И. Суворов с 20 по 24 августа ежедневно и по нескольку раз ходил в танковые атаки, неоднократно участвовал в проведении разведывательных рейдов, добывая ценные сведения о противнике, а 24 августа вместе с экипажем геройски погиб на поле боя.
Александру Ивановичу Суворову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Такого же высокого отличия удостоился и политрук роты 2-го танкового батальона родной мне 11-й ордена Ленина танковой бригады имени М. П. Яковлева старший лейтенант А. И. Киселев. В боях на Баян-Цагане он, возглавив роту, участвовал в нескольких танковых атаках, умело взаимодействуя с пехотой. Прямым попаданием вражеского снаряда его танк был подбит, а сам политрук смертельно ранен. Умирая, он сказал: "Я не выживу, но знаю, товарищи, что наше дело бессмертно, сильна наша партия, и ту борьбу, которую я вел, вы доведете до конца".
Отдали свои жизни за независимость монгольского народа многие комиссары и политработники 1-й армейской группы, среди них - комиссар 603-го стрелкового полка старший политрук Н. Л. Пильник, военком 127-го стрелкового полка батальонный комиссар Н. С. Сосунов, комиссар 70-го истребительного авиационного полка капитан Н. М. Мишин, комиссары 22-го истребительного авиаполка старшие политруки А. Е. Гринденко (убит 27 июня 1939 г.) и Н. Ф. Бибик (убит 6 июля 1939 г.).
Умер в госпитале от ран военком батальона 149-го полка старший политрук Н. И. Мартынюк.
Многих из них я знал лично, с некоторыми встречался по службе или слышал о них от своих сослуживцев.
В заключение хочется подчеркнуть, что Г. К. Жуков в деятельности командующего постоянно опирался на партийно-политический аппарат. Как идейно убежденный коммунист, обличенный большим доверием Центрального Комитета, как полководец, он главное внимание уделял политико-моральному состоянию войск, политическому воспитанию бойцов и командиров, их профессиональной подготовке.
"Главное на войне - человек, его убежденность, во имя каких целей он идет в бой, не щадя своей жизни, - говорил Георгий Константинович на одном из совещаний ответственных работников штаба и управления армейской группы. Положение наших войск особое. Они воюют на территории дружественной нам страны в то время, когда на родной земле царит мир и все советские люди с особым подъемом строят социализм. Учитывать следует и возрастной состав. Например, в 82-й стрелковой дивизии много бойцов и командиров разных возрастов, призванных из запаса, некоторые из них имеют недостаточную военную подготовку. Надо довести до сознания каждого бойца и командира всю значимость благородной миссии наших войск в Монголии и необходимость защиты ее границ, как своих собственных. Решить эту задачу силами лишь одного политического аппарата и партийных организаций очень трудно, противник не ждет нас, а использует каждый наш недочет, каждую оплошность в нашей организации. Поэтому Военный Совет считает, что этим важным делом должны и обязаны заниматься постоянно и настойчиво все старшие начальники со своими подчиненными, все штабы и командиры. Политическое воспитание на марксистско-ленинской основе следует теснее увязывать с постоянной заботой о бойце, о его нуждах, о его выучке, обеспечении всем необходимым. При этом вести эту работу нужно так, чтобы слова не расходились с делом. А боевая дружба с воинами Монгольской армии должна совершенствоваться искренне и предметно, становиться достоянием всех воинов группы".
Приведу лишь один пример того, как с помощью партаппарата и органов массовой информации был в скором времени ликвидирован пробел в ночной подготовке наших частей. В один из июльских дней поздним вечером группа японских солдат проникла в глубину обороны одной из частей 82-й стрелковой дивизии в районе реки Хайластын-Гол. Противнику удалось взорвать несколько бронемашин и совершить ряд других диверсий. Об этом сразу же было доложено командующему. Г. К. Жуков, М. С. Никишев и М. А. Богданов и сами видели отдельные взрывы, очаги пожаров со своего наблюдательного пункта.
- Данный эпизод многому должен нас научить. Японцы избрали момент снижения бдительности в нашей обороне, когда в частях проходил ужин и наводился порядок после дневных напряженных боев, - сказал командующий. Видимо, мы еще не все сделали, чтобы отбить охоту у самураев проникать на наши позиции под покровом ночной темноты. Это может привести к широким масштабам ночных действий.
Начальнику штаба М. А. Богданову тут же был брошен упрек в слабости боевого охранения в обороне войск. Не было и должной активности в ночное время со стороны наших частей.
У Военного Совета были серьезные основания для такого вывода. Сил и средств в обороне не доставало, сплошной фронт местами отсутствовал, между отдельными опорными пунктами имелось лишь только огневое взаимодействие, укрепить оборону инженерными заграждениями успевали не сразу. Все это создавало возможности проникновения противника между опорными пунктами, а тактика взаимодействия танков с пехотой и инженерными подразделениями в обороне только что обретала реальные формы.
Г. К. Жуков отчетливо понимал, что для восполнения пробела в ночной подготовке войск нужны активные формы воспитания и обучения всех родов войск, на всех уровнях их организации. Одними приказами решить такую сложную задачу было просто невозможно. Поэтому на следующее утро в блиндаже командующего руководство тщательно рассмотрело этот вопрос. По предложению М. С. Никишева было решено провести совещание с начальниками соответствующих политорганов, секретарями партийных и комсомольских организаций соединений и отдельных частей и редакторами газет. На этом расширенном совещании выступил Г. К. Жуков.
Анализируя обстановку на всем фронте, он отметил общее усиление ночных действий японских войск и обратил внимание на то, что приказы и указания по овладению приемами и способами ведения ночного боя не доходят по-настоящему до широких масс бойцов и командиров. Некоторые бойцы, да и командиры, по-прежнему недостаточно подготовлены и морально, и физически, и профессионально. Только этим можно объяснить успехи диверсионных групп на некоторых участках фронта. Нам ночной бой нужен не только для того, чтобы отбить охоту у самураев рыскать по нашим позициям, взрывать, вести разведку и хватать зазевавшихся. Он нам нужен для ведения наступательных действий ночью в широком масштабе с тем, чтобы вырвать у японцев инициативу, сделать вид такого боя обычным для всех родов войск. "Но так как у нас с вами очень мало времени, - продолжал Георгий Константинович, - и каждый наш просчет стоит жизни бойцов и командиров, Военный Совет призывает развернуть во всю ширь воспитательную работу среди войск по овладению тактикой ночного боя, по пропаганде опыта, по доведению форм, тактических навыков и приемов одиночных действий и целых подразделений, тактики ночного передвижения на поле боя, ориентированию на местности, взаимодействию и применению оружия в ближнем бою".
Участникам совещания была представлена широкая возможность высказаться, поделиться опытом ночного боя своих частей и внести свои предложения. Все это легло в основу упомянутой выше специальной инструкции по обучению войск тактике ночного боя. Ночные действия противника стали весьма осторожными, а проникновение наших групп в его оборону вызывало панику, сеяло переполох и наносило урон.
Братская боевая дружба
Братская боевая дружба советского и монгольского народов зародилась в начале 20-х годов. Тогда монгольский народ только что освободился от более чем двухвекового господства Дайцинской (Маньчжурской) династии и начал создавать свое национальное государство. Однако страну вновь наводнили войска китайских милитаристов. Недавно сформированные полки Народной армии под руководством Д. Сухэ-Батора и X. Чойбалсана разгромили во много раз превосходящие силы оккупантов и вышвырнули их за пределы Монголии.
Однако на смену им пришли новые угнетатели, среди которых был и белогвардейский барон Унгерн, вооружившийся на японские иены. Сил, которыми располагала молодая монгольская революция, было далеко не достаточно для отпора. Поэтому временное народное правительство по предложению Сухэ-Батора обратилось к Совету народных комиссаров с просьбой о военной помощи для изгнания из Монголии общего врага.
Правительство РСФСР Ответило согласием. Помощник Главкома войсками по Сибири В. И. Шорин 14 июня 1921 года отдал директиву командующему НРА ДВР и 5-й армии о сформировании экспедиционного корпуса и направлении его в братскую страну для окончательного разгрома банд Унгерна.
27 июня войска корпуса под командованием начальника и военкома 35-й стрелковой дивизии К. А. Неймана вступили в Монголию. К ним присоединились формирования Народной армии во главе с Главкомом Д. Сухэ-Батором. "На следующий день состоялось совместное заседание ЦК МНП и Временного народного правительства с участием представителей командования экспедиционного корпуса, на котором было принято историческое решение о братском сотрудничестве в начавшемся освободительном походе частей Красной Армии, НРА ДВР и монгольских народных войск".58
Директивы, утвержденные Политбюро ЦК РКП(б) по инициативе В. И. Ленина, ориентировали Дальневосточное бюро ЦК РКП(б) на соблюдение принципа самоопределения и национального освобождения Монголии, Давались прямые рекомендации действовать в полном согласии и контакте с Монгольской народной партией и совместно с красными монгольскими войсками. "Предписывалось с особым вниманием относиться к нравам, быту и взглядам монгольского народа, ничем не оскорблять его национальных чувств, религий и суеверий".59
Указания партии выполнялись строжайше. Монгольский народ почувствовал искренность своих освободителей, встречал их с радостью и отвечал всесторонней помощью. Боевое содружество получило реальное воплощение в решении задач революционного преобразования этой страны.
11 июля 1921 года народу было объявлено о преобразовании Временного правительства в постоянно действующее. С тех пор этот день торжественно отмечается, как дата победы Народной революции. После ликвидации остатков белогвардейских банд, установления порядка и создания условий для дальнейшей демократизации страны Советское правительство само предложило вывести наши войска, что и было сделано. В 1925 году Монгольское правительство от имени своего народа выразило благодарность за братскую помощь, а также надежду на поддержку в будущем в случае необходимости.
Халхин-Гол явился очередным испытанием прочности боевой дружбы и сотрудничества Советского Союза и МНР. Братство двух народов еще более окрепло на полях "необъявленной войны" с японскими милитаристами.
Войсками МНА на Халхин-Голе командовал заместитель Главкома, начальник Политического управления МНА корпусный комиссар Ж. Лхагвасурэн. Управление частями он вел через оперативную группу, состоявшую из нескольких высших командиров. Возглавлял ее комдив Ж. Цэрэн. Главным военным советником был полковник Ф. Н. Воронин.
По решению Главкома Маршала МНР Чойбалсана войска монгольской Народной армии, находящиеся в районе реки Халхин-Гол - 5-я, 6-я и 7-я кавалерийские дивизии, шесть артиллерийских полков (в том числе четыре в составе дивизий), два отдельных артиллерийских дивизиона, дальнобойная батарея, два батальона связи, понтонный батальон, две гидротехнические роты и другие подразделения специальных войск, - были оперативно подчинены Военному Совету 1-й армейской группы. Это явилось важнейшим шагом на пути организации централизованного управления всеми войсками, ведущими бои в районе Халхин-Гола. Задача состояла в том, чтобы все части дружественных армий подчинить единой дисциплине, поддерживать их мобильность на уровне времени.
Проводя скрытую подготовку к решающему удару и обеспечивая внезапность осуществления замысла, Военный Совет и лично Г. К. Жуков стремились наладить предельно тесный контакт с командованием монгольской армии, обговаривали формы взаимодействий в боях. Состоялось несколько совещаний узкого круга лиц, причастных к управлению войсками. Через Ж. Лхагвасурэна и Ф. Н. Воронина решались и задачи интернационального воспитания цириков и бойцов Красной Армии. Член Военного Совета М. С. Никишев уделял первостепенное внимание организации партийно-политической работы в войсках. Г. К. Жуков в беседах с командирами кавалерийских дивизий всегда Напоминал о необходимости сознательного понимания смысла единства всеми воинами - от командира до рядового.
На первой встрече с командованием монгольских войск Г. К. Жуков в первую очередь выслушал предложения наших друзей по организации управления и взаимодействия штабов и войск в ходе боевых действий. Ж. Лхагвасурэн намеревался просить командующего определить монгольским частям самостоятельную полосу действий. Они, мол, оперативнее ориентируются в обстановке и смогут в таком случае принести больше пользы.
Георгий Константинович уже имел принципиальное решение по этому вопросу. Однако мнение Военного Совета высказал в конце разговора. Ему важно было не только вникнуть в позицию монгольских товарищей, но и добиться уяснения ими точки зрения советского командования.
Комкор кратко изложил общую оценку обстановки, коснулся перспектив возможного развития боевых действий, особо остановился на вооружении и тактике частей японской армии и тех задачах, которые возложены на советско-монгольские войска по разгрому японской армии.
- Военный Совет хорошо понимает ваши патриотические чувства и желание отличиться. Но здесь идет речь о том, кто кого: или мы их, или они нас. Вот почему единение сил и средств и разумное их использование является первостепенной задачей, - сказал командующий.
Георгий Константинович пояснил, что действия монгольских войск, находящихся на Халхин-Голе, на каком-либо самостоятельном направлении вряд ли будут целесообразны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33