– Благодарение Богу, теперь я не должен брать твои деньги.– Мои? Все мое принадлежит также и тебе, – возразила я.– Но я хочу лишь одного: чтобы ты принадлежала мне!Когда же мы наконец поженимся? Не заставляй меня долго ждать, дорогая. Без тебя я – ничто!И он принял вид обиженного малыша; это получалось у него всегда непроизвольно, но Боже, как мило выглядел он тогда!– Я вовсе не собираюсь заставлять тебя ждать, – ответила я, и это была правда: мне самой страстно хотелось поскорее стать его женой, – его – до самой смерти!После того как я дала обещание отпраздновать нашу свадьбу в ближайшие дни, наш разговор вернулся к вчерашним событиям.– За бриллианты ты должен благодарить не меня, – сказала я, – а одну прелестную американскую девушку. Вероятно, она нашла эту сумочку на улице, но подробностей я не знаю. Она не хотела касаться этой темы и быстро ушла.– Надеюсь, она назвала тебе свое имя? Скажи мне! – потребовал он. – Я хочу поблагодарить ее сам.– Ну уж этого я тебе не позволю, – засмеялась я. – Ты влюбишься в нее с первого взгляда, а ведь я тоже ревнива… ладно, ладно, беру слова обратно, – поспешила добавить я, видя, что его глаза вспыхнули негодующим огнем. – Знаю, кроме меня, ты никого и никогда не полюбишь, не правда ли?– Как тебе не совестно даже думать о таких вещах! – укоризненно сказал он. – Кроме тебя, для меня не существует никаких девушек, даже самых прекрасных, да их и нет вовсе!.. Но как же все-таки ее зовут?– Ее имя – Диана. Она помолвлена с Ивором Дандесом, о котором ты наверняка читал в газетах; вчера его выпустили из тюрьмы, и они так же счастливы и так же любят друг друга, как мы с тобой. Кажется, сегодня они уже уехали в Англию.– Не верю, чтобы их любовь была такой же сильной, как наша. Этого не может быть! Но ты, моя радость, ничего не упомянула об этом в своей записке, которую положила в сейф. Ты только написала, что кто-то обещал тебе найти потерянное ожерелье, а дальше шли приветы и ласки.– Мой дорогой, через такую оригинальную почту я не имела права сообщать что-либо более существенное, – усмехнулась я.Он тоже развеселился.– Твои выдумки, моя милая озорница, всегда оригинальны. И все же хорошо, что я вовремя нашел и убрал твою записку из сейфа.– Почему? – насторожилась я.– Представь себе, – только я вынул ее, как ко мне пришел курьер с распоряжением от министра – немедленно явиться к нему с новым Договором в руках…– Каким Договором? – мое сердце сделало скачок.– Между Францией, Японией и Россией. Конечно, все это ерунда, но курьер ни на секунду не спускал с меня глаз, когда я открывал сейф. А мне не хотелось бы, чтоб кто-либо увидел, как ответственный секретарь Министерства иностранных дел хранит в важнейшем государственном сейфе любовные записочки. Меня могли бы посчитать несерьезным!Несмотря на трагизм ситуации, я не могла сдержать улыбки.– О, мой бедный Рауль! Не обижайся, но ты действительно несерьезный… и я люблю тебя за это еще больше. Однако впредь я никогда не позволю себе таких опасных выдумок… Гм… Зачем же министру потребовался этот Договор?– Возможно, в связи с общей ревизией в министерстве. Но мне он сказал, что хочет снять для себя копию с некоторых статей Договора, – те пункты, которые касаются импорта и экспорта трех стран… Впрочем, давай закончим разговор на эту скучную тему! Поговорим лучше о нашей будущей свадьбе!– Конечно, дорогой. И знаешь, что я надумала? Ты уже не раз просил меня оставить сцену, ревнуя меня к публике, и я заставила тебя дать обещание – не просить больше об этом, потому что без театра я вряд ли смогу прожить. Но сейчас я хочу отдохнуть от всего, даже от театра! Хочу быть счастливой и беззаботной, как другие женщины. Хочу любви и покоя – и тебя.– Ты бросишь сцену? – откликнулся он, изумленно и недоверчиво.– Не насовсем. Но на полгода – хотя бы на полгода! – имею я право на отдых и личную жизнь?– Боюсь, Париж не отпустит тебя, – уныло пробормотал он.– Театр не развалится без меня. Я поручу его опытному администратору – например, Гасьену Куртилю, с которым заключу контракт… А ты сразу после свадьбы возьмешь отпуск, и мы с тобой уедем в тихие лазурные края, о которых мечтали когда-то.– Неужели я заслужил такое счастье? – трогательно сказал он.– Неужели я заслужила его? – отозвалась я.И подумала: «Может быть, когда-нибудь Рауль простит мне мою тяжкую вину перед ним? Может быть, моя горячая любовь к нему искупит предательство и шпионаж?» Вместо эпилога …Несколько месяцев спустя Рауль вернулся домой из министерства и обнял меня с таким загадочным видом, что я сразу поняла: у него есть какая-то интересная новость, и он хочет подразнить меня этим.– Ну, выкладывай, что там у тебя произошло? – спросила я напрямик.Он вытаращил глаза:– У меня действительно есть кое-что, но как ты об этом догадалась, плутовка?– Немудрено догадаться, – рассмеялась я, – если это написано не только у тебя на лице, но и на всей твоей фигуре.– Гм… Значит, я не умею ничего скрывать, – с шутливой грустью изрек он. – Да, ты права, у меня есть новость – самая свежая дипломатическая новость, и я сообщу тебе ее… но только под большим секретом. Идет?– Можешь не говорить, если не доверяешь мне, – сказала я, обиженно надув губы.– Ну-ну, не обижайся! У нас в дипломатических кругах о таких вещах принято говорить шепотом… но от тебя я не хочу иметь никаких тайн!– В чем же заключается твоя новость?– Военный атташе граф Алексей Орловский – помнишь его? – объявлен персоной нон-грата и в трехдневный срок депортирован из Франции.– Как! – не удержалась я от восклицания. – В чем же его обвинили?– В шпионаже в пользу России. Оказывается, за ним уже давно следила наша контрразведка Сюрте Женераль, но его поведение выглядело безукоризненно. Он был хорошо законспирирован, и если б не случай…– Что за случай?– Его выдал один из его тайных осведомителей, француз. По указанию этого доносчика была перехвачена зашифрованная переписка, в которой содержались секретные данные о военном потенциале Франции.«Не потому ли он так преследовал и запугивал меня? – подумала я. – Ему нужно было завербовать меня в свою агентуру. Боже, какое счастье, что я покончила со всем этим раз и навсегда!Еще немного, – и я тоже была бы объявлена «персоной нон-грата»! Только меня, конечно, не стали бы высылать, а просто ликвидировали в негласном порядке – таковы законы тайной войны!»Эти мысли, как вихрь, пронеслись в моей голове, а вслух я спросила:– Очевидно, это вызвало большой политический скандал? – Не такой уж большой. Российская империя – дружественная нам держава, и дело избежало огласки. Официально было объявлено, что Орловский отзывается из Франции по болезни; депортация была завуалирована его отъездом для лечения на водах, и никто не был скомпрометирован. Внешне все обстоит благопристойно.– А мне помнится, что из-за меня кто-то хотел драться с ним на дуэли… – лукаво начала я, но Рауль не дал мне договорить, закрыв мой рот поцелуем.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32