Наполнив чайник водой, Мэг поставила его на газовую плиту. Она знала, чем все это кончится: где-нибудь посреди взбучки обязательно вмешается Питер, затем все трое начнут перекрикиваться между собой, и Питер начнет успокаивать жену, обнимать и ласкать ее, после чего они, помирившись, станут заниматься любовью. И хотя Мэг никогда не наблюдала сцену примирения своей сестры с Питером, она убедилась, что права, после того, как однажды Миранда сама вскользь намекнула на это.
Как только крики смолкли, на пороге комнаты появились Кэти и Себастьян, боязливо поглядывая друг на друга, как будто бы виноватые в только что случившемся скандале. Рыжеволосая и энергичная Кэти, подтащив пятилетнего Себастьяна к столу, с силой усадила его на стул.
– Посиди здесь, пока я помогу тете Мэг приготовить чай, – приказала она таким назидательным тоном, как будто бы он собирался ей что-то возразить.
Но Себастьян редко возражал по какому-либо поводу. Он смирно сидел, заворачивая кончик скатерти одной рукой и ковыряя пальчиком другой руки выщербленную поверхность стола. Вытащив из ящика кухонного стола пять тарелок, Кэти, громыхая, стала расставлять их.
– Алекс сидит наказанный в своей комнате, – тихонечко и по секрету сказала она Мэг.
– Да, я так и поняла. А мы трое, твои папа с мамой и я, собираемся поужинать в верхней комнате.
Закатив глаза, Кэти поставила две из пяти тарелок на поднос.
– Ну и как? Вы оба провинились? – спросила Мэг, положив руку на головку Кэти и стараясь хоть как-то успокоить напряженно смотревшую на нее девочку.
– Нет, – довольно уклончиво, но решительно ответила Кэти. – Алекс во всем обвиняет меня одну.
– Это почему же?
– Да потому что он всегда так говорит.
В эту минуту Себастьян довольно осторожно заметил:
– Отчасти это и наша с тобой вина, Кэти. – С улыбкой глядя на Мэг, он принялся объяснять: – Алекс взялся обучать нас игре в домино, но, когда он начал объяснять нам, как это делается, мы не слушали его, и тогда он назвал нас лидерами и побежал играть с Зечем.
– Себастьян! – таращась и переводя взор с брата на Мэг, произнесла девочка.
Мэг приготовила два заварочных чайника, один из которых был большой и глиняный, а другой – серебряный, одинакового цвета и фактуры с молочным кувшином и сахарницей.
– Мы сейчас хорошо украсим поднос, правда, Кэти?
– Можно, я понесу его, – заискивающе сказал Себастьян.
– Нет, нельзя, ты его уронишь, – ответила Кэти. Быстро сообразив, что тетю Мэг никак не назовешь блюстителем порядка, Кэти заметила: – Никогда не ругайся, Себ, Боженька придет и накажет тебя за это.
– Да он просто скоро разучится ходить; если ты по-прежнему не будешь давать ему никаких поручений, – заявила Мэг.
Кэти нетерпеливо ерзала на стуле, глядя на то, как Себастьян старательно поднимается по ступенькам, неся в руках поднос. Дождавшись, когда за мальчиком закрылась дверь в верхнюю комнату, Кэти поспешила завязать беседу с тетушкой Мэг.
– Зачем вы позволяете ругаться при вас? Или вы доверили ему поднос только потому, что сами не хотите видеть, как целуются Миранда и Питер?
Мэг не так сильно поразили ругательные слова Себастьяна, как то обвинение, которое прозвучало из уст Кэти. Она тихонечко сказала:
– Мне бы не хотелось, чтобы ты называла своих родителей Мирандой и Питером.
– Но эти имена им дали при рождении. Неожиданно Мэг услышала в голосе девочки точную копию интонации Миранды.
– Но Себастьян и не думал ругаться. Он просто передал мне слова Алекса. Успокойся и съешь кусок лепешки.
Тяжело вздохнув, Кэти присела на стул.
– Знаете, тетя Мэг, я терпеть не могу, когда Алекса наказывают. А когда в нашем доме родится еще один ребенок, будет еще хуже. Может быть, вы еще немного поживете у нас?
Тоже присев, Мэг произнесла часто повторяемую ею самой и Мирандой реплику:
– Кэти, тебе же семь лет! Кэти удивилась:
– Ну и что из этого?
– Тебе не стоит беспокоиться о… – Беспомощно жестикулируя руками и тщетно пытаясь подобрать подходящее слово, Мэг выпалила: – О взаимоотношениях!
– Да ни о чем я не беспокоюсь, – медленно, хотя и с некоторым раздражением произнесла Кэти, удивляясь непонятливости тети. – Я беспокоюсь о своем брате.
Усмехнувшись, Мэг обняла свою племянницу. Тиская ее, она призналась:
– Я так люблю тебя!
– Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю? Ты любишь Алекса так же сильно, как и я.
– Да, это действительно так. – Снова усадив девочку на стул, Мэг начала намазывать маслом ячменную лепешку для Кэти. – Я не могу, приехав сюда один раз, остаться здесь надолго. Кэти, я буду просто чаще приезжать к вам. Годится?
Кэти с унылым видом давилась куском лепешки.
– Ну ладно, уж лучше так, чем совсем ничего, – сказала она, небрежно стряхивая крошки со стола.
Поймав на себе взгляд Мэг, Кэти поняла, что вела себя не очень прилично. Улыбнувшись, девочка обнажила только что прорезавшийся зуб, увидев который Мэг, покачав головой, прыснула от смеха.
– Как ты похожа на свою мать! – сказала Мэг. Она почувствовала разочарование, услышав, как Кэти возразила:
– Нет уж! Я хочу быть похожей на вас.
Закончив чаепитие, Мэг уложила обоих детей и кровать, сделала вид, что не заметила, как в комнату проскользнул Алекс, которому было весьма интересно послушать тетушкино вечернее чтение. Сначала он был нем как рыба, а когда Мег прервала чтение, чтобы перевернуть страницу, Александр заговорил:
– Тетя Мэг, вы приготовили ужин?
– Да.
– А она даст мне поужинать?
Мэг, оторвавшись от книги и удивленно взглянув на мальчика, снова принялась читать про дом в прериях.
– Она что, не разрешит принести мне чего-нибудь пожевать перед сном? – снова издал голос Александр.
Кэти зашипела на брата:
– Хватит перебивать, Алекс! Себастьяну ничего не слышно, потому что ты постоянно что-то бубнишь!
Алекс посмотрел на стоявшую рядом кровать, на которой Себастьян спал крепким сном, засунув кончик простыни в левую ноздрю.
Кэти сказала сердито:
– Ты лучше расскажи ей всю правду, и тогда она разрешит тебе остаться на ужин. – Натянув до самого подбородка одеяло, она продолжала: – Это нечестно. Только потому, что ты всего на два года старше меня…
– Придет и твой черед, Кэти. Да и по правде сказать, ты никогда у нас не отличалась хорошим аппетитом.
Мэг наклонила книгу так, чтобы Кэти могла видеть картинки и читать надписи. Алекс, вволю наслушавшись наставлений своей младшей сестренки, стал крадучись выходить из комнаты. Через десять минут Мэг застала его на кухне около раковины чистящим картофель.
Сидя за столом, Миранда, игнорируя присутствие Алекса, молчала до тех пор, пока он наконец очень некстати спросил, можно ли ему положить на тарелку оставшийся кусок отбивной.
– Да если бы это был последний оставшийся во вселенной кусок мяса, а ты бы умирал с голоду, я бы и тогда не разрешила тебе взять этот кусок!
Миранда перешла на полушутливый тон: очевидно, близость с Питером подняла ей настроение. Почувствовав это, Алекс поглядел на мать.
– Сегодня я услышал одну новость, мам.
– Я прошу тебя, пожалуйста, никогда не называй меня мамой! – Глядя широко раскрытыми глазами на сына, она сказала: – Меня зовут Миранда!
Алекс изо всех сил старался помириться с матерью.
– Это я назвал тебя сокращенным вариантом имени Миранда, – схитрил он.
– Я хочу сообщить вам одну новость: в доме «Проспект Вилла» наконец-то появился жилец.
Мэг, раскладывавшая в этот момент пудинг, улыбнулась: Кэти, в отличие от бесхитростного Алекса, сделала бы из этой истории целое событие! И как он только уживался в этом доме!
– Поселиться на этой свалке мусора? Не могу в это поверить! – воскликнула Миранда.
Взглянув на сидевшую за столом Мэг, Питер отвел взгляд в сторону.
– Мэг, не ты ли ходила его смотреть десять лет тому назад?
Неожиданно прозвучавший вопрос буквально ошарашил Мэг. Конечно же, она ходила к «Проспекту Вилла», а спрятавшийся где-то неподалеку Питер тайно следовал за ней до самой Рыбной улицы.
Стараясь не выдавать своего волнения, Мэг как можно более спокойным тоном сказала:
– Наверняка с тех пор там уже кто-то поселился. Внимательно посмотрев на сестру, Миранда сказала:
– Насколько мне известно, тогда ты собиралась купить «Старый магазин».
– Собиралась. «Проспект Вилла» был тогда одним из тех мест, где…
– Зеч говорит, что в этом доме живут привидения, – сказал Алекс, с жадностью обгладывая мясную косточку. – Иногда в окнах этого дома мерцает свет…
Питер и Мэг ответили почти в один голос:
– Да это отражение маяка, который светит с Лендс-Энда!
Миранда, отрезав ложкой кусочек печеного яблока в сахарной пудре, подула на содержимое ложки.
– Горячее! – пожаловалась она. – Ты считаешь, что именно по этой причине в этом доме никто не хочет селиться?
По тону матери Алекс безошибочно определил, что ее очень заинтересовал начатый разговор. Поэтому он решил добавить еще кое-какие детали к сказанному:
– В этом доме сотни лет тому назад произошло убийство, и до сих пор по ночам там раздаются крики, от которых холодеет кровь в жилах…
Питер быстро объяснил сыну:
– Этот дом был построен лет сорок назад, Алекс, и с тех пор там никто не жил по причине повышенной влажности.
– Именно по этой причине ты и отказалась купить этот дом? – продолжая смотреть на сестру, спросила Миранда.
– Да, по этой.
– И Питер тоже тебе не советовал покупать этот дом?
Подняв глаза, Мэг встретила острый взгляд Миранды. После тех ужасных истерик, которые десять лет тому назад закатила Миранда, узнав о своей беременности и рассказав обо всем, что у нее произошло с Питером, сестры никогда больше не возвращались к этой теме. Мэг и Питер прекрасно понимали, что в сложившихся тогда условиях они сделали все возможное, чтобы поправить ситуацию. Мэг казалось, что и Миранда придерживалась того же мнения.
– Да нет, не совсем так, – стараясь быть максимально искренней, ответила Мэг. – Нет, совершенно определенно можно сказать «нет». Мне просто очень не понравилось то место. – Взглянув на Алекса и усмехнувшись, она добавила: – Хотя я не верю в существование приведений, я должна согласиться, что это место не из приятных.
Но Миранда с удовольствием поедала пудинг. Закончив отбивную, Алекс радостно перешел к пудингу.
– Зеч говорил, что дом купил какой-то сбежавший из Дартмура мужчина, – небрежным тоном сказал Алекс.
Он с удивлением заметил все более возрастающий интерес матери к начатой теме разговора.
– Мужчина? Поселился один? О Боже! Это обстоятельство очень порадует женщин Кихола. А кто же будет ему готовить пищу и убирать комнату?
Пожав плечами, Алекс не мог проронить ни слова, поскольку рот его был плотно набит едой. Миранда ответила на свой же вопрос:
– Я думаю, что этим займется Дженис. Сейчас, со смертью матери, у нее появилась уйма свободного времени.
Стараясь переменить тему разговора, Алекс сказал:
– Но она полный день работает в гостинице «Костгад».
– Но она же не приходит на работу к раннему утру, – настойчиво сказала Миранда. – Поэтому в распоряжении у нее целый день. Это единственная женщина, которая согласится взяться за это дело. Я как раз собиралась предложить наведаться сегодня к бедному старику Артуру. Дженис наверняка расскажет обо всех новостях. – Кинув взгляд на Мэг, Миранда спросила: – Ничего, если мы попросим тебя посидеть с детьми, сестра?
– Конечно, ничего. Передавайте привет Артуру.
– О Господи, мне, наверное, это вряд ли удастся сделать, потому что он сам постоянно спрашивает о тебе. Теперь понятно, как люди становятся чьими-то любимцами! – Рассмеявшись, она добавила: – Тебе следует как-нибудь навестить старика, Мэг. Он стал совсем плохой.
Мэг хотела сказать, что у нее не так уж много времени, чтобы расхаживать по гостям, но вместо этого она, кивнув головой, ответила:
– Да, он, должно быть, совсем уж немощный. – Подвинув сковороду в сторону Алекса, Мэг спросила: – Не хочешь ли поскоблить сковородку?
Алекс вопросительно взглянул на мать. Единственный раз она не упрекнула его за жадность. Благодарно глядя на Мэг, он начал облизывать с краев сковородки вкусные прилипшие к краям поджаренные корки крема.
Бар гостиницы «Костгад» совершенно не изменился с тех пор, когда Мэг впервые появилась в нем, и Артур поспешил ей навстречу, чтобы угостить ее чашечкой кофе. Красные обои потемнели, а гранитный камин потемнел под действием воды и мыла. Несмотря на то, что он до сих пор манил своим теплом и уютом, около него собирались не путешественники и постояльцы, а лишь окрестные жители. Питер, отыскав в баре два стула, начал шарить по карманам рабочего халата, чтобы найти блокнот с зарисовками. В этот момент он увидел, как к нему механически повернулись лицом Фил Нолан и Билл Мейджер. Питера не так-то легко было разговорить. Единственное, о чем он беседовал с удовольствием, так это о тренировочных и настоящих спасательных работах. Эти двое уже давно поняли, что Питер не умел общаться на нормальном языке без помощи блокнота и мягкого карандаша. Питер сделал знак головой и, улыбаясь, пытался уловить спрятанные под козырьком фуражки лица, укутанные клубами сигаретного дыма. Миранда, поудобнее расположившись на стуле, долго оглядывалась по сторонам, пока наконец не успокоилась. Облокотившись одной рукой на стойку бара, она наклонилась к барменше.
– Как обычно, Дженис, и можешь принести еще чего-нибудь на свой вкус. О, да это, кажется, Билл и Филип, – сказала Миранда, с неудовольствием взглянув на них. Она могла биться об заклад, что эти люди никогда в своей жизни не переступали порога театра.
Дженис положила в стакан льда, добавила туда немного джина и кусочек лимона.
– Слышала о новостях из «Проспекта Вилла»? – спросила она.
Дженис была рьяной театралкой, у которой теперь, после смерти матери, появилось гораздо больше возможностей еще тесней приобщиться к театральному искусству. Поэтому Миранда старалась как можно вежливее разговаривать с ней.
– Неужели не слышала?
– Какой-то ненормальный снял на год этот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67