Возникали и национальные организации - им было даже проще объединяться по этническому и языковому признаку, определить какие-то общие цели, обрести поддержку среди соплеменников. Хотя эти цели, принципы, формы работы и количественный охват были совершенно разными. Одни, боролись против ущемления своих законных прав - например, возникшие еще в 60-х массовые движения крымских татар и турок-месхетинцев, которые после сталинских депортаций были, вроде бы, официально "реабилитированы", но вернуться на родину им так и не позволяли. Создавались и организации сепаратистского толка - скажем, арестованный в 1973 г. в Ивано-Франковске "Союз украинской молодежи Галиции". Возникали и движения за большую национальную и культурную автономию - так, в 1978 г. в Грузии прошли демонстрации в несколько сот человек под лозунгами защиты родного языка и культуры.
И уж конечно, еще более четкие принципы объединяли людей в религиозные организации - борьба за право сохранять свою веру, право ее исповедовать, право совершать необходимые обряды. Но и это в советских условиях становилось вопросом политическим - то и дело прокатывались кампании преследований, шли аресты, суды. Баптистский "совет родственников узников" еще с 1961 г. начал издавать рукописные ведомости обо всех преследованиях властей с поименными перечнями осужденных. Тот же пресвитер пятидесятников Федотов, который сидел при Хрущеве, после "показательного" процесса получил новый срок при Брежневе. Адвентисты Седьмого Дня создали подпольную типографию для изготовления религиозной литературы, где издавали и материалы о гонениях на верующих. Она была разгромлена в конце 70-х, а руководитель адвентистов В. Шелков попал за решетку и погиб в лагере под Якутском. Поскольку деятельность Московской Патриархии проходила под жестким контролем КГБ, православным священникам было труднее включаться в борьбу за свободу совести, но позже и они стали создавать оппозиционные религиозные организации - например, Христианский комитет защиты прав верующих.
С 1966 г. к особо заметным инакомыслящим стали применять такую меру, как лишение гражданства и высылка за границу. А в начале 70-х в связи во взятым курсом на "разрядку" коммунистические власти разрешили эмигрировать части евреев. Иногда стал практиковаться и обмен политзаключенных. Так, осужденного диссидента В. Буковского обменяли в 1976 г. на генсека компартии Чили Луиса Корвалана. Э. Кузнецова и М. Дымшица, арестованных в 1970 г. в Ленинграде и приговоренных к смертной казни с заменой на 15 лет (им лепили терроризм), обменяли потом на пойманных американских шпионов. И за рубежом начала складываться так называемая "третья эмиграция", пополнявшаяся и за счет выезжающих легально, и за счет изгнанников, и за счет перебежчиков и невозвращенцев, количество которых быстро стало расти. В 70-х - начале 80-х различными путями оказались за рубежом многие видные деятели культуры. И. Бродский, высланный в 1972 г., А. Солженицын, арестованный и изгнанный в 1974 г., В. Аксенов, В. Максимов, В. Некрасов, В. Войнович, А. Тарковский, Ю. Любимов, М. Ростропович, Г. Вишневская. А. Галич и др. Но выехать позволяли далеко не всем желающим. Испугавшись масштабов хлынувшего потока, правительство вскоре принялось ставить всевозможные препоны и задвигать все заслонки. И появлялись новые течения оппозиции - евреи-отказники, немцы-отказники, группы артистов-отказников и литераторов-отказников...
Что касается "правозащитного движения", то в различных источниках оно освещается неоднозначно. Иногда идет отождествление "правозащитников" и "диссидентов", хотя, строго говоря, первое понятие гораздо уже. "Правозащитность" подразумевает борьбу не за изменение образа правления, а лишь за те права, которые не выходят за рамки существующей юридической базы. То есть в условиях СССР - советской юридической базы, борьбу против нарушения коммунистическими властями собственных законов. Но поскольку многие из этих законов имели чисто декларативный характер и писались только в пропагандистских целях - вроде провозглашения тех или иных демократических свобод - то их выполнение вступало в противоречие с самой сутью советского режима, и правозащитная борьба тоже оказывалась "антисоветской". Из-за этой путаницы и начало ее датируют по-разному. Иногда - началом 60-х годов, относя к правозащитной деятельность П. Григоренко, А. Солженицына и др. Иногда - серединой 60-х, образованием круга соратников Сахарова. Иногда - концом 60-х, созданием "Хроники текущих событий" и "Инициативной группы защиты прав человека в СССР".
В 1973 г. Ю. Орлов, В. Турчин, А. Твердохлебов, А. Брыксина решили создать в СССР филиал всемирной общественной организации "Международная Амнистия", занимающейся помощью политзаключенным - предполагалось, что если одновременно заступаться и за коммунистов, арестованных где-нибудь в Латинской Америке, и за диссидентов в Советском Союзе, то таким "хитрым" путем можно будет хоть чего-нибудь добиться. Но кстати, руководство "Международной Амнистии" встретило инициативу советских правозащитников довольно прохладно, указывая, что существование такой организации в СССР с точки зрения коммунистического права будет "незаконным" - и лишь с большим скрипом согласилось зарегистрировать ее на правах "группы".
Изменилась ситуация только в 1975 г. после Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Здесь Советский Союз и западные державы совершили торг, который каждая сторона считала в тот момент для себя выгодным. Москва пошла на уступки, согласившись на включение в текст итоговых соглашений пунктов о соблюдении "Декларации прав человека" обязавшись таким образом соблюдать их в своем государстве и странах социалистического лагеря. А Запад щедро расплатился за это, признав нерушимость послевоенных границ - то есть, обещая не посягать на власть коммунистов над восточноевропейскими государствами, окончательно отдав им Восточную Германию и согласившись с существованием "берлинской стены".
Эти соглашения и создали ту самую "юридическую базу", на которую вполне "законно" могли опираться теперь правозащитники. В 1976 г. в Москве была создана "Группа содействия выполнения Хельсинкских соглашений в СССР", организованная Ю. Орловым, А. Щаранским, А. Амальриком, А. Гинзбургом. Было составлено обращение, переданное на Запад, с предложением создать в разных странах "общественные комиссии по проверке Хельсинкских соглашений". Разумеется, опять пытались наивно хитрить - если создавать в разных странах, то авось и советское руководство вынуждено будет с этим смириться. Хотя конечно, подразумевалось, что такая проверка требуется только в одной стране. Каждые две недели "Группа содействия выполнения Хельсинкских соглашений" выпускала большие "Информационные документы", куда собирались тематические подборки фактов о нарушениях прав человека в той или иной сфере. Аналогичные организации начали создаваться и в других местах Украинская, Литовская, Грузинская, Армянская, Московская Хельсинкские группы. В тесном контакте с ними действовал Российский фонд помощи политзаключенным, который возглавлял А. Гинзбург - за рубежом средства для этого фонда собирал А. Солженицын.
Но уже вскоре такому "свободомыслию" пришел конец. Поднятую на Западе кампанию насчет прав человека в СССР брежневское руководство расценило как "вмешательство во внутренние дела" и предприняло жесткие ответные меры. А потом стороны сцепились по вопросу размещения в Европе ракет среднего радиуса действия, разрядка быстро покатилась к закату, и внутри страны тоже пошло закручивание гаек. В конце 1976 г. на всевозможные Хельсинкские группы обрушились удары. Пошли налеты с обысками у активистов. Была арестована Украинская группа - М. Руденко, О. Бердник, О. Тихий, умерший потом в тюрьме. А затем пришел и черед остальных. За решетку попали все, кто "мозолил глаза" властям - Ю. Орлов, А. Гинзбург, А. Щаранский, З. Гамсахурдиа, М. Костава, священник Дудко, писателя А. Марченко посадили в пятый раз - причем на 15 лет.
Похоже, "вольнодумство" было решено искоренить раз и навсегда. В 1977 г. была принята новая конституция СССР, в которой КПСС объявлялась "ядром политической системы" страны, что фактически перечеркивало любые продекларированные свободы и любые попытки толкования советских законов в демократическую сторону. Одних "неблагонадежных" выдворяли за границу, других просто ссылали, как Сахарова, чтобы и скандала не поднимать, и убрать с глаз долой, третьих сажали, зачастую стараясь подогнать под статью покруче - например, А. Щаранского обвинили в шпионаже и влепили 13 лет. Но порой обходились и безо всяких статей, безо всяких законов. Так, на Украине в 70-х годах, в бытность там начальником КГБ В. В. Федорчука, прокатилась целая серия политических убийств. При загадочных обстоятельствах были убиты вступившие в конфликты с властями художники А. Горская, Р. Палецкий, В. Кондрашин, священники о. Горгула и О. Е. Котик, композитор В. Ивасюк. Были убийства и в Москве - жена невозвращенца А. Шевченко, друг Сахарова К. Богатырев. В тюрьме был убит писатель и режиссер Г. Снегирев.
А раздавить сопротивление все равно не удавалось, и порой сами репрессии порождали новую борьбу. Скажем, появились люди, протестующие против "психиатрических методов", применяемых против диссидентов - и соответственно, сами становились диссидентами: В. Бахтин, А. Лавут, Н. Гривнина, Л. Терновский, Ф. Серебров, А. Корягин. Медбрат А. Подрабинек написал и попытался распространять книгу "Карательная медицина", а когда был арестован, бросил вызов судьям, демонстративно игнорируя устроенный над ним процесс. Начиная с 1976 г. в годовщину Хельсинкских соглашений в тюрьмах и лагерях стали проходить забастовки и голодовки политических. В 1981 г. восстали заключенные Черняховской "спецпсихушки", захватив заложников и протестуя против насильственного "лечения" препаратами, убивающими разум и волю. Бунт продолжался 4 дня и был жестоко подавлен. Оказалось невозможно сломить и религиозные устои. В 1980 г. на процессе над о. Глебом Якуниным по делу о Христианском комитете защиты прав верующих, в последнем слове подсудимый сказал: "Благодарю Бога за ту судьбу, которую Он мне подарил".
А места оказавшихся за решеткой занимали другие. Так, после разгрома и арестов Хельсинкской группы начал работать новый ее состав - Т. Осипова, В. Некипелов, С. Пеликанов, Ю. Ярым-Агаев и др. В 1982 г. в Куйбышеве была раскрыта крупная подпольная организация "марксистского", т. е. социал-демократического толка, которая ставила своей целью создание независимой партии, подготовку революции и свержение правящего режима.
Активизировалась в России и деятельность НТС. Причем в период кажущегося политического потепления и хельсинкской эйфории Союз наоборот, начал отстраиваться от широко развернувшихся движений правозащитного характера, и от тактики "широкого фронта" переходить к целенаправленной политической борьбе. Чем, кстати, вызвал на себя нападки западных общественных кругов, поскольку, по их глубокому убеждению, борьбу за демократизацию допустимо было вести только в "законных" рамках, "демократическими", а не "экстремистскими" методами. НТС обвиняли во "вмешательстве во внутренние дела других стран" (чуть ли не дословно поддерживая доводы Брежнева и Андропова), в попытках испортить так хорошо налаживаемые международные отношения. Усилия Союза в данный период сосредоточились на создании политической подпольной организации в СССР. Были и провалы - в 1976 г. взяли А. Пейпе, в 1982 г. - В. Сендерова и Р. Евдокимова. Но с 1976 г. численность членов НТС в России стала постепенно возрастать, возникали новые группы и структуры. Расширялось и распространение литературы среди советских граждан за рубежом. Если в 1968-78 гг. среди них разошлось 230 тыс. газет, листовок, журналов, то в 1978-88 гг. - 560 тыс. Антикоммунистическая борьба не только продолжалась, но и ширилась.
32. Диссидентство и Россия
Пожалуй, тут надо несколько отвлечься и еще раз напомнить, что судить о развитии антикоммунистической оппозиции в СССР только на основе цепочки фактов, приведенной в предшествующей главе (или подобных ей, приводимых в других исследованиях), было бы не совсем корректно. Например, рассматривая диссидентство 60-80-х гг., мы можем назвать десятки, в лучшем случае - пару сотен фамилий. Потому что в условиях советского сокрытия сведений, становились известными лишь единицы - обычно те, чьи имена всплывали в западных средствах массовой информации. Но Западу в его целях и требовались только единицы: по психологии американского и европейского обывателя, по отработанным методикам "делания звезд" - точно так же, как в шоу-бизнесе пропагандистские кампании было удобнее раздувать вокруг отдельных фигур и отдельных судебных процессов. Не рассеивать внимание публики на множестве примеров, а фокусировать на конкретных героях, формируя их яркие образы и привлекая к ним внимание "фэнов" и "болельщиков", включающихся в игру.
Разумеется, стать такой "звездой" мог далеко не каждый. В первую очередь, требовалось, чтобы о человеке каким-то образом узнали за границей - то есть, чтобы он или его знакомые уже имели там некие связи. Согласитесь, в СССР такое условие относилось далеко не к большинству населения. Во-вторых, для пропагандистской кампании выбирались тоже не все подряд, а личности сами по себе "заметные", пригодные для создания яркого имиджа. В-третьих, мотивы их преследования должны были вызывать заведомое сочувствие в глазах западной общественности. Скажем, инакомыслящий литератор мог вызвать симпатии публики, а вот офицер, стреляющий в Брежнева - ни в коем случае. В-четвертых, и направление инакомыслия должно было соответствовать общей политике Запада и его пропагандистской стратегии на данный момент. Поэтому в одних случаях было выгодно поддержать советских пацифистов, в других - борцов за права человека, в третьих - отказников, стремящихся эмигрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122