Энтони Коукли бесстрастно смотрел на нее.
– Вы видели, что тираж «Хлои» в прошлом месяце упал на два процента, несмотря на рекламную вклейку с блеском для губ, новую колонку Мириам Стоппард и несчастные случаи в домашних бассейнах?
– Энтони, ты же знаешь, что тиражи падают у всех. Два процента – ерунда.
– Это далеко не ерунда, учитывая полное отсутствие вашей заинтересованности и слухи о поисках новой работы.
«Должно быть, старый подонок просматривал мою почту», – подумала Мэгги.
– Ну и что?
– Я не буду ходить вокруг да около. Нам нужен более преданный делу человек. Кто-то с новыми, свежими идеями. Кто-то, кто будет болеть за наш журнал.
Мэгги попыталась сохранить спокойствие.
– Энтони, о чем ты?
– Нам придется уволить вас.
Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл его слов дошел до Мэгги, и только тогда она набросилась на директора, расцарапывая ему лицо ногтями.
– Ты, бесхребетный подонок! Это проделки Марлин, правда? Она надавила на тебя и поставила ультиматум: или она, или я. И ты все знал, когда влез в мою постель и болтал весь этот вздор о Каусе. Ты знал, что собираешься уволить меня, но хотел еще потрахаться на прощание?
– Киска, не надо. – Энтони попытался ухватить ее за запястья, но Мэгги ударила его коленом в пах. – Ой, ладно, – еле выдохнул он. – Марлин действительно все знает. Но что я мог поделать? Она хочет, чтобы тебя не было в редакции к концу недели.
– Как ты мог? – взвизгнула Мэгги, сбрасывая бумаги с его письменного стола. – Как ты мог?
– Киска, не делай из себя посмешище, – сказал он, потихоньку отодвигаясь от нее. – Все не так уж и плохо. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе найти другую работу.
Мэгги снова набросилась на него и вцепилась в волосы. Накладка осталась в ее руке.
– Если эта помощь означает даже одну секунду на спине под тобой, я лучше сдохну с голода.
Собрав в кулак все свое достоинство, Мэгги выплыла из кабинета.
Венди Уильямс сияла. Наверняка она все слышала.
– Венди, крошка, – сказала Мэгги. – Корми котика, пока меня не будет.
Секретарша взвизгнула, когда накладка приземлилась на ее колени, а Мэгги решительно встряхнулась и расправила плечи.
Все нормально. Теперь вперед. Берегись, Сара Мур.
Глава 25
Уже две недели Сара выходила из своей квартиры только для встреч с Джеральдом Скоттом, который, будучи уволенным разъяренной Синтией, предложил свои услуги молодой наследнице. Высоко оценив тактичность Джеральда при чтении завещания, Сара согласилась не раздумывая.
Сара закрыла глаза и постаралась отключиться от мерного постукивания вязальных спиц Джун, принявшейся за очередной джемпер. При всей любви к матери она понимала, что совершила ошибку, привезя Джун в Лондон. Джун настаивала на том, что им надо поговорить, однако оставалась необычайно молчаливой и, избегая встреч с репортерами, превратилась в настоящую затворницу.
– Хорошо, – сказала наконец Джун, откладывая вязание. – Давай поговорим об украшении этой квартиры. Она совершенно безликая.
После переезда Сара только распаковала вещи. Без Билла она нигде не чувствовала себя комфортно, и ей было совершенно все равно, как выглядит ее жилье. Но всему есть предел. Если дать волю матери, то скоро квартира наполнится пивными кружками в виде толстяков в костюмах восемнадцатого века и мохнатыми ковриками, в том числе и на унитазе.
– Мама, все и так нормально. В любом случае, я не собираюсь здесь задерживаться. Я уже говорила с Джеральдом о покупке дома где-нибудь неподалеку от клуба. Он считает, что мне необходимо вкладывать деньги в собственность.
– Мне казалось, что все деньги вертятся в деле.
– Это так, но Джеральд сказал, что Синтии удалось раздобыть в банках деньги, чтобы откупиться от меня. Я подумывала сохранить акции газеты, но вряд ли смогу справиться одновременно и со Стивеном Пауэллом, и с Синтией Харгривс. Я продаю их.
– Надеюсь, это не слишком грубый вопрос, но сколько…
– Миллионы, – сказала Сара и расхохоталась. Ну разве не смешно обсуждать миллионны с мамой!
– Боже милостивый! – Джун была потрясена, но затем тоже начала смеяться. – Миссис О'Нил через два дома от меня продает свое бунгало, и я как раз подумала, что ты могла бы жить рядом со мной. Но вряд ли наша улица подходит миллионерам, не так ли?
– Мама, и тебе не обязательно там оставаться. Я куплю тебе дом в Лондоне.
Джун покачала головой.
– Дорогая, я счастлива там. Мне не нужен шикарный дом в Лондоне. Я буду скучать по своим друзьям.
– Тогда что бы ты хотела? У меня столько денег. Что могло бы украсить твою жизнь? Машина, праздник, пряжа для вязания?
– Ты знаешь, я хотела бы только одного: вернуть твоего отца. Не хочу портить тебе настроение, но за деньги счастье не купишь.
– Мама, я убедилась в этом на собственном опыте. Но с деньгами можно сделать что-то хорошее, например, увековечить память Стюарта.
– Зачем? Он никому не сделал ничего хорошего, пока жил на этой земле, – холодно сказала Джун, снова взявшись за свои спицы.
Джун все еще очень болезненно реагировала на упоминания о Стюарте.
– Мама, это так на тебя непохоже. Никогда не слышала, чтобы ты плохо говорила о мертвых. Чем тебя так раздражает Стюарт?
Джун упорно не отрывала взгляд от вязанья.
– Деньги не могут купить любовь.
– Я полюбила Стюарта задолго до того, как он оставил мне все это. Он был чудесным человеком.
– Он был… – Джун умолкла, боясь сказать что-нибудь, о чем потом будет сожалеть. Стюарт Харгривс мертв, и можно его больше не бояться. – Я не хочу о нем говорить.
В наступившем неловком молчании Сара пыталась придумать какой-нибудь способ ослабить напряжение.
– Мам, ты хотела бы сходить в театр? – спросила она, просматривая почту.
После шумихи, поднятой прессой, Сара стала получать бесчисленные приглашения на кинопремьеры и благотворительные банкеты. До сих пор все они отправлялись в мусорное ведро, однако выход в театр развлек бы мать хоть на несколько часов.
– Только не на современный спектакль. Ну, ты знаешь, где все раздеваются догола.
– Вот приглашение на премьеру «Я и король». Думаю, там все прилично, и ты увидишь множество знаменитостей.
– Это было бы чудесно, – согласилась Джун.
Сара перевернула приглашение.
– Странно. Здесь не написано, от кого.
Сара открыла гардероб. Что надеть? Она давно уже не выходила «в свет», и почти все вечерние платья лежали сложенными в чемоданах. Она нашла зеленое шелковое платье с открытыми плечами, надела его и скрутила волосы узлом на макушке. Посмотрев на себя в зеркало, она почувствовала, что бледные обнаженные плечи делают ее слишком уязвимой, и уже хотела переодеться, когда, напевая «Привет, молодые любовники, где вы?», появилась мать в нарядном платье.
– Это платье очень подходит твоим глазам, – ласково сказала Джун.
– Ты сама неплохо выглядишь.
Мать покраснела и стала приглаживать воображаемые складки на немнущейся ткани.
– Поедем, не то опоздаем. Я хотела бы до начала спектакля купить программку и коробку шоколадных конфет.
Хоть Джун и прожила с Гарри в Лондоне много лет, она считала Вест-Энд ненамного безопаснее центра Бейрута. Проходя мимо совершенно безобидных туристов, она подозрительно оглядывала их и крепче сжимала сумочку, а пересекая Шафтсбери-авеню, остановилась как вкопанная посреди дороги, с любопытством уставившись на двух безвредных панков. Сара решительно взяла мать за руку и повела через толпу. Они представляли собой довольно странную пару: элегантная Сара возвышалась над старомодно одетой матерью.
Увидев репортеров, Сара занервничала и глубоко вздохнула, пытаясь побороть подступившую к горлу тошноту. Вряд ли стоит надеяться, что папарацци не заметят ее среди всех этих знаменитостей. Она устремила взгляд прямо вперед и шагнула на красную ковровую дорожку, ведущую к театральному входу.
– Сара, ты сегодня прекрасно выглядишь, – крикнул один из фотографов.
– А кто это платье рядом? – завопил другой.
– Моя мама, – рассмеялась Сара. Вопрос помог ей решить, как справиться с ситуацией – нужно только притвориться, что она снова на подиуме. Спина прямая, походка «от бедра», зеленый шелк струится по телу, подол поднимается и падает над длинными стройными ногами – получатся отличные фотографии.
– Сара! Посмотри сюда, Сара! Давно не виделись!
Даже не оглядываясь, Сара немедленно узнала гнусавый голос.
К несчастью, Джун остановилась.
– Кто-то зовет тебя, дорогая.
Поздно. Джулиан Марш уже стоял рядом с ней.
– Без кавалера, Сара? Полагаю, ты еще официально в трауре, если можно так выразиться? – съязвил он.
Сара выпустила руку матери и повернулась к нему, чем лишь привлекла внимание всех присутствующих фотографов. Марш расхохотался ей в лицо, и, не успела она ответить ему, как почувствовала чью-то руку на талии.
– Мисс Мур. Я был бы счастлив проводить вас и вашу спутницу внутрь.
Сара непонимающе посмотрела на мужчину, вежливо уводящего ее от наглого репортера, и не сразу узнала его. Увидев на ее лице разочарование, мужчина опустил руку.
– Нас никогда официально не представляли друг другу. Кристофер Херд, сотрудник «Геральд».
– Я знаю, кто вы такой, – сказала Сара, отстраняясь.
Кристофер засмеялся.
– Сара, я не ищу материал для газеты, я просто подумал, что вас надо спасать.
Похоже, этот стройный мужчина в безупречном смокинге искренне считает себя рыцарем на белом коне, пришедшим на помощь даме в беде.
– Это моя мама, – сказала Сара, надеясь, что он перестанет пристально рассматривать ее.
В полном соответствии с образом, Херд поднес руку Джун к своим губам.
– Счастлив познакомиться с вами.
Джун смутилась, но его старомодный шарм явно произвел на нее впечатление. Херд снова перевел взгляд на Сару.
– Я знаю, что я – один из них, – сказал он, кивая на репортеров, – но в данный момент я не на работе и был бы счастлив, если бы вы позволили защищать вас от них.
За стеклянными дверями нагло ухмылялся Джулиан Марш. Даже оказавшись между двух огней, Сара не собиралась связываться ни с кем из тех, кому платила Синтия Харгривс, сколько бы обаяния он ни излучал.
– Благодарю вас, но уверена, что с нами ничего не случится, – сухо ответила она. – Пойдем, мам. Ты хотела купить конфеты.
– Он похож на Гэри Гранта, – прошептала Джун.
Они уже минут пять сидели на своих местах, когда в кресло рядом с Сарой уселся Кристофер Херд.
– Какое совпадение, – сказал он, прижимаясь бедром к ее ноге, и чересчур фамильярно спросил – Итак, как дела?
– Я уверена, что вы читаете газеты.
– Да. Не очень приятная ситуация. Но вы же работали в газете и понимаете, что в этом нет ничего личного. – Он улыбнулся. – И, между прочим, я не написал ни слова.
– Вряд ли это ваша заслуга. Думаю, Синтия придушила эту тему в зародыше.
– Милый молодой человек у входа дал мне это бесплатно, – вмешалась в беседу Джун, восторженно размахивая программкой.
Свет погас, и увертюра не позволила Херду продолжить разговор.
Знакомая с содержанием по кинофильму, не раз виденному вместе с матерью, Сара почти не следила за происходящим на сцене. В антракте Кристофер пригласил их в бар, предложив познакомить со своими знаменитыми друзьями. Если он думал воздействовать на Сару, поразив ее мать, то он жестоко ошибся.
– Мама, ты иди. Я посижу здесь.
Когда прозвенел звонок ко второму акту, вернулась раскрасневшаяся от возбуждения Джун.
– Представляешь, я только что познакомилась с Элен Пейдж!
Сара в отчаянии закрыла лицо руками. Второй акт, казалось, тянулся вечность, и она с нетерпением ждала момента, когда наконец король упадет замертво и можно будет вырвать мать из когтей Кристофера Херда.
Когда волнующий конец наступил и зажегся свет, Кристофер, как истинный джентльмен, вежливо предложил заплаканной Джун белоснежный носовой платок.
Сара оттолкнула Херда, попытавшегося взять ее под руку. Он только улыбнулся.
– Пойдем, мама, нам пора домой.
– Но я обещал познакомить вашу мать еще кое с кем.
Не в силах испортить матери вечер, Сара смотрела, как Херд втирается в доверие.
– Ладно, – смягчилась она. – Пять минут, а потом мы точно уходим.
Сара следила, как Кристофер водит мать по фойе, представляя ее разным людям, и неохотно признала, что он действительно очень привлекателен, если, конечно, вам нравятся мужчины, которые в зеркало смотрят чаще, чем по сторонам. Все в нем, вплоть до тщательного маникюра, просто кричало о безупречном вкусе. Для мужчины его возраста он прекрасно сохранился, и Сара заподозрила, что тут не обошлось без пластической операции.
Выдержав приличный интервал времени, Сара заявила, что им действительно пора уходить. Кристофер исчез и материализовался почти в тот же момент с их пальто.
– Я надеялся, что вы и ваша мама поужинаете со мной, – сказал он, сверкая вставными зубами.
– Боюсь, что огорчу вас. Послушайте, Кристофер, может, поговорим откровенно. Что вам нужно?
Джун покоробила резкость дочери. Кристофер обиделся.
– Простите, Сара, но вы все совершенно не так поняли. Если вам неприятно мое общество, я не буду настаивать, но, по меньшей мере, позвольте мне провести вас к такси через эту волчью стаю.
Сара посмотрела на нагло улыбающегося ей Джулиана Марша и коротко кивнула.
– Поверить не могу, что пришлось обратиться к Саре, чтобы найти тебя. Кажется, все на свете знают, где ты, кроме собственной жены, – кричала Кейти на Джозефа.
– Я дал тебе номер телефона.
– Джозеф, не лги. И раз уж мы заговорили о лжи, почему бы не рассказать начистоту о твоей любовнице?
– Ч-что ты имеешь в виду? – заикаясь и нервно дергая себя за «конский хвост», выдавил Джозеф. – У меня нет никакой любовницы!
– Лжец, – сказала Кейти. От усталости ее голос прозвучал монотонно. – Я попыталась расплатиться своей кредитной карточкой за подарок для Бетти, но ничего не вышло. Дороговато обходится твоя девка?
– Кейти, не сейчас.
– И раз уж мы вспомнили о деньгах, что ты делал с платежами по закладной? Из-за тебя мы потеряем все это, – сказала Кейти, обводя руками гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53