По сигналу они достали самострелы, и через секунду воздух почернел от огромного количества выпущенных стрел. Верблюд и всадник оказались на земле. Издали человек напоминал копченую свиную ногу, щедро начиненную гвоздикой!
Наконец наступила светлая оглушающая восточная весна, и пустыня засверкала раздольем волшебных красок. Уолтер начал подниматься очень рано. Как-то утром он обнаружил, что восходящее солнце освещает полог из синих цветов, простирающийся до самого горизонта. Вечером этих цветов еще не было.
«На Востоке все происходит неожиданно», — подумал молодой человек.
Так оно и было, и именно в этот день события завершились весьма необычно.
Все случилось из-за птицы, которую завела Мариам. Несколько дней назад вечером к ним в юрту на тепло залетел птенец совы. Мариам поймала его и, несмотря на уговоры, решила оставить себе. Девушке нравилась странная птица, она почему-то назвала ее Питером Дупадулусом.
Все подшучивали над ней из-за странного увлечения, но Мариам стойко защищала своего любимца. Она говорила, что Питер удивительно умен. Днем птица ехала вместе с Мариам на жердочке, которую изготовил Уолтер, а ночью спала, привязанная обрывком веревки к переднему горбу ее верблюда. Уолтер часто слышал и как девушка разговаривала с птицей.
— Питер, — жаловалась Мариам, — вот бы у меня было что-то новое, чтобы я могла надеть сегодня. Если бы только красавец Уолтер и мой милый добрый Тристрам могли меня увидеть в чудесном белом платье, которое раньше у меня было!
Однажды, когда девушка не подозревала, что в юрте кто-то есть, Уолтер услышал, как она сказала:
— Эй ты, птица, похожая на старое каменное изваяние, почему ты на меня так уставилась? Потому что я накладываю на щеки румяна? Ты что же, считаешь, что мне не стоит и стараться хорошо выглядеть? — Последовала пауза, а потом Мариам очень серьезно добавила: — Ты на меня глядишь, как могла бы на меня смотреть знатная леди Ингейн. Слишком гордо, насмешливо, сверху вниз!
Утром, когда караван собирался в путь, мимо них проехал Орту Заика. Он увидел сову, сидевшую на плече девушки, натянул поводья и гнусно захихикал, а потом нагнулся с седла и попытался насадить птицу на копье. Тристрам направил коня между ними и обхватил монгола за талию. Потом поднатужился и одним рывком свалил его на землю. Трис быстро спешился и, когда монгол попытался вытащить меч, навалился на него, как медведь, так что тот не мог пошевелиться. Тристрам принялся так трясти Заику, что голова с желтой кожей моталась вперед и назад, а кривые ноги болтались, как у чучела под порывами сильного ветра. Трис отшвырнул врага, и Орту покатился по земле.
Монгол был потрясен и просто пополз подальше от бешеного англичанина. В самом начале ссоры вокруг собрались всадники. Они не вмешивались, качаясь в седлах от хохота при виде поражения своего соплеменника.
— Остерегайся его, — предупредил Уолтер Триса, когда монгол немного пришел в себя и медленно вскарабкался на коня. — Ты его осрамил перед товарищами, и он не успокоится, пока не отомстит!
Трис рассмеялся:
— В следующий раз я вытрясу душу из его сального тела. Уолтера очень обеспокоило это происшествие. А вдруг ему не показалось, что Орту помедлил, прежде чем кинуться на птицу, и внимательно взглянул в темное лицо сидевшей на верблюде девушки? Если Орту Заика что-то заподозрил, то обязательно станет допытываться до правды.
Уолтер подъехал к Мариам, чтобы высказать ей свои сомнения. Она была напугана и сидела, низко опустив голову. Он подумал, что в грязном платье и шароварах она напоминала несчастного негра-попрошайку. Сова пыталась освободиться от веревки и громко кричала. Уолтеру вспомнилось, как он в последний раз видел Ингейн. Она гордо сидела на чистокровной лошади и держала на перчатке дорогого сокола. Золотистые пряди волос выбивались из-под прелестной сетки, синие глаза сверкали красотой и надменностью. Это был неприятный контраст между двумя девушками.
«Уолтер из Герни, может, это именно тот урок, который тебе требуется, — подумал молодой человек. — Ингейн кажется тебе совершенством, но сравнение с Мариам оказывается не в ее пользу».
Он легко тронул коня каблуком. К этому времени он научился ездить по-восточному, оставляя свободными поводья. По дороге он продолжал рассуждать о том, что это Восток и жизнь здесь течет абсолютно по-иному. Уолтер считал, что образ жизни в Англии гораздо чище и лучше. Ему не следует совсем забывать о доме, но он продолжал принимать на вооружение новые идеи, знакомиться с новыми людьми.
Вспоминая о доме, юноша немного успокоился. Он подумал, как себя чувствует мать, не отразился ли на ее здоровье отъезд сына? Удается ли зарабатывать деньги деду? Сейчас в Герни все покрыто зеленью, в лесах множество разных цветов. Интересно, как дела у Ингейн? Вышла ли она за Эдмонда? Если да, то не жалеет ли об этом и не вспоминает ли о нем?
Вечером Уолтер был очень молчалив. Мариам понимала, что его что-то волнует, и тоже притихла. Они сидели втроем у огня и почти не разговаривали друг с другом. Капризная погода испортилась, дул сильный сырой ветер. Шкуры бились о шест, и казалось, что это старается неутомимый барабанщик. Наконец Мариам поднялась:
— Сегодня мы все не в настроении. Мне кажется, что Уолтер на меня за что-то злится. Я отправляюсь спать.
Когда девушка ушла, Тристрам заговорил о том, что рассказал ему Махмуд. Лю Чунг попал в какую-то неприятность. Уолтер сразу насторожился:
— Его подозревают в том, что он помогал удрать Мариам?
— Нет, нет, слава Богородице! Мне кажется, что он чересчур старательно пытался украсить свое гнездышко. Он покупает почти все продовольствие, и Баян назначил проверку. Он грозит Лю Чунгу наказанием под названием «прогулка по веревке».
До них доносились слухи об этой ужасной монгольской каре. В лагере пока никто еще не подвергался подобной жестокости.
— Лю Чунг не выдержит этой пытки, — сказал Уолтер.
— Иногда жертва выживает. Но эта глыба жира не умеет по-настоящему сопротивляться. Возможно, он мостил свое гнездышко пухом в последний раз.
Огонь угасал, и воздух в палатке стал прохладным. Тристрам встал и потянулся… Вдруг сова резко вскрикнула.
— Что случилось? — спросил Уолтер.
Он увидел, что Трис осторожно обходит его сзади.
— Не вставай, Уолт. — В голосе друга звучал страх и отвращение. — Ради бога, не двигайся. Прошу тебя, сиди смирно!
Уолтер, не поворачивая головы, скосил глаза и замер от ужаса. В теплую юрту вползла змея и свернулась в клубок рядом с ним. Судя по рисунку на уродливой широкой голове, это была гадюка. Она глядела прямо на него. Уолтер так сильно боялся змей, что должен был обязательно отпрянуть от нее, но сейчас он застыл от ужаса. Он заставил себя отвести от змеи взгляд и каждую секунду ждал, что его ноги коснутся ядовитые зубы.
Трис осторожно взял в руку палку и прошептал:
— Какая гадость, но я с ней сейчас расправлюсь.
Уолтер почувствовал, что у него похолодели кончики пальцев. Он ощутил позади себя движение занавески. Мариам подавила крик и ринулась в середину юрты.
— Не смей! — крикнул Уолтер.
Она пробежала за его спиной и резко схватила змею за хвост. К счастью, рептилия еще не отошла от холода, и девушка с криком швырнула ее к стене. Уолтер разом вскочил на ноги. Змея стала извиваться и грозно подняла отвратительную голову. Тристрам был наготове и одним сильным ударом размозжил голову ядовитой гадины.
Мариам потеряла сознание и упала головой прямо в пепел очага. Уолтер увидел, что девушка обнажена до пояса. Он помедлил, прежде чем подложить ей руку под голову.
— Махмуд, воды!
Махмуд проснулся при первых возгласах и взобрался наверх по шесту, а сейчас орал не переставая. Воду принес Трис после того, как отбросил останки змеи подальше от юрты.
— С ней все в порядке? — взволнованно спросил он.
— Она упала в обморок.
— Я слышал шум в других юртах лагеря, — сообщил Трис, внимательно взглянув на бледную девушку. — Наверное, из-за похолодания змеи устремились в палатки. Пойду насыплю песок у края палатки, чтобы к нам больше не пожаловали нежданные гости.
Мариам вздохнула и вздрогнула.
— Я так боюсь змей, — слабо промолвила она. Девушка открыла глаза; увидев, что к ней наклонился Уолтер, она с ужасом спросила: — Где она?
— Трис убил ее, — ответил Уолтер. Он поддерживал девушку рукой за обнаженные плечи, и ее голая грудь прижималась к нему. — Тебе лучше?
— Да, мне уже лучше. — Мариам села и вдруг заметила, что она полуголая. Девушка вскочила и исчезла за занавеской. Через некоторое время она появилась, снова полностью одетая. Уолтер видел, что щеки у нее оставались бледными.
— Ты спасла мне жизнь, — сказал Уолтер.
— Я даже не понимала, что делаю. Все произошло слишком быстро. — Мариам покачала головой. — Нет, не я тебя спасла. Это был Питер. Если бы он не увидел змею и не предупредил нас… — Она нервно засмеялась. — Я тебе говорила, что это мудрая птица. Уолтер, я тебе это уже говорила.
— Должен признаться, что ты была права. Мариам, это не Питер схватил змею!
Махмуд, все еще остававшийся на верхушке шеста, начал спускаться, приговаривая:
— Махмуд не любить змей. Тристрам вернулся и спокойно сказал:
— Больше к нам никто не заползет. Как себя чувствует Таффи?
Ему не ответили, потому что Уолтер поднял вверх руку, призывая к тишине. Он наклонился вперед и внимательно прислушался.
— Шаги, — шепнул он. — Вот послушайте. Кто-то подошел к юрте.
Мариам побежала за занавеску и стала торопливо искать смесь, чтобы наложить на лицо темную краску. Несколько колец занавески упали с крюков, и Уолтер стал их надевать, чтобы скрыть Мариам. Внезапно он остановился и показал на край палатки рядом с собой. Молодой человек едва смог перевести дыхание.
Из синей шелковой подкладки торчал кончик кинжала.
Уолтер посвистел, чтобы привлечь к себе внимание друзей. Они смотрели на кинжал, а тем временем кто-то снаружи продолжал резать ткань. Кинжал двигался бесшумно и медленно, прорезая внешний войлок и внутреннюю шелковую подкладку, пока отверстие не стало достаточно большим. В разрез просунулись желтые пальцы, раздвинувшие края, и показалось лицо, уставившееся на них. Они видели выпученные глаза, которые, внимательно всех осмотрев, остановились на секунду на недокрашенном лице девушки. Пальцы пропали, и дыра закрылась.
Несколько мгновений в палатке царила тишина.
Потом Уолтер промолвил:
— Я уверен, что это был Орту Заика!
Мариам подошла к нему и крепко сжала его руку.
— Я должна уйти, — прошептала она. — Это единственный выход. Если они найдут меня здесь, вы все пропали! Это нельзя допустить.
— Он все понял, и нам не остается ничего иного, как только ждать, — сказал Уолтер.
Тристрам достал лук и начал подтягивать тетиву.
— В темноте мне будет трудно стрелять, но, по крайней мере, я смогу отправить парочку из них в ад, откуда они явились!
Услышав шаги снаружи, Трис быстро повернулся ко входу. Он натянул тетиву и поднял лук. Уолтер стал рядом с ним, крепко зажав в руках кинжал. Он почувствовал, как Мариам коснулась его руки, и понял, что она стояла возле него.
— Клянусь Богом, — сказал Трис, — мы дорого продадим наши жизни!
Но в юрту вошел Лю Чунг. Он был изумлен, увидев, как его собирались встретить. Его лицо еще сильнее побелело, и было видно, что китаец сильно взволнован. Руки у него дрожали, глаза бегали на бледном неподвижном лице.
— Это Лю Чунг прорезал дыру? — спросил Уолтер, показывая ему отверстие.
Повернувшись к дыре, Уолтер поразился, потому что кинжал оставался на месте. Под собственной тяжестью кинжал провис, и торчало все лезвие.
Лю Чунг отрицал, что он проделал дыру. Он был настолько взволнован собственными неприятностями, что сначала не понял, что же такое стряслось. Когда до него дошел смысл случившегося, он уселся у огня и начал с ужасом качать головой.
— Теперь им известно все! — запричитал Лю Чунг. — Несчастного Лю Чунга заставят пройтись по веревке!
— Если действительно это был Орту, то зачем он оставил кинжал? — спросил Уолтер.
Гигант взглянул на него, и в его глазах засветился лучик надежды.
— Это значит, что он вернется. Это абсолютно ясно. Орту не будет сразу выдавать свои сведения. Он придет снова и станет с вами торговаться. Может, он захочет получить деньги за молчание. Этот Орту очень жадный и, возможно, потребует у вас золото. — Лю Чунг неловко взглянул на Мариам. — Наверное, он вздумает взглянуть на девушку, когда у нее лицо будет без краски. А может захотеть, чтобы ее послали к нему в юрту. Монголам очень нравятся ласки белых женщин.
Мариам немного помолчала и потом решительно заявила:
— Лю Чунг, я пойду в юрту Орту, если это спасет моих друзей.
Тристрам воскликнул:
— Нет!
Уолтер крепко сжал руки и сказал:
— Мариам, мы знаем, что ты пойдешь на любые жертвы, но предпочитаем смерть. Может быть, нам повезет удрать отсюда. Если Лю Чунг не ошибся в отношении Орту, то я уверен, что нам всем удастся скрыться.
— Уолтер, что ты задумал? — тревожно спросил Трис.
— Все будет зависеть от того, сделает он что-то до завтра или нет. Если я хотя бы чуть-чуть понимаю этих людей, он станет ждать, чтобы мы поволновались как следует.
Лю Чунг кивнул головой:
— Орту захочет с вами поиграть, как злобный кот играет с тремя маленькими белыми мышками. Он не придет за кинжалом, а будет ждать и наблюдать за вами, заставляя вас дрожать от ужаса. А потом совершит прыжок.
— Мы часто отстаем от каравана, — продолжил Уолтер. — Завтра мы сделаем вид, что один из верблюдов заболел и никак не может пуститься в путь. Когда караван исчезнет из виду, мы поедем на юг. Все будет зависеть от быстроты наших животных.
Уолтер говорил по-английски, и ему приходилось все переводить Лю Чунгу. Лю Чунг подумал и кивнул в знак согласия.
— Молодой студент предложил единственно возможный выход, — сказал он. — Лю Чунг отправится вместе с вами. Если я останусь здесь, мне будет грозить смерть. — Было видно, что у него стало легче на душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63