Качество супер, суперская цена 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Как все это прекрасно, как близко его душе! Яркий свет пламени, темная глубина цеха, спокойные и уверенные движения рабочих - знакомая картина, врезавшаяся в душу на всю жизнь. Анатолий закрывает летку, ловко бросает магнезит с лопаты... Как будто снова стал подручным - все правильно...
Сталевар глядит на своих молодых помощников - смотрите, какого сокола я вырастил в мартеновском!
Толя побывал в ФЗУ, поговорил с новыми фабзайцами, и они с сожалением простились с ним - еще и еще просили их глаза рассказов о самолетах, о Валерии Чкалове. Вечером он встретился с товарищами на комсомольском собрании и там дал полный отчет об успехах и неудачах, о заслуженных взысканиях. Его пожурили, но в общем были рады высоким оценкам его учебы и на прощание дали наказ в следующий отпуск привезти еще более славные результаты. Звали на вечеринки, в новые молодежные походы. Но ему не сиделось в родном городе, и, едва дождавшись конца отпуска, он умчался к месту назначения - в Оренбургскую школу военных летчиков.
Готов к полету!
Раннее утро. Тихо в курсантской спальне. Крепок сон молодежи. Но в установленный час в дверях появляется фигура дежурного.
- Подъем!..
Через полминуты курсанты уже на ногах. Строем идут на аэродром.
В голубоватой мгле рассвета вырисовываются очертания ангаров.
Курсанты останавливаются. К ним подходит старший техник. Старшина докладывает:
- Товарищ старший техник! Курсанты подразделения прибыли в ваше распоряжение для подготовки материальной части.
Техник делает расчет, дает указания.
- Еще темно. Будьте осторожны. Машины сопровождайте внимательно, смотрите, чтобы они не столкнулись в темноте.
Самолеты выводят из ангаров. Курсанты с особой тщательностью готовят машины к полету. Сегодня новички впервые поднимутся в воздух с инструктором. В каждом сердце волнение и тревога: как ты поведешь себя в полете? Узнаешь ли сверху свой аэродром? Правильно ли ответишь на вопросы инструктора? Не растеряешь ли ясность и четкость наблюдения? Ведь это твой первый экзамен в воздухе!
Серов давно уже готовился к этому испытанию. Машину он знает хорошо, насколько ее можно знать, еще не летая ни разу. "Кажется, изучил ее до последнего винтика", - думал он в последние дни. Но вот инструктор ставит новые задачи, и опять оказывается, что еще не все знает, не совсем подготовлен...
Машины на "красной линии". Отсюда, управляемые инструкторами, они перелетают на старт. Тем временем курсанты скорым шагом, строем проходят это расстояние и располагаются у старта, каждая группа - на своем месте.
Инструктор Василий Бушев подходит к группе. Молодежь подтягивается. Бушев говорит:
- Товарищи курсанты, сегодня я буду летать с каждым из вас. От вас требуется в полете прежде всего внимательность. Следите за машиной и за горизонтом. Учитесь быть по-настоящему бдительными в воздухе. Летчик управляет машиной руками и ногами, видит работу приборов и следит за ее положением в отношении горизонта. Его ухо улавливает малейшие изменения в работе мотора. Всем своим существом летчик чувствует и контролирует машину. Чуть зазевался - машина, как зверь, тотчас вырвется из-под управления. Тогда пеняй на себя. Задача летчика - полностью подчинить машину своей воле. Окинув пытливым взглядом своих подопечных, он добавляет: - Сегодня будем летать по кругу. Товарищ Серов, приготовьтесь к полету с инструктором.
- Есть приготовиться к полету.
Они подходят к машине. Это учебный самолет "У-2". Только учебная... Но это самолет. Первая птица, которая поднимет его на своих крыльях. Толя, не вспомнил ли ты в эту минуту свой "полет" с полотняными крыльями или тот громадный змей, который так и не поднял тебя над землей? Вспомнил! Но нельзя отвлекаться, друг. Учебная только. Но пусть ее "потолок" всего 2500 метров, а максимальная скорость - 130 километров в час. Не в этом дело! Скорость "фармана", на котором учился летать Нестеров, была не больше 50 километров... Дело в главном - в полете!
Бушев занимает свое место в передней кабине. Серов - в задней. Инструктор строго предупреждает:
- Управление не трогать. Следить за показаниями приборов.
Серов повторяет слова Бушева. Но голос заглушается ревом мотора. Машина как бы оживает. Анатолий чувствует своим телом, сердцем это биение пульса машины, еще чужой... Да, она вдруг стала чужой, незнакомой. Одно дело книги и лекции, другое - живое общение с этим летающим, крылатым коньком!
Инструктор поднимает руку. Стартер взмахивает флажком. Мотор ревет все сильнее, яростней, машина катится вперед быстрей, быстрей. Анатолий с удивлением замечает, что она уже удаляется от земли. Как это он пропустил то мгновение, когда самолет оторвался от взлетного поля? Порыжевшая трава уходит назад, будто выскальзывает из-под ног ковровая дорожка. Самолет набирает высоту. Вдруг покачнулись справа ангары, земля встала дыбом! Ого! Это машина делает правый крен, вираж? В ту же минуту она выравнивается, и Серов видит ровную линию горизонта: самолет идет по кругу.
Вспомнив указания инструктора, Анатолий смотрит на приборы, отмечает в памяти показания высоты, скорости, температуры масла. Потом впивается глазами в землю, стараясь разобрать "ориентиры", т. е. здания, деревья, все знакомые предметы, которые возвышаются на равнине.
Земля развертывается перед его глазами широкой подвижной панорамой. Непривычная картина! Ничего невозможно узнать. Толя сердито сдвигает брови. Неужели не ответит на вопросы и осрамится на общее осмеяние? Ага, вон, кажется, церковь... А за ней должна быть и летная школа. Вон она! Здорово!.. Точно модели, расставленные на макетном поле, четко выступили все строения, холмы, блеснула лента реки. Анатолий усмехнулся, узнав даже чахленький скверик, - место вечерних прогулок молодежи, которое курсанты прозвали "козьим загоном".
Анатолий выпрямляется, облегченно смеется, уже свободно, уверенно осматриваясь. Славно как!
Раздается голос инструктора, убавившего газ:
- Укажите ориентиры.
- Слева школа. Еще левее - козий загон... то есть... сквер! Прямо аэродром, старт. Дальше - город.
Он увлечен. Радостно перечисляет все, что видит на земле, словно делает открытия. Бушев кивает головой, весело подмигивает. До чего нравится ему этот открытый, сильный юноша!
Анатолий выпрямляется, в его глазах настоящая гордость. Он в воздухе!.. Летит!.. Правда, еще только учеником. Но и его час придет, и он возьмется за ручку, теперь это уже несомненно. Вот она, эта ручка управления. Но... "Управления не трогать!" Пока!.. Тоша, Тоша, имей терпение.
Полет по кругу. Еще раз по кругу. Эх, сейчас все кончится, начнет снижаться. Нет! Опять, спасибо, пошел по кругу. Может, покажет хоть один вираж?
Опять рев мотора сбавлен, инструктор спрашивает:
- Какая высота? Температура масла?
Обычно эти вопросы задавались после полета. Но Бушев видел в зеркало: глаза блестят, выражение лица такое, точно курсант завидует инструктору видно, не терпится самому взять управление!
Анатолий дает быстрые и правильные ответы.
- Следите внимательно, Серов. Покажу вам в последовательном порядке фигуры пилотажа. Левый мелкий вираж...
Мотор включен. Машина с ревом накренилась на левое крыло, и сразу поднялись по левому борту поля и рощицы. Серов отмечает про себя: "Линия горизонта проходит под углом к козырьку кабины".
Правый глубокий вираж... Анатолий встрепенулся, подобрался весь, закусил губу... И вот он уже захвачен красотой другой фигуры - боевого разворота (крутой поворот с набором высоты). Боевой разворот - это начало атаки, изготовка к страшному удару. Он грозен и певуч, страшен и радостен.
Потом, уже на земле, Серов делился впечатлениями: "Стало весело жить!"
После каждой фигуры, выровняв самолет, инструктор бросал внимательный взгляд на Серова и видел на его лице только жадное, неусыпное внимание, горящие, устремленные на Бушева глаза - еще, еще!!!
Инструктор продолжал играть машиной, выжимая из нее все, что она могла дать. Наблюдавшие с земли за полетом хмурились и пожимали плечами.
- Что выделывает! В первом полете с курсантом! Замотает до тошноты, отобьет охоту летать...
Впоследствии отказались от показа курсанту в первом полете каких бы то ни было фигур пилотажа. Молодого человека стали постепенно подводить к фигурным полетам, чтобы не создавать в процессе подготовки ненужных затруднений. Но в то время допускался известный минимум фигур для ознакомления и испытания новичка. Этот минимум был Бушевым превышен.
Серов, наконец, перевел дух. Машина пошла на посадку. Анатолий - весь внимание. Знает, что посадка - один из самых ответственных моментов. От того, как пилот сажает машину, зависит оценка всей его работы.
Бушев показывает, с какой высоты нужно рассчитывать снижение, чтобы не "промазать" и не сделать "козла" (когда при неверно рассчитанной посадке машина подпрыгивает на колесах), как брать ручку на себя, как следить за землей. Ошибка в расчете на посадку влечет за собой аварию, если "промазавший" не уйдет вовремя на второй круг.
Самолет приземлился. Отпустив Серова, инструктор вызвал другого курсанта, приказав ему занять место Серова, и снова поднялся в воздух. Выполняя приказ Бушева, Серов бегом направился к командиру звена и доложил ему о полете. От него - к командиру отряда. Затем бросился на площадку, где его ждали товарищи. Его волнение заразило всех, и они ждали, что и им Бушев покажет все фигуры. Но, к их разочарованию, инструктор с каждым следующим ходил только по кругу и ограничивался мелкими виражами.
Закончив полеты, он направился, как все здесь, бегом к командирам. Они выслушали его рапорт.
- Весь состав обещает стать летным. Никто не проявил страха, растерянности. Полеты проводил с учетом индивидуальных данных курсантов, последовательно усложняя полет или внезапно нарушая эту последовательность.
- Что можете сказать о Серове?
- Курсант Серов будет хорошим летчиком... - Помолчав, добавил: - Горяч еще. Вообще недостаточно дисциплинирован. Но в первом полете держал себя отлично.
Бушев провел с курсантами разбор учебных полетов, указал каждому его недостатки, объяснил, почему надо избегать напряженности, как необходимы летчику хладнокровие, выдержка, быстрота соображения. Один не мог вспомнить, на какой высоте находился, другой не узнал ориентиры. Все это - результат излишнего волнения или даже мимолетной растерянности, а такое состояние может привести к тяжелым происшествиям!
Среди тех, кто хорошо держался в воздухе, инструктор назвал Серова. Анатолий был счастлив. Он не только побывал в воздухе, но и заслужил одобрение Бушева! Всем своим существом он понимал, что находится на верном пути. Теперь он признался товарищам:
- Раньше мне казалось, что я чуть не с пеленок готовился к авиации. И с крыши прыгал на крыльях, и спортом занимался только для этого, но потом решил прославиться как металлург. Сегодня только я по-настоящему понял, что должен стать летчиком. Тут я весь. Это моя жизнь.
Второе рождение
Будущие летчики должны быть знающими и хорошо образованными людьми. Курсанты изучали не только самолетовождение и аэронавигацию, но и радиосвязь, физику, математику. Много часов в программе уделялось истории, политэкономии, русскому языку и литературе. Скучать было некогда, как говорил Анатолий. Нагрузка учебного дня солидная. В программу входили занятия по тактике, военные игры и учебные стрельбы. Тактические задачи курсант обязан был решать самостоятельно. В нем всячески развивали инициативу и находчивость.
Анатолий учился серьезно, но и всей душой отдавался спорту, самодеятельности, увлекая других своей неистощимой энергией.
Больше всего, конечно, его интересовали полеты и часы, проведенные на аэродроме. В другое время он жил тем, что перебирал в памяти прошедшие полеты, обсуждал их с товарищами, готовился к новым. Василий Бушев, сам по натуре увлекающийся человек, хотя и не выделял Серова из общей среды, но очень его полюбил и боялся, что его заберет к себе доучиваться более старший командир. В своих рапортах он старался не очень его расхваливать.
Уже много раз поднимался он с Серовым в воздух и доверял ему ручку управления. Все дольше Серов мог управлять машиной один. Все реже Бушев кричал ему:
- Отпустите ручку!
Теперь Бушев брал ручку для того, чтобы показать ученику более высокий класс управления самолетом. Как всегда, он был строг и требователен. На разборах не щадил его, и, может быть, Анатолию доставалось-таки от инструктора больше, чем другим.
- У вас есть необходимая уверенность в управлении, но стиль вам дается с трудом. Грубо работаете, Серов. От вашего управления машину швыряет. Между тем вам нужно знать, что пластичность и красота полета - не праздный шик, а доказательство мастерства, будущего превосходства в бою.
Серов расстраивался, давал себе слово выработать эту пластичность.
Приказывая произвести расчет на посадку, Бушев следил за каждым движением курсанта, ежеминутно готовый взять у него управление.
- Тут нужен абсолютно точный расчет. И именно то изящество, та пластичность, о которой я вам твердил столько раз. Иначе будем бить машины. Вам этого не хочется, мне тоже. Так давайте же еще поучимся. Посадка серьезное дело, тут все проверяется.
Снова и снова делал Серов расчет на посадку. Это значило сделать глазомерное определение момента перехода от горизонтального полета к планированию, настолько точное, чтобы приземлиться неподалеку от посадочного знака "Т". Наконец удалась ему эта посадка "на три точки", то есть умение при посадке коснуться земли одновременно колесами и третьей точкой опоры костылем. По разрешению Бушева он сделал самостоятельную посадку и произвел ее на отлично.
Бушев стремился досрочно выпустить свою группу и усиленно тренировал ее. Для того чтобы вылететь в первый самостоятельный полет, курсант должен был иметь не меньше 60 учебных полетов с инструктором. Большинство курсантов группы Бушева имели по 40-45 полетов. Серов же - еще меньше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34


А-П

П-Я