Девушка беззвучно заплакала. Слезы текли ручьем, и она даже не пыталась их скрыть.– А, дьявол! Видеть не могу, как ты плачешь. – Рид выбрался из кресла, бросил карандаш и уселся на кровать рядом с ней. Тресси тотчас упала к нему на грудь и разрыдалась еще пуще, крепко обхватив руками его шею.– Если ты меня бросишь, я умру! – всхлипывая, проговорила она. Мир, еще недавно такой прочный, снова зашатался. Она была готова на все – только бы Рид взял ее с собой.Рид крепко прижал к себе Тресси, неуклюже гладя ее по волосам, заплетенным в косу. Ей слишком многое довелось пережить – грех причинять ей новые страдания.– Успокойся, малышка, не плачь. Я тебя не оставлю. Мы вместе разыщем твоего отца или узнаем, что с ним сталось. А потом… потом… – Он умолк, не зная, что сказать, но Тресси договорила за него:– Потом мы сможем уйти и начать новую жизнь. Рид молча кивнул. Одно он знал точно – нельзя допустить, чтобы Тресси отправилась на поиски в одиночку. Стало быть, у него нет иного выхода, кроме как поехать с ней. Уж лучше ему шарахаться от синих мундиров или рисковать нечаянной встречей с головорезами Квонтрилла, чем с ужасом гадать, что может приключиться с Тресси в этих диких краях.Снаружи, на улице ночная тьма взорвалась вдруг выстрелами и громкими воплями.– Черт, да что там еще стряслось? – пробормотал Рид.Они разом вскочили и подбежали к окну. На улице метались всадники, гарцуя, вопя и неистово паля из ружей. Толпа все прибывала, и теперь в комнату донесся какой-то шум из коридора. Рид и Тресси опрометью ринулись к двери.– Что, черт возьми, происходит? – крикнул Рид усатому человечку, который бежал по коридору, на ходу торопливо застегивая брюки.– Война закончилась, парень! Закончилась! Говорят, что Ли капитулировал. Не знаю, где это случилось, но войне конец.Рид, покачнувшись, отступил в глубь комнаты и с грохотом захлопнул дверь. Итак, война закончена. Рид ненавидел войну, ненавидел убийства, насилия, поджоги и грабежи, и все же он со страхом думал о дне, когда она закончится. Теперь-то начнется иная война, самая кровавая и разрушительная. Солдаты-янки хлынут на западные территории, и индейцы, которым до сих пор удавалось как-то сохранять свои земли, будут окончательно уничтожены. До чего же трагично, что в такой большой стране не сумели ужиться рядом белые и краснокожие! Рид чуял кровавый запах грядущих боен и знал, что в этой войне будет вынужден принять сторону белых. Хотя его до сих пор влекло к соплеменникам матери, на самом деле он не индеец – ни плотью, ни духом.– Рид, да что с тобой? Война закончилась! Разве это не чудесно? Теперь все солдаты смогут вернуться домой. – Тресси нетерпеливо дернула его за рукав. – Да в чем дело? Ты побелел как полотно.– Ничего, – тихо сказал он, – все в порядке. – И, взяв руки Тресси в свои, поднес к губам, засмотрелся в ее зеленые, сияющие глаза. – Так, просто вспомнилось кое-что. Впрочем, это дело прошлое, а нам нужно смотреть в будущее. Скоро на запад двинутся целые орды поселенцев. Поверь мне, такого размаха здесь до сих пор не видывали. И если мы хотим найти местечко для себя – придется поторопиться.Он отвел Тресси к кровати.– Сядь и выслушай. Мне тут кое-что пришло в голову. Когда я служил в «Дакотской транспортной», много болтали о смерти одного старого возницы.Тресси ничего не понимала. С какой стати Рид заговорил вдруг о каком-то покойном старикашке?– Так вот, – продолжал он, – вся соль в том, что этот возница оказался… женщиной. И никто даже понятия не имел об этом, пока не начали обмывать тело.Тресси недоверчиво воззрилась на него.– Ну и что?– А то, что в этом и есть наше спасение. Мы острижем твои роскошные волосы – хотя видит бог, как мне трудно на это согласиться! – и обрядим тебя мальчишкой. Тогда к тебе никто не будет приставать. Что скажешь? По-моему, идея превосходна!Моргая, Тресси уставилась на его веселую ухмылку.– Ma… мальчишкой?– Ну да, неужели не ясно? Будешь моим младшим братцем.– Рид, ты шутишь? Наверняка шутишь. Да ведь меня сразу разоблачат!– Да почему же? Кто вообще обращает внимание на мальчишек? Люди ненаблюдательны, Тресси. Подумай о той старухе-вознице – ведь она всю жизнь скрывала свое естество, и никто даже не засомневался. В конце концов, это всего на пару месяцев – пока будем искать по старательским лагерям твоего отца. А потом ты опять станешь моей славной девочкой. Вот увидишь, все будет отлично!Рид говорил так убежденно, что Тресси подошла к умывальнику и принялась разглядывать свое отражение в старом волнистом зеркале.– Жаль, что я не могу отрастить усы! – неловко пошутила она.Рид подкрался к ней сзади и руками обвил ее талию.– Ну-ну, не увлекайся! Как я буду с тобой целоваться, если ты отрастишь усы?Тресси повернулась в его объятиях и прижалась щекой к его груди.– Но ведь мне твои усы ничуточки не мешают! – пробормотала она, подставляя губы для поцелуя.На следующее утро Рид пошел закупать снаряжение в дорогу, а Тресси решила навестить Розу. Рид и Тресси назначили встречу в галантерейной лавке, чтобы прикупить для нее кое-что из одежды.– Я просто хочу попрощаться с Розой, – пояснила она, расставаясь с Ридом.Город все еще бурлил, взбудораженный известием об окончании войны. Иные гуляки – из тех, что всегда готовы попраздновать, был бы только повод – всю ночь провели в салунах, играя в карты, напиваясь до бесчувствия и тратя золото на шлюх. Эта гигантская вечеринка продолжалась до сих пор, вот только размах несколько ослаб, поскольку большинство участников упились до бесчувствия.Измученные кони, с вечера торчавшие у коновязей, украсили главную улицу грудами навоза, и вонь стояла невыносимая.В «Золотом Солнце» несколько самых стойких девушек еще пытались развлекать старателей, кое-как волочивших ноги в полупьяном танце. Роза и ее буфетчик с помощью кучера Еноха выволакивали на тротуар бесчувственные тела перебравших клиентов.– Правда, здорово? – крикнула Тресси белокурая красавица. – Я не получала такой прибыли за одну ночь с тех пор, как нашли золото в ущелье Альдер. Хорошо бы войны почаще кончались! – Предоставив работникам управляться самим, Роза взяла Тресси под руку, и они поднялись наверх.– Я ненадолго, – предупредила Тресси, – только попрощаться.– Значит, все-таки уезжаешь?– А ты как думала? Роза, я люблю Рида. Он нежен, ласков и добр ко мне, так отчего бы мне и не уехать с ним? Кроме того, ему пришла в голову замечательная идея, и тебя она наверняка обрадует.Роза крепко обняла подругу.– Да разве я могу радоваться, если ты, детка, отправляешься в такое опасное путешествие?– Не тревожься обо мне. Рид придумал одну штуку, которая избавит меня от опасности, по крайней мере отчасти. Я остригу волосы, переоденусь мальчиком и буду изображать его младшего братца.Подруга воззрилась на Тресси почти с ужасом.– В жизни не слыхала подобной чуши! Во-первых, ты похожа на мужчину не меньше, чем я. Во-вторых, хорошеньким мальчиком быть порой еще опасней, чем хорошенькой девушкой.– Чепуха! Со мной будет Рид, и никто не обратит внимания на его молодого спутника – на меня то есть. Это замечательная идея! – с воодушевлением закончила Тресси, но в глазах ее блеснули непрошеные слезы, и она поспешно прибавила: – Ну пожалуйста, Роза, пожелай мне удачи! Иначе мне будет очень больно вот так прощаться с тобой.– Ох, детка, – тяжело вздохнула Роза, – я просто беспокоюсь за тебя, вот и все. Ну конечно, я желаю тебе удачи. Только, право, никак не могу взять в толк, почему бы вам не обосноваться на одном месте, зажить своим домом и напрочь позабыть о всей прочей чепухе. К чему вам скитаться по всему Западу в поисках одного бездельника? Оставь ты все как есть – и дело с концом.– Не могу, Роза. Просто не могу. Мама умерла из-за него. Так я этого не оставлю. Что бы ни случилось, а я его разыщу, посмотрю в глаза и прямо спрошу, как он посмел так с нами поступить. Рид говорит, что я не права, но все равно он отправится со мной. И еще он говорит, что…– А, да какая разница, что он там говорит! – перебила ее Роза, нервно расхаживая по комнате. – Все мужчины одинаковы, черт бы их побрал! Они не могут просто принять то, что мы им даем, без своих мужских фокусов. Мол, все должно быть так-то и так-то, а если не так, то никак. – Голос Розы дрогнул, и она разрыдалась.Тресси бросилась к ней и крепко обхватила ее вздрагивающие плечи.– Что случилось, Роза? Опять Джарред Линкольншир? Что же он на сей раз натворил?– Он уезжает в Англию, Тресси. Ровно через неделю. – И Роза, всхлипывая, поведала Тресси о том, что хозяин прииска мечтает привезти в Вирджинию жену и дочерей.– И мне страшно, что, если она все же не захочет поехать, Джарред сам останется в Лондоне! – прибавила она и разрыдалась еще сильнее.– Ей-богу, – сказала Тресси, – ни за что на свете я не хотела бы влюбиться в женатого мужчину. Знаешь, Роза, уж лучше б ты подумала о себе, чем позволяла Джарреду Линкольнширу губить твою жизнь.– Я получаю от Линкольншира то, что он может дать, и этого мне довольно. Если б только я его так сильно не любила! – Роза всхлипнула, вытирая мокрые глаза. Никогда прежде она так открыто не показывала своих чувств. Мужчин на свете много, и она заполучит любого – стоит только захотеть. Как же глупо печалиться о том, что один из них так ей и не достанется!– Роза, дорогая моя, – мягко сказала Тресси, – да забудь ты, в конце концов, Джарреда Линкольншира! У него есть жена и дочери, он их нежно любит, а с тобой только развлекается. Если дело дойдет до выбора, он, безусловно, предпочтет их. – В душе Тресси удивлялась: как хорошо она может решать за других. А отчего же собственные ее дела так запутаны?!Но сколько Тресси ни убеждала Розу, та упорно стояла на своем. Ей было ясно лишь одно: она теряет любимого мужчину потому, что он слишком порядочен и любит семью. Роза просто не могла признаться себе в том, что Джарреду она и впрямь нужна только для развлечения.Когда Тресси уже собралась уходить, Роза вдруг вспомнила о синем платье и тотчас вынула его из шкафа.– Пожалуйста, Роза, сбереги его для меня. Когда все закончится, я непременно вернусь и заберу его.Роза молча вернула платье на место, потом обняла и поцеловала подругу.– Я буду по тебе ужасно скучать, – прошептала Тресси.– И я по тебе. Смотри, береги как следует своего смуглого красавчика. Он нуждается в любви и нежности. Душа у него ранимая, так что будь с ним поласковей, слышишь? А если он обойдется с тобой дурно – дай мне только знать, уж я его проучу!Тресси лишь кивнула, не в силах больше произнести ни слова – в горле у нее соленым комком стояли слезы, а сердце просто разрывалось от обилия самых разнообразных чувств.С одной стороны, она радовалась, что наконец уезжает, с другой – страшилась неведомого. С любовью думала о Риде – но здесь, в земле городского кладбища, оставался маленький Калеб, и эта потеря соединялась с печалью прежних утрат. И все же Тресси не терпелось покинуть город, даже если это означало расстаться с Розой, единственной подругой во всей ее взрослой жизни. Точно так же, радуясь и печалясь одновременно, покидала она когда-то далекий Миссури.Увидит ли она еще Розу? Тресси не знала этого, но решение ее было твердым.Перебираясь через уличную грязь, Тресси увидела, что у дверей лавки ее уже поджидает Рид. Он поспешил навстречу, легко подхватил ее под руку и, выдернув из грязи, со смехом поставил на крыльцо.– Осторожней, детка, а не то так и утонешь в этом болоте.Глаза его искрились нетерпением – так хотелось поскорее тронуться в путь – и чеканное смуглое лицо сияло. Тресси рассмеялась в ответ, невольно заражаясь его настроением.В лавке они выбрали несколько пар мужских рубашек и брюк, а затем Рид снял с полки шляпу.– Ну-ка примерь, – сказал он, – может быть, удастся заправить под нее волосы, и тогда не придется их стричь. Мне чертовски не хочется тебя уродовать, – добавил он весело, пытаясь заправить под шляпу ее непослушные локоны.Тресси покачала головой:– Ничего не выйдет. Что, если шляпу сорвет ветром? Нет, придется остричься. В конце концов, не так уж это меня изуродует, – заявила она, поглядывая в зеркало. – Когда ты только появился на нашей ферме, мои волосы были коротко острижены. При этом я вовсе не выглядела уродкой.– Разве? А почему же тогда я удрал сломя голову при первом удобном случае? – поддразнил он.– Да уж не из-за моей стрижки, мистер Умник. Верно ведь? – С этими словами Тресси ткнула его пальцем, и Рид просто взвыл от смеха. – Верно?– Я тебя испугался, – с серьезным видом признался он. – Ты всегда добиваешься своего.– В таком случае прибавь к нашим покупкам ножницы, если ты еще не сделал этого. На первом же привале ты будешь иметь честь собственноручно состричь мои локоны… а пока что я подберу их под шляпу. Вот так.Увлеченные беседой, они не заметили доктора Гидеона, покуда он не подошел совсем близко.– А, миссис Мэджорс! – прогудел он. – Какая приятная встреча!Рид, глядевший на Тресси, резко обернулся. Гидеон подошел ближе.– Ага, и ваш друг тоже здесь. Кажется, мы незнакомы. Я – Абель Гидеон… а вы, верно, отец малыша? У него были ваши глаза. – Доктор вперил в Рида такой пристальный взгляд, что тот невольно поежился. Странно как-то. Что здесь, черт возьми, происходит? А впрочем, он скорее провалится в ад, чем станет объяснять доктору, что он вовсе не отец Калеба. Не его это дело!– Рид Бэннон, – буркнул Рид, нехотя протягивая руку.Гидеон словно и не заметил ее. Раздувая ноздри, процедил:– Мне очень жаль, что так вышло с вашим мальчиком.– Спасибо. Тресси, ты готова? Пойдем.Девушка безмолвно кивнула и двинулась за Ридом. Они оплатили покупки, прибавив к ним пару ножниц, и вышли на улицу.– Что бы все это значило? – вслух гадал Рид.– Знаешь, он мне не нравится. По-моему, он плохой врач. Сейчас я жалею, что позволила ему лечить Калеба. От этого человека меня в дрожь бросает. Он так смотрит на меня, словно знает обо мне что-то тайное и постыдное.– И у меня такое же чувство. Да ну его к черту! По-моему, мы ищем неприятности там, где их вовсе нет. – Рид пожал плечами и крепко взял ее за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41