Он смотрел на Ракеллу, которая отважно не надевала полный защитный костюм, ограничиваясь лишь ношением маски. Она же всматривалась в его темные живые глаза и думала о той горячей любви и дружбе, которая связывает их уже много лет. Сейчас их разделял лишь тонкий слой обеззараживающей ткани. Ракелла никогда еще не подвергалась такому смертельному риску. Бич Омниуса по сравнению с нынешней россакской эпидемией казался лишь легкой студенческой практикой.Рукой, одетой в перчатку, Сук протянул Ракелле прозрачный контейнер, в котором находилось десять флаконов с вакцинами.– Здесь варианты РНК, которые мы применяли для лечения раньше. Некоторые из них могут подействовать, но могут оказаться и смертельными.Ракелла сжала губы и кивнула.– Значит, они подействуют.– Анализировать свойства этого ретровируса – все равно что расследовать дело об убийстве с миллионами подозревавмых, – сказал он. – Мутантный штамм маскирует строение своей ДНК, насколько показывают наши анализы. Я ищу общий рисунок, стараясь составить карту генома и определить статистически вероятные компоненты вируса, основываясь на доступных клинических данных. Молекулы меланжи в данном случае неэффективны для связывания рецепторных сайтов.Ракелла видела озабоченность в его сострадающих карих глазах. Прядки волос выбились из-под защитного шлема, придавая Мохандасу озорной и бесшабашный вид. Ей захотелось обнять его.Мохандасу пока не удалось создать ген, пригодный для проведения терапии, но он не оставлял попыток. Помимо профилактического приема больших доз меланжи, которая блокировала действие ретровируса, превращавшее гормоны организма в токсическое соединение X, единственным отчасти эффективным методом лечения была специализированная фильтрация крови с помощью модифицированного аппарата для гемодиализа. Подобно своему предшественнику, этот ретровирус тоже поселялся в печени, но медленный диализ оказался недостаточно эффективным – он удалял токсические вещества из крови не так быстро, как они образовывались в пораженной печени.Глядя друг на друга, они обсуждали свойства пробных вакцин. В одном из флаконов содержалась густая синяя жидкость, напоминающая цветом глаза пристрастного к меланже человека. Мохандас с нескрываемым желанием смотрел на Ракеллу сквозь стекла защитной маски. Ему так много хотелось ей сказать.– Ты сама принимаешь достаточно меланжи? С Кольгара только что прибыл очередной груз пряности.– Да, но меланжа не гарантирует иммунитета и невосприимчивости, как тебе и самому хорошо известно. Но я принимаю и иные меры предосторожности.Ее слова не убедили Мохандаса.– Ты не отдаешь свою порцию меланжи больным?– Мне вполне хватает того, что я принимаю, Мохандас. – Она прижала к груди ящик с флаконами. – Мне надо поработать с этим. Надо определить, кто из больных больше всех нуждается влечении.
В течение многих дней, тщательно регистрируя результаты, Ракелла вводила пробные вакцины больным с помощью Норти Вандего и не заболевшей Колдуньи Кари Маркес. Это казалось ужасной иронией судьбы, но самые могущественные из Колдуний были наиболее восприимчивыми к заболеванию. Они болели чаще, чем обычное население Россака.Работая, Ракелла не раз замечала поблизости странного мальчика, который с большим любопытством смотрел на труд врачей своими коровьими ласковыми глазами. Мальчик предпочитал держаться от Ракеллы на расстоянии. Она видела его и раньше, отметив, как старательно он моет палаты и носит еду больным, а также материалы медикам. Мальчик всегда был несуетлив и спокоен.Ракелла знала, что нездоровый климат и вредная окружающая среда Россака являются причиной множества врожденных дефектов, деформаций и отставания умственного развития различной степени. Особенно это касалось мужской части населения. Кари заметила, что Ракелла заинтересовалась тихим и любопытным молодым человеком.– Это Джиммак Теро – один из сыновей Тиции, – хотя, конечно, она не признала его, считая своей откровенной неудачей. Она говорит, что он обычный выродок и его место среди них.Молодой человек, заметив, что Ракелла смотрит в его сторону, зарделся от смущения и поспешно скрылся. Врач взволнованно и порывисто вздохнула.– Удивительно, что она не убила мальчика сразу после рождения. Оказывается, даже у Тиции Ценвы есть сердце.С кривой усмешкой Кари ответила:– Мне думается, у нее были иные причины.Ракелла рукой поманила к себе Джиммака. Он подошел, и она ласково обратилась к нему:– Подойди ближе, Джиммак. Возможно, мне понадобится твоя помощь.Он боязливо приблизился, глядя на нее испытующим взглядом круглых глаз. Он был в восторге, что его попросили о помощи.– Что вам нужно, госпожа доктор? – В произношении мальчика можно было уловить некоторые дефекты.– Госпожа доктор? – Ракелла улыбнулась и постаралась прикинуть его возраст. Пятнадцать или шестнадцать, подумала она. – Ты не мог бы принести нам немного питьевой воды из стерилизатора? Мы с Норти так много работаем, что по многу часов забываем о питье.Он же все время нервно оглядывался, словно постоянно боялся, что делает что-то не так.– Вы не хотите поесть? Я могу принести еды из джунглей. Я знаю, где ее найти.– Пока принеси, пожалуйста, только воды. А потом, может быть, мы попросим и еду. – Она сразу увидела, какую радость доставляют ему ее просьбы.После введения пробных вакцин Ракелла регулярно брала анализы, чтобы убедиться в эффективности лечения, но результаты и на этот раз оказались обескураживающими. Ни одна из вакцин, предложенных доктором Суком, не оказывала ожидаемого мощного воздействия.Многие больные были присоединены шлангами к сложным аппаратам гемодиализа. Насосы откачивали из их вен кровь, прокачивали ее через аппарат, очищали от субстанции X и возвращали в систему кровообращения. Но инфицированная печень продолжала производить смертельно опасное вещество, и через несколько часов больные уже снова нуждались в следующем сеансе фильтрации и диализа. Машин для диализа очень не хватало.Ракелла заметила, что между койками ходит Тиция Ценва, хватает ленты с регистрируемыми данными, поверхностно просматривает их и идет дальше, изредка обмениваясь отрывистыми словами с двумя Колдуньями, шедшими вслед за ней. Она была раздражена и с трудом скрывала страх.Тиция обратилась к Ракелле вызывающим тоном:– Ваша медицина ничуть не лучше молитв культистов. Все это напрасные усилия.Ракелла не поддалась на провокацию. Она и так чувствовала свою вину и не нуждалась в язвительных дополнениях Верховной Колдуньи.– Лучше делать бесплодные попытки, чем дать болезни идти своим естественным путем. Если бы люди не бросали вызов невозможному, то мы до сих пор были бы рабами Омниуса.Тиция высокомерно улыбнулась в ответ.– Да, но мы сражались эффективно.Теперь разозлилась Ракелла. Она заговорила, уперев руки в бока:– «ЧелМед» прислал нас сюда только потому, что у вас самих ничего не получилось. Вы не могли справиться с эпидемией.– Мы не просили вас приезжать. «ЧелМед» навязал вас нам. От вас здесь нет никакой пользы – на самом деле болезнь стала еще хуже с тех пор, как вы приехали. Посчитайте умерших. – Раздражение и злоба душили Верховную Колдунью. – Может быть, вы сами привезли сюда новый штамм. Или ваше так называемое лечение есть причина еще более скорого распространения болезни.– Это смехотворные предрассудки, – возразила Ракелла. – Если методы, которые вы применяете, лучше, то почему умерло столько ваших лучших Колдуний?Тиция отпрянула, словно Ракелла ударила ее по лицу.– Умирают слабые. Сильные сами справляются с болезнью. С этими словами она и ее свита стремительно покинули палату.Вернулся Джиммак, неся поднос, уставленный бутылками с водой и свежими фруктами и грибами, только что принесенными из джунглей. Он задержался, прячась за каменной колонной, ожидая, когда уйдет его надменная мать. Тиция, проходя мимо, не удостоила съежившегося мальчика даже кивком головы. Когда Ракелла ласково ему улыбнулась, Джиммак подбежал к ней, чтобы показать свои дары: темные и ворсистые мелкие плоды, большую желтую дыню и что-то грушевидное весьма неаппетитного черно-зеленого цвета.– Я больше всего люблю вот это, – сказал он, показывая на бесформенные мелкие фрукты. – Мы в джунглях называем их россиками.Ракелла взяла поднос.– Я съем их позже. Выглядят они превосходно и очень аппетитно. – Она не доверяла качеству еды, собранной в джунглях.Джиммак понизил голос и заговорщически сообщил:– Моя мать не любит вас.– Я знаю. Она считает, что мне здесь не место. Но я стараюсь помочь.– Я могу помочь вам, – сказал Джиммак, просветлев лицом и задыхаясь от радости. – От некоторых плодов больные люди чувствуют себя лучше.– Как интересно. – Она знала о лекарствах и фармацевтических веществах, которые сотрудники корпорации «ВенКи» собирали в глухих участках джунглей. – Ты обязательно покажешь мне эти плоды.
В течение следующих нескольких дней Ракелла провела с Джиммаком очень много времени и даже начала пробовать некоторые плоды, которые он приносил ей, тщательно их помыв. У Джиммака был странный, не ограненный образованием, но проницательный ум, который Ракелла сначала не разглядела. Отверженный сын Тиции был вынужден с ранних лет заботиться о себе сам, промышляя себе еду в глуши сумрачных джунглей.Постепенно она начала интересоваться лекарственными растениями, которые ей показывал мальчик. В них могло таиться долгожданное решение. Ни одна из могущественных Колдуний не принимала этого Урода всерьез, но Ракелла уже отчаялась и была готова попробовать для лечения все что угодно.Утомленная и морально опустошенная постоянными неудачами и отсутствием прогресса, она иногда делала короткие перерывы и вместе с Джиммаком уходила в джунгли по тропинкам, которые вились в мягкой подстилке, уходя в глубь живого навеса из пурпурных листьев. Одна тропинка преисполнила Ракеллу особенным ощущением происходящего на ее глазах чуда. Лучи солнца, проникавшие сквозь навес из древесных крон, образовывали радугу на земле, и эта радуга принималась плясать, когда колыхались верхушки деревьев.– Я не ощущаю ни малейшего дуновения, ни ветерка, – сказала она, – и понимаю, что никакой ветер здесь вообще невозможен, но почему движутся деревья?– Потому что они живые, – ответил Джиммак. – Они специально для меня рисуют на земле эту цветную картинку. Иногда я с ними разговариваю.Радуга мерцала перед Джиммаком, потом она изменила форму, превратившись в многогранный мяч, отбрасывавший на землю причудливые цветовые гаммы. Потом появился еще один мяч, потом еще один. Джиммак, смеясь, принялся жонглировать этими тремя иллюзорными мячами, рассыпая снопы пестрого света. Шары постепенно растворились в шатре крон.Удивленная Ракелла начала задавать вопросы, но чем настойчивее они становились, тем неохотнее отвечал на них Джиммак.– В джунглях много тайн.Она решила пока прекратить расспросы.Мальчик показал Ракелле грибы размером с пруд, странные лишайники, ягоды, которые могли самостоятельно передвигаться. Джиммак всегда уходил в самые глухие участки джунглей, откуда приносил Ракелле необычные растения и листья для исследования их свойств, а иногда даже и рассказывал о некоторых из них, почерпнув знания из общения со сборщиками из «ВенКи».Но и джунгли Россака не могли дать лекарства, исцеляющего страшную вирусную инфекцию и ее последствия. Люди продолжали умирать. * * * Если никто не помнит великих деяний, совершенных мною, то сделал ли я вообще хоть что-то с тонки зрения истории? Представляется, что единственным решением может быть совершение чего-то настолько зрелищного, что никакой историк не сможет отмахнуться от такого факта. Йорек Турр. Секретный корринский дневник
Мыслящие машины могли обладать бесконечным терпением, но Йорек Турр таким терпением не обладал. Корринское заточение казалось нескончаемым. Хотя продолжительность его жизни была теперь очень велика, он все же находил невыносимой такую пустую трату времени – целые десятилетия! – праздное сидение на планете за крепостным валом в осаде флота Лиги.В отличие от Омниуса и Эразма, которые спокойно жили в осаде, надеясь пересидеть хретгиров, и безногого и безрукого Рекура Вана, которому некуда было деться, Турр посвятил всю свою энергию поиску способа бежать с Коррина если без своих машинных союзников, то хотя бы в одиночку.В небе светило огромное красное солнце, занимавшее полнеба словно гигантский пылающий костер. Йорек Турр в специальных защитных очках шел по дороге рядом с Севратом. Капитан-робот служил Омниусу несколько столетий и был при этом близко знаком с Ворианом Атрейдесом. Что еще важнее, Севрат провел около пятидесяти лет в заложниках у титанов.– Расскажи мне поподробнее, как тебе удалось бежать от титанов, – сказал Турр.Робот с любопытством взглянул на человека.– Мои файлы доступны для всех, и их можно просмотреть в любой момент, Йорек Турр. Почему этот вопрос так тебя интересует?Турр прищурил глаза.– Я хочу бежать отсюда и некоторые твои идеи могут оказаться для меня весьма полезными. Разве и сам ты не хотел бы ускользнуть отсюда? Ты же был сконструирован как независимый робот, капитан корабля. Твое дело – лететь с одной синхронизированной планеты к другой и развозить обновления Омниуса. Но ты не покидал Коррин уже двадцать лет. Такое бездействие, по-моему, может свести с ума даже робота.– Так как в настоящее время других синхронизированных планет больше нет, то как курьер для доставки обновлений я больше не нужен, а для выполнения этой функции и была составлена моя основная программа, – сказал Севрат. – Последний раз я выполнил свою обязанность, когда доставил сферу с обновлениями на Коррин после того, как люди уничтожили большую часть Синхронизированного Мира.– Я тоже доставил сюда копию Омниуса, но это принесло мне мало удовлетворения.Медное лицо Севрата осталось невозмутимым.– Когда Омниус решит, как использовать мои навыки, я получу новые инструкции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100