Он вернулся к действительности, когда слово держал опять же Шептунов.
- Оперативная работа требовала наличных денег и допустить тот факт, что Федор взял их с собой в Каир, мы имеем право. Ваше мнение Нина Дмитриевна?
Нина помолчала и проговорила негромко.
- Он не был в Каире - Как не был? - в один голос прозвучало в гостиной и Альфред Викторович, к сожалению, не различил - чей голос возвысился до фальши.
- А где же он был, позвольте спросить?! - все-таки не даром Лопатину любили в народе, даже когда она просто открывала рот, звучала музыка.
- Он был в Голландии, в Амстердаме. - холодно ответила Нина.
- Зачем? - удивленно спросил Тарасов, вопрос прозвучал не искренне и Шептунов тут же перехватил управление беседой.
- Хорошо, господа. Мы можем не туда зайти в наших расследованиях. Я вынужден сообщить вам, что, как и на всякой фирме, Федор Михайлович проводил операции, о которых какое-то время не ставил в известность никого. Это обычная практика. Конкуренты и недоброжелатели не должны быть заранее посвящены в планы фирмы.
- Акционеры должны знать все! - убежденно срезала Лопатина. - С этих якобы коммерческих тайн начинается жульничество! Должна быть полная гласность!
- Маша! - укорил её Каршутин. - Ну разве ты афишируешь по телевидению или в прессе, через какие постели вышибаешь деньги на записи своих музыкальных альбомов?! Давай уж прямо говорить, бизнес есть бизнес. Тайные операции в нем неизбежны, как на войне. А раз это так, то у бизнесмена в делах есть и секретная сторона.
Певица вспыхнула было, уязвленная неприличным намеком Каршутина, но в разговор вмешался Тарасов, который сказал очень тихо, по обыкновению робея, но так, что все замерли.
- Я думаю, что поиски исчезнувших денег следует прекратить. Они были у Федора. В Амстердаме. Он их взял с собой, или получил позже.
- Ин-те-ре-сно! - заметил толстый человек, имени которого Комаровский не знал, как и причастности к фирме - то ли мелкий акционер, (настырный, как всякая мелочь) то ли опять же попрошайка из нищих кругов деятелей культуры, науки и прочих структур. постоянно разыскивающих милосердных спонсеров.
- Интересно! - повторил Толстяк. - Откуда же вам это известно, господин Тарасов?
- Да. - тут же краснея, сказал Тарасов. - Федор Михайлович звонил мне из Амстердама и просил эти деньги переслать. Взять из сейфа и каким-нибудь путем переслать. Он начинал там очень крупное дело с недвижимостью.
- Вы взяли и переслали? - быстро повернулась к нему Нина. - Ведь у вас был ключ от сейфа?!
- Контрольный ключ от сейфа был у вас, Нина Дмитриевна. И не только я знал, где он хранится. Но я отказал в просьбе Федора Михайловича. Дело показалось мне излишне рискованным...И... Я испугался. Я не игрок. И...
- Что "и"? - нажал все тот же толстяк. - Мне тоже не нравятся эти секретные операции, черт побери! Видите, к чему это ведет? Заканчивайте вашу мысль, Тарасов!
Тарасов отвернулся и произнес едва слышно.
- Я потому отказался выполнить его просьбу, что мне показалось, что Федор Михайлович просил эти деньги на свои личные нужды.
- Конечно! - захохотала Лопатина, которой тут же все стало понятно. Пропился, прогулялся хлопец! Амстердам, город наркотиков и проституток! Добрый молодец решил гульнуть на деньги фирмы! Чего тут ещё доискиваться?! Тю-тю денежки! Перешли к следующему номеру программы!
- Машка! - закричал Каршутин. - Ты трезвая ещё безобразней, чем пьяная! Хвати стакан и стань человеком! Федор был кристально честный русский бизнесмен! И если допускал щекотливые операции, то делать это его заставляли обстоятельства! Общая атмосфера нашего бизнеса!
- Да ты сам, гомосека паршивая, меня оскорбляешь всю дорогу и думаешь, что я спущу?! - тут же прыгнула в ярость привычного скандала певица, но Шептунов требовательно присек.
- Хватит! Цапайтесь за кулисами. - он сосредоточенно промолчал - Коль все тайное стало явным... То пора достигнуть момента истины..
Он нахмурился и замолчал, словно принимал решение, Нина спросила подчеркнуто спокойно.
- Что ты хочешь этим сказать, Илья?
- Только одно. Не надо искать эти деньги. Их отослали Федору. В Амстердам.
- Кто?
- Я.
- Ты?!
- Да. Не знаю, зачем они ему потребовались, но, видимо после звонка Тарасову, он звонил из Амстердама мне. И я ему послал. Взял контрольный ключ, взял деньги и нашел пути срочной доставки адресату. Я имею на это право. Официальные документы об этой операции я могу предъявить.
Он открыл свой кейс и извлек из него какие-то бумажки, которые, следовало понимать и были документами.
Толстяк выкрикнул обиженно.
- Так зачем же мы время тратили на разборки?!
Шептунов взглянул на него с легким пренебрежением.
- Вы что же, так и не поняли, что действия Федора были не их тех, которые следовало рекламировать.
- Криминал? - охнул толстяк - Да прогулял он эти денежки к чертовой матери! - вернулась на прежние позиции Лопатина. - Чего уж там, дело понятное.
Нина произнесла нервно.
- В любых ситуациях, могу заверить членов правления фирмы, ни акционеры, ни другие заинтересованные лица не пострадают. Потеря незначительна, если говорить в целом. Я не хочу более возвращаться к этому вопросу.
Никто особенно не возрадовался такому повороту событий, скорее даже заскучали, но Шептунов, чутко уловив упадок общего настроения, вновь взял управление событиями на себя.
- И я полагаю, что эта тема, как бы она не была животрепещущей закрыта. Не будем осуждать покойного, будем жить дальше.
Альфред Викторович - оглох. То что едва просвечивалось в потемках его сознания, высветилось, наконец, с предельной ясностью. Оставался совсем пустяк, чтобы соединить в единую стройную картину все части мозаики фактов. Казалось ещё секунда и он, Комаровский, встанет во весь рост и решительно ткнет пальцем в человека, который тонко замыслил и организовал убийство, хитро подставил под него несколько человек подряд, в том числе и его, Альфреда Викторовича...
Но Лопатина смешала ему все карты. Она громко засмеялась и заявила пренебрежительно.
- Секреты ваши дерьма не стоят! То, что наш Федя крутит темные дела в Амстердаме, мне Матильда сказала на следующий день, после того, как он улетел в якобы в Египет! Да что там башку ломать?! Съездим в Амстердам и узнаем, чем он там занимался.
- И ехать не надо. - заметила Нина. - Достаточно спросить Ишакова.
- Телохранитель многого знать не может, - засомневался, но уже без прежнего напряжения сказал Шептунов.
- Но он может дать след, - осторожно вставил Тарасов. - Однако, я думаю, друзья, что на сегодня мы можем, действительно, прекратить ненужное расследование.
Альфред Викторович хотел крикнуть, что оставлять эту тему никак нельзя! По той простой причине, что для него-то было очевидно, что тот из них, КТО ЗНАЛ ТОЧНЫЙ АДРЕС ФЕДОРА В АМСТЕРДАМЕ, КТО РАЗЫГРАЛ ВСЮ ИГРУ НА ЗАСЕКРЕЧЕННОСТИ ЭТОЙ ПОЕЗДКИ - ТОТ И ОРГАНИЗОВАЛ УБИЙСТВО И ВСЕ ЧТО С НИМ СВЯЗАНО!
Так кто?
Получалось достаточно определенно: Нина (и Валерий?), Тарасов, Шептунов, плюс безымянный Толстяк? Они вольно или невольно признали, что знали о истинной цели командировки руководителя фирмы :Славянский улей" именно в Амстердам, а не Каир. Кто из них? Кто из них сам ли сообщил Федору о неверности жены, или дал такое указание Толстенко? А тот - Толстенко тоже использовал ситуацию в своих мстительных целях, нанял убийц и провернул дело в его заключительной фазе, за что чуть было не пострадал?
Но пока Альфред Викторович лихорадочно прокручивал в голове эту выкристализавшуюся мысль, пока он выстраивал её в логическую цепь и подбирал кандидата, в которого надо было-таки ткнуть пальцем - обстановка в гостиной вновь изменилась и Альфред Викторович поначалу даже не понял, от чего все ринулись поначалу к окну, а потом гуртом кинулись в двери, на выход.
- Да подождите же! - закричал Альфред Викторович. - Разве же вам не ясно, что тот кто знал, где остановился в Амстердаме Федя, тот и заказчик убийства?! Стойте!
Но на призыв его не среагировали, за окном, судя по всему, происходили вещи куда как интересней, лишь кто-то крикнул: "Сейчас и так все объясниться", и через секунду Альфред Викторович остался в гостиной один, как он было подумал, не приметив, что Николай Тарасов и не шевельнулся в кресле. Он качал своей большой головой на очень тонкой шее из стороны в сторону, от плеча к плечу, туманно улыбался и глядя сквозь Альфреда Викторовича бормотал.
- Нет, бизнес это не для меня, это не для меня...
Может быть и так, подумал Комаровский и следом за всеми устремился на двор.
Как оказалось, общее возбужденное любопытство имело пищу.
Пробив полузакрытые ворота, отчего оказался поврежденным радиатор, во двор уже влетел серебряный БМВ, а совершенно бешеный Сема Беркин, дергал багажник автомашины, пока его телохранитель не принес ключ.
- Сюда! Все сюда! - орал Беркин. - Я вам покажу, как подозревать Беркина в грязных делах! Беркин чист, как рюмка водки! Беркин не имеет дело с киллерами! Беркин убивает сам!
Выкрикивая весь этот бред, он наконец открыл багажник, нагнулся и выдернул из него Гнома с Ружьем.
Карлик не был избит. Он был весел до игривости. Упруго вскочил на свои короткие ноги и громко расхохотался. Потом пустился в пляс, выкинул пару коленец и громко потребовал.
- Музыка! Шпарь гопака!
- Я тебе покажу гопака! - Беркин схватил его за грудки. - Ну, отвечай, когда тебя спрашивают!
- А нам что?! Спрашивай, начальник! А потом пайку мою дай, в камеру к братанам верни! - радостно и тонко засмеялся Гном. - Вы спрашивает, мы отвечаем! Эй, народ, слушай великую речь! Где тут фраера из телевидения?! Слушай меня!
Только приблизившись плотную, Комаровский определил, что Гном с Ружьем - это уже не тот человек, только имя осталось. Зрачки в его глазах были настолько крошечными, что казалось они заплыли бельмом. Гном дергался, голос у него тоже был другим, он явно не понимал, где находится и что происходит - какой-то мощный наркотик полностью сломал его личность, оставив на поверхности лишь оболочку бывшего человека.
Беркин пнул его ногой в пах, Гном и боли не почувствовал.
- Отвечай, ты, гаденыш, убил Федора?
- Федьку?! А зачем мне его убивать, заразу?! Этого мне не надо! Хатенку его почистить - это справное дело! Золотишко взять, бабу его сочную разложить можно и очень даже пользительно! А вот очкарика этого Толстенко, да? Его я засрелил! Ка-ак - бах! И от башки куски дерьма разлетелись!
- За что застрелил?!
- А чтоб концы в воду начальник! Ах, ты сто вторая - страшная статья! - перешел на вокал Гном с Ружьем, но Беркин вновь ударил его ногой.
- Кто тебе заказал это дело, шкура? Кто?
- Да я ж толкую, начальник! Очкарик и заказал! Он самый гад! За забором хата! А как он хозяина замочил у окошка, так сам себе приговор подписал! Такой хитрый оказался! Снизу в него нож метнул! А я так не умею! Что еще, начальник, отправляй в камеру!
- Кто тебе и Зернову платил за это?!
- Все я тебе сказал, начальник! Ух, пропадай моя телега, все четыре колеса!
С неожиданно силой Гном с Ружьем вырвался из цепких рук Беркина, разбежался и головой вперед, в мастерском прыжке пролетел "рыбкой" по воздухе и протаранил башкой ветровое стекло БМВ, пробил его и застрял, распластавшись на капоте.
Беркин кинулся в машину, но совсем не затем, чтоб помочь Гному. Он тут же вынырнул из салона и подал Нине дешевую старую шкатулку, облепленную ракушками - южная работа курортных районов.
- Нина, это твое?
Она откинула крышку шкатулки, блеснули камни и полированный металл.
- Да. Мое.
- Кончен бал?
Нина посмотрела ему в глаза и ответила.
- Нет. Не кончен.
- Что еще?! - вспыхнул Беркин.
- Дай мне свой мобильный телефон.
- Зачем?
- Я не позволю у себя устраивать самосуд.
- Как тебе угодно. - Беркин вновь рванулся к машине, вытащил оттуда аппарат и подал Нине. Она сунула шкатулку под мышку и быстро набрала на телефоне комбинацию цифр.
Все столпились вокруг машины в полной растерянности, решительно не зная что делать - помогать ли замершему на капоте Гному, уйти ли в дом, (солнце уже закатилось и стало прохладно) или ждать неведомого чего.
Голос Нины зазвучал жестко и требовательно.
- Это говорит Чуракова. Я попрошу вас срочно разыскать подполковника Афанасьева и передать мою просьбу немедленно приехать ко мне!...Да, на дачу. Немедленно, капитан Соколов, или у вас будут большие неприятности.
Она отдала аппарат Беркину, повернулась и пошла было к дому, но в этот момент прозвучал удивленный голос Толстяка без имени.
- Мужики А где Илюшка Шептунов?
Богатырь Селиванов крикнул от разбитый ворот - Да уехал только что на своих "жигулях"!
В общем онемении первым очнулся Сема Беркин, рванулся к своей машине, дернул было за ноги Гнома, но потом понял, что и при таком "ремонте" машина останется недееспособной все равно, и закричал.
- У кого тачка на ходу?!
- У меня. - ответил Альфред Викторович и побежал сквозь ворота, разыскивая ключи зажигания в карманах.
глава 7
Ворота охраны дачного участка они проскочили без остановки, но едва "мерседес" зацепил колесами накатанный асфальт трассы, как Беркин закричал.
- Вылазь из-за руля! Из тебя гонщик, как из меня архиерей!
Альфред Викторович внял разумности слов - он был кем угодно, только не гонщиком. Резко затормозил и тут же перевалился через спинку кресла назад, а Беркин втиснулся к рулю и машина почти не потеряла скорости, как тут же рванулась вперед.
- Дорога одна, не уйдет, шкура! - в припадке предельного азарта закричал Беркин. - Сунь лапы под сиденье, там автомат! Федькина охрана всегда его там прятала!
- Увольте. - решительно возразил Альфред Викторович.
- Трус паршивый! У Шептуна пистолет! "Беретта"! Я ему сам его сторговал осенью!
- Вот и воюйте на здоровье. - посоветовал Альфред Викторович. Только без меня. Это не мои методы.
- Альфонс вонючий! Сутенер поганый! На что ты пригоден в тяжелую минуту?! Тебе только с бабами возится, сопля в брюках!
Комаровский и не думал присекать оскорбления, поскольку понимал, что они помогают Беркину достигнуть пики ярости, собрать все свои силы воедино и удерживать напряжение гонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32