25. 4. 1928 г. в возрасте 49 лет в Брюсселе внезапно скончался Врангель. Обстоятельства его смерти до сих пор считаются странными. Широко распространена версия, что он был отравлен. А вслед за ним, 5. 1. 1929 г., и тоже при неоднозначных обстоятельствах, умер другой лидер офицерства великий князь Николай Николаевич. РОВС возглавил генерал Кутепов. Он решил кардинально изменить главные цели этой организации. От изначальной задачи сохранения и поддержания в мобилизационной готовности армейских кадров перенести центр тяжести на активную борьбу. Говорил, что нельзя ждать, "когда все свершится как-нибудь само". "Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожить". Объехал различные отделения РОВС, в Югославии был принят королем Александром, в Чехословакии - доктором Крамаржем. Выступая в Сербии перед казаками, Кутепов сказал: "Сигнала "поход" еще нет, но сигнал "становись" уже должен быть принят по всему РОВС".
Коммунистическое руководство сочло, что этот энергичный и волевой лидер представляет серьезную опасность - его активизация белоэмигрантских сил могла наложиться на разворачивающуюся в СССР борьбу с крестьянством, да и индивидуального террора большевистские вожди всегда боялись. И для советских спецслужб Кутепов стал мишенью номер один. И 26. 1. 30 г. он исчез в Париже среди бела дня. В 10 часов 30 минут вышел из дома, направляясь в церковь Галлиполийского союза. И не вернулся. Французская полиция работала весьма квалифицированно и установила многие обстоятельства дела. Около 11 часов на углу улиц Русселэ и Удино остановились две машины, из которых вышли два человека, один в штатском, другой - в форме полицейского. Когда мимо проходил Кутепов, его втолкнули в автомобиль и тут же рванули на полной скорости. Случайные прохожие не придали инциденту особого значения, решив, что имело место задержание преступника. Один свидетель обратил внимание на какую-то борьбу, происходившую в ехавшем автомобиле. На мосту Альма машины попали в пробку, и из соседних транспортных средств видели, как в серо-зеленом "альфа-ромео" пассажиру прижимали к лицу платок. Из той же машины выскочил полицейский и начал энергично регулировать движение, чтобы вырваться из затора. А на вопрос любопытных граждан он ответил, что его пассажиру только что перебило ноги в аварии, поэтому ему дают дышать эфиром.
Потом оба автомобиля видели на дорогах, ведущих в Нормандию. А около 16 часов на пустынном пляже между Кабургом и Тувиллем пристроившаяся в дюнах пара влюбленных наблюдала, как к берегу подрулили серо-зеленое "альфа-ромео" и такси. Женщина и трое мужчин, из которых один был в полицейской форме, вытащили длинный предмет, обернутый мешками, и перегрузили в поджидавшую моторную лодку, куда сели и двое сопровождающих "груз". И лодки, понеслась к пароходу, стоявшему на якоре далеко в море. Как выяснилось впоследствии, это было советское судно "Спартак", накануне покинувшее Гавр. Каким образом закончилась жизнь генерала, в точности не известно. А. И. Солженицын утверждал, что Кутепов погиб уже во внутренней тюрьме на Лубянке. А выдающийся хирург И. А. Алексинский, пациентом которого был председатель РОВС, считал, "что вследствие ранений в грудь во время войны Кутепов не мог выдержать действия наркотиков".
Поскольку суть дела была очевидной, различные эмигрантские организации устроили массовые митинги у советского посольства - там даже опасались штурма и вооружили весь персонал. Но французские власти, чтобы не доводить до разрыва выгодных контактов с СССР, предпочли затянуть расследование до бесконечности и спустить на тормоза. Таким образом, даже обычного дипломатического протеста, и то не последовало.
В период этих событий многие обратили внимание на одно странное обстоятельство, хотя и не придали ему должного значения. Сразу после похищения от жены Кутепова не отходила знаменитая певица Надежда Плевицкая, которая, собственно, никогда не была с Кутеповой в близких отношениях. А тут вдруг всячески выражала сочувствие, не жалея сил и времени пыталась поддержать и горячо сопереживала каждому известию, стараясь узнать самые свежие новости расследования. Мужем Плевицкой был генерал-майор Николай; Владимирович Скоблин. Типичный выдвиженец гражданской войны - человек отчаянной храбрости, хладнокровный и решительный. Но одновременно известный и другими своими чертами, не столь привлекательными: жестокостью, крайним честолюбием и неразборчивостью в средствах. Звание генерала он получил в 28 лет, а закончил; войну, командуя одним из лучших белогвардейских соединений - знаменитой Корниловской дивизией. В 1919 г. его дивизия захватила фронтовую концертную бригаду, выступавшую перед красными. В ее составе была и известная исполнительница народных песен Плевицкая, удостоенная почетного звания Солистки Его Величества. С тех пор она находилась при Скоблине, а в 1921 г., уже в эмиграции, он стал ее третьим по счету мужем. Плевицкую знали далеко за пределами России, и она с успехом гастролировала по разным странам. В США ей даже вызвался аккомпанировать сам Рахманинов. Поэтому в материальном плане Скоблин устроился куда лучше большинства соратников, живущих в нищете и хватающихся за любую работу - он безбедно существовал при жене в качестве ее "продюсера".
Предполагают, что именно Плевицкая первой склонилась к работе на ОГПУ, как только ее слава пошла на убыль, и доходы начали падать - за границей возникшая было мода на русское искусство, в том числе и песни, быстро прошла, а с ностальгирующих эмигрантов много ли получишь? Женщина малокультурная, не получившая никакого образования (успехом она была обязана лишь природному таланту, проявившемуся еще в деревенском детстве), Плевицкая, тем не менее, обладала незаурядным практическим умом, расчетливостью и умением приспосабливаться. Это умение тоже было чрезвычайно отточено на разных этапах ее артистической карьеры. Поэтому и сотрудничество с советскими спецслужбами рассматривалось ею в первую очередь с точки зрения материальной выгоды - оно сулило и непосредственно деньги, и обеспечение хорошими ангажементами. Опять же, открывалась возможность блеснуть своим выдающимся артистизмом, талантом к театральным перевоплощениям, которым она тоже очень славилась в молодости... Ну а вслед за женой в работу на ОГПУ втянулся и Скоблин, полностью от нее зависевший. Он стал штатным агентом, которому был присвоен номер ЕЖ/13, и работал под кличкой "Фермер".
Ничего удивительного в этом, пожалуй, нет. Ведь в 1914 г. он попал на фронт совсем молодым, двадцатидвухлетним офицером - а дальше у него ничего и не было, кроме сплошной войны. Какие-либо прочные идеологические убеждения сформироваться у него так и не успели, а характер лепила только война всеми своими естественными и противоестественными факторами. И стоило ему потерять блестящий ореол своей боевой славы, как он сразу сломался и целиком попал под влияние житейски опытной, практичной и способной хорошо зарабатывать супруги, которая к тому же была на 7 лет старше. Хотя кто знает - возможно, молодого генерала манила и надежда на новую славу? Ведь на тайном фронте он опять попадал в родную стихию войны - и не все ли равно, против кого? Он снова мог в полной мере проявить свои тактические, стратегические и личные способности. И мог даже одерживать победы над признанными и заслуженными полководцами!.. Похоже, он-то и был "еще одним человеком" возле Кутепова, о котором проговорился советский резидент Янович. И конечно же, стал одним из участников операции по похищению своего бывшего начальника.
Был ли он в числе непосредственных исполнителей, остается неизвестным. По данным эмигрантских расследований, показаниям "невозвращенцев", а потом и некоторых советских публикаций, операцию возглавлял старший майор госбезопасности Владимир Янович (он же Вилянский, настоящая фамилия З. И. Волович), номинально числившийся на должности делопроизводителя канцелярии советского посольства в Париже, успевший до этого поработать резидентом в Константинополе и Праге. Кроме него участвовали 2-й секретарь посольства Л. Гельфанд, и по некоторым данным, присланный из Москвы чекист С. В. Пузицкий. Возможно, как раз он отправился вместе с "грузом" на пароход. Участницей-женщиной была, скорее всего, жена Яновича Александра Иосифовна она ведала в парижской резидентуре шифрами, фотографированием, финансовыми делами, но считалась и одной из лучших оперативных работниц ОГПУ, блестяще разыгрывая в разных странах то венгерскую графиню, то знатную персиянку, то вдову еврейского торговца.
Можно предположить и то, что операция с Кутеповым была не первой. Как вспоминал Г. Беседовский, Яновичу была специально куплена в США скоростная машина, и он с женой неоднократно совершал поездки в Нормандию, в район Тувилля - якобы для отдыха на побережье. Возможно, репетицией дела Кутепова стала история с агентом ОГПУ В. Кемпом (Црасоловым), возглавлявшим разведывательную организацию на юге Франции. Он действовал под видом владельца крупной коммерческой фирмы, был вхож во многие деловые и эмигрантские круги, но поддался "соблазнам Запада", загулял, увлекся рулеткой и продул 10 млн. франков. В один прекрасный день его вызвали из казино собственные подчиненные - дескать, жена просит приехать, ребенок заболел. Он сел в машину, а очнулся уже в трюме советского парохода (благодаря знакомствам, отделался 10 годами Соловков). А может быть, таким же образом исчез из Парижа и генерал Монкевиц. Но почти все советские участники этих событий тоже плохо кончили. Из перечисленных чекистов лишь Гельфанд сумел вовремя сбежать в США, а остальные попали в мясорубку 1937-38 гг.
8. Вторая гражданская
Весной 1927 г. троцкистско-зиновьевская оппозиция, ну никак не желавшая угомониться, снова подняла бучу. На этот раз - по международным вопросам. Ставили в вину Сталину неудачи в Китае - дескать, вот к чему привел союз с некоммунистическим режимом Чан Кайши. Что было абсолютной неправдой: пока в Москве делали ставку на союз с гоминьданом, война шла очень успешно. А вот когда решили нанести удар в спину Чан Кайши, дабы избавиться от его фигуры и выдвинуть на первый план коммунистов, тогда и пошло все наперекосяк. Кроме того, оппозиционеры ухватились за британский разрыв отношений с СССР в качестве доказательства своей правоты о близкой войне с империалистами. Дескать, предупреждали же, что из строительства социализма в одной стране ничего не выйдет! И на этом основании требовали смены руководства.
Возможно, Сталин и оставил их всех в ЦК, чтобы были на виду и проявили публично свою "неисправимость". Несколько раз их предупреждали "по-хорошему", они привычно каялись - и повторялось все с начала. Поэтому все большему числу коммунистов они стали просто надоедать, теряя остатки симпатий. А когда 7 ноября лидеры со своими сторонниками несанкционированно вышли на улицы, Троцкий в Москве, Зиновьев в Ленинграде, тут-то их и подловили. Дело было раздуто как организация демонстраций, что в Советском Союзе уже означало тягчайшее преступление, и всех горе-лидеров исключили из партии. А на XV съезде было принято решение о несовместимости троцкизма с пребыванием в ВКП(б). Каменев и Зиновьев позже опять посыпали головы пеплом, и партбилеты им вернули, дали небольшие руководящие посты. Ну а непримиримого Троцкого спровадили подальше, сперва в Казахстан, а в 1929 г. - за границу, при активном его сопротивлении и протестах. В Турцию он ехать отказывался и требовал, чтобы если уж высылали, то в Германию. Но этот вопрос решился сам собой - ясное дело, что Берлину такой подарочек был ни к чему, да и Москве его деятельность среди германских коммунистов не улыбалась. Так что дипломаты обеих стран очень быстро договорились об отказе. И единственным государством, согласившимся его принять, оказалась все-таки Турция.
Пожалуй, тут надо сделать некоторое отступление. К концу 20-х и в СССР, и за рубежом стали появляться организации троцкистского, "уклонистского" а позже и "бухаринского" толка, которые советской пропагандой неизменно преподносились как антикоммунистические. И в таком качестве перекочевали в некоторые западные работы. Но смешивать их с настоящими антикоммунистами было бы, наверное, даже кощунственно, поскольку в данных случаях речь шла не о борьбе за освобождение народа и даже не за какие-то его блага, а только о борьбе за власть или о способах, которыми предпочтительнее насиловать страну. Зачастую эти оппозиционеры сами были преступниками не меньше, а то и похлеще Сталина, как раз их руками творились самые жуткие злодеяния гражданской и разрушалось в сатанинском угаре все лучшее, что было в прежней России. И те из них, кто получил возможность излить душу за рубежом - Троцкий, Орлов (Фельбинг), Раскольников, обычно обвиняли Сталина именно в "контрреволюции", а в своих твердолобых "исповедях" даже ставили его в один ряд с Колчаком, Деникиным и Врангелем. Поэтому в данной работе, пытаясь проследить историю борьбы против коммунизма, я не буду подробно останавливаться на таких организациях - разве что к слову придутся.
Но вернемся к XV съезду. Он не только добил троцкистов и зиновьевцев, но и провозгласил необходимость индустриализации и коллективизации. И уже через несколько месяцев Бухарин, Томский и Рыков, послужившие Сталину опорой против Зиновьева, в свою очередь превратились в оппозицию. В 28-м они еще метались, на что-то надеялись, в феврале 29-го их уже официально обвинили в поддержке кулаков, а в апреле на пленуме ЦК прозвучала речь Сталина "О правом уклоне в ВКП(б)". И вскоре Бухарин, Томский и Рыков по доброй партийной традиции публично каялись и признавали ошибки.
То есть по сути дела победил тот самый внутриполитический курс, который Троцкий предлагал еще в 23-24 гг., а "левая оппозиция" Зиновьева и Каменева - в 25-26 гг. Да ведь и похороненный было внешний "интернационализм" тоже реанимировался! В ноябре 1929 г. была воссоздана Военная комиссия Коминтерна, ликвидированная в 25-м, снова начали действовать ее школы и курсы, снова поехали за границу военные инструкторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122