Несмотря на уныние, Сюзанна улыбнулась:
– Мне всегда казалось, что вы будете идеальной парой.
Они вдвоем поднялись по ступеням на веранду.
– Пока об этом можешь даже не мечтать, голубка, – с усмешкой заявила Луиза.
Сюзанна кивнула, уже отвлеченная своими мыслями. Другого выхода нет. Несмотря на неожиданное известие, надо собрать вещи и отправиться на ранчо Натана. Это не значит, что они задержатся там надолго, но Натан наверняка поможет им найти безопасное место.
Заканчивая сборы, она размышляла о своих нелепых надеждах и напрасных мечтаниях. Нет, с надеждами следовало проститься. Она не ветреная, легкомысленная девчонка, она – мать Кори и не может позволить себе грезить наяву о сказочных принцах и тому подобной чепухе.
Она надеялась только, что сумеет скрыть свои чувства при встрече с Натаном. Меньше всего он сейчас нуждается в напоминаниях о собственной неверности. А Сюзанна меньше всего хотела, чтобы он узнал, как страстно она любит его и всегда будет любить.
– Миссис Сюзанна, вы и, правда, хотите накрыться одеялами с головой?
Сюзанна уложила Кори на стеганое одеяло, расстеленное на дне повозки, и улеглась рядом. Малыш заворочался, что-то забормотал во сне, сунул пальчик в рот и прижал к груди слона, подаренного Натаном. Прежде чем укрыться вторым одеялом, Сюзанна объяснила:
– Только так мы сможем скрыться незаметно. Увидев вас с Луизой на сиденье, все, кто встретится нам по пути, решат, что в повозке вы едете только вдвоем.
Луиза фыркнула:
– И далеко ты собралась так ехать, голубка? Вы же скоро задохнетесь под этим одеялом, как рыбы, вытащенные из воды.
– Просто веди себя так, как мы договорились, и все будет хорошо. Не раздражайся, не забывай, что вы с Кито получили работу у мистера Диллмена, который живет в городке Сломанная Челюсть. Никто не знает, что человека с такой фамилией не существует на свете. – Сюзанна не стала называть имени Натана – на всякий случай, чтобы не причинять ему лишних хлопот. Взглянув на луну и порадовавшись, что ночь выдалась тихой и ясной, она заключила: – Хватит спорить, Луиза, иначе мы не уедем отсюда и до рассвета.
Она позвала Макса, привязанного к повозке, укрыла себя и Кори одеялом и затихла в темноте.
Он сидел за столом у дальней стены; деньги, выигранные в покер, были надежно спрятаны в плоский кожаный бумажник, лежащий во внутреннем кармане пиджака. В своей дорожной одежде он не производил впечатления опытного и удачливого шулера, которым был на самом деле, а недельной давности рыжеватая щетина делала лицо неузнаваемым.
Хозяин салуна осторожно приблизился к нему.
– Да? В чем дело? – Его голос прозвучал резко и нетерпеливо.
– Человек, о котором вы спрашивали, ждет вас в переулке, сэр.
Он поднялся и вышел через боковую дверь в переулок. К нему навстречу двинулся мужчина, заметно пошатываясь.
– Ты и есть Санни Уокер?
Когда Санни кивнул, его собеседник шагнул ближе и протянул грязную жилистую руку:
– Я – Эли Клегг.
Санни сделал вид, что не заметил протянутой руки. Клегг был сильно пьян, его вытянутое, как у хорька, лицо производило отталкивающее впечатление. Он распространял вокруг себя застарелый запах перегара и пота.
– Мне нужны сведения, – заявил Санни.
Клегг усердно закивал головой:
– Значит, я – то, что тебе нужно. Я знаю этот городишко как свои пять пальцев!
– Я ищу молодую женщину с сыном. Возможно, она назвалась фамилией Куинн. А мальчишку зовут…
– Я понял, о ком ты говоришь. – Клегг издал сальный смешок и почесал в паху. – Я видел ее голой…
Санни схватил концы истрепанного платка на шее Клегга и притянул его к себе.
– Слушай, ты, пьянь! Я не выношу только одного – любопытных.
Клегг вцепился ему в руку, издавая сдавленные хрипы. Когда Санни отпустил его, Клегг ударился спиной о стену салуна и съехал по ней на землю, поглаживая горло нервными костлявыми пальцами.
– Незачем душить меня, – пробурчал он.
– Если ты покажешь мне, где она живет, получишь двадцать монет.
Поднявшись, Клегг закашлялся, издавая булькающие звуки, и смачно сплюнул на землю.
– Дай еще двадцать, и я скажу, кто живет с ней.
Санни насторожился, но внешне остался невозмутимым.
– Если новость стоит двадцати монет, ты их получишь.
Клегг снова сплюнул, и бурый слизистый сгусток попал на стену салуна.
– С ней живет такой здоровый парень…
Кровь застучала в ушах Санни, и он перебил:
– Натан Вулф!
Клегг захихикал – пронзительно и противно.
– Да, он и есть. Чтоб мне сквозь землю провалиться, если он еще не попробовал ее.
Ненависть наполняла Санни, сочилась из него, как яд. Двойная игра! Его провели, как мальчишку. С трудом сохраняя спокойствие, он повел пьяницу из переулка.
– Отведи меня к ее дому и получишь еще двадцать.
Санни чувствовал, что Клегг исподтишка поглядывает на него, но не обращал внимания на эти взгляды.
– Зачем она тебе сдалась?
Санни до боли стиснул челюсти:
– У нее есть пара вещей, которые принадлежат мне.
Клегг сглотнул и вытер рот, его рука заметно тряслась. Из кармана Санни вытащил серебряную фляжку и протянул ее пьянчуге. Клегг принял фляжку, свинтил крышку и напился, стараясь не упустить ни капли.
Нат ощупал собственную челюсть и попытался слегка пошатать ее из стороны в сторону, отчаянно морщась. По крайней мере, челюсть была цела, чего он не мог сказать про нос, когда пытался втягивать воздух. Он пришпорил лошадь, побуждая ее прибавить шагу. Удержаться в седле в таком состоянии было нелегко. Нат был избитым, но довольным. Благодаря силе воли и решимости он выдержал на ринге против Муза Мак-Кея столько времени, что заработал необходимые для возврата Санни Уокеру деньги. Теперь он рассчитается с Санни, даже если ему придется четыре ночи трястись в седле. Нат попытался рассмеяться, но разбитые губы помешали изобразить даже улыбку.
При виде знакомой дороги у него забилось сердце. С приближением к дому Сюзанны мысли о ней все сильнее завладевали им, но, едва очутившись во дворе, Нат не на шутку встревожился.
– Макс! – позвал он собаку и засвистел. – Ко мне!
Но пес не появился.
Остановив лошадь, он спешился и привязал поводья к перилам веранды. Он огляделся, взбежал по ступеням веранды, на миг остановился у двери и прислушался. Из дома не доносилось ни единого звука. От ужаса по спине прошел холодок. Открыв дверь, он шагнул в дом.
– Сюзанна!
Молчание. Тишина. Лачуга опустела. Ужас разрастался, словно круги от камня, брошенного в пруд.
– Сюзанна, я здесь!
Из спальни послышался хриплый смех. На пороге вырос Санни Уокер и небрежно прислонился к косяку.
– Ты хотел сказать «дорогая, я дома»?
К ужасу примешался гнев.
– Где Сюзанна?
Уокер направился к нему.
– Об этом я хотел спросить у тебя, предатель. Я заплатил тебе не только за то, чтобы ты нашел ее, по и держал меня в курсе дела. – Санни приблизился и, хотя ростом был пониже Натана, мог стать опасным противником. – Ого! – добавил он насмешливо, вглядевшись в опухшее лицо Ната. – А ты здорово изменился.
Нат машинально коснулся лица и скривился, вспомнив об ушибах.
– Где она?
– Об этом должно быть известно тебе, Вулф. Ты подвел меня. И зачем только я тебе поверил? Ведь мы были едва знакомы. – Судя по голосу, Уокер был искренне раздражен собственным промахом.
Не слушая его, Нат отвернулся и осмотрел комнаты. Все вещи были на месте, кроме швейной машины Сюзанны и одежды. Что-то или кто-то спугнул ее вовремя. Натан почувствовал облегчение.
– Так что же произошло, Вулф? Она соблазнила тебя?
Обернувшись, Натан обнаружил, что Уокер стоит прямо у него за спиной. Не обращая на него внимания, Нат подошел к окну и уставился во двор.
– Да, на это она способна: сколько раз она пыталась соблазнить меня! Похоже, она просто не могла удержаться.
Нат не клюнул на приманку:
– Я не верю тебе.
От ехидного смеха Санни по спине у Ната пробежали мурашки.
– Думаешь, ты для нее особенный? – Он положил руку на плечо Ната, но тот ее стряхнул. – Где эта сука? – Голос Уокера стал холодным и твердым, как камень.
– Если бы я знал, разве бы я приехал к ней сюда? – Натан надеялся, что Сюзанна запомнила его совет и сейчас направляется на север.
Уокер ответил бранью.
– Глупец! А мне говорили, ты такой же, как я. Говорили, будто тебя уже ничем не проймешь, что ты способен пристрелить собственную собаку и скормить ее волкам. Вот почему я выбрал тебя. Но понять тебя я могу. – Он коротко вздохнул.
Нат бросил жесткий взгляд в сторону Уокера.
– Ты? Откуда тебе знать, что я чувствую?
– Выслушай меня! – Схватив за плечо, Уокер развернул Ната к себе лицом. – Я хорошо знаю эту суку. Я помню ее с тех пор, как она была еще девчонкой. Ее мать умерла, у нее не осталось родных. Но клянусь Богом, она неплохо позаботилась о себе. Как думаешь, может ли выжить такая красотка, если не воспользуется своей красотой? Думаешь, она скромно ждала, когда ей бросят кость или корку хлеба? Черта с два! Она торговала собой с пятнадцати лет, Вулф. И с тех пор научилась пользоваться своим телом.
Он стиснул плечо Ната почти дружески.
– Она притворщица, – продолжал Санни настойчиво, убеждая Ната поверить ему. – Только красота и хитрость помогли ей выжить. Она играет на слабых струнах мужчин, как хороший скрипач. Она стремилась выжить, Вулф, и добилась своего, она преуспела в своем ремесле и стала превосходной актрисой и чертовски опытной шлюхой.
Последнее слово заставило Ната похолодеть. Он выругался шепотом. Рассуждения Уокера казались чертовски логичными, но Нат ненавидел логику, особенно когда она касалась его чувств к Сюзанне.
– Твой брат-ублюдок бил ее.
Санни фыркнул и расхохотался:
– Конечно, бил. Ему приходилось ее бить.
Нат ощутил судорожный спазм в желудке.
– Никто не имеет права избивать женщину.
– Может быть, – согласился Санни, – Харлен действовал силой там, где следовало прибегнуть к рассудку. Но, видишь ли, иначе он не мог. Он был неотесанным парнем – здоровым, тупым, грубым. Он не знал других способов справиться с ней, но можешь мне поверить, – добавил он, и его голос прозвучал вполне искренно, – ее нужно было держать в ежовых рукавицах.
Нат изучал пейзаж за окном, замечая, что облака нависают над холмами, как дым.
– Если она так чертовски умна, почему же она вышла замуж за Харлена, а не за тебя?
Уокер ухмыльнулся, словно принимая сомнительный комплимент.
– Да, Харлен и правда был груб и глуп, но, видишь ли, у нас с ним одна мать, но разные отцы. Отец Харлена оставил ему кое-что, что хотела заполучить Сюзанна.
Несмотря ни на что, Натом овладело любопытство.
– И что же это? – Он чувствовал на себе острый взгляд Уокера. – Ну? – Он обернулся. – Так ты скажешь или мне придется догадываться самому?
Уокер хмыкнул:
– Ты не поверишь…
Нат отвернулся, снова изучая окрестные холмы и проклиная себя за то, что когда-то связался с Санни Уокером.
– Я попробую.
– Пай техасской компании, которая продает скот. Это целое состояние.
Нат развернулся, не в силах скрыть изумление.
– Вот видишь! – Уокер криво усмехнулся. – Я же знал, что ты мне не поверишь.
Нат задумался, переваривая новость. Он знал, что в Техасе неспокойно.
– Если у отца Харлена и правда был такой пай, он получил его задолго до того, как там началась заваруха.
– Так и было. Отец Харлена был не дурак, не то, что сам Харлен. – Санни Уокер отошел к окну. – По-моему, мозги Харлена повредились еще во время родов. Как-то мать говорила мне, что рожала его три дня.
Черт! Логика была железной. Даже слишком, особенно для Санни Уокера.
– Ты хочешь сказать, что Сюзанна взяла акции с собой, когда сбежала из Миссури?
С издевательским смехом Уокер подтвердил:
– Да, она прихватила с собой всю шкатулку. Нат прижал ладони к глазам. Неужели он и, правда, обманулся? Он не мог этому поверить. В глазах Сюзанны он видел только страх, настороженность, печаль… Черт побери, он видел это своими глазами! А Санни уверял его, что Сюзанна – хитрая, продувная бестия. Неужели она такая искусная притворщица, что сумела провести его?
Он хватил кулаком по стене так, что в оконных рамах задрожали стекла. Господи, ведь он тонул в ее глазах…
– Но это еще не все, – продолжал Уокер, прерывая мысли Ната.
– Хватит! Больше я ничего не желаю знать!
– А, по-моему, ты должен выслушать меня до конца.
Санни обошел комнату, прикасаясь к утвари над камином, к дивану, кухонному столу и стульям, с явным расчетом растягивая паузу и подогревая нетерпение Ната.
Прием подействовал.
– Черт побери, договаривай!
Санни остановился и уставился на Ната холодными, равнодушными глазами.
– Она увезла с собой моего сына.
Ната словно окатило ледяной волной.
– О чем ты говоришь? Какого сына?
– Кори – мой ребенок, Вулф. – Санни пожал плечами: – Неужели ты думал, что у Харлена мог родиться такой красивый мальчишка?
Нат отвернулся, стиснув кулаки и сдерживая в себе ярость, зависть и гнев. Сумев избавиться от пронзительно-горького привкуса желчи во рту, он вновь уставился на Уокера:
– Я не верю тебе.
Уокер ответил ему сочувственным взглядом:
– Похоже, здорово она тебя зацепила.
Нат покачал головой, слыша звон в ушах и лихорадочный стук сердца.
– Я не верю тебе, – повторил он.
Уокер вздохнул:
– Вулф, ну зачем бы я стал говорить такие вещи, не имея доказательств?
Нат едва расслышал его сквозь громовые удары сердца.
– Что еще за доказательства?
– Когда Харлену было тринадцать лет, он заболел свинкой, и яички у него раздулись, как гусиные. Врач сказал матери, что и прежде видел такое, и добавил, что если это бывает с мальчишкой не старше шестнадцати лет, он остается бесплодным. Нет никаких шансов, что у него когда-нибудь будут дети.
Нат с трудом проглотил ком в горле:
– Так бывает не всегда.
Уокер вновь вздохнул, словно Нат испытывал его терпение.
– Ты прав. Но поверь мне, Вулф: Сюзанна легла со мной в постель только один раз. Один-единственный, – подчеркнул он, подняв палец, – а девять месяцев спустя родила мальчишку.
– Это мог быть ребенок Харлена, – сделал слабую попытку возразить Нат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36