Все двери были закрыты, только одна чуть приотворена. Дик подошел и, нерешительно потоптавшись, осторожно просунул голову. Комната, в которую он заглянул, оказалась совершенно похожей на ту, в которую поместили его, но вместо двух кроватей стояла одна. На ней, запрокинув голову, спал изможденный человек с землистым, морщинистым лицом.
Хотя Дик не сделал ни одного неосторожного движения, не издал ни одного звука, человек что-то почувствовал, беспокойно заметался, повернулся. Дик поспешно отступил. После этого он остановился еще у одной двери. За нею кто-то тихо стонал.
Хорошее настроение стало пропадать. В больнице, видно, не так уже весело.
Не приближаясь больше к дверям, Дик зашагал по дорожке-газону. Она заканчивалась на площадке. Сюда выходили две лестницы: одна вела вниз, другая наверх. Это было удивительно. Дик вчера не очень разобрался, на какой этаж привела его миссис Джен,, но то, что лечебница двухэтажная, помнил твердо. Значит, если он находится на первом этаже, не должно быть лестницы вниз, если на втором - не должно быть лестницы наверх. А тут и то и другое. Странно!
Спуститься вниз показалось почему-то не так боязно, как подняться наверх. Дик дошел до нижнего этажа и тут только понял, что попал в подвал. Здесь тоже был коридор, но без дорожки, с голым каменным полом. Горели электрические лампочки. Три расположенных далеко друг от друга небольших зарешеченных окна света почти не давали. По числу окон в коридор выходили двери. За одной шумел сильный вентилятор и слышался плеск воды; из другой доносился запах кухни.
Дик прошел до противоположного конца коридора и снова уперся в лестницу. Совершенно уверенный, что попадет по ней на свой этаж, только с другой стороны, он стал подниматься. Позади остался один пролет, второй, третий, а площадки первого этажа все не было. Лестницу, как в шахте, со всех сторон окружали глухие стены. Дик поднялся еще на два пролета и только тогда увидел дверь.
Нажал на ручку - дверь открылась. Но это был не его этаж. Вместо длинного коридора с зеленой дорожкой Дик увидел красивую комнату. Пол ее был застлан узорчатым, упругим, скрадывающим шаги резиновым ковром, стены обиты пестрой шелковой материей, высоко под потолком висел старинный железный фонарь с толстыми, оправленными в олово разноцветными стеклышками. Больше в комнате не было ничего, если не считать небрежно брошенной в углу шкуры белого медведя с лапами без когтей и разинутой беззубой пастью.
ТЫСЯЧА ДОЛЛАРОВ ЗА ДВА СЛОВА
Кроме той двери, через которую Дик вошел и которую на всякий случай оставил за собой открытой, имелась еще одна. Покосившись на медвежью пасть, Дик прошел дальше. Он все еще считал, что попадет в свой коридор.
Но он попал не в коридор, он попал еще в одну комнату, в какую-то очень странную комнату. Дик даже подумал, не во сне ли все это? Начать с того, что комната не имела окна - свет падал сверху, через матовые стекла, вделанные в середину потолка; комната не имела углов - углы были закруглены и мягкими линиями сливались со стенами, а стены, в свою очередь, на манер диванных спинок были обиты светлой мягкой кожей. В комнате стояла мебель, но мебель удивительная, ни на что не похожая. Здесь не было ни одного твердого предмета: мягкие, глубокие кожаные кресла держались не на ножках, а на мягких же подушках; со всех сторон обитый кожей диван без спинки и без валиков напоминал, скорее всего, громадный, толстый, положенный прямо на пол тюфяк; такого же вида высокие кожаные подушки служили здесь стульями, а вместо стола письменного и стола обеденного стояли ловко сделанные сооружения из толстой надувной резины, напоминающие по форме громадные, поставленные стоймя катушки для ниток. Одна катушка была круглой, другая - квадратной. На одной, застланной шелковой скатертью, красовались резиновые вазы с букетом живых цветов и с фруктами; на другой стопками лежали книги. Все без переплетов, все в бумажных обложках.
Необыкновенный вид комнаты мог поразить хоть кого. Широко раскрыв единственный зрячий глаз, Дик столбом замер на пороге.
Это окаменелое состояние продолжалось недолго: его прервал человек, показавшийся вдруг из-за сложенной на столе книжной баррикады.
С минуту человек удивленно разглядывал нескладную фигуру мальчика в большой, не по росту пижаме и с забинтованной головой, потом улыбнулся, дружелюбно поманил пальцем:
- Ну-ка, поближе, поближе... Тебя зовут Дик и ты повредил себе глаз стеклом, не так ли?
- Да, сэр, - робко ответил Дик, приближаясь.
После вида удивительной комнаты удивительная осведомленность ее обитателя даже не очень поразила его. Тут и гадать не приходится: он попал к волшебнику. Только волшебник может жить в такой обстановке, только волшебник может, в первый раз в жизни встретив мальчика, угадать, как его зовут и что с ним произошло.
К тому же вид у незнакомца был такой, что хоть сейчас на сцену фокусы показывать. Перед Диком стоял стройный, красивый человек в длинном атласном стеганом халате, повязанном витым шнуром с пышными кистями, в красных сафьяновых туфлях восточного образца, в сорочке с каким-то мудреным круглым воротом. Бородка клинышком, высокий лоб. седеющие, зачесанные назад волнистые волосы, беспокойные серые выпуклые глаза - все в этом человеке обращало на себя внимание. Особенно заметны были руки. Белые, холеные, с красивыми длинными пальцами, они находились в беспрерывном движении: или к чему-то тянулись, или что-то трогали, или вдруг, будто чего-то испугавшись, порывисто отдергивались.
Помахав руками перед лицом так, словно паутину отгонял, человек подошел к столу, взял из вазы большую кисть винограда, протянул Дику:
- Располагайся, мальчик, ешь, рассказывай. Я рад, что ты попал ко мне, но не понимаю как.
- Это из-за лестницы, - стал объяснять Дик. - Я думал, что поднимусь на свой этаж, а она вон куда ведет...
- А-а, лестница... - подхватил волшебник. - Да, да, она ведет сюда... Волшебник пошевелил пальцами в воздухе. - Впрочем, нет, неверно, лестница ведет в никуда. Понимаешь, в ни-ку-да... Здесь тyпик, точка. Отсюда начинается ничто... Ты знаешь, что такое ничто, мальчик?
Дик не очень затруднил себя ответом.
- Ничто - это ничто, - сказал он. - Все равно что ничего, вроде как пусто...
Волшебник бурно обрадовался, руки его пришли в еще большее движение, он весь задергался:
- Вот именно - пустота! Ты нашел прекрасное определение сложному понятию, мальчик. Пусто... пустота... Мрак и пустота, безмолвие и пустота!.. Это очень точно, очень хорошо. - Волшебник замахал широкими стегаными рукавами так, что по комнате, как от вентилятора, ветер пошел. - Молодец! - закричал он на Дика. - Молодец и молодец! Ты помог мне найти настоящее слово. Оно не давалось мне, оно хитрило, оно показывало мне язык, а ты поймал. Ты зажал его как муху в кулаке. Ты ведь даже не понимаешь, мальчик, что это очень трудно - поймать нужное слово. Они ведь очень скользкие - слова; они вроде ящериц - их никак не ухватишь... И я поражаюсь, откуда в тебе такая цепкость? Где ты этому научился?
Дик ничего не понимал.
- Нигде, - пожал он плечами. Волшебник снова пришел в восторг:
- Нигде!.. Пусто!.. Изумительные слова! Пятьсот долларов за каждое. Да, да, плачу! Ты заработал тысячу долларов, мальчик. Ты честно заработал. И если хочешь знать, - волшебник хитро улыбнулся, - если хочешь знать, ты мог бы получить с меня больше. Я бы и по тысяче за слово уплатил. Но тебе надо было заранее договориться. А ты не договорился. Поэтому условия ставлю я. Но обижать не стану. Тысячу долларов за два слова получишь. Это тоже хорошая цена. Согласен?
Еще бы! Дик обрадовался так, как никогда в жизни не радовался. Вот удача! Вот повезло! Попал к волшебнику, подсказал ему два пустяковых слова - и пожалуйста, тысяча долларов в кармане.
Но через секунду радость Дика сменилась сомнением: что-то уж очень легко здесь разбрасываются деньгами. Где это слыхано, чтобы за такие слова, как "нигде" и "пусто", давали по пятьсот долларов? Ведь это сумасшедшим надо быть!..
Тут вдруг Дика словно осенило: господи, ведь это и впрямь сумасшедший! Это тот самый свихнувшийся миллионер, о котором рассказывала вчера миссис Джен. Родственники от него избавились; в лечебнице для него построили специальное помещение; от всех его запирают, а он, Дик, ухитрился забраться к нему. Его угораздило попасть к буйно помешанному. Секунду назад тот обещал за два слова тысячу долларов, а сейчас может кинуться и придушить. Он же за себя не отвечает...
Дик с тоской огляделся. Ну да, конечно, все мягкое... И мебель и стены сделаны с таким расчетом, чтобы сумасшедший не повредил себе, если начнет буйствовать.
При мысли о том, что буйное настроение может овладеть сумасшедшим миллионером в любую минуту, по коже Дика пошли пупырышки. Забыв о винограде, растерянно посматривая на дверь, он бочком-бочком начал сползать с дивана.
В выпуклых глазах хозяина мягкой комнаты блеснул насмешливый огонек, руки снова пришли в сильнейшее движение.
- Понимаю! Понимаю, в чем дело, мальчик! Болтушка Джен успела рассказать не только мне о тебе, но и тебе обо мне. Верно? Угадал? Говорила тебе Джен?
Что можно было ответить? Сказать: "Ага, говорила", все равно как сказать: "Да, знаю, вы сумасшедший". Но разве такое в лицо человеку скажешь? За такие слова нормальный кинется с кулаками.
И Дик промолчал.
Сумасшедшему это понравилось.
- Ты проявляешь неожиданно много деликатности, мальчик, - произнес он. Это приятно. Деликатность - родная сестра интеллигентности. Я могу повторить: молодец! Ты располагаешь к себе. И ты можешь меня не бояться - со мной по утрам плохо не бывает. Меня приступы только ночью мучают. Так что приходи. Ты мне будешь подсказывать слова. А сейчас иди. Иди и не говори, что был у меня.
Дик вскочил. Не ослышался ли? Правда ли сумасшедший сказал: "Иди"? Чудесное слово! За него тысячи долларов не жаль. Оказывается, верно, бывают минуты, когда за одно-единственное слово можно все отдать...
Захлопнув дверь, Дик побежал вниз. Он прыгал через три ступеньки, он пританцовывал на ходу: "Фу, дьявол, хорошо отделался!.."
Глава одиннадцатая. СОЛДАТ СВОБОДЫ.
НОМЕР ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ, ОН ЖЕ ТРИНАДЦАТЫЙ
До своего этажа Дик добрался без особых приключений: спустился в подвал, прошел по коридору с гудящим вентилятором и поднялся к себе.
Комната Дика была четырнадцатой. Дик это запомнил, когда выходил. Сейчас он шагал по коридору и любовался красивыми пластмассовыми номерами на дверях. Вот десятка - стройная, как копье, единица и кругленький, пузатенький нуль; вот два копья - одиннадцать; вот копье и фигурная, похожая на кобру, двойка двенадцать; вот копье и одноногая четверка - четырнадцать, его комната.
Дик посмотрел на свою дверь с цифрой 14, на дверь рядом с цифрой 12 и расстроился: тринадцатой между ними не было. Этот несчастливый номер нарочно пропустили.
Выходит, четырнадцатая комната по-настоящему не четырнадцатая, а тринадцатая. И она досталась ему.
Только Дик сделал свое не сулящее ничего хорошего открытие, как примета стала сбываться: он услышал за дверью странный, тревожный шум. По топанью ног, по тому, как дрожит пол, скрипит паркет и бренчит не убранная после завтрака посуда, можно было подумать, что в комнате, единственный обитатель которой находится в коридоре, какие-то таинственные силы не то мебель передвигают, не то матросскую джигу отплясывают.
Дик с опаской переступил порог. Взгляд его уперся в широкую, мускулистую, затянутую белой майкой спину. Из глубоких вырезов майки выпирали могучие плечи и круглая, гладкая, с резкой чертой загара шея. Неизвестно откуда взявшийся здоровяк выполнял сложные приемы утренней зарядки.
Услышав шарканье больничных туфель Дика, человек, не оборачиваясь, произнес:
- А, сосед явился!
Слова были самые обыкновенные. Но утро неожиданностей, видно, все еще продолжалось.
Дик и тут раскрыл рот от изумления: человек с внешностью циркового силача говорил старческим, шамкающим голосом. Фраза прозвучала примерно так: "А, шошед явилша!"
Круглая, коротко подстриженная голова на могучей шее повернулась к Дику. Дик увидел мужественное, загорелое лицо, упрямый квадратный подбородок, улыбающиеся синие глаза. Губы человека, должно быть, тоже могли хорошо улыбаться, если бы не западали в пустой, беззубый рот.
Человек между тем продолжал:
- Что это ты так перевяжан? Видно, ждорово твоему глажу дошталошь. Чем ты его?
- Стеклом, - коротко, ответил Дик.
- Хм, штеклом... Легко шкажать - штеклом! Ты что, не жнаешь, что глаж не любит, когда в него штеклом тычут?
Дик посмотрел на человека в майке и осторожно объяснил:
- Нет, знаю, но я не думал, что так получится. Мне нужно было стеклянный порошок сделать.
- Жачем?
Компаньон фирмы "Грин и Гордон" честно рассказал про средство от крыс, на котором решил разбогатеть.
Сосед выслушал рассказ Дика с полной серьезностью, но тут же раскритиковал знаменитое средство. Оказывается, крысам нельзя давать подыхать под полом, потому что тогда в квартире жить невозможно будет. Оказывается, травить их нужно совсем не так. Способов для этого есть десятки. Вот в Индии, например: там умеют дрессировать крыс-"тигров". Один такой зверь может стать страшилищем для грызунов целого района. Они в ужасе разбегаются от него. А на Борнео крыс уничтожают по-другому, но тоже интересно, а в Бразилии...
Человек в белой майке много повидал на своем веку. Истории его были занятнее всяких комиксов. Дик очень радовался, что ему попался такой бывалый сосед. Даже шамкающая речь беззубого здоровяка перестала резать слух. Ему уже казалось, что тот разговаривает не хуже других, разве только чуть менее отчетливо.
А когда выяснилось, что соседа, так же как покойного брата, зовут Том, что он тоже моряк и даже знал пароход "Мичиган", на котором брат погиб, - Дик почувствовал себя с новым знакомым так, будто прожил с ним под одной крышей всю жизнь.
Тем временем миссис Джен принесла моряку завтрак.
- Вас, оказывается, сюда перевели, мистер Томас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25