– И он совершенно прав. Берите свой стакан и отправляйтесь вон за тот столик. – Хейзел показала в угол зала. – А я приготовлю бифштекс.– Я люблю не слишком прожаренный.Через двадцать минут передо мной стоял бифштекс с горой жареной картошки и кучей помидоров. Я взял вилку и в течение пятнадцати минут не отрывался от тарелки. Это был действительно огромный бифштекс.Когда Хейзел снова подошла к моему столику, я уже кончил есть и передо мной стояла пустая тарелка.– Что еще? Яблочный пирог? Кофе? – спросила она.Я потрогал ремень, натянувшийся у меня на, животе.– В следующий раз.Она посмотрела в сторону бара. Там все было тихо. Я перевел взгляд на ее ноги. Хейзел была в ковбойских сапогах из кожи ручной выделки, украшенных серебряными бляшками. Такие сапоги стоят недешево. По-видимому, «Дикси пиг» не угрожало банкротство.Хейзел села за стол напротив меня и оперлась подбородком о ладонь. Ее пристальный взгляд проникал, казалось, до самого моего позвоночника.– Вас выдают глаза, – сказала она. – Чем вы действительно занимаетесь, Чет?Я достал сигареты, предложил ей и закурил сам.– Неужели отец учил вас задавать подобные вопросы, Хейзел?– Он всегда доверял мне, – ответила она, – и рассказывал обо всем, что мне хотелось знать. Итак, чем?– Время от времени я делаю ставки – и часто выигрываю, – я решил пойти ей навстречу.– Вот это ближе к правде, – удовлетворенно кивнула она. – На человека, зарабатывающего на жизнь физическим трудом, вы не похожи, приятель. Значит, делаете ставки. На что? На лошадей?– Да, – согласился я.– Неужели? – Она выпрямилась с такой быстротой, будто через стул, на котором она сидела, пропустили электрический ток. – Вы помните Утреннюю Звезду? На моих глазах она пробежала пять с половиной фарлонгов меньше, чем за…Мы стали вспоминать прошлое.Действительно, тесен мир. Первым мужем Хейзел был Чарли Эндрюз, знаменитый игрок, завсегдатай всех ипподромов страны. Мне не довелось с ним встречаться, но был он, однако, другом моего приятеля, который, к сожалению, встал на пути летящей пули. Я решил не говорить Хейзел об этом.Через пять минут мы выяснили, что одновременно были в Луисвилле на дерби и в Балтиморе на розыгрыше Гран-при несколько лет назад, хотя никак не могли решить, в каком году.– Нет, я точно помню год, – настаивала Хейзел. – Тогда я впервые начала посещать ипподромы, Мне было тогда семнадцать.– Значит, сейчас тебе…– Не увлекайся арифметикой, наездник.– …меньше, чем мне, – закончил я.Она сидела и вспоминала прошлое.– Я не встречала более безобразного мужика, чем Чарли Эндрюз, – произнесла Хейзел с задумчивой улыбкой. – Ростом он был всего лишь метр семьдесят, зато весил за сто десять килограммов, и мускулы были у него даже на ушах. Он остановился в закусочной в Эли выпить чашку кофе. Я работала там официанткой. Чарли ехал в Санта-Аниту. Но прошло три недели, а он все еще сидел на стуле в закусочной, стараясь уговорить меня разделить его состояние. Он ухаживал за мной с утонченностью медведя, а я была тогда совсем зеленая. Шел день за днем, он сидел напротив меня за стойкой, занимая сразу два стула, и расхваливал меня изо всех сил. «Хейзел, милая, – говорил он, – у тебя круп как у чистокровной кобылы. Вряд ли мне удастся встретить девушку с таким задом».Она покачала головой.– И в конце концов мы поженились. Мне было хорошо с ним, хотя были дни, когда мы едва сводили концы с концами. Он делал ставки на что угодно.В ресторан вошли новые посетители, и Хейзел встала, чтобы обслужить их.– Не уходи, наездник, – попросила она, взглянув через плечо на меня. – Мне редко приходится говорить на эту тему.Я понимал ее. Это особый мир – мир скачек. Когда Джед Реймонд вошел в «Дикси пиг» в одиннадцать часов, мы с Хейзел все еще вспоминали прошлые забеги.– Ты, должно быть, знаешь магическое слово, Чет, – заметил он. – Наша хозяйка обычно не бывает так приветлива с простым народом.Хейзел приподнялась со стула и игриво шлепнула его по плечу. Джед рухнул на диван.– Этот парень нравится мне, Джед, – она ткнула в меня большим пальцем. – Где ты нашел его?– Это он нашел меня. – Ему удалось наконец оправиться от игривого шлепка. – Прекрати свои шуточки, женщина, а то я вызову полицию. – Он подвинулся ко мне поближе. – Посошок на дорожку? – спросил Джед.– Посошок, – кивнул я. – А потом мне нужно идти. Завтра утром у меня встреча с Роджером Крейгом.Через двадцать минут я поехал обратно в «Ленивую Сюзанну». Перед глазами у меня стояло, будто в ветровом стекле отражалось, лицо Хейзел. Я уже давно не встречал таких женщин.Я даже забыл – на некоторое время, – зачем приехал в Гудзон.Это никуда не годится, спохватился я.Без пяти восемь я въехал в имение Роджера Крейга по плавно изгибающейся дороге, усыпанной гравием и ведущей прямо к дому. На мне был рабочий комбинезон, который наглядно демонстрировал, что я беден, но честен. Крейг уже стоял во дворе, давая указания юноше-негру, устанавливающему на козлы восьмифутовое сосновое бревно толщиной в полтора фута. Если Крейг приготовил это бревно, чтобы испытать меня, экзамен будет очень легким. Древесина сосны, растущей во Флориде, настолько мягка, что я мог бы перекусить ее зубами. Крейг родился и жил во Флориде и решил, по-видимому, воспользоваться родным деревом.Я поднял крышку багажника «форда» и достал оттуда ящик с инструментами, веревку. Увидев меня, Крейг приветливо улыбнулся. Я понял, что ему уже сообщили о сделанном мной вкладе и что он поручит мне работу по очистке своего сада, если я не буду слишком уж неуклюжим.Я затянул вокруг пояса страховочный пояс, надел на ноги монтерские когти, достал из ящика защитные очки и взял топор, что полегче. Такое снаряжение не было нужно, но придавало мне вид настоящего лесоруба.– Можно приступать, мистер Крейг?– Если вы готовы, Арнольд.Я подошел к бревну и проверил, насколько прочно оно закреплено на козлах. После этого встал перед ним, упершись ногами в мягкий грунт. Для соснового бревна не понадобятся сильные удары – тем более я все еще не совсем доверял своей левой руке.Я начал рубить бревно – легкими уверенными ударами, не поднимая топор выше плеча, обращая внимание не на силу ударов, а на их точность. Острый топор вонзался в мягкую древесину со звоном отлично отточенной стали. Крупные белые щепки летели в стороны. Через полминуты я отошел. Бревно лежало на земле, разрубленное пополам. Чернокожий юноша с уважением смотрел на меня.– Жаль, что я не встретил вас несколько лет тому назад – мог бы посоревноваться, – произнес Роджер Крейг.Я чуть не протянул ему топор, но вовремя спохватился. Дать топор человеку, который только что пришел в себя после инфаркта! Я сдвинул на лоб очки.– Боюсь, мне было бы трудно составить вам конкуренцию, – сказал я. – В городе хорошо знают о ваших способностях. Джед Реймонд рассказывал мне, как вы работали.– Джед – хороший парень, – улыбнулся Крейг. В его голосе прозвучали нотки, похожие на те, что слышались в голосе Хейзел, когда прошлым вечером она говорила о Джеде. Но улыбка быстро исчезла с его лица. – Мне до смерти надоело быть половиной человека. – И тут же произнес деловым тоном: – Испытание вы выдержали, причем касается это не только моего сада. Вчера я встретил в клубе судью Карберри. Когда кончите у меня, зайдите и нему и договоритесь об условиях. – Он протянул руку, прервав мои слова благодарности.– Итак, что вы хотите сделать в моем саду?– Здесь немало работы, – я махнул рукой вокруг. – Мне кажется, нужно подрезать эти кусты и выровнять восковицу, но сначала я хочу управиться с деревьями. Почти все нужно разредить, особенно дубки. Видите засохшие ветки на платане? А с другой стороны дома у вас гибнет два пальметто. Тот, что ближе к нам, придется убрать, но второй, может быть, удастся спасти. В общей сложности два с половиной или три дня работы.Крейг кивнул.– Я скажу судье, что вы зайдете к нему через три дня.– Спасибо, мистер Крейг.– Когда закончите, загляните ко мне в банк. – Он вернулся в дом, и через пять минут его машина выехала из ворот.Я закурил сигарету перед тем, как взяться за работу, и медленно обошел сад, прикидывая, что буду делать сегодня. Один из предков Роджера Крейга, судя по всему, понимал толк в деревьях. В саду росла самая большая магнолия, которую мне приходилось когда-либо видеть – не меньше семидесяти футов в высоту. Рядом росли каштаны, американские лавры и березы. С другой стороны дома я увидел тополя и клены. Там рос даже сапиндус.Было ясное солнечное утро, воздух был чист и свеж. Итак, все пока удачно. Мне не только удалось закрепиться в Гудзоне, штат Флорида, но и завоевать доверие у его самых уважаемых граждан. Если после такого начала мне не удастся выяснить, кто вывел Банни из игры, винить я должен только себя самого.Я вскарабкался на дерево и принялся за работу. Почти все утро я занимался тем, что разреживал кроны деревьев, убирал засохшие ветки. При такой работе я никогда не делаю перерыва на обед. Пища – это дополнительный вес, так что я работаю с восьми до четырех без перерыва.Закончив с небольшими ветками, я приступил к крупным. Прицепив к поясу три разных пилы и прихватив бухту веревки, я снова поднялся вверх и взялся за более тяжелую работу. Я подпиливал ветку, привязывал ее веревкой к стволу дерева и осторожно опускал вниз, чтобы не повредить крышу дома, не поломать кусты и не оставить следов на аккуратно подстриженном газоне.В заключение я подровнял обрубки, оставшиеся на стволах, и обмазал их садовым варом. Ровно в четыре я закончил работу. Во всем теле я ощущал приятную усталость, да и левая рука в конце концов разработалась и почти не болела. Это был мой первый настоящий рабочий день с того времени, как я начал присматриваться к банку в Окмалги, штат Оклахома. Впрочем, после тщательного изучения я решил отказаться от ограбления этого банка.Я уложил снаряжение в багажник «форда» и поехал в мотель. При въезде на площадь я остановился перед светофором, и, пока ожидал зеленого света, улицу передо мной поспешно пересек худой рыжеволосый мужчина. Он заметно хромал.Я повернул на Шестнадцатую улицу. Мне казалось, что я где-то видел этого хромого мужчину. Впрочем, при моей бродячей жизни я мог и ошибиться.Но тут я вспомнил.Я видел этого рыжего, когда он подошел, хромая, к моей машине в Мобиле и поднял капот, а я сидел в конторе Мэнни Себастьяна.Поспешно остановив машину, я вылез из нее и пошел обратно по улице. * * * Сидя за столом в комнате мотеля, я рассматривал карту окрестностей Гудзона, которую дал мне Джед Реймонд, при ярком свете настольной лампы. У моих ног лежала немецкая овчарка, положив массивную голову на лапы. После того, как я напрасно потратил тридцать минут, разыскивая рыжеволосого мужчину, которого видел последний раз в трехстах пятидесяти милях отсюда, я заехал к ветеринару и забрал овчарку.Одно то, что я увидел этого мужчину, означало, что медовый месяц подошел для меня к концу. Он мог появиться в Гудзоне только по одной причине. Мэнни Себастьян решил получить свою долю из 178 тысяч, которые мы захватили в Фениксе. С его стороны это не было слишком уж продуманным шагом. Мне придется подумать о том, как заставить его изменить свои планы. И я не сомневался, что это мне удастся. Впрочем, сначала нужно найти деньги.Огромный пес еще не полностью выздоровел после того, как его сбила машина, но мог уже ходить. Рана на голове оказалась пустячной.– Как поживаешь, Кайзер? – спросил я.Его мохнатый хвост принялся бить по ковру. Он поднял морду, и металлический регистрационный номер сверкнул на его новом ошейнике. Когда хозяин мотеля начал протестовать, увидев нового жильца, я успокоил его банкнотом в двадцать долларов.Я снова склонился над картой. Теперь мне нужно было отыскать мешок с деньгами – и как можно быстрее. Уже нельзя было напрасно тратить время – появление рыжеволосого было этому наглядным подтверждением. Я знал, что Банни расположился где-то недалеко от города, выбрал такое место для жилья, где никто ему не мешал. Это было одно из его качеств, которое мне нравилось.Внимательно изучив карту, я пришел к выводу, что хижина Банни вряд ли находится поблизости от шоссе 79, протянувшегося с севера на юг. Слишком много машин и людей для человека, старающегося не привлекать к себе внимания. Оставался лишь район к востоку от центральной площади Гудзона и – потому что к югу раскинулось Тридцатимильное болото – район к северу.Я взял карандаш и отметил на карте две точки на расстоянии пяти миль одна от другой. Если я объеду все дороги, ведущие к северу от центральной площади, может быть, мне не удастся найти Банни, но я могу отыскать синий «додж» с регистрационными номерами штата Аризона. Трудно вовсе избавиться от автомобиля. Даже скелет сгоревшей машины мог навести на след.Я посмотрел на часы. Оставалось еще больше часа до наступления сумерек.– Пошли, парень, – сказал я овчарке.Он тут же вскочил, внимательно глядя мне в лицо, Когда мы подошли к машине, он хотел было запрыгнуть на переднее сиденье, но я наклонился и поднял его.– Придется поухаживать за тобой пару дней, – сказал я. Он лизнул мою руку и расположился на сиденье, полный достоинства.Я обошел машину и открыл крышку багажника. Достал оттуда высокие, до колен, сапоги, мачете для рубки кустов и стальную клюшку для гольфа, чтобы обороняться от змей. Я знал, что грунтовые дороги вокруг Гудзона проложены по непроходимой чаще и придется больше ходить, чем ездить на машине. В отмеченном мной на карте пятимильном участке я собирался осмотреть каждую дорогу и каждую тропинку, по которым могла проехать машина или пройти человек. Если понадобится, я буду обшаривать этот район ярд за ярдом. Мне нужно было отыскать Банни во что бы то ни стало.Мы проехали по Мейн-стрит. Кайзер сидел рядом со мной важно, как сержант, командующий парадом, У него была крупная голова, шерсть серая, местами коричневая и пасть, полная острых зубов. Выглядел он весьма внушительно.Две первые дороги оказались не слишком заросшими, и я проехал по ним до самого конца без особого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18