— Отнюдь. Это я к нему не хочу идти. К тому же вчера я у него был, и ничего нового он мне не скажет, а смотреть на окружающих его шаблоний у меня нет желания.
— Ты что, завидуешь ему? Радхаур рассмеялся.
— Я же не Хамрай, на мне нет заклятия Алвисида. И алголиане счастливы будут, если я лишь намекну про их шаблоний, сам знаешь.
— Так в чем дело?
— Мне нечего ему пока сказать, а встречаться лишний раз не хочу. Я и сам знаю, что должен отправляться на поиски его сердца, будь все проклято…
Этвард остановился перед лестницей, ведущей из подземелья в замок, и пристально посмотрел на друга детства. Но ничего не сказал.
Навстречу с факелом в руке спускался один из помощников сенешаля замка.
— Что случилось, Трэвор? — спросил его граф.
— Господин… Там, из колодца во внутреннем дворе, выбралось странное существо и срочно требует вас. Говорит, что его послал Тютин, царь Ста Озер…
— Хорошо, — кивнул Радхаур. — Пойдем, посмотрим.
В сопровождении Трэвора они вышли во двор. У колодца собралась большая толпа любопытствующих: слуги, оруженосцы, несколько рыцарей, прибывших в замок на предстоящие через дюжину дней торжества, устраиваемые в Рэдвэлле верховным королем. Толпа расступилась, и Радхаур подошел к подвижному лысому старичку, с огромной желто-седой бородой. Несмотря на то что, по словам Трэвора, он только что вылез из колодца, странная пестрая одежда на нем была совершенно сухая. Заметив графа и короля, старик церемонно поклонился им.
— Здравствуй, Майдар, — кивнул на приветствие граф. — Ты пришел сказать, что твой повелитель принимает предложение короля Этварда принять участие в празднике?
— Царь Ста Озер принимает приглашение и явится в Рэдвэлл в назначенный день и время, — с торжественностью в голосе произнес посланец Тютина, старый хитрый маг, который, как знал Радхаур, был чародеем низшей, природной, ступени, но на большее и не претендовал. Впрочем, на его территории, в озерах, тягаться с ним опасались такие опытные и могущественные маги, как покойные герцог Иглангер с братьями.
— Что ж, мы очень рады, — ответил Этвард. — Я с удовольствием повидаюсь с царем Тютином.
Эта предстоящая встреча тоже была важна Этварду. На предстоящие празднества, посвященные героическим, теперь уже легендарным, обросшим совершенно невероятным количеством слухов событиям у Рэдвэлла, король наметил для себя ряд важных дел. Беседа с озерным царем — одна из них. Существование на его территории другого владыки, пусть и не вмешивающегося никак в его дела, пусть и выступившего пятнадцать лет назад на стороне бриттов, несколько беспокоило Этварда. Ведь известно, что дружеский союз надо постоянно поддерживать если не конкретными делами, то заверениями в своих самых искренних чувствах, иначе друг может как-то незаметно для тебя стать недругом.
Майдар еще раз почтительно поклонился королю и повернулся к графу.
— Сэр Радхаур, мой повелитель приглашает вас на великий праздник, который состоится сегодня во дворце морского короля Лера, и ждет вас на том месте, где посвятил вас в рыцари.
— Я… — граф бросил быстрый взгляд в сторону сводного брата. — Я обещал отправиться сегодня к Озеру Трех Дев на обряд алголиан. Я приеду к царю Тютину в ближайшие дни.
— Царь Тютин хочет сообщить вам нечто очень важное и срочное, сэр Радхаур, — настаивал Май-дар.
— Что ж, передайте ему, что я выезжаю, — после некоторого раздумья согласился граф.
Майдар еще раз церемонно поклонился, под восторженно-удивленные возгласы собравшихся слуг, ловко вскочил на каменный поребрик колодца и прыгнул вниз.
Верховный король резко развернулся и, ни слова не сказав товарищу по детским играм, пошел прочь.
Радхаур смотрел ему вслед, пока Этвард не скрылся в дверях, потом повернулся к Трэвору:
— Мой конь готов?
Глава пятая
Звезды взрывались и гасли, вспыхивали новые, планеты сходили с пути. Будущее и прошлое перемешались. Бог и Дьявол даже вместе не могли справиться с Алголом. Но в битву вступил Арсиван. Тотчас Алвисид встал на сторону Алгола, он помогал ему защищаться. Севибоб, Сеалбур, Моонлав присоединились к Богу. Save!
Директория Алвисида
Велик и всемогущ Алгол, создавший другую Вселенную, где зла нет как понятия. В эту Вселенную отправляются умершие алголиане. В эту Вселенную пятнадцать лет назад отправился мудрый Фоор, сын Алвисида, сына Алголова.
Нынешний верховный координатор Мекор свято чтил память своего духовного наставника и предшественника Фоора, продолжая его дело. Фоор всю свою жизнь стремился возродить Алвисида, однако к цели за многие десятилетия приблизился лишь на шаг. Но он подготовил почву, чтобы его преемник успешно завершил начатое.
Это счастье, когда за время, которое находишься у власти, выпадает завершить великое дело, пусть даже начатое другими — твое имя останется в памяти людей на века. Сколь угодно лет можно быть мудрым предводителем, укреплять орден, добившись неслыханного до тебя могущества и процветания — если тебе не дано судьбой отражать угрозу извне или ты не завоевал чего-либо значимого, то имя твое затеряется в череде тебе подобных. Конечно, можно потерпеть полное поражение в своих замыслах и растерять почти все, накопленное предшественниками. Тогда твои преемники, по крупицам восстанавливая былое, волей-неволей будут поминать твое имя. Такой памяти о себе Мекор оставлять не желал.
Был и еще один путь — избранный его непосредственным предшественником Прионестом. Путь крутого перелома, попытки преобразовать всю жизнь ордена по совершенно иным принципам. Если бы Прионесту удалась его попытка, он бы остался в памяти как великий. А так… Не прошло и шестнадцатилетия, а молодые алголиане уже и не скажут, чем отметил свой жизненный путь верховный координатор Прионест. Более опытные или старшие по званию вспомнят, что координатор Прионест впал в ересь, полагая, что сам великий Алвисид не желал возрождения.
После одержанной при помощи Хамрая и воинов шаха Балсара победы, Мекор не собирался почить на лаврах. Орден был на грани раскола, за победу пришлось пожертвовать одним из каталогов, который отошел шаху Балсару.
У Мекора не сложилось близких отношений с Хамраем, хотя и враждебными их не назовешь. Но по совершенно непонятным причинам барон Ансеис относился к новому верховному координатору алголиан с искренней симпатией, был всегда готов помочь добрым советом, не вмешиваясь во внутреннюю жизнь ордена и соблюдая соответствующие приличия. Более того, Мекор знал, что легендарный меч верховного координатора Фоора, или, как его называли бриттские рыцари, сэра Дэбоша, Ансеис положил в Озеро Трех Дев специально для Мекора. Но Мекор не стал его вынимать — пусть молодые алголиане питают надежду, пусть знают, что меч в руки никому не дается. Когда ветшают старые традиции, нужно создавать новые. Да и неплохо приберечь такой козырь на черный день: возникнет, не дай Алгол, снова раскол в ордене — он отправится к Озеру Трех Дев и достанет меч, который не смогли вынуть из воды тысячи и тысячи достойных.
Так Фоор был возведен в божественную троицу — Алгол, сын его Алвисид и внук его Фоор. Сам Фоор очень бы удивился, наверное, этому, но возражать скорее всего не стал.
Давно отстроен новый каталог, взамен утерянного, и Наследник Алвисида даже туда перенес через волшебный Коридор частицу малую плоти Алгола из старого. Орден крепнет и процветает. Но главным своим достижением Мекор считал не хозяйственно-идеологически-военные успехи.
Он сумел завоевать признание Алвисида.
Да, Прионест очень боялся возрождения поверженного бога, справедливо полагая, что лучше поклоняться Владыке мертвому, трактуя священные писания и пророчества по обстоятельствам, чем иметь дело с живым, непредсказуемым Алвисидом. И Мекор боялся Алвисида, боялся, что тот не примет его, не оценит по достоинству всех его устремлений и поступков.
Мекор помнил, как пренебрежительно голова Алвисида говорила с Фоором. И, признаться честно, ему не понравился едва возвращающийся к жизни поверженный бог, не таким он представлял себе сына Алгола, а мудрым, справедливым, целеустремленным и бесстрашным.
Но Мекор подавил в себе свои чувства, всемерно способствуя возрождению бога, обязательно присутствуя в Рэдвэлле при воссоединении очередной добытой Наследником Алвисида части тела. Именно с каждой восстановленной частью Алвисид все более менялся, становясь таким, каким и должен был быть сын Алгола по представлению Мекора. Разумным, мудрым, способным отметать эмоции ради дела. И Алвисид официально назначил Мекора главой алголианской церкви, одобрил все его достижения и замыслы на будущее. Об этом шестнадцать дней пелось во всех алголианских каталогах, субкаталогах, монастырях, городах и деревнях.
Сегодня Большой Парад Планет, праздник всех магов, день, когда могут не действовать никакие заклятья, когда возможны любые совершенно непредсказуемые чудеса. После долгого размышления совет хэккеров решил не устраивать никаких торжеств по этому поводу, магическая мощь ордена и так достигла предела. Было лишь решено отправить лучших из лучших контрлбриков и дебаггеров со всех шестнадцати каталогов к Озеру Трех Дев. Если кому и суждено вытащить меч Фоора, кроме Мекора, то он сможет сделать это лишь в эту ночь.
Верховный координатор не боялся конкурента, он был спокоен за свой орден, пребывая в курсе всех дел и настроений. Если кто и достанет меч Фоора, то пусть по праву носит, а Мекор будет знать, кого тщательно готовить в преемники.
Мекор сидел в своей спальне, в каталоге алголиан Фёрстстарре, которому три года назад он вернул звание главного — по той простой причине, что остальные пятнадцать строились на некогда враждебных землях и представляли собой прекрасно укрепленные крепости, неприступные и мрачные. А Фёрстстарр возведен в исконной вотчине алголиан Ирландии и поражал взгляд верующих своим великолепием.
Два часа назад, закончив дневные дела, Мекор удалился в свои покои. Но сон не шел. Мекор помнил, что, когда Хамрай явился к Прионесту для тяжелого боя, победителя в котором заранее определить было невозможно, Прионест спал. И так и не понял бывший верховный координатор, что с ним произошло. Но тогда была междоусобная война, четыре каталога откололись от ордена. Сейчас все спокойно, почему же сон не идет к Мекору?
Он совсем не удивился, когда из полумрака вышла на свет свечи знакомая фигура.
— Здравствуй, Мекор, — услышал он голос человека, которого нет уже пятнадцать лет. Он не спутал бы голос Фоора ни с каким другим.
Мекор сел на кровати. Он понимал, что перед ним призрак, а призраки не требуют соблюдения приличий, потому не спешил облачаться в одежды верховного координатора.
— Здравствуй, Фоор. Ты пришел требовать отчета?
— Нет, я пришел к тебе с просьбой.
— Я слушаю тебя, верховный координатор.
— Нет, верховный координатор теперь ты. И я пришел просить верховного координатора, чтобы он был твердым, как скала, безжалостным, как голодный хищник, целеустремленным, как солнечный луч. Алвисид должен быть возрожден, Мекор.
— Я все делаю для этого, смею тебя заверить.
— Знаю. У тебя все получается. В этом и заключается главная опасность. Всегда нужно быть готовым к любым неожиданностям. Мир изменится. Тебе предстоит пройти тяжелые испытания. Будь готов к ним, не потеряй себя.
Мекор прислушался к своим ощущениям. Да, слишком у него все легко получается. Он уверен в своих силах. Но теперь он предупрежден.
— Спасибо, Фоор, — сказал он. — Я готов к любым испытаниям. Великий Алвисид будет возрожден!
— Помни о своих словах, что бы ни случилось, Мекор. Ты — верховный координатор, за тобой все остальные.
Призрак отступил в тень и исчез.
Мекор перевел дух и принялся не спеша одеваться. Он уже понял, что в эту ночь заснуть ему не удастся.
Неожиданно он уловил какое-то движение и повернулся к тому месту, где исчез призрак.
— Ты что-то забыл, Фоор? — спросил он.
— Я не Фоор, — ответил глухой, лишенный каких-либо эмоций голос. — Я твоя смерть!
Глава шестая
Где-то в пещере, в прибрежном краю,
Горе свое от людей утаю.
Там я обдумаю
Злую судьбу мою,
Злую, угрюмую участь мою.
Лживая женщина, клятвам твоим
Время пришло разлететься как дым.
Роберт Бернс
К тому времени, как за окном начали сгущаться сумерки, барон Ансеис в своей задаче напиться и забыть, что таит в себе предстоящая ночь, вполне преуспел. Более чем, и не только он — когда открылась дверь в его покои, старые боевые товарищи сэр Бламур и граф Камулодунский спали в своих креслах в весьма живописных позах, граф к тому же громко храпел.
Нетвердой рукой хозяин замка поставил кубок с недопитым элем на стол и обернулся, чтобы задать выволочку незадачливому слуге, осмелившемуся, несмотря на строжайшее запрещение, потревожить отдых трех благородных рыцарей.
Однако он увидел в дверях не слугу, а очаровательную вдову сэра Даррена, погибшего два года назад — она хотела удалиться от мира, посвятив себя богу, но подружилась с Аннаурой и осталась жить в замке. Пухленькая брюнеточка с пышным бюстом подчеркивала красоту стройной и изящной баронессы, и Ансеис не был против ее присутствия в замке, совершенно не обращая внимания на призывные взгляды и томные вздохи вдовушки. Наверное, Аннаура послала ее с какой-нибудь пустяшной просьбой или вопросом…
Он встал и пошел к ней, чтобы приветствовать, как и положено, даму и узнать, что привело ее к нему. Но она, притворив за собой щеколду и совершенно не обращая внимания на спящих за столом рыцарей, быстро шагнула к Ансеису, обняла за шею горячими руками и, привстав на цыпочки, впилась ему в губы жарким поцелуем, словно оголодавший хищник.
Барон оторопел. Выпитый коварный эль вперемешку с изысканным, но не менее коварным вином французской лозы затуманил его мозги, иначе б никогда не пробилась сквозь выстроенный десятилетиями неприступный барьер сумасшедшая мысль: а почему бы и нет? Почему бы и нет, у самых верных мужей, не представляющих себе жизни без единственной и любимой, случаются минуты подобных слабостей, и настоящая жена поймет и простит;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32