Якоб Гримм Вильгельм Гримм
Король-лягушонок или Железный Генрих


Король-лягушонок или Железный Генрих

В стародавние времена, когда заклятья ещё помогали, жил-был на свете король; все дочери были у него красавицы, но самая младшая была так прекрасна, что даже солнце, много видавшее на своем веку, и то удивлялось, сияя на её лице.
Вблизи королевского замка раскинулся большой дремучий лес, и был в том лесу под старою липой колодец; и вот в жаркие дни младшая королевна выходила в лес, садилась на край студёного колодца, и когда становилось ей скучно, она брала золотой мяч, подбрасывала его вверх и ловила – это было её самой любимой игрой.
Но вот однажды, подбросив свой золотой мяч, она поймать его не успела, он упал наземь и покатился прямо в колодец. Королевна глаз не спускала с золотого мяча, но он исчез, а колодец был такой глубокий, такой глубокий, что и дна было не видать. Заплакала тогда королевна, и стала плакать все сильней и сильней, и никак не могла утешиться.
Вот горюет она о своем мяче и вдруг слышит – кто-то ей говорит:
– Что с тобой, королевна? Ты так плачешь, что и камень разжалобить можешь.
Она оглянулась, чтоб узнать, откуда этот голос, вдруг видит – лягушонок высунул из воды свою толстую, уродливую голову.
– А-а, это ты, старый квакун, – сказала она, – я плачу о своём золотом мяче, что упал в колодец.
– Успокойся, чего плакать, – говорит лягушонок, – я тебе помогу. А что ты мне дашь, если я найду твою игрушку?
– Всё, что захочешь, милый лягушонок, – ответила королевна. – Мои платья, жемчуга, драгоценные камни и впридачу золотую корону, которую я ношу. Говорит ей лягушонок:
– Не надо мне ни твоих платьев, ни жемчугов, ни драгоценных камней, и твоей золотой короны я не хочу, а вот если б ты меня полюбила бы да со мной подружилась, и мы играли бы вместе, и сидел бы я рядом с тобой за столиком, ел из твоей золотой тарелочки, пил из твоего маленького кубка и спал с тобой вместе в постельке, – если ты мне пообещаешь все это, я мигом прыгну вниз и достану тебе твой золотой мяч.
– Да, да, обещаю тебе всё, что хочешь, только достань мне мой мяч! – А сама про себя подумала:
«Что там глупый лягушонок болтает? Сидит он в воде среди лягушек да квакает, – где уж ему быть человеку товарищем!»
Получив с неё обещанье, лягушонок нырнул в воду, опустился на самое дно, быстро выплыл наверх, держа во рту мяч, и бросил его на траву. Увидав опять свою красивую игрушку, королевна очень обрадовалась, подняла её с земли и убежала.
– Постой, постой! – крикнул лягушонок. – Возьми и меня с собой, ведь мне за тобой не угнаться!
Но что с того, что он громко кричал ей вслед своё «ква-ква»? Она и слушать его не хотела, поспешая домой. А потом и совсем позабыла про бедного лягушонка, и пришлось ему опять спуститься в свой колодец.
На другой день она села с королём и придворными за стол и стала кушать из своей золотой тарелочки. Вдруг – топ-шлеп-шлеп – взбирается кто-то по мраморной лестнице и, взобравшись наверх, стучится в дверь и говорит:
– Молодая королевна, отвори мне дверь! Она побежала поглядеть, кто бы это мог к ней постучаться. Открывает дверь, видит – сидит перед ней лягушонок. Мигом захлопнула она дверь и уселась опять за стол, но сделалось ей так страшно-страшно. Заметил король, как сильно бьется у неё сердечко, и говорит:
– Дитя мое, чего ты так испугалась? Уж не великан ли какой спрятался за дверью и хочет тебя похитить?
– Ах, нет, – сказала королевна, – это вовсе не великан, а мерзкий лягушонок.
– А что ему от тебя надо?
– Ах, милый батюшка, да вот сидела я вчера в лесу у колодца и играла, и упал в воду мой золотой мяч. Я горько заплакала, а лягушонок достал мне его и стал требовать, чтоб я взяла его в товарищи, а я и пообещала ему, – но никогда не думала, чтобы он мог выбраться из воды. А вот теперь он явился и хочет сюда войти.
А тем временем лягушонок постучался опять и кликнул:

Здравствуй, королевна,
Дверь открой!
Неужель забыла,
Что вчера сулила,
Помнишь, у колодца?
Здравствуй, королевна,
Дверь открой!

Тогда король сказал:
– Ты свое обещание должна выполнить. Ступай и открой ему дверь.
Она пошла, открыла дверь, и вот лягушонок прыгнул в комнату, поскакал вслед за ней, доскакал до её стула, сел и говорит:
– Возьми и посади меня рядом с собой. Она не решалась, но король велел ей исполнить его желанье. Она усадила лягушонка на стул, а он на стол стал проситься; посадила она его на стол, а он говорит:
– А теперь придвинь мне поближе свою золотую тарелочку, будем есть с тобой вместе.
Хотя она и исполнила это, но было видно, что очень неохотно.
Принялся лягушонок за еду, а королевне и кусок в горло не лезет. Наконец он говорит:
– Я наелся досыта и устал, – теперь отнеси меня в свою спаленку, постели мне свою шёлковую постельку, и ляжем с тобой вместе спать.
Как заплакала тут королевна, страшно ей стало холодного лягушонка, боится до него и дотронуться, а он ещё в прекрасной, чистой постельке спать с ней собирается. Разгневался король и говорит:
– Кто тебе в беде помог, тем пренебрегать не годится.
Взяла она тогда лягушонка двумя пальцами, понесла его к себе в спаленку, посадила в углу, а сама улеглась в постельку. А он прыгнул и говорит:
– Я устал, мне тоже спать хочется, – возьми меня к себе, а не то я твоему отцу пожалуюсь.
Рассердилась тут королевна и ударила его изо всех сил об стену.
– Ну, уж теперь, мерзкий лягушонок, ты успокоишься!
Но только упал он наземь, как вдруг обернулся королевичем с прекрасными, ласковыми глазами. И стал с той поры, по воле её отца, её милым другом и мужем. Он рассказал ей, что его околдовала злая ведьма, и никто бы не мог освободить его из колодца, кроме неё одной, и что завтра они отправятся в его королевство.
Вот легли они спать и уснули. А на другое утро, только разбудило их солнышко, подъехала ко дворцу карета с восьмериком белых коней, и были у них белые султаны на голове, а сбруя из золотых цепей, и стоял на запятках слуга королевича, а был то верный Генрих. Когда его хозяин был обращен в лягушонка, верный Генрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце тремя железными обручами, чтоб не разорвалось оно от горя и печали.
И должен был в этой карете ехать молодой король в своё королевство. Усадил верный Генрих молодых в карету, а сам стал на запятках и радовался, что хозяин его избавился от злого заклятья.
Вот проехали они часть дороги, вдруг королевич слышит – сзади что-то треснуло. Обернулся он и крикнул:

– Генрих, треснула карета!
– Дело, сударь, тут не в этом,
Это обруч с сердца спал,
Что тоской меня сжимал,
Когда вы в колодце жили,
Да с лягушками дружили.

Вот опять и опять затрещало что-то в пути, королевич думал, что это треснула карета, но были то обручи, что слетели с сердца верного Генриха, потому что хозяин его избавился от злого заклятья и снова стал счастливым.



1