). Именно таким образом я прожила последние пять лет моей жизни. С компанией «Отдых в хорошие руки», ее НН, ее клиентами, ее сайтом, в котором мы обещали всем любые капризы по всему миру, и с ее зарплатой. Интересно, что на сайте мы смотрелись, как супер-пупер крупная корпорация, а на деле занимали несколько комнат в главном здании МГУ. Весь «Отдых» состоял из пяти менеджеров, нервного НН, секретарши, которая прекрасно умела делать маникюр, гадать на кофейной гуще (за что ее особо ценили), распечатывать квитанции на оплату и трепаться по рабочему телефону со своими подружками, из-за чего многие клиенты не могли дозвониться до нас.
– Уволю! – орал каждый раз НН, видя, как Аллочка решает по рекламному телефону архиважный вопрос о том, как вернуть мужа своей подруге. Аллочка бросала трубку и имитировала активную трудодеятельность до тех пор, пока не возникал вопрос, как заставить мужа другой подруги повесить ковер на стену. Потом мне звонила Динка и мы с ней решила, успеваем мы сегодня в Кофе-хауз или нет. После этого я бросала консультировать счастливчиков, доставших меня через Интернет и забрасывавших меня через «Аську» вопросами «А смогу ли я в отеле Олл Инклюзив поужинать в два часа ночи» или «А можно ли оплатить двухместный номер, но потихонечку заселиться всемером». Я ехала к Динке. Мы выбрали Кофехауз посередине между нашими работами. Ее медцентр базировался на Кропоткинской, я, соответственно, перлась с Университета. Кофе мы пили на Парке Культуры, но все равно обеденное время растягивалось у нас на два часа.
– Буду штрафовать, – пугал меня НН, но я-то знала, что не будет. Потому что кто кроме меня сможет еще одновременно общаться с Аллочкой, отвечать по «Аське», оформлять путевки, принимать деньги и вежливо, но твердо отбрехиваться от тех, кто уже «отдохнул», но имеет ряд невыраженных в договоре претензий. По статистике, как бы хорошо не был организован отдых, количество довольных относилось к количеству недовольных в пропорции 7:3. То есть, трое из десяти в обязательном порядке требовали от НН компенсации за:
• Слишком сильный ветер
• Слишком слабый ветер
• Слишком холодное море
• Слишком горячее море
• Слишком грубое обслуживание
• Слишком дорогое обслуживание
• Слишком болтливое обслуживание
• Слишком скучное обслуживание
• Слишком вообще все
– Извините, но мы ответственности за ненадлежащее обслуживание принимающей стороны не несем, – ласково, но привычно говорила я им всем. – Наша ответственность заканчивается, как только вас в аэропорту встречает уполномоченный представитель туроператора.
– Что?
– То! Никто ничего вам не вернет, – ласково внушала им я.
– Жаль, – рано или поздно соглашались они. Интересно, что те трое из семи, что были недовольны сегодня, обязательно оказывались недовольны и завтра, и послезавтра, и вообще всегда. Поэтому я сделала вывод, что недовольство – необходимый элемент их отдыха. И напрягаться, чтобы лишить их удовольствия быть недовольными, нет никакого резона. Что я, соответственно, и делала. Вообще, работа моя мне нравилась, хотя на свете наверняка есть места и получше, чем «Отдых в добрые руки». Но по-моему от добра добра не ищут, а помимо денег я не могла не учесть хороший микроклимат в коллективе (НН не считается), возможность изредка опоздать (если честно, почти каждый день), большие просторы для общения и возможность иногда, раз в год съездить на халяву в какую-нибудь теплую страну (пусть хоть на пару дней).
– Ты не амбициозна, – ругался со мной Константин. – Карьера обязательно должна куда-то развиваться.
– Куда? У нас дальше НН никто не пойдет. А становится НН я совершенно не желаю, – отбивалась я.
– Если карьера не движется на этом предприятии, найди другое! – разводил руками он. – Подай анкету в рекрутинговое агентство.
– Я подумаю, – злилась я из-за того, что Костик, как всегда, прав. Нет ничего хуже, чем понимать, что он всегда прав. Особенно когда он прав, а я ничего не хочу менять. В этих условиях его правота особенно болезненна. Ну как ему объяснить, что я не желаю поменять Аллочку на безликий ряд операторов крупной кампании?! Все-таки, есть в замужестве свои отрицательные стороны. Когда я выходила замуж, то думала, что Костя и дальше будет продолжать мной восхищаться, приносить кофе в постель (был у нас однажды такой прецедент) и обеспечивать мне комфортную беспроблемную жизнь. На деле оказалось, что он рассчитывал примерно на то же самое, только в обратном векторном направлении. А до свадьбы он делал это, только чтобы заманить птичку в силок. И теперь, особенно после того памятного вечера с Динкиным окулистом, я стала видеть все особенно четко. Все Костины недостатки словно удесятерились, а сам он стал вести себя еще более черствым, невыносимым, отчужденным образом. Прошла всего пара недель, а я уже с неотвратимой ясностью понимала, что дальше так продолжаться не может. Если бы меня спросили, что именно не может продолжаться, я бы, конечно, не смогла ответить определенно. Потому что мое недовольство носило чисто умозрительный, эмоциональный характер.
– Он не спросил у меня, как я провела день, – жаловалась я Динке, хотя на самом деле даже если бы Костя спросил, как я провела день, вряд ли что-то сильно бы изменилось.
– Чего ты хочешь, он знает тебя как облупленную. И уж точно может представить себе, как ты провела день. Зачем ему об этом спрашивать? – удивлялась Динка. Я задумчиво жевала петрушку. НА самом деле единственный момент, который портил мне настроение, портил ежедневно, был простым и ясным, из-за чего я со всей яростью скрывала его от всех. Включая саму себя. Денис мне не позвонил. Негодяй. Значит, это был просто пьяный треп?
– Мне просто не хватает внимания, – отмахивалась от Динки я.
– Чьего? Чьего внимания тебе не хватает, – строго вопрошала она. Я подумала, что раз уж прошло уже две недели, а Он так и не позвонил, то я могу уже перестать сдерживаться и копить все в себе.
– В принципе, вообще. Вообще внимания. И я не думаю, что Костино внимание может решить вопрос. На самом деле Костино внимание уже давно обесценилось, как рубль после дефолта.
– Ты знаешь, я почему-то так и подумала, – довольно подвела итог Динка. – Денис?
– Нет, что ты, – перепугалась я. – Я о нем уже и думать забыла.
– Врешь, – с удовольствием уточнила она. Я ее замечание проигнорировала.
– Просто у нас, видимо, кризис. Знаешь, такие бывают у всех в браке.
– Значит, не Денис, – задумчиво повторила Динка. Я сцепила зубы.
– Нет.
– Ну, тогда я тебе и не скажу, что он у меня спрашивал сегодня с утра, – победно закончила она. Я онемела. Подруга, называется.
– Ну и не надо.
– Хорошо, – фальшиво пожала плечами она и демонстративно принялась изучать счет.
– Ну, до завтра? – улыбнулась я, трясясь от ярости.
– Ладно, сядь, – сразу сдалась она. – Он спрашивал твой телефон.
– Зачем? – оторопела я.
– Значит, у него он и так был? – улыбнулась Динка. Я покраснела. – Ладно. Думаешь, я не понимаю?
– Ну? – уставилась на нее я.
– Что ну? – невинно переспросила она.
– Дала?
– А ты как думаешь? Конечно нет! Сказала, что ты серьезная замужняя женщина.
– И правильно, – огорчилась я. Но тут Дудикова расхохоталась и бросила счет с деньгами на стол Кофе-хауза.
– Да успокойся. Потерял он твой телефон. Потерял. Так что я дала. Надеюсь, это не преступление? Он сказал, что хочет проконсультироваться с тобой по поводу летнего отпуска. Ты же в этой сфере эксперт?
– Ну да, – облизнула губы я. За те две недели, что я нервничала и ждала звонка, я уже успела испытать все возможные муки совести. Муки наступили и прошли. А вот ожидание звонка осталось. Совесть в условиях, когда ей не было из-за чего страдать, умолкла. Я проводила вечера рядом с Константином Яковлевичем, подавала ему ужин, смотрела, как он спит, слушала его бесконечные рассуждения о судьбах страны и человечества, восхищалась его умом. Я даже чувствовала к нему еще большую нежность, чем обычно. Мне было даже его немного жаль, потому что он так спокойно и уверенно сидел на своем месте, в то время как я ждала звонка от другого мужчины, что казалось, он безнадежно проигрывает меня в какой-то непонятной партии. По мере того, как время шло, чувство вины умолкло совсем, а злость из-за того, что Денис так и не позвонил, обрушивалась на голову Константина, который не мог, не понимал, что со мной происходит.
– Почему ты не погулял с собакой получаса?
– На улице холодно.
– Тебе холодно? А собака, значит, должна страдать? Ты что же, вообще не в состоянии думать о других?!
– Что с тобой? Тебе не кажется, что ты придираешься? – жалобно взывал ко мне он. Я исступленно снимала раздражение. Да, так действительно дольше продолжаться не могло. Мы быстрыми темпами шли к такой ругани и конфликтам, что, когда в моей трубке телефона раздался нерешительный хрипловатый голос Дениса, я на самом деле перекрестилась.
– Привет, – сказал он, даже не представляясь, а у меня сразу кровь прилила к лицу. Все мое недовольство жизнью сразу слетело, как пепел на ветру. Он позвонил. Дальше будет что-то еще. Дальше что-то будет, не важно что. Улыбка, уже почти сменившаяся гримасой негодования, снова вернулась на мое лицо.
– Привет, – тихонько ответила я и поспешно вышла из комнаты. Хоть Он и звонил «просто чтобы проконсультироваться относительно отпуска», я почему-то подумала, что Косте незачем этого слышать.
– Извини, что раньше не позвонил.
– Да я и не ждала, – как можно равнодушнее откликнулась я.
– Да? – споткнулся Денис. Я улыбнулась сама себе. Все-таки, что-что, а правила игры я не забыла. – Совсем не ждала?
– Абсолютно, – сказала я таким тоном, который мог говорить только об обратном.
– Я хотел…проконсультироваться, – закашлялся Денис. – Можно?
– Конечно, – кивнула я.
– Тогда до завтра?
– До завтра, – мы тихонечко договорились встретиться после работы и повесили трубки, а я еще долго гремела на кухне посудой. Я перемыла до блеска все, чего смогла только найти грязного. В принципе, я даже до кучи перечистила и то, чего нашла относительно чистого. А потом, только чтобы не идти в комнату и не встречаться глазами с мужем, я затеяла готовить темпуру, которая потребовала от меня полной самоотдачи и погружения. Это сложное и многоступенчатое блюдо очень нравилось Константину, поэтому, когда через пару часов мы с ним сидели за столом, его лицо выражало полное и безоговорочное счастье. Как и мое. Люди – слабые создания, во многом, очень многом подчиненные влиянию инстинктов. Понимала ли я, что то, что я завтра встречусь с Денисом «чтобы его проконсультировать» – плохо? В том-то и дело, что нет. Я старательно уговаривала себя, что пока еще ничего плохого не случилось. Да и вряд ли случится. Я с удовольствием слушала, как Динка рассказывала, что практически не одна семейная пара не минует такого рода проблем.
– Но я же ему не изменяю! – гордо убеждала ее я. – И не собираюсь. Просто мне хочется пообщаться с приятным мужчиной.
– Конечно, – кивала подруга. – Только ты мне-то не рассказывай. Я-то тебе не муж, чтобы лапшу на уши вешать. То, что ты сейчас чувствуешь, в сто раз хуже, чем физически изменить.
– Почему? – недоумевала я.
– Потому что в своей голове или даже, скорее, в сердце, ты уже давно оставила Костю. Предала его.
– Ты не права, – отнекивалась я. – Я видела Дениса всего один раз.
– И что? Я же не говорю, что ты предала его с Денисом. Просто если раньше ты думала о том, чтобы получить все, что тебе нужно от Кости, то теперь ты только и делаешь, что рассказываешь мне, как ты ему не изменяешь.
– Ты гадюка, – расстроилась я. – Что же мне делать? Не ходить?
– Если можешь не ходить – не ходи. Но мне почему-то кажется, что не ходить ты не можешь. Я не права?
– Права, – вздохнула я. Потому что, как бы она не старалась, а завтра я стояла около выхода из Ленгор, спрятавшись за одну из колон, и смотрела на то, как Денис в джинсах и в открытой льняной рубашке, из коротких рукавов которой виднелись его мощные, чуть покрытые волосами руки. Я смотрела и представляла, как он этими самыми руками держит всякие сложные медицинские приборы. Смотрит в глаза своих пациентов, дает им лекарства, ставит диагнозы. Иногда ему приходится говорить людям неприятные вещи. Иногда он кого-то вылечивает. В любом случае этот красивый мужчина в светлой льняной рубашке не бездельник, не пропойца, не дамский угодник. Он занят настоящим делом, и все это очень мне нравилось. Больше всего мне нравилось, что он, такой настоящий и красивый в этой рубашке и с этими руками, выискивает меня в толпе, сверкая синевой своих глаз. А его ладони сжимают букет гвоздик. Красных. На розы не решился, но цветы принес. Интересно, как он теперь будет мне объяснять, что «просто хочет проконсультироваться относительно отпуска»? Потому что, согласитесь, красные цветы – это исчерпывающе.
– Привет, – окликнула я его со спины.
– Привет. Прекрасно выглядишь! – он восхищенно смотрел на меня в летящем свободном (чтобы не подчеркивать бедра) платье с оборками на груди (чтобы она была).
– Ты тоже смотришься неплохо, – с легкостью взмахнула сумочкой я. – Цветы – это мне? Или супруге?
– А? Что?
– Ничего, – улыбнулась я. – О чем ты хочешь проконсультироваться?
– Об отпуске, – выдавил он и покраснел. Интересно, а что он хотел? Чтобы я пришла и повесилась ему на шею?
– Рекомендую Тунис, – предложила я.
– Может, обсудим это в кафе? – привел себя в порядок Денис. Все-таки он тоже не был ребенком и не в первый раз играл в эти взрослые игры. И тоже знал, что именно то, что происходит между нами сейчас и есть самое интересное. Сейчас еще есть шанс, что мы так и не станем друг для друга ничем. И мы смеялись, пили кофе, пикировались, упражнялись в остроумии. И обсуждали курорты. Но все это было не главное. Потому что главным было то, что нам обоим было очень хорошо. Мы ходили по городу и дышали весной. Мы чувствовали себя юными. Я так прекрасно не проводила времени с тех пор, когда Костя ухаживал со мной.
– Послушай, что если я снова захочу тебя увидеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33