Хьюго добродушно пожал плечами.
– Если за ним не пригляжу я, кто еще это сделает? И разве я мог отказать милой Розалин, которая в своем письме так ласково просила меня постараться уберечь нашего импульсивного братца от всяческих переделок и передряг и следить за его поведением?
– Мудрая женщина, – пробормотал Джастин, краешком глаза наблюдая за Хью, на лице которого появилась недовольная гримаса.
– Иногда моя жена становится беспокойной, как наседка, – с негодованием огрызнулся хозяин Сира. – Понятия не имею, с чего ей взбрело в голову, будто за мной нужен присмотр, как за ребенком.
– Весьма мудрая женщина, – повторил Джастин, приблизился к столу и опустил на него кубок. – Если вы двое до сих пор так и не сумели ни о чем договориться, я предлагаю освободить мою жену немедленно.
– Мы нападем на замок завтра, с первыми лучами солнца, – ответил ему Александр.
– Нет, мы нападем на замок сейчас, – твердо возразил Джастин. – Я готов был ждать до тех пор, пока Джон не снабдит нас всеми необходимыми сведениями, однако долее ждать я не желаю.
– Ну а как же дождь?.. – начал было Хью.
– Скорее всего, он будет лить и завтра утром тоже, – парировал Джастин. – Нас вшестеро больше, чем солдат, охраняющих замок. К тому же он вот-вот рухнет и до того прогнил, что если по два человека навалятся на каждые ворота, то они поддадутся. Ты, Алекс, примешь на себя командование войском с южной стороны, а ты, Хью, – с северной, тогда Крис, мои ребята и я постараемся прорваться с востока.
– Я согласен с Джастином, – ответил сэр Кристиан. – Лес вокруг замка такой густой, что нет необходимости заранее занимать позиции. Как бы мы ни начали боевые действия, на нашей стороне все равно будет внезапность. Не забывайте, что каждое мгновение, которое леди Изабель вынуждена проводить в этой заплесневелой развалине, лишь увеличивает ее страдания.
– Нет, – возмущенно заявил хозяин Сира. – Так не годится. Нам необходимо разработать стратегию. Мне не по душе подобная поспешность.
– Алекс прав, – подтвердил Хью. – Еще ни одно сражение не было выиграно только потому, что его решили начать без подготовки. Мы должны перехитрить противника всеми доступными нам средствами, включая тщательную разработку боевых действий.
Хьюго выпрямился, натягивая на себя еще одно одеяло, и ничего не ответил, а лишь издал невнятное:
– Хмм.
– В таком случае я с моими ребятами готов освободить Изабель и без вашей помощи. Крис, ты ведь на моей стороне?
– И я, и все мое войско, – торжественно ответил Кристиан.
– Проклятие! – Сэр Александр изо всех сил грохнул кулаком по хлипкому столику и чуть не опрокинул его. – Я не позволю вам обоим так глупо рисковать головой. Садитесь и помолчите, – он указал на два походных табурета, стоявших по обеим сторонам от него и Хью.
– Алекс, – предостерегающе сказал ему Хью, – будь так добр, успокойся. Нечего изображать перед нами грозного тирана. Джастин, Крис, а ведь Алекс прав: присаживайтесь и давайте потолкуем спокойно. Хьюго, принеси нам, пожалуйста, еще вина.
Джастин прищурился.
– Поверьте, я от всей души благодарен вам обоим за помощь и все, что вы готовы сделать ради освобождения Изабель. Могу сказать, что благодарность моя не знает границ. Однако если вы полагаете, будто я намерен праздно сидеть и распивать с вами винцо, прикидывая так и сяк, пока моя законная супруга томится в плену и терпит лишения в лапах своего дядюшки, – в таком случае, дорогие мои братцы, можете отправляться прямиком в преисподнюю.
Сэр Александр медленно поднялся на ноги. Лицо его побагровело.
– Господи, Создатель наш, спаси нас и помилуй, – пробормотал Хью и, закрыв глаза, стал отчаянно тереть переносицу, словно собирался чихнуть. – Джастин, неужели ты никогда не научишься выражаться помягче?
– Я не потерплю от тебя подобных слов, – по слогам произнес сэр Александр, устремив на младшего брата пристальный взгляд горящих гневом глаз.
– Да что ты говоришь? – так же не спеша ответствовал Джастин. – Хватит, с меня довольно: я не желаю, чтобы вы двое и дальше помыкали мною. Сначала вы, оклеветав меня, добились, чтобы мне запретили участвовать в турнирах, затем принудили вступить в брак…
– Вот уж за это, – прервал его сэр Александр, – ты должен быть нам только благодарен, иначе ты бы ни за что не женился на Изабель.
– Ха! – взорвался Джастин. – Да ведь по вашей вине я чуть было не потерял ее! Вам не терпелось видеть меня мужем убийцы и отравительницы Мерзкой, коварной ведьмы, которая с радостью прикончила бы меня во сне, если бы только ей после моей смерти досталось мое…
– Братья, успокойтесь, – громко потребовал Хьюго, высоко поднимая обе руки и встав между ними. – Мне кажется, ваша перебранка едва ли поможет нам быстрее освободить леди Изабель. Алекс, Хью, попытайтесь хоть на минуту представить, что творилось бы в вашем сердце, если бы в этом замке томилась не Изабель, а, скажем, Лиллис или Розалин! Неужели и тогда вы могли бы торчать в палатке и препираться, зная, что ваша добрая супруга упрятана в столь гнусную, грязную развалину и находится в полной власти человека, подобного сэру Майлзу?
Наступила тишина. Все, кто был в палатке, ошеломленно уставились на Хьюго, а он преспокойно вернулся к своему тюфяку и вновь забрался под одеяло. Александр и Хью обменялись понимающими взглядами, а Хью вскочил и проверил, легко ли вынимается из ножен его меч.
– Пошли, – сказал он, на что Александр ответил лаконичным:
– Согласен!
Четверо мужчин покинули палатку и быстро разошлись в разные стороны, каждый к своему отряду.
Глава двадцать восьмая
Изабель понимала, что видит сон. Ей снилось все, что творилось в доме ее дяди в ту ночь, когда Джастин похитил ее. Ей мерещилось, будто он входит в комнату и смотрит на нее, спящую, и глаза его светятся любовью, а затем медленно приближается, держа в руке великолепный меч, когда-то принадлежавший отцу Изабель, и она видит, что красивое лицо Джастина покрыто каплями пота и крови.
Изабель моргала, стараясь прогнать остатки сна, но ничего не изменилось. Видение не пропало. Джастин медленно приблизился к ней, ласково произнося ее имя и сжимая меч ее отца в руке. Изабель отчетливо видела, что его бесконечно дорогое, любимое лицо покрыто потом и кровью.
– Джастин… – сонно пробормотала она и приподнялась на локте, пытаясь получше рассмотреть его в полумраке каморки. Все перед глазами Изабель плыло и началось. Нет, это невероятно! Такое просто невозможно! Должно быть, она потеряла рассудок от навязчивого, страстного желания увидеть его. Джастин все приближался и приближался. Он подошел совсем близко и, наконец, остановился прямо перед ней. Медленно-медленно опустился на колени, не отрывая взгляда от ее широко раскрытых глаз.
– Леди, – произнес он, – я ищу жену. Согласны ли вы уехать со мной и стать моей невестой?
Изабель не успела понять, как это произошло, но какая-то неведомая сила толкнула ее прямо в объятия мужа. Она обвила его руками и разрыдалась.
– Джастин… – всхлипывала она, вздрагивая всем телом. – Ты здесь… Ты нашел меня.
Он обнял ее, обнял так крепко, что Изабель решила, он жаждет, чтобы тела их слились в единую плоть.
– Нашел, – подтвердил он, осыпая поцелуями ее волосы. – Неужели ты думала, что я могу не приехать? Не последую за тобой, в какую бы даль тебя ни увезли?
– Да, – сквозь слезы ответила она. – Я так решила. После всего, что я наговорила тебе, после того, как усомнилась в тебе, я думала, ты не захочешь больше меня видеть.
– Я забыл об этом, как и о тех словах, что сам обрушил на тебя перед тем, как бросил тебя в Тальваре одну. Забудем навсегда. Я люблю тебя, Изабель, и мне необходимо, чтобы ты была со мной. Мне все равно, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня и довериться мне. Мне жаль, если сама ты этого не хочешь, но я не смогу жить в разлуке с тобой. Жизнь моя без тебя стала бессмысленной. Я приехал, чтобы снова похитить тебя, – понизив голос, закончил он, обхватив ладонями ее залитое слезами лицо и заставив поднять голову, – похитить и навеки сделать моей пленницей.
Изабель сглотнула комок, застрявший в горле, на губах ее дрожала слабая улыбка.
– Ты был прав, говоря, что я не умею доверять людям, но ошибался, считая, что я не люблю тебя! Я люблю тебя всем сердцем и полюбила с первого взгляда. Я всегда любила тебя, и, если ты позволишь мне вернуться в Тальвар и снова стать твоей женой, я смогу доказать тебе свою любовь, не уставая делать это каждый день, каждую минуту, которые нам суждено прожить вместе. О да, милорд, обещаю вам…
Его глаза горели по-детски непосредственной радостью, он взглянул на Изабель с надеждой. Сердце ее преисполнилось страстным желанием поскорее подарить ему отнятое у них счастье взаимной любви.
– Изабель, – прошептал Джастин, склоняя голову и нежно целуя ее в губы, – твоя любовь – это самый драгоценный дар, что ты могла когда-либо преподнести мне… Клянусь, я буду бережно хранить его всю свою жизнь. Прими же и ты в ответ мою любовь. Начнем все сначала, так, как должны были начать, если бы я не оказался когда-то глупцом и не покинул тебя. Тебе бы этого хотелось?
– О да, – взволнованно отвечала она, крепко обнимая его. – Да, Джастин. Если и ты этого хочешь.
– Мне ничего на свете не надо, лишь бы ты снова была со мной, – ответствовал он, недоуменно прикасаясь к тряпке, покрывавшей голову жены. – Изабель, что сделал с тобой твой дядя?
Внезапно она все вспомнила и, громко вскрикнув, схватилась за голову обеими руками. Она уставилась на Джастина округлившимися от ужаса глазами.
– Нет! Не смотри не меня! – воскликнула она, со страхом сознавая, что он вот-вот увидит ее коротко остриженные волосы, как у падшей женщины, приговоренной к позорной каре за совершенное ею прелюбодеяние.
– Изабель, – пробормотал Джастин, заставив ее опустить руки, и осторожно убрал с ее головы тряпку. – О, Господи…
Это первое, что сделал с ней сэр Майлз, как только они прибыли в замок. Заставив ее в знак раскаяния опуститься перед ним на колени, он заявил, что Изабель необходимо преподать урок смирения и унижения, и безжалостно обрезал ее густые роскошные пряди. Теперь на голове у нее торчали в разные стороны неровные пучки волос. Изабель знала, как она безобразна теперь, когда единственное, чем одарил ее Создатель, немилосердно уничтожено. Да, она отвратительна, и на нее наверняка противно смотреть. Ни один мужчина не захочет видеть рядом жену, отмеченную клеймом публичного позора, как у девки, лишенной венца целомудрия и верности. Столь страшно и невыносимо было унижение, что Изабель готова была уползти и навеки спрятаться, если бы только могла надеяться, что Джастин позволит ей так поступить. Пока же она молча смотрела на него, не в силах заговорить, с ужасом ожидая его приговора, не зная, каков он будет: холодная жалость или отвращение.
– А знаешь, когда я решил, что моей женой будешь только ты? – тихо спросил Джастин и, не обращая внимания на ее сопротивление, нежно заключил Изабель в свои объятия. – В самый первый день, когда пришел знакомиться с сэром Майлзом и леди Эвелиной. Ты сидела тогда в уголке большой гостиной и, как обычно, трудилась над финансовыми книгами дяди. Он подозвал тебя и представил мне. Ты помнишь тот день?
Она кивнула, прильнув щекой к его груди, а его ладонь ласково гладила ее затылок.
– Тогда я понял, что никогда и ни у кого не видел столь прекрасных глаз, а ты так смотрела на меня… Я влюбился в тебя с первого взгляда, ибо благодаря тебе почувствовал себя самым желанным мужчиной на всем белом свете.
– Так оно и есть, – прошептала она, всхлипнув.
Он тихо рассмеялся и добавил:
– У тебя были красивые волосы, и мне жаль, что твой дядя подверг тебя столь омерзительной пытке! Но, радость моя, я все равно полюбил бы тебя, как бы ты ни выглядела, и мне вовсе нет дела до того, какой длины твои волосы, да и есть ли они у тебя вообще. Я полюбил тебя просто за то, что ты тогда так смотрела на меня. Много лет жизни я потратил впустую, надеясь отыскать женщину, которая сможет смотреть на меня именно так! И сейчас, когда, наконец, разыскал тебя, я никогда не смогу расстаться с тобой.
– Но я так безобразна! – в отчаянии вскричала Изабель. – О, Джастин…
– Не плачь, Изабель, – пробормотал он, смахивая ладонью слезы, струившиеся по ее щекам. – Твои волосы отрастут и станут еще прекраснее, чем прежде, а пока ты должна гордиться своей внешностью и своим мужеством и смелостью перед лицом величайших страданий. Я горжусь тобой, Изабель, и всегда буду гордиться.
Какой же он добрый и великодушный, подумала она, и как легко смог развеять ее страхи и снять неимоверную тяжесть с ее души!
– Я недостойна тебя, Джастин, – начала, было, она, однако его палец, нежно прикоснувшись к ее губам, заставил ее замолчать.
– Никогда, – сказал он, – никогда еще не звучали более неразумные слова в разговоре между мужчиной и женщиной, которые любят друг друга. Мы с тобой достойны один другого потому, что так назначено самим Богом, и отныне будем всегда вместе и не позволим никакому обману и наговору встать между нами. – Он приподнял ее голову, прижатую к его плечу, и заглянул в ее глаза. – Если кто и виноват во всем, что случилось, то винить надо только меня, и никого более. Я верил Эвелине, верил слепо и упрямо, вот из-за чего мы потеряли не только друг друга, но и нашего ребенка.
– Ты все знаешь? – прошептала Изабель. – Да, она потчевала ядом нас обоих, мы болели, а потом убила наше дитя!
Он кивнул.
– Я виновен не менее ее, мне следовало догадаться. Ребенок наш потому и погиб. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Изабель? Сможешь ли найти в себе силы смотреть на меня и не вспоминать, что я виновен в гибели так бесконечно дорогой нам обоим нерожденной дочки?
– Если ты сумел простить мне, что я тебе не доверяла, разве я могу винить тебя в том, что ты поверил коварной лжи Эвелины? Мы с тобой согрешили по неведению. Давай же простим друг друга и самих себя и начнем все сначала. Заживем, как и должны были зажить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41