Вот разве что тосты отличались от нынешних: в них обязательно звучали слова "за победу!", в них обязательно говорилось о прошедших и будущих боях.
Открывал праздник Николай Григорьевич Васильев. Затем выступал Орлов, а за ним - Алексей Алексеевич Тужиков, представитель Военного совета Северо-Западного фронта, прекрасно знавший нашу бригаду, часто посещавший Партизанский край. Он говорил о том, какое большое значение придает Военный совет фронта краю, как высоко оценивается деятельность 2-й ЛПБ, назвал бригаду ведущим партизанским соединением не только в полосе Северо-Западного фронта, но и во всей Ленинградской области.
Много добрых слов сказал Алексей Алексеевич о боевых делах отрядов и полков, в том числе отметил и наш 1-й.
Бригаде было чем гордиться. По самым скромным подсчетам, мы уничтожили около 9500 гитлеровских солдат и офицеров, причем был на нашем боевом счету и разгром целой немецкой дивизии-163-й пехотной, практически полностью уничтоженной в ходе второй и третьей карательных экспедиций. Нет, наверное, нужды вновь обращаться к цифрам, перечисляя количество пущенных под откос воинских эшелонов, подбитых и сожженных танков, самолетов, другой техники, захваченного оружия и боеприпасов. Мы вели очень строгий учет - в дневниках боевых действий отрядов, полков и бригад сохранены для истории сведения о каждой нашей операции, о каждом прожитом во вражеском тылу дне. Но не меньший интерес представляют сегодня и те итоги, которые подводил наш противник. Вот, например, что пишет бывший офицер вермахта, историк второй мировой войны Г. Теске, автор множества книг и статей по истории советского партизанского движения:
"...Первая битва, которую проиграл вермахт во второй мировой войне, была битва против советских партизан зимой 1941/42 года. Затем последовали дальнейшие поражения в этой борьбе... В основном они состояли в том, что с самого начала инициатива находилась у партизан и осталась у них до конца войны"52.
Но не только о победах говорилось на празднике. Мы знали, что уже почти полтора месяца гитлеровское командование готовит новую карательную экспедицию. Потрепанные партизанами воинские части и подразделения заменялись более боеспособными, к границам края стягивались все новые и новые силы, начала боев можно было ожидать со дня на день. Поэтому на юбилее говорили мы и о предстоящей схватке.
А в заключение была оглашена новость: большая группа партизан бригады, особо отличившихся в боях, награждена орденами и медалями. На днях состоится торжественное вручение наград.
* * *
Правительственные награды вручал Тужиков. День выдался солнечный, жаркий. Строй партизан застыл на небольшой поляне в молодом леске на берегу Полисти. Это было то самое памятное мне по 1941 году место, где располагался тогда лагерь отряда В. Б. Савченко.
Мне выпала честь нести бригадное знамя. Я сжимал в руках древко и вспоминал, как пришел на эту землю во главе потрепанного батальона, а точнее его остатков, едва насчитывавших четыре десятка человек. Сейчас в моем полку даже после ухода латышских отрядов более четырех сотен партизан. И рядом другие полки - тоже многочисленные и тоже хорошо вооруженные. Но не только в количестве дело. Мы сами стали другими, Ничто не прошло даром: ни победы, ни поражения. Из ошибок наших погибших товарищей, из собственных успехов и неудач, из просчетов и достижений тех, кто воевал в тылу врага плечом к плечу с нами, складывались тот самый опыт и та самая сила, которые накопили мы к нынешнему дню.
Между стволами двух деревьев был натянут кусок кумача с лозунгом: "Привет народным мстителям!" Столом, на котором раскладывают награды перед вручением, служила простая телега. Один за другим выходят вперед и встают перед строем партизаны:
- Служу Советскому Союзу!
- Смерть немецким оккупантам!
Среди награжденных - бойцы и командиры нашего полка: А. И. Казаков, А. И. Пушкин, разведчица Маша Дмитриева, политрук Б. Н. Титов, пулеметчик С. Я. Осипов, В, П. Плохой, Н. Н. Седов, другие партизаны. Мне в тот день был вручен орден Красного Знамени. Мой первый.
ЧЕТВЕРТАЯ КАРАТЕЛЬНАЯ. 1942 год, 8 августа - 7 сентября
"В ночь с 7 на 8 августа 1942 г. противник на участке Гористая, Перекрасная, Дровяная сосредоточия 16-й карательный отряд, части 218-й дивизии, придав им танки, артиллерию, авиацию, и 8.VIII 1942 года перешел в наступление. К исходу дня враг вышел на рубеж: Мосиха, Алексине, Шушелово, т. е. продвинулся на 8 км. Бой доходил до рукопашных схваток. Наши отряды предпринимали контратаки. За день боев противник потерял около 500 солдат и офицеров убитыми и ранеными, 3 танка, 1 самолет Х-126, 1 батальонный миномет, 2 пулемета"53.
Эти строки из политдонесения С. А. Орлова Ленинградскому штабу партизанского движения зафиксировали самое начало тяжелейшей и упорнейшей битвы, продолжавшейся более месяца. Она громыхала над Партизанским краем, то разгораясь, казалось, до предела, то затихая ненадолго, чтобы затем взорваться вновь. Сколько жизней она унесла! Скольких людей искалечила, скольких мирных жителей обездолила, лишила крова, заставила долгие месяцы скрываться в лесах и болотах... Это была четвертая карательная экспедиция гитлеровцев против Партизанского края.
Противник не считался с потерями. Он вводил в бой все новые и новые подразделения, не жалел ни своих солдат, ни техники, вгрызаясь в нашу территорию. На своем пути он уничтожал все живое, сжигал дотла деревни, глумился над мирными жителями.
Как выяснилось впоследствии, враг на этот раз бросил против партизан значительно больше сил, чем когда-либо. К экспедиции были привлечены 218-я пехотная дивизия, 4-й заградительный полк СС, 16-й карательный отряд, специальное бронетанковое подразделение 3-АА, различные части и подразделения, стянутые от Старой Руссы, Пскова, Дно, Великих Лук, Холма, а также части 8-й танковой дивизии, введенные в бой несколько позднее. По существу, гитлеровцы двинули против нас весь свой 39-й армейский корпус54.
К этому времени общая обстановка на фронтах Великой Отечественной войны вновь начала складываться не в пользу Красной Армии. Летом 1942 года на советско-германском фронте было сосредоточено 266 вражеских дивизий, из них 193 немецкие - почти в полтора раза больше, чем в 1941 году. Не решившись вести наступление на всем фронте, гитлеровское командование сосредоточило свои войска на южном крыле, создав здесь перевес сил. Пал Севастополь. Советские войска потерпели поражение под Харьковом. Обстановка на юге становилась угрожающей: противник овладел здесь инициативой, его ударные группировки рвались к Волге и Кавказу55.
Главной стратегической задачей, решение которой, по замыслу немецко-фашистского командования, должно было обеспечить разгром советских войск и победное завершение войны, для противника стало: "...на севере добиться падения Ленинграда; в дальнейшем намечалось нанести главный удар на юге, уничтожить советские войска западнее р. Дона, овладеть нефтяными районами Кавказа и перевалами через Кавказский хребет, а захватом Сталинграда перерезать советские коммуникации на Волге. Успешное проведение этих операций должно было создать условия для последующего удара на Москву"56.
Сегодня мы знаем, что советские войска завершили битву на юге блестящими победами под Сталинградом, на черноморском побережье, в горах Кавказа. Но должны были до этого пройти месяцы тяжелейших боев; не вдруг всеобщее ликование и победный звон литавр в стане врага сменились всеобщим же трауром, ознаменовавшим начало второго периода Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
К осени на всех фронтах разгорелась упорная, страшная, кровопролитная битва. Ведь активность советских войск на любом участке театра военных действий лишала гитлеровцев возможности свободного маневрирования силами, переброски их на направление главного удара.
Возвращаясь к боям, вспыхнувшим в это время на территории Партизанского края, я далек, конечно, от стремления сравнивать их с великой битвой, развернувшейся на юге. Наши масштабы по сравнению с ней были мизерны, рассматривать то и другое в одном ряду нелепо. Но приказ Верховного Главнокомандующего No 227 от 28 июля 1942 года прямо касался и каждого из нас. А суть этого приказа укладывалась в три железных слова: "Ни шагу назад!"
К началу боев в крае сосредоточились значительные партизанские силы: возвратились из рейдов под Псков и Порхов и с ходу вступили в бой 1-я и 4-я бригады, пришла 3-я бригада. Таким образом, вместе с нашей их стало четыре. Военный совет Северо-Западного фронта стремился регулярно снабжать нас оружием и боеприпасами. Но бои были так тяжелы, что доставленных из советского тыла 500 тысяч патронов хватило лишь на три дня, а заброска их в край с каждым днем усложнялась из-за того, что наши лесные аэродромы переходили постепенно в руки врага.
Надо сказать, что на участке моего полка довольно долгое время гитлеровцы даже не пытались начать боевые действия. Они напали на край суеверного направления, затем повели наступление с востока и, наконец, с юга. Но на нашем участке все было тихо. И это несмотря на активные действия наших диверсионных групп, полностью блокировавших железную дорогу на участке Локня - Дно и наносивших врагу ощутимый урон. Вот записи из "Журнала боевых действий полка":
...В ночь на 20.7 группа ком. взвода отр. "Храбрый" Волкова на участке ж.-д. Дедовичи - Дно взорвала в 5.00 воинский эшелон - 3 платформы с автомаш., остальные крытые вагоны. После взрыва большой пожар. Значит, было горючее...
...В ночь с 21 на 22.7 группа Смекалова (10 чел.) в р-не д. Межник, Смородовка, Клинок на участке ж.-д. Дедовичи - Чихачево взорвала в 14.00 эшелон в 50- 60 вагонов... Взрыв произвел Смекалов... Уничтожено: паровоз (16 кг взрывчатки), 6 вагонов пассажирских и теплушек, 316 солдат и офицеров. Повреждено ок. 30 ваг., 600 м полотна. Трое суток движения не было...
...30.7 Группа ком. взвода Цветаева из отряда "Отважный" (5 чел.) на ж.-д. Чихачево - Ашево (д. Канино) подорвала эшелон - 6 товарных вагонов. 5 платформ...
...8.8 ...Группа Титова... в 2-х км севернее д. Железна утром около 10.00 подорвала эшелон в сост. 1 пасс, вагона, 2-х платформ с танками, 11 товары, вагонов, шедший со стороны Ашево... Уничтожен паровоз, две платформы, 9 товарных вагонов, один пассажирский и до 45 солд. и офицеров...
...11.8 в 1 км южнее разъезда Лозовицы заложен фугас 16 кг группой спецотряда под команд. Евстратова... В 8.00 со стороны Сущево шел ремонтный поезд, состоявший из паровоза и двух платформ, на кот. находилось до 20 солдат. Взрывом уничтожены солдаты, выведен из строя паровоз...57
Кроме того, проводили мы в то время и другие боевые операции. 11 августа, например, отряд "Храбрый" разогнал двигавшееся от Подсобляева на Круглово подразделение гитлеровцев из шестидесяти человек, уничтожив около сорока. 16 августа 9 партизан из отряда "Отважный" во главе с командиром отряда Петровым произвели огневой налет на Городовик. Одним словом, полк не сидел сложа руки.
Рассказывая о тех днях, не могу не вспомнить и о нелепейшем случае, лишившем нас в одно мгновенье и командира, и комиссара диверсионного отряда.
6 августа Плохой и Смекалов, сидя в своем шалаше, вели разговор о недавно доставленных в край новых противопехотных минах. Смекалов был уже знаком с их устройством, он что-то объяснял своему командиру, а потом, устав "показывать на пальцах", сбегал за "наглядным пособием": принес мину в шалаш и положил себе на колени. И Плохой, и Смекалов были опытными подрывниками, они знали в своем деле толк. И все-таки Смекалов что-то сделал не так, в чем-то ошибся...
Когда мы подбежали к тому месту, где только что стоял их шалаш, нашим глазам открылось страшное зрелище. Смекалову взрывом вырвало мышцы внутренней стороны бедер и весь низ живота, но он был еще жив, мы смогли положить его на телегу и отправить в госпиталь. В дороге он умер. А Плохой, который в момент взрыва сидел, склонившись к мине, был отброшен ударной волной в сторону, сильно обожжен, потерял зрение и слух и тоже находился между жизнью и смертью, причем к смерти гораздо ближе.
Это фантастика, но он остался жив. Больше того - вернулся из госпиталя в строй, снова ушел во вражеский тыл и воевал до последнего дня партизанских боев в Ленинградской области. Только на всю жизнь остались на его лице синеющие следы глубоко вошедших пороховых брызг.
* * *
В середине августа я был вновь вызван в штаб бригады. Думал, что на обычное оперативное совещание, однако, приехав, не встретил там никого из командиров полков. Оказалось, что Васильев вызвал для какого-то разговора.
Он встретил меня, как обычно, по-дружески, и, хоть я и ломал себе вначале голову над тем, для чего мог понадобиться комбригу, разговор начался легко и просто. Должен заметить, что в штабе бригады вообще всегда существовала атмосфера удивительной доброжелательности. Здесь никогда и не пахло чинушеством, начальничеством; здесь старший по должности всегда был старшим твоим товарищем, но не "высшим чином", перед которым надо "трепетать"; пришедшие сюда люди чувствовали интерес к себе и к своему мнению, чувствовали к себе уважение. Словом, это был штаб Васильева - по моему понятию, образцовое руководящее звено. В этом смысле для меня он до сих пор остается одним из лучших примеров, хоть повидать на своем веку пришлось мне немало.
Итак, мы беседовали, но по всему было видно, что Васильев не торопится пока перейти к главному. Он расспрашивал о делах в полку, рассказывал о какой-то недавней боевой операции, проведенной, кажется, полком Рачкова, конечно же, о том, как идут бои с карателями, о чем-то еще мы говорили. Но я понимал, конечно, что нахожусь здесь неспроста. Наконец я не выдержал:
- Зачем вызывал-то, Николай Григорьевич? Не томи...
- Ну, поговорить хотел... - улыбнулся Васильев. А потом сказал уже серьезно: - Есть у меня к тебе дело. Только скажи прежде: кто может в полку тебя заменить? Мы тут советовались, но единого мнения пока нет. Как думаешь, Степанов справится?
Много лет прошло с той поры, и я не могу уже, конечно, вспомнить этот разговор дословно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45