Сюзанна попыталась улыбнуться, но странное волнение, которое она ощущала раньше, глядя на обнаженную грудь Натана, не покидало ее.
– Ваша жена отдыхает в доме, – произнесла она и, указав на веранду, добавила: – Я приготовила ленч для вас двоих, так что можете перекусить, как только освободитесь.
Кори оторвался от шутливой возни с псом, прижался к ноге Сюзанны и обнял ее через юбку.
– Мама, я буду есть с большим дядей.
– Нет, дорогой, ты должен пойти в дом и перекусить с…
– Ничего страшного, Сюзанна, – пусть посидит со мной.
Она уже не сердилась, на слова Кори – она боялась, но чего именно, не могла объяснить. Не желая устраивать скандал, она сдалась:
– Хорошо, если вы не против.
– Пойдем, Кори, – позвал Натан, увлекая малыша прочь от Сюзанны, – пора учиться умываться у колодца, как положено большому мальчику.
Паника охватила Сюзанну, но она сдержалась и молча проследила, как Натан подхватывает Кори сильными руками, а мальчик охотно прижимается к его широкой, твердой груди…
Прокашлявшись, она обернулась и слабо улыбнулась Элвину Хэтфилду, приглашая его пройти на веранду. Поднявшись по ступеням, Сюзанна указала на один из двух стульев за столом.
– Прошу вас, садитесь, – произнесла она. – И угощайтесь. А я… я налью вам кофе.
Элвин Хэтфилд сел и довольно причмокнул губами, когда Сюзанна сняла салфетку с подноса:
– Замечательно, мэм, просто замечательно! Да тут и свежий хлеб! Что может быть лучше домашнего хлеба! – Он отрезал хлеба, намазал его маслом и положил сверху кусок сыра. – У вас чудесная семья, мэм, – можно только позавидовать вам.
Паника в ее душе вспыхнула вновь, и Сюзанна едва сумела налить кофе в чашку Натана.
– Мама, мама! – Кори подбежал к крыльцу и вскарабкался по ступеням. – Я умывался у колодца, как большой дядя!
– Молодец, Кори. Это… хорошо, – неловко договорив, Сюзанна взглянула на мистера Хэтфилда. Она уже была готова заявить, что Натан ей вовсе не муж, но тут взглянула в сторону колодца. У нее что-то задрожало внутри, когда они с Натаном обменялись взглядами. Он направился к крыльцу, на ходу застегивая рубашку.
Сюзанна отвернулась, когда Натан шагнул на веранду и подхватил на руки Кори. Прижав пальцы к горлу, Сюзанна ощутила, как бьется жилка во впадинке под воротником. Она и прежде билась, но не от удовольствия, а только от страха. Глубоко вздохнув, Сюзанна попыталась утихомирить колотящееся сердце. Когда она повернулась к столу, Натан и Кори уже устроились напротив гостя.
Захлопав в ладоши, Кори потянулся за ломтиком сыра, чуть не опрокинув чашку Натана. Сюзанна затаила дыхание, но Натан просто отставил чашку подальше.
– Как насчет ленча, Кори? – Голос Натана прозвучал спокойно и дружелюбно.
У Сюзанны душа ушла в пятки. Она направилась к двери, медля и прислушиваясь к тому, что происходит за столом.
– Хлеб и сыр! Хлеб и сыр! – распевал Кори. Сюзанна оглянулась как раз в тот момент, когда Натан протянул Кори кусок хлеба. Чувства, которые Сюзанна не смогла бы описать, нахлынули на нее, как воды реки, вышедшей из берегов.
Она увидела, как Кори поднес свой хлеб ко рту Натана:
– Большой дядя хочет хлеба?
Чтобы доставить Кори удовольствие, Натан откусил кусочек и принялся за свою еду.
Сюзанна испытала странное желание рассмеяться. Или расплакаться. Она не знала, в чем дело, но неожиданно ком застрял у нее в горле, мешая дышать.
Она вошла в дом и долго смотрела на диван, где лежала Летти Хэтфилд. По-видимому, пожилая женщина крепко уснула. Сюзанна подошла к дивану и встала рядом на колени.
Женщина открыла глаза, заморгала и улыбнулась.
– О, прошу прощения, – произнесла она, начиная подниматься.
– Пожалуйста, не надо. – Сюзанна положила руку ей на плечо. – Не вставайте. Вам надо отдохнуть.
Летти Хэтфилд вздохнула и вновь прикрыла глаза.
– Я так устала…
Несмотря на подозрения и желание избавиться от непрошеных гостей, Сюзанна встревожилась:
– Где вы живете?
– В Джонсборо, в соседней долине.
– Но ведь до нее больше пятнадцати миль. – Сюзанна надеялась, что женщина не различит недовольства в ее голосе. Супруги наверняка не сумеют достичь Джонсборо до темноты.
– Это не страшно. Элвин устроит мне постель в повозке. Он и прежде так делал, дорогая. – Миссис Хэтфилд подобрала ноги и приподнялась повыше на подушке.
К раздражению Сюзанны примешалось беспокойство. Нет, она не могла позволить этой хрупкой пожилой женщине спать в повозке. И вместе с тем она не хотела, чтобы гости задерживались у нее в доме.
Отвернувшись, она сделала вид, что поправляет лампу на столе, а в это время боролась с совестью. Она не знала, как поступить, и вместе с тем понимала, что у нее есть только один выход.
Наконец она повернулась к миссис Хэтфилд:
– По-моему, вы с мужем должны переночевать здесь, у нас.
Глава 4
Летти Хэтфилд проспала почти весь день, а Сюзанна начала готовить ужин заранее. Начинался дождь, но в доме было уютно и тепло.
Сюзанне никогда не приходилось готовить еду для незнакомых людей. Она была самого низкого мнения о своих кулинарных способностях, и не без причины. Ма Уокер часто повторяла, что от Сюзанны на кухне нет никакого толку. Как бы ни старалась Сюзанна, Уокеры всегда находили в ее работе изъян. Но теперь она обрела непривычную уверенность, пусть даже готовила еду только для себя и Кори. И… для Натана Вулфа, который не жаловался на ее стряпню.
Перемывая посуду после ужина, она слушала, как мистер Хэтфилд рассказывает о давних временах, о том, как он познакомился со своей женой. За всю жизнь Сюзанна еще не встречала такого словоохотливого человека, как Элвин Хэтфилд.
Миссис Хэтфилд сидела на диване, укутанная в одеяло, и слушала мужа, улыбаясь ему.
Сюзанна подумала: когда любишь кого-нибудь, можешь без конца слушать, что говорит этот человек, какими бы скучными ни казались его речи всем остальным. Весь день она наблюдала за супругами, и в ней росла зависть. О ней самой никто и никогда не заботился так, как Элвин Хэтфилд о своей жене. У Сюзанны когда-то была мать, была Луиза, еще живущая в Миссури, и малыш Кори. Она знала, что они любят ее. Но чувства между Летти и Элвином Хэтфилдами были совсем иными, и Сюзанна мечтала испытать их. Только теперь она поняла, какой пустой, жалкой и холодной была ее жизнь.
– А вы как познакомились со своей маленькой миссис, мистер Вулф? – вдруг спросил Элвин Хэтфилд, поворачиваясь к Натану.
Сюзанна застыла на месте. Тарелка, которую она несла к кухонному столу, выскользнула из рук и разбилась. Сюзанна уставилась на осколки, не понимая, что произошло.
Только голос Натана наконец заставил ее сдвинуться с места. Она склонилась, поспешно собирая осколки, но ее пальцы так тряслись, что она никак не могла управиться с делом.
– Сюзанна?..
Услышав вопросительный возглас Натана, она подняла голову. Беспокойство на его лице изумило ее. Но что она ожидала увидеть? Гнев? Ненависть? Издевательскую ухмылку?
Наклонившись, Натан положил ладони на плечи Сюзанны. Тепло его длинных, сильных пальцев пробилось сквозь ткань платья.
Он приблизил губы к уху Сюзанны.
– Предоставь это дело мне и не перебивай, – попросил он. – А теперь пойди и сядь, Сюзанна. Я сам уберу здесь.
Она прошла к стулу, радуясь возможности присесть. Ее охватила слабость, но гораздо более сильное потрясение вызвал мягкий голос Натана.
Элвин Хэтфилд прищелкнул языком.
– Ох уж мне эти женщины! – усмехнулся он. – Вечно волнуются из-за ерунды, будто сломанную вещь нельзя заменить другой! И моя Летти такая же, верно, Летти? Помнишь, как ты разбила старое блюдо? Помню, ты плакала два дня подряд, и вовсе не потому, что это блюдо было особенным, просто оно досталось тебе от мамы. Блюдо было уже выщербленным и потрескавшимся и развалилось само, от старости.
– Ну, как ты не понимаешь, Элвин? Женщины привязаны к вещам, которые принадлежали их матерям. Воспоминания – все, что им остается, – тихо возразила Летти с дивана. – Разве это не так, дорогая?
Сюзанна посмотрела на нее, а затем на Натана, который заметал осколки. Их взгляды на миг встретились.
– По-моему, эта тарелка принадлежала моей матери – правда, Сюзанна?
Благодарная за помощь, она кивнула.
– Видишь, Элвин? Тут дело в другом, – мягко упрекнула мужа Летти Хэтфилд.
Мистер Хэтфилд потер лысину на макушке.
– Похоже, мне никогда не понять женщин. – Протянув руку, он потрепал Сюзанну по руке.
Она уставилась на его узловатые, покрытые старческими пятнами пальцы и задумалась, бил ли Хэтфилд когда-нибудь этой рукой свою жену.
– Ну, так как же вы с мужем познакомились, леди?
– Видите ли, он…
Ее прервал гулкий смех Натана. Сверкнув глазами, Сюзанна попыталась докончить объяснение, но Натан вновь перебил ее:
– Ей едва минуло пятнадцать лет, когда я впервые приметил ее. – Натан окинул Сюзанну предостерегающим взглядом.
Сюзанна нахмурилась. Что он задумал?
– Пятнадцать! – Мистер Хэтфилд присвистнул. – Да она была совсем ребенком! – Он подмигнул Сюзанне: – Должно быть, вы крепко подцепили его на крючок.
– Дело в том, что я… – «Предоставь это дело мне…»
– Я не мог отвести от нее глаз. – Натан сел рядом с Сюзанной и взял ее за руку, мягко пожимая ее. Прикосновение мозолистой ладони пробудило в ней жар. – Стоило мне один раз увидеть эти огромные карие глаза, и я пропал.
Сюзанна неловко пошевелила рукой, но не отдернула ее.
Натан усмехнулся ей – эту усмешку посторонний наблюдатель мог бы счесть дружеской.
– Мне пришлось нелегко, помнишь, Сюзанна?
– Я… – Прикосновение Натана смущало ее.
– Я ходил за ней по пятам. Я заваливал ее охапками роз, прежде чем обнаружил, что она не выносит их запаха. Помнишь, дорогая? – спросил он, неловко улыбаясь. – Ты чихала, не переставая, но не решилась ранить мои чувства и ни разу не намекнула, что не можешь держать розы в доме. – Он усмехнулся, словно припоминая, и ласково провел по ладони Сюзанны большим пальцем.
Тепло – то же самое тепло, которое Сюзанна каждый раз ощущала от его прикосновения, – распространилось вверх по руке. Она попыталась высвободить руку, но Натан не отпускал ее.
– По-моему, только в ту ночь, когда в деревне был устроен праздник с танцами в амбаре, ты решила выйти за меня замуж – потому что поняла: отделаться от меня не удастся. Ты помнишь?
Сюзанна уставилась на него, с трудом переспросив непослушным языком:
– Праздник с танцами?
Натан кивнул и на краткий миг прикрыл глаза.
– Должно быть, помог мой армейский мундир, а безобразное лицо все только портило. – Он усмехнулся, забавляясь. – Никогда в жизни я еще не бывал так влюблен, – задумчиво добавил он. – Эта ночь стала незабываемой, но похоже, я влюбился задолго до того.
Мистер Хэтфилд усмехнулся:
– Судя по всему, ты был влюблен без памяти, парень.
– Да, так оно и было, но жертвой любви я стал еще во время первой встречи с ней. – Он устремил взгляд на Сюзанну.
У нее гулко заколотилось сердце.
– Это правда?
– А ты разве не помнишь, милая? Подобное обращение было настолько непривычным для Сюзанны, что у нее закружилась голова.
– Ты пыталась разрубить дерево. – Он снова засмеялся, и от этого ласкового звука по спине Сюзанны прошел холодок. Но Натан не смотрел на нее. Он устремил взгляд на стол. – Ты выглядела такой хрупкой, тебе едва удавалось поднимать топор, не говоря уже о том, чтобы махать им. Наконец ты выбилась из сил и пнула дерево ногой. Сплюнув и что-то забормотав, ты запрыгала на одной ноге, держась за другую. По-моему, ты на все лады проклинала это бревно.
Сюзанна сидела словно зачарованная, а Натан продолжал пристально изучать крышку стола. Наконец он перевел глаза на мистера Хэтфилда:
– И тогда я понял: эта девушка создана для меня. Разумеется, мне понадобилось немало времени, чтобы убедить ее в этом. Она была так упряма, что не позволила мне даже разрубить дерево. Я понял: такой девушке нужна привязь подлиннее. – Он подмигнул мистеру Хэтфилду. – Правда, я не был уверен, что она не задохнется, натягивая привязь до предела, и потому держался рядом, чтобы этого не случилось.
Повернувшись к Сюзанне, он испытующе всмотрелся в ее лицо.
– Помнишь тот день, дорогая?
Она кивнула, не в силах говорить. Слова «дорогая» и «милая» крутились у нее в голове, смешивая истину и вымысел. Странно, она поняла, что сравнение с животным, которому нужна привязь, – вовсе не комплимент, но слишком растерялась, чтобы возразить.
– Да, дерево я помню.
Он потер подбородок.
– А я никогда не забуду праздничную ночь в амбаре, когда я предложил тебе руку и сердце. На тебе было удивительное платье – помнишь его? Розовое с белым, пышное, как облако?
Не в силах удержаться, Сюзанна представила себе Натана – рослого, широкоплечего и привлекательного в синем армейском мундире – и саму себя… в пышном розовом платье с кружевом, с глубоким вырезом и розово-золотистой каймой на каждой оборке. Такое платье она часто видела в мирных, недостижимых мечтах. Впервые она вообразила этот роскошный наряд после того, как Луиза рассказала ей о Новом Орлеане, о балах, которые ее белые хозяева давали для своих друзей.
– В ту ночь мы впервые прикоснулись друг к другу, – продолжал Натан, перебивая ее грезы. – Мы танцевали. Помнишь, как это было, дорогая?
От этого нежного голоса к глазам Сюзанны подступили слезы.
– А разве… мы танцевали? – Вопреки своей воле Сюзанна представила, как она, наряженная в сказочно-прекрасное платье, танцует с Натаном. Видение было нелепым: Сюзанна не умела танцевать.
– Ну конечно, дорогая! Как ты могла забыть? Помнишь, как раз начался снегопад? Мы танцевали возле амбара, подальше от толпы. – Он многозначительно улыбнулся, глядя на мистера Хэтфилда. – Разумеется, мне хотелось побыть с ней наедине.
Элвин Хэтфилд усмехнулся, наслаждаясь занимательным рассказом Натана.
– Да, начинался снегопад. Крупные мягкие хлопья неспешно кружились над землей. – Он передвинул пальцы на запястье Сюзанны, лаская нежную кожу.
Сюзанна позволила себе мысленно создать описанную Натаном картину. Она видела, как крупные, легкие снежные хлопья оседают на волосы и густые ресницы Натана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36