Но пожар сделал это за них. На пепелище они нашли всего несколько предметов, уцелевших после набега Кемпбеллов, в том числе эмблему вождя и обрывок его пледа. Катрина свернула лоскуток в маленький комочек, бережно опустила его на дно ямки и засыпала песком. И тут, не в силах больше сдерживать слезы, она разрыдалась. Она плакала о своих погибших родных, которых не смогла похоронить – безжалостный огонь отказал ей даже в этом. О своих ранах, о несправедливости, вынудившей ее искать приюта. Когда слезы иссякли, Катрина вытерла глаза и, прижимая к груди раковины, поднялась на ноги. Странно, но она почувствовала, что стала гораздо сильнее. Ее прежняя жизнь ушла навсегда. Настало время посмотреть в будущее. Будущее, которое она обязана заново отстроить для своего клана. На ней лежит ответственность за этих людей. И будь она проклята, если позволит Кемпбеллам одержать победу. Так или иначе, справедливость должна быть восстановлена.
Услышав приглушенный топот копыт по песку, Катрина подняла взгляд и увидела приближавшегося всадника. Сначала она подумала, что это один из стражников ее дяди, и приветственно помахала ему рукой.
Но вдруг побледнела, вглядевшись.
Бережно собранные раковины посыпались к ногам.
Нет!
Но это был он. Катрина узнала широкие плечи и темно-каштановые волосы, в которых мелькали золотисто-рыжие пряди, суровое, до ужаса красивое лицо и холодные серо-голубые глаза, напряженно смотревшие на нее. Крупный рот, который она с такой жадностью целовала. И эта его властная уверенность – признак абсолютного могущества и власти.
Джейми Кемпбелл нашел ее.
Боль в груди стала невыносимой – столкнулись воспоминания о нападении и о наслаждении, которое они пережили вместе. Его прикосновения. Вкус его губ.
И его возмездие в ответ на ее отказ.
Она ведь знала, что он за человек, и все же не устояла перед его мужской привлекательностью. Даже теперь, когда она не должна была чувствовать ничего, кроме отвращения, ее необъяснимо влекло к нему.
Как столь прекрасный внешне человек мог быть таким бесчеловечным? Неужели она и вправду надеялась, что он окажется кем-то другим, а не холодным, беспощадным убийцей?
Их взгляды встретились. Боль пронзила сердце Катрины, как зазубренный нож, когда она заглянула в настороженные голубые глаза человека, который разрушил все, что она любила.
Обрывки воспоминаний вспыхнули в ее голове. Его лицо. Пожар.
Катрина невольно отступила назад. Голос ее дрожал от переполнявших ее чувств.
– Не смейте приближаться ко мне!
Выражение лица Катрины глубоко ранило Джейми. Он безумно хотел ее увидеть. И вот наконец она перед ним.
Но в ее прекрасных глазах застыл ужас. После многих месяцев упорных поисков эта встреча явилась тяжелым ударом. Было слишком смело надеяться, что Катрина помнит, как он спас ее из огня, а затем положил конец битве.
Спешившись, Джейми осторожно приблизился.
– Я не причиню вам зла, милая.
Катрина отшатнулась.
– Боже мой, как вы можете так говорить? – воскликнула она. – После всего, что вы сделали? – Она выставила ладони перед собой, стараясь его остановить, и отступила еще на шаг. – Не приближайтесь ко мне. Н-не подходите ближе.
Джейми остановился. Она выглядела бледной и изнуренной и была намного тоньше, чем помнилось ему. Ее сверкающие глаза, казалось, занимали все лицо, но во взгляде появилось выражение, которого не было прежде, – настороженность и недоверие. Отважная дерзкая девушка, без колебаний бросавшая ему вызов, исчезла. Вместо нее осталась одинокая молодая женщина, хрупкая до боли в сердце.
Он жаждал схватить ее в объятия и избавить от боли. Защитить и сделать так, чтобы больше никто никогда не причинил ей вреда.
– Я просто хочу поговорить с вами, – ласково сказал он. – Больше ничего.
– Как вы могли подумать, что я захочу даже взглянуть на вас, не то чтобы разговаривать?
Он посмотрел ей в глаза.
– Я не имел отношения к тому, что произошло с вашим кланом, Катрина. Вот почему я здесь – чтобы объяснить.
– Вы были там. – Она подчеркнула последнее слово с дьявольской категоричностью. – Я видела вас. Вы будете отрицать?
Джейми покачал головой:
– Нет. Я примчался, как только смог, в надежде не допустить сражения. Но прибыл слишком поздно.
– И вы ожидаете, что я этому поверю? – с презрением сказала она.
Он встретил ее гнев с облегчением. Несмотря на всю свою хрупкость, Катрина не была сломлена.
Джейми чертовски надеялся, что больше никогда не увидит в ее глазах страха.
– После того что вы сказали перед отъездом? – продолжала она. – И я должна поверить, что вы не угрожали, когда говорили, что я пожалею о своем отказе? Вы тогда сказали, что я представления не имею о реальном мире, и однажды мне придется с ним столкнуться.
Слезы, струившиеся по ее щекам, словно кислота жгли его сердце. Катрина подняла на него взгляд, и Джейми уловил проблеск силы, все еще горевшей в ее душе.
– Ну что ж, вы оказались правы. Теперь я знаю, что мир очень жесток. Вы с безжалостной ясностью доказали свою правоту. Теперь оставьте меня в покое.
В ее обвинениях было больше правды, чем ему хотелось признать. Джейми и вправду хотел избавить ее от иллюзий, хотел, чтобы она его поняла. Но не такой ценой.
– Я говорил это в гневе, – сказал он. Господи, он ощутил ее запах! Нежный цветочный аромат манил его. Жажда коснуться ее стала нестерпимой. Он медленно, глубоко втянул воздух, стараясь взять себя в руки. – Я крайне сожалею о вашей потере, девочка. Вы должны поверить, что я не имею отношения к нападению на ваш клан.
Джейми медленно протянул руку и коснулся ее щеки, со страхом ожидая, что Катрина его отвергнет, и испытал огромное облегчение, когда она не уклонилась от его прикосновения. Он отер пальцем слезы с ее щеки, наслаждаясь ощущением ее нежной, как у младенца, кожи. Ее губы дрожали, и ему страшно хотелось почувствовать их вкус, поцелуем стереть печаль и замешательство с ее лица. Приподняв ее подбородок, Джейми заставил ее смотреть ему в глаза.
– Я бы никогда не причинил вам зла.
На мгновение показалось, что она готова поверить ему, но глаза ее помрачнели.
– Значит, время набега было простым совпадением? Вы не имели отношения к нападению? Вы ничего не знали о выдвинутом против моего отца обвинении в том, что он укрывает Макгрегоров?
Джейми помедлил.
– Я не давал приказа о нападении.
– Аргайлл полагал, что мой отец укрывал Макгрегоров. К этому вы тоже не имели отношения?
Он выдержал ее взгляд, не увиливая от правды. Катрина ахнула.
– Вы знали. – Он видел, как она обдумывает эту мысль. – Вы явились в Аског не ради игр и не для того, чтобы ухаживать за мной. Вы приехали шпионить за моим отцом. – Она смотрела на него глазами, полными боли. – Вы использовали меня.
– Нет, – резко возразил он, крепко сжав кулаки. Все его существо требовало схватить ее в объятия и заставить понять, заставить отбросить то, что со скоростью лесного пожара рушилось между ними. Волны с шумом бились о берег, ветер свистел в ушах, но Джейми не замечал ничего. Только ее одну. – Я должен был найти доказательства, что Макгрегоры скрываются в Аскоге. Но то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Аласдэру Макгрегору.
Глаза ее с недоверием вглядывались в его лицо.
– Почему я должна вам верить? С чего бы мне доверять всему, что вы говорите?
Джейми выдержал ее взгляд.
– Потому что это правда.
Он изучающе смотрел на нее, пытаясь угадать, как много запомнила она из того, что случилось. Он напрягся при мысли о солдате. Никогда не забыть ему того чувства, что охватило его, когда он увидел Катрину, лежавшую без сознания, с разбитым в кровь лицом, и одного из солдат своего брата, пытавшегося втиснуться между ее ног. Стоило ему прийти несколькими минутами позже… Взрыв первобытной ярости не шел ни в какое сравнение с тем, что ему довелось испытать прежде. Он схватил ублюдка за шею и одним рывком свернул ее. Джейми сожалел не о том, что лишил мерзавца жизни, а о том, что тот быстро отмучился. Если Катрина не помнила об этом, он не собирался ей напоминать.
– Вы то приходили в сознание, то снова теряли его. Разве вы ничего не помните из того, что случилось?
В ее взгляде отразилось замешательство.
– Не слишком много.
– Я вынес вас из башни. Она уже горела. Все было окутано дымом.
Катрина вздрогнула, словно внезапно вспомнила.
– Я был там не затем, чтобы причинить вам зло, Катрина.
Их глаза встретились, и что-то произошло. Что-то значительное, от чего на миг замерло сердце. Катрина поверила ему. Но этого было недостаточно.
– Даже если вы говорите правду, все равно это ваш клан напал на мой дом и убил мою семью.
Джейми зарылся пальцами в шевелюру. Он не осмеливался сказать, что дело обстояло значительно хуже, что человек, возглавивший нападение, приходится ему братом.
Он страшно боялся этого разговора, но довести его до конца было необходимо.
– Ваш отец отказался выдать Макгрегора.
– Как он мог это сделать, если не знал, где находится Макгрегор?
Джейми медленно втянул воздух.
– Нет, девочка, он знал.
Глаза Катрины вспыхнули гневом.
– Вы лжете! Солдаты пытались утверждать то же самое. Как вы смеете распространять клевету о моем отце!
Джейми сурово сжал зубы. Он не собирался оправдывать перед ней действия своего кузена. Только не сейчас, когда она вне себя и ничего не станет слушать. Джейми не закрывал глаза на ошибки кузена. Действительно, Аргайлл с беспощадной жестокостью претворял в жизнь то, что необходимо было сделать. Но ведь почти то же самое можно было сказать и о самом Джейми. Однако его кузен был лучшим выбором для Шотландского нагорья, ее надеждой в противовес королю, стремившемуся изолировать своих «диких» подданных.
Король хотел покончить с беззаконием в Шотландском нагорье, и Аргайлл был одним из немногих горских вождей, кому по силам была эта задача. Если Аргайлл не справится, этим займутся люди с равнины. Мятежные кланы, подобные Макгрегорам, добились только того, что в глазах всех остальных горцы выглядели дикими варварами, а политика короля в отношении их становилась все жестче.
– Мы нашли доказательства, что ваш отец укрывал преступников, объявленных вне закона, предоставляя им кров и пищу.
Кровь отхлынула от лица Катрины.
– Нет. Мой отец ни за что не стал бы этого делать. Он бы мне сказал.
– В самом деле? Значит, он всегда посвящал вас в свои тайные дела?
Катрина вздрогнула, и он понял, что задел за больное.
– Наверняка вам известно о тесной связи между Ламонтами и Макгрегорами. Знаете ту старую легенду о гостеприимстве? – Она на мгновение встретилась с ним взглядом, и он понял: знает. – Вы не заметили ничего необычного примерно за неделю перед играми?
Катрина яростно затрясла головой, но затем в душе шевельнулась неуверенность. Утверждения Джейми потрясли ее, но гордость взбунтовалась. Она не желала видеть оттенки там, где привыкла делить все на белое и черное.
– Я вам не верю. Вы готовы сказать что угодно, лишь бы выгородить свой клан.
Джейми очень не хотелось причинять ей боль, но он не мог допустить, чтобы события того злополучного дня продолжали стоять между ними. Его брат слишком рьяно взялся за дело, но нельзя было всю вину за случившееся взваливать только на Кемпбеллов.
– Я сожалею о гибели ваших родных, и, возможно, мне удалось бы ее предотвратить, если бы я был там, – сказал Джейми. – Но ваш отец предпочел сражаться, а не выдавать мятежников. Таковы обычаи горцев, девочка. Он знал последствия своего неповиновения. Знал, что прольется кровь.
Как она ненавидела его в этот момент! Катрине хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не слышать эти потоки лжи, которые изрекал Кемпбелл.
Но в глубине души она понимала, что он говорил правду о Макгрегорах. Перебирая в уме ту последнюю неделю перед играми, она вспомнила странное поведение отца, и все это обрело зловещий смысл. Катрина хорошо знала отца – он был до мозга костей человеком чести. Он не отказался бы предоставить Макгрегорам кров. Не смог бы. Но Боже всемилостивый, пойти на такой риск, когда всем известно, как далеко готов зайти Аргайлл, чтобы уничтожить Макгрегоров!
Но это не важно. Катрина гордо выпрямилась. Нет оправдания тому, что произошло.
– Значит, смерть моего отца и братьев, как и гибель людей нашего клана, оправданна и справедлива? Всего лишь небольшое осложнение в безумной охоте Аргайлла на Аласдэра Макгрегора?
– Это была благородная жертва, которую я надеялся – и пытался – предотвратить. Я сочувствовал ему, понимая, что он в затруднительном положении. Но ваш отец нарушил закон, Катрина, и он прекрасно знал, что произойдет, если его накроют. Я лично его предупредил.
– И это все оправдывает? Вы полагаете, что смерть более сорока человек – справедливое наказание за укрывательство нескольких мятежников?
Резкие, гневные складки обозначились в углах его рта – первое внешнее указание на то, что ей удалось задеть его за живое.
– Большинство людей хотело бы видеть преступников в могиле.
– Макгрегоры – наши союзники, и не все они воры и убийцы, как вы говорите.
– С какой стороны посмотреть. Многие члены моего клана, как и Колкахуны, не согласились бы с вами.
Катрина смутно представляла себе, что произошло в битве при Гленфруне, но знала, что Макгрегоров обвинили в настоящей бойне. Однако у всякой истории есть две стороны. Ее отец счел, что Макгрегоры заслуживают защиты. И она не собиралась осуждать его задним числом. – Горец воспринял бы с пониманием священную нерушимость обязательств гостеприимства. Если даже вы сказали правду, отец был обязан предоставить кров Макгрегорам.
Джейми упрямо сжал губы.
– Я достаточно хорошо представляю себе силу обязательств, но это не освобождает от ответственности за нарушение закона, Катрина.
– В вашей душе совсем нет места состраданию? Или закон вашего кузена этого не позволяет? – Лицо его напоминало каменную маску: твердое и непреклонное. – Господи, неужели вы вообще не способны испытывать хоть какие-нибудь чувства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40