На какой-то миг это страшное зрелище м
еня буквально парализовало, мне показалось, что я умру просто от страха, п
отому что до сих пор никогда еще мне не приходилось видеть наяву воплоще
нное порождение ночных кошмаров. На мое счастье, в тот самый миг маленьки
й топорик, брошенный Эхтговом, глубоко вонзился в спину всадника, которы
й вскрикнул и упал на землю. При этом медвежья голова отделилась от его те
ла, и я увидел, что под ней скрывается голова человеческая.
Эхтгов молниеносно подскочил к упавшему врагу, вонзил копье глубоко ему
в грудь, перевернул тело, вытащил из его спины ручной топорик и присоедин
ился к сражающимся товарищам. Я тоже принял участие в этом бою, но лишь по
чистой случайности не распрощался с жизнью с первые же секунды. Проносив
шийся мимо вендол не успел перехватить копье так, чтобы проткнуть меня н
асквозь, а лишь ударил древком в бок. От такого удара, обрушившегося совер
шенно неожиданно, я рухнул на землю. В это время уже многие всадники, разма
хивая факелами, преодолели заграждение; у некоторых были медвежьи голов
ы, у другихЦ нет. Они скакали от дома к дому, пытаясь поджечь дворец Харот
и другие строения. Отряд Беовульфа храбро сражался против превосходящи
х сил противника.
Я вскочил на ноги как раз в тот момент, когда один из демонов тумана направ
ил на меня поднявшегося на дыбы скакуна. Я же сделал вот что: покрепче упер
шись ногами в землю, поднял копье и направил его острие кверху, мимо лошад
иной морды. Когда оно вонзилось в цель, мне показалось, что я не выдержу уд
ара. И все же мне удалось устоять. Копье пронзило тело всадника, он страшно
закричал, но не упал с коня, а по инерции поскакал дальше. Я снова упал на зе
млю, ощущая боль в желудке, но на самом деле в этот момент ранен я не был.
За время боя Хергер и Скельд успели по многу раз натянуть свои луки и пуст
ить стрелы, большинство из которых попало в цель. Я видел, как стрела, пуще
нная Скельдом, пронзила шею одного из всадников и застряла там; я также ув
идел, как Скельд и Хергер в пылу боя одновременно выпустили стрелы в одно
го и того же всадника, опасно приблизившегося к стенам дворца. Обе стрелы
попали ему в грудь, но чтобы удостовериться, что он убит, стрелки пустили в
него еще по одной стреле, и последние несколько секунд своей жизни этот в
садник провел в седле, пронзенный сразу четырьмя стрелами. Поистине стра
шен был его предсмертный крик, прокатившийся над полем боя.
Насколько я знаю, никто из норманнов, в отличие от меня, не посчитал бы эти
два парных выстрела Хергера и Скельда образцом правильного расходован
ия стрел; не только потому, что на одну жертву было потрачено четыре стрел
ы и время, достаточное для четырех выстрелов, но и потому, что, с точки зрен
ия викингов, в такой ситуации целиться стоило не столько во всадника, ско
лько в лошадь. Норманны не видят в животных ничего сакрального и считают
логичным прицелиться сначала в более крупную мишень, а затем уже во всад
ника, когда он рухнет на землю. Они по этому поводу говорят: «Всадник без л
ошади Ц половина человека, и убить его вдвое легче». Действуют они по это
й схеме без колебаний
Мусульмане верят в то, что «посланник Аллаха запретил жест
окое обращение с животными». Такая точка зрения находит в исламском мире
вполне практическое применение. Так, например, когда караван после очер
едного перехода останавливается, со всех вьючных животных обязательно
снимают груз, чтобы не заставлять их держать на себе эту тяжесть без необ
ходимости. Более того, арабы всегда славились как знатоки лошадей и боль
шие мастера по их племенному разведению и дрессировке. Скандинавы же ник
аких особых чувств по отношению к животным не испытывали; практически вс
е арабские наблюдатели отмечают в своих записках отсутствие у викингов
привязанности к лошадям.
.
Еще я успел увидеть следующее: один всадник наклонился в седле и прямо на
скаку подхватил труп своего соплеменника, убитого Эхтговом. Перебросив
тело через спину лошади, он ускакал прочь. Тем самым я убедился, что демоны
тумана в самом деле уносят с поля боя всех своих павших еще до рассвета.
Бой шел довольно долго. Мы сражались при свете факелов и загоревшихся до
мов. Я увидел, как Хергер сошелся в смертельной схватке с одним из демонов
; схватив с земли брошенное кем-то копье, я глубоко вонзил его в спину чудо
вища. Хергер, по кольчуге которого текла кровь, с благодарностью махнул м
не рукой и снова бросился в гущу боя. Я же почувствовал большую гордость з
а себя.
Пока я вытаскивал копье из спины павшего демона, мчавшийся мимо всадник
чуть изменил направление движения своего скакуна, и лошадь сбила меня с
ног. С того момента я мало что помню о ходе боя. Я видел, как загорелся один и
з ближайших к дворцу длинных домов кого-то из знатных подданных Ротгара,
но хорошо политый водой Харот оставался в целости и сохранности. Я обрад
овался этому, будто сам был норманном. Такими были мои последние мысли, по
сле чего я потерял сознание.
На рассвете я пришел в себя от того, что кто-то протирает мне лицо чем-то те
плым и влажным, и мне было приятно это нежное прикосновение. Я даже подума
л, будто кто-то обтирает меня неким лекарственным отваром. Однако, открыв
глаза, я с разочарованием обнаружил, что это собака вылизывает меня язык
ом. Я почувствовал себя, как тот самый пьяный дурак из старой шутливой ска
зки, но, преодолев брезгливость, порадовался, что дело не закончилось так
же, как там
Большинст
во ранних переводчиков и толкователей манускрипта Ибн Фадлана были хри
стианами, абсолютно несведущими в арабской культуре, и недостаток знани
й ярко проявляется в толковании этого фрагмента. В очень вольном вариант
е перевода, сделанном итальянцем Лакаллой (1847) говорится: «Утром я пришел в
себя после пьяного забытья, провалявшись всю ночь на земле, как собака, и м
не было стыдно за свое состояние». Сковманд в своих комментариях 1919 года у
веренно заявляет, что «нам не следует принимать на веру рассказы Ибн Фад
лана о боях и сражениях, потому что сам он принимал в них участие, будучи с
ильно пьяным, в чем и признается на страницах своей рукописи». В свою очер
едь, убежденный викингофил Дю Шателье более великодушно пишет в 1908 году: «
Этот арабский путешественник очень быстро познал опьянение боем, испыт
ываемое всеми викингами и являвшееся основой знаменитого норманнского
боевого духа».
Я же считаю необходимым выразить здесь благодарность суфийскому учено
му Массуду Фарзану за объяснение аллюзии, имеющейся в данном фрагменте т
екста Ибн Фадлана. Он действительно проводит параллель между собой и пер
сонажем старого арабского анекдота.
Пьяный человек идет по дороге. Сначала его тошнит, а затем он падает лицом
прямо в то, чем его вытошнило. Не в силах идти дальше, пьяница остается леж
ать там же на обочине дороги. К нему подходит собака и начинает лизать его
в лицо. Пьянице кажется, что это какой-то добрый человек решил помочь ему
и протереть лицо. Он с благодарностью говорит: «Да пошлет тебе Аллах любя
щих и уважающих детей». Затем собака задирает лапу и мочится прямо на пья
ницу, который в ответ на это говорит: «Да хранит тебя Аллах, брат, за то, что
ты принес теплой воды помыть мне лицо».
В арабском тексте этой истории четко прослеживается неприятие мусульм
анской традицией пьянства, а также напоминается о том, что алкоголь отно
сится к тем же нечистым субстанциям, что и моча.
По всей видимости, Ибн Фадлан рассчитывает, что читатель поймет его: суть
комментария сводится не к тому, что рассказчик был пьян, а к тому, что ему у
далось счастливо избежать «омовения» собачьей мочой, точно так же, как н
очью он избежал гибели в бою. Иными словами, он дает читателю понять, как с
удьба позволяет человеку избежать больших бед и несчастий.
.
Придя в себя, я увидел, что лежу в канаве, в которой вода стала красной, как к
ровь; я поднялся и пошел по нашему полусгоревшему лагерю, в котором царил
и смерть и разрушения.
Земля была буквально пропитана кровью, как водой после сильного дождя. Я
видел множество тел погибпгих жителей королевства, как знатных людей, та
к и простых, как мужчин, так и женщин и детей. Видел я также три или четыре си
льно обгоревших тела. Все они лежали на земле, и мне приходилось смотреть
под ноги, чтобы не наступить на трупы Ц настолько много их было на поле бо
я.
Что касается нашей так называемой линии обороны, то многие участки часто
кола сгорели. На некоторых кольях висели застрявшие на них мертвых лошад
и. Повсюду валялись догоревшие факелы. Никого из воинов Беовульфа я не ув
идел.
Над королевством Ротгара не было слышно ни плача, ни криков убитых горем
друзей погибших: не в обычаях норманнского народа оплакивать чью-либо с
мерть, поэтому, к моему изумлению, вокруг меня стояла полная тишина. Я услы
шал, как где-то прокукарекал петух, залаяла собака, но голосов людей слышн
о не было.
Я вошел в большой зал дворца Харот и там обнаружил на подстилке из камыша
тела двух погибших воинов. Их шлемы были положены им на грудь. Одним из них
был Скельд, военачальник Беовульфа; другим Ц Хельфдан, получивший ране
ние в предыдущем бою, а теперь холодный и бледный. Кроме того, здесь был Ре
тел, самый молодой из воинов Беовульфа, он сидел, прислонившись к стене, а
вокруг него хлопотали женщины-рабыни. В прошлом бою Ретел был легко ране
н, но в этот раз получил очень серьезную рану в живот и потерял много крови
; наверняка он испытывал сильную боль, однако не стонал, а наоборот, всячес
ки демонстрировал хорошее расположение духа и даже находил в себе силы у
лыбаться и прихватывать за груди и прочие места женщин, перевязывающих е
го раны. Они покрикивали на него, призывая не мешать им заниматься делом.

Раны у этого народа принято обрабатывать следующим образом. Если воин по
лучает ранение в руку или ногу, то на рану накладывается тугая повязка, чт
обы прекратить кровотечение, а сверху рана перевязывается специальной
тканью, прокипяченной в воде. Я также слышал, что иногда в саму рану кладут
паутину или тонкую шерсть молодого ягненка, чтобы кровь быстрее свернул
ась и остановилась; но сам я такого не видел.
Если воин ранен в голову или шею, рабыни промывают и осматривают его рану.
Если при этом содрана лишь кожа, а белая кость осталась цела, о таком ранен
ии говорят: «Это не опасно». Но если кости сломаны или пробиты, тогда они г
овортя: «Жизнь выходит из него и скоро уйдет совсем».
Если воин ранен в грудь, ощупывают его руки и ноги. Если они теплые, то о так
ом ранении говорят: «Это не опасно». Если же у воина горлом идет кровь, или
он кашляет кровью, или у него кровавая рвота, тогда говорят: «Он разговари
вает кровью», и это считается наиболее серьезным ранением. Человек, кото
рый разговаривает кровью, может умереть, но может и выжить Ц в зависимос
ти от того, как распорядится судьба.
Если воин ранен в живот, то ему дают выпить специальный отвар из лука и тра
в; после этого обнюхивают его раны, и если они пахнут луком, то говорят: «У н
его луковая болезнь», Ц и все знают, что он умрет.
Я видел своими глазами, как женщины приготовили луковый отвар для Ретела
, который сумел выпить несколько глотков; рабыни понюхали его рану и почу
вствовали исходивший от него запах лука. Услышав это, Ретел засмеялся и д
аже попытался пошутить, а потом потребовал меда, который ему и принесли. Н
а лице его не было и намека на беспокойство и печаль.
Я увидел, что Беовульф и остальные воины собрались на совещание в дальне
м конце большого зала. Я подошел к ним, но со мной даже не поздоровались. Хе
ргер, которому я ночью спас жизнь, не обратил на меня внимания; все воины б
ыли заняты очень серьезным разговором. Хотя к тому времени я уже частичн
о понимал норманнскую речь, моих знаний было недостаточно, чтобы понять
слова, произносимые быстро и притом негромко. Я отошел от них, выпил немно
го меда и вдруг почувствовал боль во всем теле. Рабыня предложила мне про
мыть и перевязать мои раны. Оказывается, у меня были раны на груди и на ног
е ниже колена. К моему удивлению, вплоть до того момента, когда рабыня пред
ложила мне промыть эти раны, я их даже совершенно не чувствовал.
Норманны промывают раны морской водой, считая, что она обладает большими
лечебными свойствами, чем пресная вода из родника. Процедура такого про
мывания, прямо скажем, не слишком приятна. По правде говоря, я при этом даж
е застонал, на что Ретел засмеялся и сказал рабыне:
Ц Араб Ц он и есть араб.
И мне стало стыдно за свою слабость.
Еще норманны промывают раны горячей коровьей мочой. От этого я отказался
, когда мне предложили такое лечение.
Жители северных стран вообще считают коровью мочу исключительно полез
ной субстанцией и сливают ее в особые деревянные бочки для хранения. Чер
ез некоторое время ее кипятят и выпаривают до тех пор, пока она не загусте
ет и не приобретет еще более омерзительный запах, резко бьющий в нос. Это в
ещество они используют для стирки и в особенности для отбеливания
Моча являет
ся источником аммиака Ц вещества, обладающего отличными чистящими и от
беливающими свойствами.
.
Кроме того, мне рассказывали, что во время длительных морских путешестви
й, когда морякам не хватает пресной воды, каждый из них пьет свою собствен
ную мочу, и таким образом им удается выжить и добраться до берега. Повторя
ю: об этом мне рассказывали, но сам я этого, слава Аллаху, не видел.
Наконец совещание воинов закончилось, и ко мне подошел Хергер. Рабыня ка
к раз перевязывала мою рану, что было довольно болезненно; но я решил проя
вить типичное для норманнов безразличие к боли и бодрость духа. Я спроси
л у Хергера:
Ц Ну что, как теперь будем веселиться? Хергер осмотрел мои раны и заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30