Это святая правда. Не так, чтобы мне приходилось тратить последний цент на Марту. Но я всего лишь провинциальный дантист… Послушайте, вы думаете, что это может иметь что-то общее с подкупом? Да? Потому что Артур Вулф сказал…
– А вы как думаете? – спросила Дженни. Бедный старик. Бедный ребенок.
– Ну, я удивился. И Артур Вулф…
– Не надо больше удивляться. Конечно, ясно, что именно к этому и идет дело.
– О, Боже, – произнес Джордж. Он подумал минуту. – Я полагаю, он так обрабатывает каждого в совете, в разное время.
– Нет, Джордж. Это делается не таким образом. И, конечно, не в этом случае. Я скажу, почему не так. Дело в том, что сейчас в совете голоса разделились четыре к четырем. С одной стороны, мэр и трое близких ему людей. Мэр говорит, что он еще не решил, но мы все знаем, что он решил. И с другой стороны, четверо тех, кого, вероятно, трудно сдвинуть с места. Среди них двое дачников, которые, по всей вероятности, не желают строительства возле своих загородных владений; Генри Поуп, юрист, у которого богатая жена, и пресвитерианский священник. Так что остаетесь только вы. Говоря откровенно, вы единственный, как считают они, кого легко подкупить, и у вас девятый голос, решающий.
– Как вы все разложили по полочкам. – Кромвелл глубоко вздохнул.
– Это моя работа.
На какое-то мгновение воцарилось молчание, пока Кромвелл не воскликнул:
– Так все, что я должен сделать, – это отказаться от встречи с ним! И о чем мне тогда беспокоиться? Не о чем!
– Я бы так не сказала. Я повторяю, что есть четверо, которых, вероятно, трудно будет сдвинуть с места. Вероятно. Так, священника не подкупить, но я не думаю, что можно и других, хотя… все возможно. Взять, к примеру, Генри Поупа. Вулфы говорили мне, что его юридическая практика не так уж и велика. Кто знает, что он может сделать, если предложение окажется очень заманчивым?
Кромвелл казался растерянным.
– О, я не поверю, чтобы Генри, когда-нибудь… Дженни перебила его.
– Вы не поверите, но вы и не можете поручиться, ведь так? Так что, если так называемый Джоунз потерпит неудачу с вами, он попытается с Поупом или с кем-то еще, и он сможет получить свой пятый голос, не так ли?
– Полагаю, что так. Но к чему вы клоните?
– С вами он не должен потерпеть неудачу. Мы должны записать на пленку попытку подкупа.
– Как мы это сделаем?
– Я еще не знаю точно. Я должна подумать над этим.
На полках в комнате стояли ряды толстых коричневых томов. Дженни достала тот, который искала, и с грохотом опустила его на стол. Она прочитала, сделала несколько пометок и позвонила Дайне.
– Принесите мне, пожалуйста, материалы по делу Филлипо.
Один из ее клиентов был оправдан в деле о торговле наркотиками, когда его уже приговорили к тюремному заключению. В документах была сделана запись, припоминала она, хотя дело было закрыто уже четыре года назад, о том, что обвиняемого смогли уличить с помощью записанного разговора.
Джордж, явно нервничая, следил за ней, пока она перелистывала страницы; когда она на мгновение подняла глаза, то увидела, что его ноги беспрерывно двигаются, отстукивая какой-то ритм.
Наконец она отложила бумаги в сторону.
– Вы согласитесь сделать запись, Джордж? Пойти на обед с Джоунзом и записать разговор?
Джордж испугался. Его голос дрожал, когда он отвечал.
– Это – я имею в виду, это ужасно опасно, да? Если он обнаружит…
– Это не исключено. Я не могу ответить вам по-другому, – серьезно произнесла Дженни. – Но это маловероятно. Это довольно часто делается в криминальных расследованиях, знаете ли.
– Как это делается? – перестук участился.
– Честно сказать, я до конца не знаю всего. Мы все узнаем, когда встретимся с окружным прокурором.
Последовала выжидательная пауза, во время которой старик изучающе поглядывал в лицо Дженни. Она открыто встретила его взгляд.
– Хорошо. Я верю вам, Дженни. Я сделаю это. Если бы я не верил вам, я бы не сделал этого.
Она была тронута.
– Спасибо за доверие, Джордж. Он колебался.
– Это дело принципа, – сказал он. – Быть порядочным гражданином. Полагаю, что это звучит банально в наши дни.
– Но не для меня.
– Хорошо, тогда давайте. Каким будет мой следующий шаг?
– Только это. Когда он позвонит снова, что он обязательно сделает, вам нужно будет договориться о встрече. Тем временем я побываю у окружного прокурора. Если он одобрит это, тогда вы запишете все на пленку. Вот и все.
Она видела, что Джорджа, несмотря на его опасения, начало распирать от гордости.
– Запись на пленке, – проговорил он, – это как в кино.
– Как в кино и как в жизни. Джордж взглянул на часы и встал.
– Черт возьми! Я должен заехать за Мартой в четыре, через десять минут.
Дженни тоже поднялась и протянула руку.
– Постарайтесь не очень волноваться, если только сможете, – сердечно сказала она.
– Я уж постараюсь. Просто слишком много всего навалилось разом, а это трудно.
– Да, – сказала она себе, когда дверь за стариком закрылась. – Я знаю это очень хорошо. Слишком много всего одновременно.
– Я сильно подозреваю, что это наш замечательный мэр навел Джоунза на Джорджа Кромвелла, – сказал Джей. – Совершенно ясно, что кто-то, у кого есть на то причины, рассказал ему о проблемах Джорджа.
После танцевального выступления они зашли в кафе перекусить и выпить кофе. Уединившись в одном из задних кабинетов с высокими стенами, они почувствовали подлинное облегчение после концерта, который лишь усилил у Дженни головную боль. Грохочущая музыка, резкие движения танцоров, угловато выступающие колени и локти должны были, как она считала, показать раздробленность современной жизни. Но она сама чувствовала себя раздробленной на кусочки, чтобы еще интересоваться этим у других.
– Да, – произнес Джей, – чем больше я думаю об этом, тем больше я в этом убеждаюсь. Это Честный Чак, мэр, стоит за всем этим.
– Здесь слишком много всего, чего я никогда не смогу понять. Какая разница для такой фирмы, как «Баркер», если они проиграют это дело, когда они делали и делают миллионы на чем-то другом?
– Какая разница? Семь или восемь миллионов долларов, по моим подсчетам. Но есть нечто большее, чем деньги, Дженни. Весь вопрос в нежелании проиграть. Это своего рода демонстрация силы. Они не хотят, чтобы их одолела какая-то горстка тупоголовых любителей природы, как они расценивают таких людей, как мы. А эти люди держатся стойко.
– Полагаю, именно поэтому они и находятся там, где они есть.
– Именно поэтому многие и многие умные и порядочные тоже там, где они есть, потому что их предки были стойкими.
Грустное чувство охватило Дженни. В какой-то момент ей показалось, что весь мир предстал перед ней, как на карте: лабиринт пересекающихся дорог, изощренная игра, где все игроки пытались столкнуть один другого; не имело значения, кто чего хотел достичь, даже самое простое желание – просто побыть одному – становилось невозможным без борьбы.
Джей продолжал развивать свою мысль.
– Существует еще один вариант, который мы можем использовать, ты знаешь, через Комитет по защите окружающей среды. Ведь половину трассы составляют болота.
Это замечание вывело ее из задумчивости и вернуло к предмету разговора. Она согласилась.
– Это еще один вариант.
– Но на все требуется время. Пока же мы должны остановить их. Или пусть старый Джордж остановит их. Я был очень удивлен, что он захотел пойти на это.
– Он испуган до смерти, бедняга. Но он считает это своим долгом. Он сказал, что это дело принципа. Просто замечательный старик.
– Когда ты собираешься встретиться с окружным прокурором?
– Я позвоню еще завтра и надеюсь встретиться после обеда.
– Ты должна вовлечь в это дело и моего отца, тебе так не кажется?
– Конечно. Джордж может подойти позже. Он собирается остаться здесь на день или два, пока Марте делают анализы в больнице. Джей отодвинул тарелку.
– Я не столь голоден, как мне казалось.
– Ты просто устал, – нежно сказала Дженни.
– Говоря по правде, так и есть. Сегодня произошла неприятная вещь. Один из наших молодых сотрудников сорвался и потерял контроль над собой. Его жена ушла от него вчера, и ему нужно было кому-то поплакаться, полагаю, вот он и выбрал меня.
– Что заставило ее уйти?
– Он говорит, она сказала ему, что устала от замужества, что хочет свободной любви, все это так тяжело. Но кто знает? Я не был там и не жил с ними. Но я должен сказать тебе, его слезы тронули меня. – Джей потянулся через стол и сжал ее руки. – О, Дженни, какое блаженство верить в кого-то полностью и абсолютно, знать другого человека так же хорошо, как самого себя! Я так хочу жениться на тебе, я просто не могу ждать.
Что отдала бы Ширли, она сама, да и все другие за то, чтобы услышать это.
– Ты не отвечаешь мне, – сказал он. Две маленькие морщинки залегли между его бровями.
– А разве нужно? Дорогой, тебе даже не нужен ответ. Ты должен знать.
– Я, знаю, знаю. Давай пойдем к тебе?
Она почувствовала прилив страстного желания и сожаление одновременно, потому что желание не было столь всепоглощающим, как прежде, и потому что его знакомые руки, ногти с белыми лунками, ямочка на подбородке и темная волна волос, спадающая на виски, не принадлежали ей больше. У нее иногда возникало такое странное чувство, как будто все это исчезает прямо у нее на глазах.
И только из-за Джилл, молоденькой Джилл, возникало это странное чувство. Когда она плакала вечером, слезы текли по ее щекам и попадали даже за воротник. Будет ли она думать о ее слезах сегодня вечером? Увидит ли ее снова? Сможет ли выдержать и никогда не видеть ее больше? «Но я не думаю, что она захочет видеть меня снова – на моих условиях, по крайней мере. И я не могу видеться с ней – на ее. Как я могу?»
Джей ждал.
– Но ты же сказал, что устал, – напомнила она ему.
– Хорошо. Тогда никакой любви сегодня.
Они вышли на улицу. Под фонарем он приблизил ее лицо к своему.
– Ты прелесть. Пусть и не сегодня. Я могу ждать. Через какие-то несколько недель мне больше никогда не придется ждать, да?
ГЛАВА 8
Именно авторитет Артура Вулфа и его имя убедили молодого Мартина, окружного прокурора, в важности их дела. Но все же о взятке-то как таковой и не упоминалось в разговоре, размышляла Дженни. И Мартин отметил это в самом начале.
– Еще нет, – возразил ему Артур. – Но предложение последует, ошибки быть не может. Я знаю, что говорю. Я видел нашего мэра и его друзей в действии, так как принимал активное участие в городских делах уже много лет, вы знаете.
Молодой человек кивнул.
– И в делах страны, мистер Вулф. – Он улыбнулся. – Я помню ту давнюю статью, где вас называли «сторожевым псом».
Артур рассмеялся.
– А теперь нас два пса, – сказал он, указывая на Дженни, которая как-то мрачно добавила, что, судя по всему, им понадобится еще целая свора, прежде чем они закончат это дело.
Теперь Мартин расспрашивал ее. Настороженно и проницательно он смотрел ей в глаза, когда задавал вопросы и слушал ее ответы.
– Вы действительно верите, что существует связь между человеком, который кричал на митинге и толкнул вас на ступенях, и тем, кто звонил Кромвеллу?
– Да, верю. Для начала вспомним его репутацию. Достаточно одного взгляда, чтобы почувствовать бурлящую в нем злость. Но должны быть и другие тоже. Один или несколько человек в компании «Баркер Дивелопмент», связаны с ним. Я знаю, пока все это лишь догадки, трудно сказать, где начинаются и где кончаются их отношения. Но связь существует, я уверена.
Она посмотрела в окно, где расплывчатые темно-зеленые тени падали на нижнюю часть окна, создавая сложную паутину из тонких черных прутьев и веточек. Паутина без начала и конца. Серый зимний свет казался зловещим, и она поняла, почему у нее плохое настроение.
Мартин поднялся и включил люминесцентную лампу, которая висела над массивным столом так, что освещала забрызганную чернилами книгу записей, высокие кресла, кипу бумаг, зеленые металлические картотеки и коричневые стены. Но и яркий свет не мог хоть как-то оживить казенную обстановку этой комнаты. Зато тон Мартина был весьма оживленным.
– И вы считаете, что этот Кромвелл сможет справиться со всем этим?
Артур выглядел растерянно.
– Он немного тугодум, этот мой старый друг. Но он смелый, он хочет попытаться, да и у нас нет другого выбора.
– Чувствуется, что вас всех это по-настоящему беспокоит, – вежливо заметил Мартин.
– Кого-то же должно, – ответила Дженни. Мартин откинулся на спинку кресла. Он барабанил пальцами по столу и размышлял.
– Может он сам выбирать место встречи? Я хочу сказать, что в небольшом ресторанчике где-то на отшибе нет возможности незаметно пристроить своего человека. Ведь на стоянке не может быть больше двух припаркованных машин. Не мог бы Кромвелл подыскать более оживленное местечко в центре города?
Артур покачал головой:
– Договоренность уже имеется. Джордж не может просить что-то изменить, не вызвав подозрений.
– Ну, тогда все ложится на его плечи. Без какой-либо подстраховки.
– Вы думаете, она ему понадобится? – забеспокоился Артур.
– Вряд ли. Наше присутствие является больше моральной поддержкой. Так что ему придется действовать в одиночку.
– Джордж справится, – сказала Дженни. Перед ней мысленно возник образ человека с его гордой осанкой и гордыми словами: «Это дело принципа. Быть порядочным гражданином».
Мартин встал.
– Я хочу, чтобы вы встретились с Джерри Брайаном. Я ввел его в курс дела, когда вы позвонили. – Он нажал кнопку на столе, и через мгновение другой молодой человек, почти точная копия самого Мартина, вошел в комнату.
Мартин представил его, пояснив:
– Джерри – тот человек, который займется подготовкой Кромвелла.
Артур заинтересовался самим механизмом процедуры.
– Все просто, – объяснил Брайан. – Микрофон находится у вас под рубашкой, звукозаписывающий аппарат, несколько проводков не толще волоса, и все. Просто.
– Джерри подготовит вашего человека пораньше в то утро. Все должно быть готово не позже девяти, – сказал Мартин.
– Передайте ему, что беспокоиться не о чем, – добавил Брайан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40