Целыми днями от нечего делать перебирали свои воспоминания, которые становились особенно яркими после выпитого вина. Они никому не мешали, и им никто не мешал. Жили тихо, и, возможно, в глубине души у каждого теплилась надежда на чудо, которое возвратит Таисию на сцену и Борису Сергеевичу поднесет какой-нибудь подарок...
У Коваля вскинулись брови: "никому не мешали?!" Хотя откуда миссис Томсон могла знать о неспокойной душе Бориса Залищука, о его борьбе за справедливость: такую, какой, по его мнению, она должна быть; о его колючем, нетерпимом характере, благодаря которому Залищук "заливал сало за шкуру" соседям по даче, и больше всех - Крапивцеву.
- Да, да, надежда всегда живет в человеке, - повторила миссис Томсон, не поняв иронии на лице Коваля. - Другое дело, что они лишь мечтали о подарке судьбы. В глубине же своей души каждый из них понимал, что Таисия уже никогда не выйдет на сцену, а Борис Сергеевич, отвыкший от служебных обязанностей, никогда не пойдет ни на какую работу. А тут появилась я, потом Джейн, словно инопланетяне, которые нарушили мир и спокойствие в их земном доме... И пошли круги... Так бывает, когда в тихую заводь падает камень... Мне кажется, что Бориса Сергеевича мое появление не обрадовало, и поэтому он сразу невзлюбил меня.
Отдавая должное ее проницательности - миссис Томсон более или менее правильно охарактеризовала Залищуков, - Коваль все же ждал конкретного рассказа о вечере второго августа. Заметив его недовольство, она поспешила продолжить:
- Потом неожиданно появилась Джейн. Я удивилась.
- Значит, "дорогие родственники" были не такие уж нелюбимые, заметил Коваль, что-то записывая в протокол. - Я слушаю...
- Таисия сказала Джейн: "Смешай воду с вином, это хорошо утоляет жажду". "Коктейль! - засмеялась Джейн. - Они-то меня и вспоили. А не молоко!.." Сумасшедшая девчонка!.. Выпили две бутылки вина, принесенные мной с доктором. Борис Сергеевич сбегал еще за одной бутылкой.
- О чем вы говорили?
- Обо всем и, кажется, ни о чем. - Миссис Томсон стала припоминать. Я рассказывала о жизни в Англии, обещала пригласить в гости сестру...
- И как отнеслась к этому Таисия Григорьевна?
- А как можно отнестись к такому приглашению? - вопросом на вопрос ответила миссис Томсон. - Не поехать к сестре, не увидеть мир и не обрадоваться, что теперь не забуду ее! И знать, что стану заботиться о ней...
- А Залищук?
- Я ведь сказала - странный он человек. - Миссис Томсон на миг задумалась, ее молочно-светлые глаза потемнели. - Борис Сергеевич неожиданно разгневался. Заявил, что никогда не отпустит Таисию, а говорить, мол, о деньгах и завещании вообще нехорошо при живых людях. Бурчал, что на Западе негодные порядки, когда ждут смерти близкого человека, чтобы получить наследство.
- Почему он так разгневался?
- По-моему, все очень просто. Борис Сергеевич незаконный муж Таисии, и пригласить его вместе с ней в Англию я не смогла бы, даже если бы и хотела. А сестра, получи она деньги, наверное, сразу бы рассталась с ним, потому что деньги открыли бы ей дорогу на сцену...
Коваль иначе понял слова Бориса Сергеевича, и его чувство симпатии к погибшему еще больше возросло.
- Вы совсем забыли нашу жизнь, - вздохнул подполковник. - Не деньги дают человеку путевку в искусство...
- Вы меня неправильно поняли, - начала оправдываться миссис Томсон. Я имела в виду, что Таисия стала бы лучше питаться, хорошо одеваться, вид другой был бы... Она еще не старая... Если не широкий путь, то хотя бы тропиночка ей открылась...
- Впрочем, вернемся к нашим баранам, - не удержался от своей любимой присказки Коваль. - О чем еще беседовали в тот вечер на даче?
- Кажется, больше ни о чем.
- Залищук принес бутылку вина...
- Ее тоже распили. Правда, я лишь пригубила. После нескольких капель меня стала мучить изжога, бог знает, сколько воды выпила, пока избавилась от нее. Джейн и Андрей Гаврилович тоже только пригубили. Остальное выпил Борис Сергеевич, и Таисия немного...
- Бутылка была запечатана? Не помните?
- Я еще удивилась, как ловко он вытащил пластмассовую пробку.
- А что было на столе, какие продукты?
- Только конфеты и шоколад...
"Это верно, - мысленно согласился Коваль. - В желудке Залищука эксперты обнаружили только остатки шоколада..."
- Значит, никто ничего не ел... - подытожил он. - А что было потом?
- Потом Джейн захотелось пойти снова к реке. Знаете, Таисия ловит рыбу лучше любого мужика. Часами может сидеть с удочкой. Она и Джейн мою научила... Я устала от поездки в застолья, вышла со всеми на улицу и попросила Андрея Гавриловича отвезти меня в город. Вскоре он поймал такси, и мы уехали.
- А Борис Сергеевич?
- Остался на даче... Больше я его в живых не видела. - Миссис Томсон подняла вверх глаза, словно собиралась кого-то увидеть на потолке.
- Посторонних людей в этот вечер у Залищуков не было?
- Если не считать посторонним нашего земляка-доктора... то никого.
- Даже на минутку никто не заглядывал?
- Нет.
- Когда Джейн вернулась в гостиницу?
- Не помню, но поздновато.
- А как она отнеслась к вашему плану пригласить Таисию Григорьевну в гости?
- Никак... Джейн всегда говорит, что у меня от слов к делу - большое расстояние.
- Хорошо, - Коваль закончил писать. - Если что вспомните - позвоните, пожалуйста, мне. - Он положил перед миссис Томсон небольшой бумажный квадратик с номером своего служебного телефона.
- Ах, - махнула она рукой и поднялась, давая понять, что все рассказала. - Я уже устала от этой истории. И надо же было приехать в такое время! Тридцать лет собиралась и вот выбралась... Слава богу, скоро все кончится.
Коваль тоже поднялся и стоя пододвинул листы протокола:
- Подпишите.
Подождав, пока миссис Томсон подпишет, он спросил:
- Значит, вы собираетесь домой?
- Да, пора.
- К сожалению, должен огорчить вас. Я бы очень просил вас на некоторое время задержаться.
- Почему? - глаза миссис Томсон округлились так же, как при неожиданном появлении в ее номере подполковника, и так же остекленели. Почему? - повторила она упавшим голосом.
- Потому, Катерина Григорьевна, - Коваль старался придать своему голосу самые доброжелательные оттенки, - что вы - свидетель и, пока не закончится расследование, должны быть здесь.
- Но я ведь больше ничего не знаю! Я все сказала! - возмущенно вскрикнула она. - Я буду жаловаться... У меня дома дела, мастерская, у Джейн - помолвка!.. И сколько этот произвол может продолжаться? - уже тише спросила миссис Томсон.
- Это не произвол, Катерина Григорьевна. Сейчас я не могу сказать, когда окончится расследование. Тем более что до вашего предполагаемого отъезда еще есть время. Наберитесь терпения. В определенной степени сроки расследования зависят и от вас... От вашего стремления помочь нам... Постарайтесь припомнить все, даже самые незначительные детали вашего посещения дачи в тот вечер... Мы со своей стороны тоже будем стараться выяснить все как можно быстрее.
Миссис Томсон прижала ладони ко лбу, словно у нее вдруг появилась мигрень.
- Я должен поговорить еще с вашей дочерью, - добавил Коваль. - Жаль, что ее сейчас нет.
- Хотя бы ребенка пожалели! Зачем ее допрашивать?! Что она знает? Допрос будет травмировать ее.
- Это необходимо для установления истины, - подчеркнуто сказал Коваль. - Нам не обойтись без беседы с вашей дочерью.
- Что устанавливать? Таисия сказала, что все известно: Бориса Сергеевича отравил их сосед, из мести.
- Возможно, ваша сестра и знает, кто преступник, но мы этого не знаем, - иронически заметил Коваль. - Кстати, вы познакомились с этим соседом, с Крапивцевым?
- Близко - нет. Видела его на похоронах и даже поговорила. Подошел ко мне, представился. Такой плотный, коренастый дядька, мечет взглядом исподлобья. Все суетился, командовал на похоронах на правах друга семьи... Таисия была не в себе... А я... что могла я тут сделать... Я ведь ничего не знаю... ни порядков, ни людей... Крапивцев не понравился мне: слишком вкрадчивый и назойливый... Извините! - вдруг оборвала она себя на полуслове. - Мне что-то нехорошо. Я пойду лягу.
Коваль сложил бумаги в папку и уже направился к двери, как в комнату вдруг быстро вошла Джейн, держа в вытянутой руке конверт.
Увидев незнакомого человека, она сдержала восклицание, которое, казалось, уже было у нее на устах, и медленно опустила письмо в полотняную, размалеванную какими-то химерами торбочку.
- Это моя Джейн, - поспешно сказала миссис Томсон. - А наш гость, она повернулась к дочери, которая подошла к окну, - Коваль Дмитрий Иванович, инспектор из милиции... Он хочет с тобой поговорить.
- О! Оригинально! Гости из полиции! - воскликнула Джейн, удивленно взглянув на Коваля, на его старый коричневый костюм в полоску, и, тут же, казалось, забыв о нем, снова обратилась к матери: - Получила письмо от Генри. Он требует, чтобы я немедленно возвращалась...
- Джейн, мы не можем этого сделать, - сказала миссис Томсон и посмотрела на Коваля.
Дмитрий Иванович тем временем с интересом разглядывал худощавую, довольно милую, с правильными чертами матово-смуглого лица девушку, с короткой, как у матери, прической "под бэби" и темными, чуть продолговатыми глазами, которые приятно контрастировали с крашеными белыми кудрями. Она не была похожа на мать, и Коваль подумал, что ее отец, Вильям Томсон, явно унаследовал от своих предков во времена владычества английской короны в Индии и других странах примесь азиатской крови.
- Как это не можем?! - Джейн непонимающе переводила взгляд с матери на Коваля и обратно.
- Вы, мисс Томсон, свидетель в деле по отравлению гражданина Залищука, - спокойно произнес Коваль. - Я веду дознание, и пока оно не кончится, ваше присутствие здесь необходимо. И вашей мамы тоже.
- Это безобразие! - Джейн даже притопнула ногой. - Какое мы имеем отношение ко всем вашим историям, к этим Залищукам! Разбирайтесь, сколько хотите, а мы должны ехать!
- Успокойся, Джейн. - Миссис Томсон подошла к дочери и обняла ее за плечи. - Все будет хорошо. У нас еще есть время до отъезда согласно визе. И будем надеяться, что... - Она на миг замялась, не зная, как назвать подполковника, - что мистер Коваль быстро справится с этим делом. Для этого он и пришел сегодня.
- Думаю, что вы поможете мне во всем разобраться, - негромко, но твердым тоном сказал Дмитрий Иванович, - и тогда спокойно уедете домой. Неужели вам безразлично, кто обездолил вашу родственницу?
- Абсолютно! - возмущенно вскрикнула девушка. - У тебя, возможно, есть время интересоваться этим, - сердито повернулась она к матери. - А у меня нет! Меня зовет Генри, и я должна ехать. - Она сунула матери письмо. - Читай! Да и мистер Гемп не простит мне долгого отсутствия.
- Ну, мистер Гемп может и подождать. Там ведь тебя заменяют.
- Он привык диктовать только мне.
Подчиняясь вежливому жесту Коваля, девушка опустилась в кресло.
- Мы немного побеседуем, - сказал он, - и все выясним. - Дмитрий Иванович снова сел за журнальный столик, спросив, не желает ли мисс Томсон пригласить переводчика. Нет, переводчик не требуется - мать научила ее языку своего детства.
- Но что я, по-вашему, преступница?! - Джейн чуть ли не вскакивала из кресла.
- Нет, вы не преступница. Я побеседую с вами, как с человеком, который находился в обществе погибшего перед его смертью, то есть свидетелем.
Миссис Томсон, собиравшаяся было уйти в спальню, осталась в гостиной. Она только попросила Джейн дать ей воды и выпила лекарство. В комнате резко запахло валерьянкой.
Записав анкетные данные Джейн Томсон, Коваль спросил:
- Когда вы второго августа уехали от Залищуков? В котором часу?
- Какого августа? - лицо девушки все еще сохраняло раздраженное выражение.
- Второго.
- Разве я помню?
- В тот вечер, когда умер Борис Сергеевич Залищук.
- Я не знаю, когда он умер: я там не присутствовала.
- Разве от вас это скрыли? - Коваль с легкой иронией посмотрел на девушку.
- Я на часы не смотрела. Какое это имеет значение?!
- А что вы делали до этого? - невозмутимо продолжал Коваль, будто и не замечая раздраженности Джейн.
- До чего "до этого"?
- До того, как возвратились в город.
- Купалась. Потом ловила рыбу! Пошла с Таисией Григорьевной, когда мама поехала в гостиницу. Сколько еще будете меня допрашивать?! - глаза у Джейн зло засверкали, и вся она стала похожа на разъяренную кошку.
- Отвечай, Джейн, - снова попросила миссис Томсон, - тебе нечего бояться. Так нужно. - Она понимала, что не следует противиться закону, и не хотела усложнять отношения с настойчивым инспектором милиции. - Я прошу тебя... - повторила миссис Томсон, касаясь плеча дочери. - Тебе следует ответить на все вопросы подполковника... Она у нас такая нервная и впечатлительная, - обратилась миссис Томсон к Ковалю. - Дитя войны, а тут еще Генри зовет, любовь... - Она уже успела пробежать глазами письмо. Молодежь пошла такая нетерпеливая, чуть что - уже мировая катастрофа.
Дмитрий Иванович приметил первые следы будущих "гусиных лапок" вокруг глаз девушки. Хорошенькая, грациозная, на вид младше своих тридцати лет, она уже страдала от затянувшегося девичества, и помолвка с Генри казалась ей сейчас спасением. Подарком судьбы. И всякому, осмелившемуся ей помешать, готова была перегрызть горло.
Просьба матери и твердость Коваля в конце концов подействовали. Джейн напоминала чем-то мяч, из которого понемногу выпускали воздух. Утонув в кресле, она вдруг тихо и миролюбиво, слабым голосом произнесла:
- Ну, пожалуйста, спрашивайте, спрашивайте...
- Что вы делали на даче Залищуков после того, как ваша мать поехала в гостиницу?
- Я уже сказала, рыбу ловила, вместе... - Джейн никак не могла произнести слово "тетка", - вместе с маминой сестрой.
- И много поймали?
- Пять или шесть окуньков.
- А ваша тетка? То есть мамина сестра?
- О, она настоящий рыболов! Полный полиэтиленовый мешочек.
- Потом вы поехали в город? Или заходили на дачу?
- Заходила.
- Кого вы там видели?
- Кроме Таисии Григорьевны - никого.
- Бориса Сергеевича не было?
- Нет.
- А может, вы плохо рассмотрели?
- Правда, уже темнело, когда я вернулась. Я надела босоножки, костюм и сразу поехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35