Ее брови сошлись на переносице. – Все эти няни… но как наш сын узнает, что мы его любим?
У Майкла болезненно сжалось сердце. Какие-то воспоминания еще сохранились в уголках ее памяти. Майкл накрыл ее руку своей.
– Он узнает, мадам. Клянусь вам.
– Вы не поверите, – сказала Дженни.
Кейт пригласила всех членов семьи на обед. Она хотела провести с ними вечер, прежде чем; отправиться в загородное поместье. Когда все собрались в гостиной, Майкл налил мужчинам немного бренди. Выглядел он здоровым, двигался уверенно. И каждый раз, когда он смотрел на Кейт, его глаза обещали удовольствие после того, как вечер закончится.
– Уэсли уехал в Америку, – сообщила Дженни. Майкл посмотрел на жену. Кейт, как говорится, глазом не моргнула. Уехал и уехал. Ей-то что?
– Может, Мелани там будет счастливее? – высказала предположение Кейт.
– Уэсли не взял с собой Мелани. Он бросил ее, – сказала Дженни.
Кейт внимательно посмотрела на сестру:
– Ты серьезно?
– Разумеется. Ее сестра сказала мне, что она не перестает плакать. Мелани собирается подать на развод.
– На что он будет жить в Америке?
– Видимо, у него есть небольшое состояние.
Кейт нахмурилась и обратилась к трем мужчинам, которые изучали свои стаканчики с бренди с таким видом, словно раньше никогда не видели, как переливаются грани.
– Ладно. Я хочу знать правду. Кто из вас от него откупился?
– Я, – произнесла ее мать. Кейт с изумлением посмотрела на нее. Мать вздернула подбородок:
– Эти деньги потрачены с пользой.
– Сколько?
– Не будь такой вульгарной, Кейт. Леди это не к лицу.
– И каковы условия?
– Чтобы он был подальше от тебя. За океаном. Это достаточно большое расстояние.
– Напрасно ты это сделала, мама. Я сама избавилась бы от него.
– Ты отказываешь мне в возможности заботиться о твоей судьбе?
Охваченная досадой, Кейт закатила глаза:
– Я так рада, что завтра уезжаю в поместье!
– Ты должна вернуться в октябре на свадьбу сестры.
– В Лондоне в октябре никого не будет.
– Я так не думаю.
Кейт посмотрела на Дженни:
– Почему бы тебе не выйти замуж в Рейборне?
Дженни улыбнулась:
– Я бы с радостью.
К немалому удивлению Кейт, обед доставил всем большое удовольствие. Дженни сказала, что терпеть не может лондонские дожди.
Майкл осушил бокал с вином.
– А я люблю дождь, особенно когда он шумит в листве.
Кейт вспомнила, как они вдвоем были под деревом у пруда, прятались от дождя. И на душе у нее стало тепло. Она никак не могла понять, почему так долго и так упорно уклонялась от его ласк.
После обеда они с Дженни уединились, чтобы поговорить по душам. Ее отец, мать и Джереми отправились к экипажу, когда Дженни остановилась в дверях.
– Ты действительно собираешься замуж за Пембертона?
– Да, и тебе придется обращаться ко мне «ваша светлость».
– Мать может через две недели организовать потрясающую свадьбу. Почему ты решила два месяца подождать?
– Потому что хочу кое-что сделать перед свадьбой.
Кейт сжала руку сестры:
– Надеюсь, ты не натворишь глупостей?
На глаза Дженни навернулись слезы, но она не дала им волю.
– Возможно. Я хочу сказать Рейвенсли «прощай».
– Будь осторожна, иначе окажешься замужем за графом, а не за герцогом.
– Это исключено.
– Я когда-то считала, что не люблю мужа, что этот брак по расчету, но ошиблась. Я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Никогда.
– У тебя есть любовь. А есть ли у тебя страсть?
– По-моему, одно от другого неотделимо.
Дженни улыбнулась:
– Тогда я должна попытаться.
Майклу не нравилось, что мужья и жены имеют отдельные спальни. Особенно с тех пор, как они стали с нетерпением ждать наступления ночи.
Он вошел в ее комнату и с удивлением обнаружил, что Кейт еще не в постели. На софе ее тоже не было. Должно быть, она в своей ванной. Майкл направился в ванную, но в этот момент увидел Кейт. Она сидела у камина на полу, вынимала из ящика конверты и один за другим бросала в камин, наблюдая, как они горят.
Сев рядом с ней, Майкл взял ее за руку.
– Кейт, что ты делаешь?
– Избавляюсь от стихов Уэсли.
– Ты не обязана делать это ради меня.
Кейт невесело улыбнулась:
– Я делаю это ради себя.
– Ты когда-то его любила.
– Не знаю, любила ли. Слишком легко я от него отказалась.
– Хочешь сказать, что предпочла бы уехать с ним в Америку?
Кейт легко коснулась его щеки губами.
– Нет. Когда мы с Уэсли поженились, отец и Джереми без труда уговорили меня аннулировать брак. Никто не смог бы уговорить меня аннулировать брак с тобой.
– Рад это слышать.
– Они могут забрать все деньги, пригрозить, что лишат меня собственности, я все равно тебя не покину. А от Уэсли я отказалась. И не очень горевала.
– Ты была молода, Кейт.
– Именно это и говорил Джереми.
– Может, стоило сохранить его стихи? Ведь я не смогу написать тебе ни одного.
Она высыпала в огонь все содержимое ящика и повернулась к Майклу:
– Мне не нужны стихи. Мне нужен ты.
Майкл заключил Кейт в объятия, и она нежно его поцеловала.
Эпилог
Спустя несколько лет
– Подойдите, обнимите маму, она сейчас уйдет.
Стоя в дверях детской, Майкл наблюдал, как жена, наклонившись, умудрилась обнять обоих сыновей и дочь. Он сомневался, была ли среди аристократии еще одна мать, которая не чаяла бы души в детях, как Кейт.
У ее детей не было сомнений, что их любят. Кейт играла с ними, брала их на прогулки, читала им. Майкл все еще чувствовал неловкость в проявлении чувств, но Кейт восполняла их с лихвой. Майкл охотно отправлялся с женой и детьми на прогулки по зоологическому саду и на пикники. Но поскольку ему приходилось управлять поместьем и работать над улучшением лечебницы, у него оставалось мало времени на семью. Благодаря финансовым талантам Кейт они сделали несколько разумных вложений, и Майкл больше не взял у ее отца ни шиллинга после первого платежа. А когда они приумножили собственное состояние, он решил вернуть пять миллионов долларов ее отцу, однако старик и слышать об этом не хотел.
– Ты все равно получишь эти деньги после моей смерти, а мне они совершенно не нужны. Вложи их в надежное дело.
Майкл так и поступил.
В первую годовщину их свадьбы Кейт вернула ему кольцо его отца. Майкл был глубоко тронут. Он подарил ей стихотворение, которое сам сочинил, как умел.
Кейт еще раз обняла детей:
– Ведите себя хорошо, будьте умницами, отправляйтесь спать, когда скажет няня. Тогда мама и папа, вернувшись домой, придут к вам и поцелуют каждого.
Майкл пожелал детям доброй ночи после того, как Кейт вошла за ним в прихожую.
– Твоя юбка измята, – произнес он.
– У матери должна быть измята юбка, – сказала она и обвила его шею руками. – Мне это говорила твоя мать.
Мать Майкла однажды заснула и больше не проснулась. Дом около пруда остался недостроенным. Кейт и Майкл направили свои усилия в другом направлении, начав возведение намного большего по размеру дома в дальнем конце своих владений – Тремейнской лечебницы для слабоумных. Пациенты этой лечебницы страдали разного рода нарушениями умственной деятельности, но их пребывание в лечебнице не зависело от их состояния или возможности их вылечить. Пациенты и их семьи не обязаны были платить, если у них не было соответствующих возможностей. Уход за больными в лечебнице находился на самом высоком уровне.
Кейт не имела склонности к разного рода украшениям. Она предпочитала помогать людям. Майкл не знал, можно ли любить женщину больше, чем он любил Кейт.
Когда он лежал в кровати рядом с ней, удовлетворенный и сонный, он решил, что любить больше, чем любит он, нельзя. Он не покинет ее сегодня вечером, поскольку они находились в его кровати. Они спали вместе еще с того времени, когда он несколько лет назад оправился от раны.
Как всегда, она наклонилась и поцеловала шрам на его боку, как бы напоминая себе, что едва не потеряла мужа и должна им дорожить.
Кейт пристально посмотрела на него и улыбнулась.
– Почему ты нахмурился?
Он запустил пальцы в ее волосы.
– Что, если болезнь моей матери передастся мне по наследству и я тоже стану терять память? Более жестоко жизнь не может поступить со мной.
Кейт поцеловала мужа.
– Ты меня не забудешь. – Она поцеловала его лоб, его нос, его губы. – А мы займемся еще раз любовью?
– Если это тебя порадует.
И в этих словах, как всегда, Кейт услышала: «Я люблю тебя».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27