– Как выйти на городскую линию?
– Через восьмерку, дорогой… Послушай, нет у нас здесь никакой Марины. Может, ты имел в виду Дину? Ты ей понравился, и она тебя вчера весь вечер вспоминала.
Я набрал номер гостиницы. Сразу же после первого гудка отозвался профессор. Я выключил аппарат и кинул на подушку.
– Хорош молоть языком, Влад! – жестко сказал я и начал фантазировать: – Курахов настроен решительно. Он уже настучал на тебя в милицию. В то время когда он будет пудрить тебе мозги про билет в Симферополь, менты прослушают ваш разговор и засекут тебя. Я только что звонил в гостиницу. Это был сигнал готовности…
Я заметил в глазах Влада неподдельное замешательство.
– Постой, постой! – сказал он. – Давай по порядку! Про какой билет он должен мне пудрить мозги?
Я не стал повторять.
– Влад, – я чувствовал себя так, словно умирал от бессилия. – Где Марина? Ну не будь идиотом! Всем уже все понятно! Не надо так смотреть на меня и делать вид, что ты не понимаешь, о чем речь.
– Самое забойное, старина, заключается в том, – ответил Влад, почесывая ногтем кончик носа, – что я в самом деле не понимаю, о чем речь.
– Глупо.
– Что – глупо? Не понимать, какую ахинею ты несешь?
– Глупо притворяться.
Если бы Уваров не проявлял инициативы, то так бы и лежал до самой ночи, а может быть, до утра. Наш разговор, зашедший в тупик, прервать можно было только каким-нибудь отчаянным поступком, и Влад пошел на него. Он, колоритно матерясь, отбил мою руку с пистолетом, перевернулся на спину, сел и обеими руками выразительно постучал себя по голове.
– Мы о чем говорим?! Мы о чем спорим?! Какая Марина?! Ты что, в аварию попал?! Травма черепа?!
Я никогда не думал, что человек с такой комплекцией может быть до такой степени эмоциональным. Влад размахивал руками настолько сильно, что между нами стал гулять ветер. Я зачем-то продолжал держать в руке пистолет, словно микрофон перед лицом героя интервью, хотя прекрасно понимал, что не выстрелю даже в том случае, если Влад кинется на меня и станет душить. Впрочем, я надеялся, что не доведу его до этого.
– Уйди! – коротко крикнул Влад испуганной девушке с кастрюлей в руке, появившейся перед пологом палатки, и махнул на нее рукой. – Рассказывай, что ты от меня хочешь, – снова обратился он ко мне. – Только подробно, от начала и до конца, а то у нас получается разговор двух попугаев, которые выучили разные слова.
Начать рассказывать обо всем подробно – значит, признать, что Владу ничего не известно о похищении Марины и, соответственно, его непричастность к этому. Мне нелегко было тормозить и начинать движение в обратную сторону. Разгон был слишком мощным, а цель – слишком близкой и доступной. Мне потребовалось немало сил, чтобы сказать:
– Сегодня ночью кто-то выбил стекло в гостинице, а затем увел падчерицу профессора.
Глагол, конечно, надо было подобрать другой. Уваров сразу же на нем споткнулся.
– Как увел? – поморщившись, переспросил он. – Это как телочку, за поводок?
– Может быть, я неправильно выразился! – огрызнулся я. – Не надо так глупо иронизировать!
– А ты убери свой дурацкий пистолет, если не намерен в меня стрелять! – не менее зло отпарировал Влад.
– А может быть, намерен!
– Тогда стреляй и не мучай железо, а то заржавеет в твоей ладони!
– Видит бог, выстрелю! – процедил я сквозь зубы, поднимая оружие на уровень лица Влада. – Ты меня доведешь до греха, землекоп, имей в виду! Влеплю пулю, рука не дрогнет!
– Так лепи, лепи же! – подзадорил Влад, но уже дрогнувшим голосом. Он деревенел прямо на глазах, лицо его стремительно мертвело, лоб покрывался крупными каплями пота.
– Выстрелю, – шепотом повторил я, дурея от ощущения того, что наконец-то ухватил власть за кончик хвоста, что Влад все же испугался, и, слегка надавив на широкий спусковой крючок, похожий на месяц, почувствовал, что какая-то сатанинская сила продолжает давить на мой палец, что еще мгновение…
Палец вывернуло скобой, пистолет мгновенно выскользнул из моей руки, и я едва не вскрикнул от боли и неожиданности. Обернулся и увидел прямо перед собой впалый смуглый живот и очень знакомый пупок. Высунув голову из палатки, я поднял глаза. Сверху вниз на меня смотрела Анна. «Регент» она держала обеими руками, подняв его над головой. Убедившись, что я не намереваюсь отбирать у нее оружие, она отсоединила магазин, отвела назад ствольную планку и бросила пистолет мне. «Регент» упал в лужу перед палаткой.
– Ты теперь ее вечный должник, – сказал я Владу, двумя пальцами вытаскивая пистолет из лужи и засовывая его в карман.
– Ты тоже, – мрачным голосом заметил Влад.
– Он не был заряжен, – сказала Анна. – Поэтому никто ничего мне не должен.
Я не хотел, чтобы она уходила. Мне было легче продолжать разговор с Уваровым в ее присутствии. Как бы Анна ко мне ни относилась, я был уверен, что она не станет мне лгать, и Влад в ее присутствии наверняка будет искреннее.
– Присаживайся, – сказал я, отодвигаясь в угол палатки с таким расчетом, чтобы Анна оказалась рядом со мной.
– Да-да! – поддержал Влад, засуетился, протянул Анне свою куртку, сгреб страницы рукописи и сунул их в накладной карман палатки.
Анна, переступив через мои ноги, села рядом с Владом, накинула на плечи куртку и, улыбаясь мне как хорошему знакомому, спросила:
– Ну? Как жизнь? Закончил рыть туалет на двести персон?
– Нет, – ответил я, хмуро глядя на тонкую струйку воды, стекающую с брезентового потолка на спину Анны. – Санэпидемстанция наложила запрет. Угроза экологическому балансу Крыма.
– А как поживает твоя очаровательная подруга?
– Прекрасно!
– Я очень рада за тебя! Ты хорошо выглядишь. Легкая небритость придает лицу загадочный вид, а темные круги под глазами оттеняют их голубизну.
– А торчащая из кармана рукоятка пистолета, – вставил Влад, – придает твоим поступкам оттенок благородной непредсказуемости.
Я больше не смог удерживать на лице пасмурное выражение и от души рассмеялся. Это прозвучало как гром, и даже дробь дождя по крыше участилась.
– Смотри-ка, повеселел, – внимательно глядя на меня, как врач на пациента, выходящего из комы, сказал Влад. – И глаза приобретают осмысленное выражение.
Я расслабился, чувствуя себя уютно. Черт возьми, мне нравились эти люди!
– С чего это ты решил попугать нас пистолетом? – спросила Анна, перебирая консервы и рассматривая этикетки.
– Он бредит какой-то Мариной, – объяснил Уваров.
– Мариной? – удивилась Анна, остановив свой выбор на персиковом компоте и протягивая банку Владу. – Открой, будь добр… Вчера, если не ошибаюсь, была Лада.
– Кирилл меняет дам как перчатки.
– Так что это за Марина, из-за которой ты до смерти перепугал весь наш лагерь своим «регентом»?
Я спокойно ждал, когда притухнет красноречие хозяина палатки и Анны. Предвкушая шок, который им предстояло испытать, я был нетороплив, великодушен и не сердился на шутки.
– Ты ее хорошо знаешь, – ответил я Анне. – Это приемная дочь профессора Курахова.
– Так вот о какой Марине ты говоришь! – разочарованно протянула Анна. – Та рыженькая и набожная девчушка…
– Разве у профессора есть приемная дочь? – спросил Влад.
– Как выяснилось, есть… И вот сегодня утром, точнее, ночью, ее похитили.
– Что?! – в один голос воскликнули Анна и Влад.
– Сначала выбили стеклянную стену в кафе на первом этаже, чтобы отвлечь, а потом выволокли девушку из номера и по пожарной лестнице спустили вниз.
Я сделал паузу, предоставив возможность Анне и Владу, глядя друг на друга, вдоволь похлопать глазами.
– Подожди! – произнес Влад, развернув ладони кверху и глядя на них, словно хиромант. – Подожди! Я не могу понять, а при чем здесь я? При чем, спрашивается, здесь я?!
Я остановил Влада, подняв указательный палец вверх.
– Через несколько минут позвонили скорее всего по сотовому телефону из автомобиля. – Я покосился на трубку, лежащую на подушке.
– Что? – медленно въезжал в смысл моих слов Влад. – Позвонили по сотовому? – Он взял в руки трубку и посмотрел на нее, как на гранату «эфку». – Ну да, конечно, сотовый «Билайн» есть только у меня. Во всем Крыму только у меня есть автомобиль и сотовый телефон. Железная логика.
Я снова остановил Влада:
– Нет, логика не в этом. Тот, кто звонил, потребовал взамен Марины манускрипт…
Влад замолчал с раскрытым ртом. Анна застыла, держа банку с компотом над пластиковым стаканом.
– Постой, – уже другим тоном произнес Влад. – Что-то я не понял. А откуда этот… узнал, что у Курахова есть манускрипт?
– Понятия не имею.
– А ты видел похитителей?
– Нет. А неделей раньше номер профессора обыскали. Честно говоря, я подозревал, что это твоя работа.
– Ну да, конечно, – пробормотал Влад, глядя на меня с упреком. – Что ты еще мог подумать. – Он помолчал и спросил: – Сейчас, надеюсь, ты уже не думаешь, что это я?
Анна наполнила стаканы. Мы машинально схватили их и принялись цедить густой персиковый компот.
– Профессор согласился? – спросила Анна. – Или заявил в милицию?
– И не согласился, и не заявил. Он предложил мне поехать в Карпаты и передать манускрипт.
– А сам он почему не хочет ехать?
Я с удивлением посмотрел на Уварова и Анну. Ответ казался мне очевидным.
– Потому что он хочет раньше преступников найти то, о чем говорится в манускрипте.
Влад хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну профессор, ну жук! Неужели он все-таки нашел сокровища консула?! Не знаю, не знаю, но раз преступники ради манускрипта пошли на такие жесткие меры, значит, они точно знают его цену, – бормотал Влад. – Теперь понятно, почему Курахов вцепился в рукопись мертвой хваткой и не хочет возвращать ее мне. Видимо, он изучал материалы местных музеев и архивов и сопоставлял даты осады крепости турками и последнего свидания консула с графиней Аргуэльо.
– Эти даты, должно быть, совпадают? – спросил я.
– Должно быть, да. И профессор пришел к выводу, что именно графиня вывезла из осажденного города казну Солдайи. Я очень бегло прочитал манускрипт, когда он был у меня в руках. Там что-то говорится о Трансильванском тракте и об ультиматуме, который поставили графине разбойники.
– Неужели сокровища до сих пор лежат где-то и дожидаются профессора? – с сомнением покачала головой Анна. – До того, как ты взял манускрипт в архиве, его могли прочитать сотни историков. Неужели никто из них не попытался найти клад?
Уваров отрицательно покачал головой.
– В манускрипте нет ни слова о сокровищах, о Солдайе и консуле. Этот документ писал биограф, родившийся через пять лет после смерти графини, причем гибель графини он описывал со слов ее слуги. Слуга же не знал и не мог знать о сокровищах. Курахов пришел к своему выводу после того, как выяснил, что графиня все же встречалась с консулом незадолго до штурма крепости. А что можно отдать любимой женщине в критическую минуту? Золото, жемчуга, брильянты.
– Но Курахов с пеной у рта доказывал мне, что никаких связей между графиней и консулом не было и быть не могло! – возразил я. – Дескать, Италия в то время находилась в состоянии войны с Испанией.
– А ты надеялся, что он скажет тебе правду? – усмехнулся Влад. – И что такое война для настоящих чувств?
– Ерунда! – сказал я. – Не верю! Пионерские сказки! Полусумасшедший профессор найдет лишь горсть гнилых шишек. Меня сейчас больше занимает вопрос, как помочь Марине.
Влад, покусывая губы, смотрел куда-то сквозь меня. Кажется, он думал о своем.
– Что я слышу! – усмехнулась Анна. – Ты намерен помочь Марине? Ты собрался снова окунуться в криминальное болото?
Я отрицательно покачал головой.
– Не радуйся, с моим словом и с болотом все в порядке. Я всего лишь заставлю Курахова немедленно выполнить условия преступников. В противном случае сообщу в милицию.
– Что?! – вскрикнул Уваров, очнувшись от своих мыслей. – В какую милицию?!
– В милицейскую, – пояснил я.
– Не вздумай, псих! – почти заорал Влад.
– Не надо так громко, – попросил я.
– Анна, объясни ему, что он все испортит! Он загубит на корню великое дело!
– Я ничего не хочу объяснять! – отмахнулась Анна. – Разбирайтесь сами.
Кажется, хилый проблеск интереса ко мне в ней снова угас. Она с удовольствием пила компот, доставала из стакана мясистые разваренные персики, и казалось, ничто на свете ее больше не интересовало.
– Послушай меня, – зашептал Уваров, крепко сдавив мне плечо своей сильной рукой. – Если в дело вмешается милиция, то манускрипт надолго, если не навсегда, подошьют к уголовному делу, и мы уже вряд ли когда его увидим. Если ты заставишь Курахова отвезти манускрипт преступникам, то мы не увидим его тем более, как и самого профессора.
Я не мог смотреть на серьезное, охваченное сумасбродной идеей лицо Влада без ироничной улыбки. Ему эта улыбка не понравилась.
– Да что ты ухмыляешься, словно скармливаешь отравленную колбасу соседской собаке? У тебя заплесневели мозги от стереотипов! Тебе лень даже предположить, что сокровища существуют!
– Что ты от меня хочешь? – устало спросил я. Многословный и излишне эмоциональный Влад меня утомил.
Уваров решил, что я согласился действовать с ним заодно, и, как о решенном, сказал:
– Ты идешь к профессору и говоришь ему, что принимаешь его условие.
– Какое?
– Говоришь, что согласен отвезти манускрипт. Только не рассказывай о нашей встрече. Пусть он думает, что это я похитил Марину.
– А дальше?
– Ты, естественно, сразу же несешь манускрипт нам.
– Естественно, сразу же несу! А что будем делать с Мариной?
Влад поморщился и махнул рукой, мол, о ерунде спрашиваешь.
– Мы сначала снимем клад, а потом вручим манускрипт преступникам и заберем Марину.
– В самом деле, как просто! А с профессором как поступим?
– Никак! Он с опозданием пойдет по нашим следам и в лучшем случае полюбуется на свежую яму.
– Гениальный план! – Я схватился за голову. – И это говорит человек с ученой степенью! Несметные сокровища, наивные преступники, на уши которых так просто навесить лапшу! Ты до ужаса наивен, Вовик! Ты гиперакселерат! Тебя надо показывать на симпозиумах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55