Уж вы-то, Амано, — усмешка в мою сторону, — будете в восторге, это точно!
На колени моему теперь уже официально назначенному напарнику ложится прозрачная папка с несколькими листками внутри. Новое дело, очевидно. Первое совместное. За шефом захлопывается дверь, и мы долго внимаем цокоту удаляющихся каблучков. Так долго, будто самое важное для каждого из нас — уловить момент, когда звук затихнет. Потом выжидающе смотрим друг на друга. Тоже долго. После чего Кейн скромно опускает очи к распечатке. Некоторое время ну просто налюбоваться не могу. Ах, какой профессионализм! Ах, какое рвение в работе! Так бы и убил...
— Зачитывай вслух, — требую я. — И надеюсь, ничего против обращения на «ты» не имеешь?
— Не имею. — Молчаливое изучение шедевра словесности продолжается.
— Так читай!
— Ах да. Итак. «Заявление на поиск и возвращение законному владельцу детеныша Felis domesticus породы Межгалактическая, окрас серебристый, размеры: длина тела до кончика хвоста...».
Светлые божества! Что за графоман это писал!
— Минуточку. Поправь меня, если я что-то недопонял. Нас кинули... на розыск котят?!
— Тут сказано только про одного. Продолжать?
— Нет, пока избавь. Скажи мне, Мо...
— Морган.
— Скажи мне, Мо, какого черта два детектива-оперативника должны бросаться грудью на амбразуру ради поиска несчастного котенка, пусть даже офигительно крутой породы?
— Я знаю не больше твоего.
— Но данные-то у тебя, горе! И там должно быть пояснено, кому он принадлежит или, вообще, что за государственную ценность представляет. Или ищи сам, или дай сюда.
— Сейчас. — Новичок сосредоточенно просматривает абзац за абзацем. — Ага, кот и впрямь... ого-го! Сэна, вы... ты...
— Амано. Это имя. По имени желательно.
— Амано, ты знаком с Первым Консулом?
— Гм, вообще-то так, слегка. Неплохой мужик. Пять высших образований, умница редкий. Не знал, что еще так к своему питомцу привязан, надо же! Ой, кстати...
Я осознаю, что до сих пор прижимаю к груди атлас. Морган впервые присматривается к лаковой обложке и хмурится:
— Так тебя раньше осведомили?
— Представь себе, для меня исключений не делают, — сухо отвечаю я. Какой подозрительный. Знал бы, по какой случайности я заполучил в руки сие сокровище... — Медсестричка принесла, думала, я от скуки тут зачахну. Специально с картинками, чтобы зрение не напрягать. И на картинках тут у нас... гм, Межгалактической породы нет. И в словарном указателе — тоже. Однако.
— Может, особо редкая, а в атласе приведены самые распространенные?
— Наверняка, братец! Да, придется порыться в архивах: надо же знать, что искать. А то «окрас серебристый» лично мне мало, о чем повествует. Не авоськами же нам бродячих котят отлавливать и тащить господину Ясперу на опознание?
Что-что, а содрогнулись мы одновременно. Хорошо. Хоть что-то общее у нас есть, пусть даже это только здравомыслие (более известное в обиходе как лень).
— Пожалуй, я сам посещу Архив. — Мой напарник, похоже, почувствовал облегчение оттого, что можно улизнуть. Ну-ну... — Да и нечего вам напрягать глаза.
— Мне. Тьфу, то есть тебе. Черт, я хотел сказать, обращайся ко мне на «ты», вот что!
Напарник кивает и, очевидно скрывая смех, вновь обращается к письменному источнику.
— Тут говорится, на нем ошейник из черной кожи, украшенный прозрачными кристаллами, с радиопередатчиком. Но, судя по всему, последний вышел из строя, иначе кот давно был бы найден. Слушай, если честно, у нас есть шансы?
— Не знаю, не знаю. Но попытаться все равно придется. Куда ты?
— Так в Архив. — Он удивленно поднимает брови. — Я ж сказал.
— А Барбара говорила, что у нас до обеда священное время недеяния!
— Знакомства.
— Ну, так я и говорю, недеяния. Ты что, собираешься гореть на работе? Учти, я против!
— Разве это не мое дело?
— Теперь и мое тоже. Милый мальчик, будь снисходителен к ветерану оперативной службы, пожилому челове...
— Я старше.
— Да ну?
— Мне тридцать.
С этими словами моя новоприобретенная вторая половинка удаляется, оставляя меня в гордом одиночестве. А я-то, дурак, думал, что посидим, отметим... Куда там! Да уж, не напарник, а просто сокровище. И главное — непонятно, то ли он по жизни такой, то ли исключительно со мной. Тридцать лет... обалдеть... и как дожил-то?
Преисполненный «радужных надежд» на дальнейшее сотрудничество, я медленно (а куда теперь спешить?) собрал вещички, тепло попрощался с медсестрой и о-очень размеренно зашагал в сторону нашей штаб-квартиры, озираясь по сторонам в поисках кафе, в котором еще не был. Отпраздновать выздоровление, что ли? Архив? Ладно, пускай этот бирюк сам им занимается. Я еще успею туда наведаться, и с личными целями в том числе.

Правительственный Квартал, вторая половина дня.
Спустя несколько часов после краткого согласования наших действий с Барбарой мы отправились на поиски котенка породы столь редкой, что даже в Архиве не нашлось упоминания о ней. Поиск в Галактической сети вывел Моргана на собственный сервер Следственного Управления, на знакомый нам по распечатке файл. В общем, единственная надежда состояла в том, что загулявший кот не «пропил» ошейник, к счастью достаточно своеобразный. Упование на нахождение в доме г-на Яспера хоть одного фото типа «Первый Консул со своим домашним любимцем» тоже доказало свою несостоятельность. Оказывается, малыш Рикки не любит фотографироваться, и те два снимка, что мы получили в пользование, являли собой нечто серое и пушисто-размытое на руках у девочки, стоящей рядом с серьезным мужчиной средних лет, полным и слегка лысоватым. Ну, Консула мы в лицо и так прекрасно представляем по программам новостей, спасибочки. Дочку его теперь — тоже. А котенок... Что — котенок? Серый, пушистый, с желтыми глазами, вот и все сведения. Так что придется ориентироваться по ошейнику.
Где искать эту заразу? А черт его знает! Вот уже час ходим по окрестным улицам как идиоты. «Рикки, Рикки!..» Уже и друг друга раз десять теряли, когда расходились на перекрестках, прочесывая разные переулки. Какая там зачистка территории! Какой там поиск затаившегося маньяка! Розыск котят — вот в чем проявляется истинное мастерство сыщика! И у нас, похоже, его нет.
Одно радует, район фешенебельный. Ну да, стал бы Первый Консул ютиться на помойке, в трущобах... Тем более занятное зрелище мы, наверно, представляем: два здоровых лба, мрачно шатающиеся меж арок и парапетов и тоненькими голосами кого-то призывающие. Скорбная процессия в исполнении целых двух действующих лиц.
Кстати о помойках. Здесь их нет. Мусор вывозится прямо из домов по утрам, так что никаких свалок, куч отбросов и прочих элементов кошачьего рая поблизости не наблюдается. Что, с одной стороны, приятно — не приходится во всем этом копаться, но, с другой стороны, обрезает самую очевидную нить на корню. Если, конечно, звереныш пропал сам, а не похищен каким-нибудь психом — кошко— либо консулоненавистником.
Дом г-на Яспера мы осмотрели первым делом. И сад тоже, что при его внушительных размерах времени отняло изрядно. Впрочем, впоследствии нам было строго приказано вести поиски вне особняка: мол, все поместье уже пядь за пядью осмотрено слугами и домочадцами, которые, не в пример нам, с территорией хорошо знакомы. (Приказ поступил после того, как Морган едва не свалился в бассейн со спущенной из него водой, а затем отстал от нас и заблудился так, что пришлось бросить силы на поиски его, а не котенка.).
— Скоро начнет темнеть...
Кто из нас это сказал? А, какая разница!
По очередной чистенькой улочке (какие изящные перильца на верандах!) мы в который уже раз вырулили к знакомым очертаниям консульского особняка.
— По-моему, бесполезно, — устало говорю я, присаживаясь на ступеньки последнего перед ним дома. — Kuso koneko ga.
— Угу, — соглашается мой напарник. Неужели надежда на взаимопонимание не столь призрачна? Хотя не понять меня было бы сложно.
— Давай рассуждать логически. Умеешь?
— Спроси Барбару.
— Если б она проводила сегодняшний дивный вечер с нами! А то утром жди наезда: ах, горе-детективы, котенка сбежавшего отыскать не могут, ничего поручить нельзя... Ладно. Итак. У нас есть кот.
— Да ну? И где? — Морган ехидно оглядывается по сторонам.
— Да вот же, рядом со мной сидит. Глаза так типично кошачьи. Умоляю, не сбивай с мысли!
— Так вот, есть кот. Есть его, гм, ареал обитания — ну территория, — поясняю я, отвечая на вопросительный взгляд напарника. — В пределах ареала его нет. За пределами тоже, по крайней мере, поблизости. Не мог маленький кошак так далеко убежать! Возможно, его похитили из дому, но это вариант самый маловероятный и вообще сущая глупость. Злоумышленникам легче уж тогда ребенка украсть: такой награды риск стоит. А кота... Нет, все-таки, откуда у Консула такая неистовая любовь к животным? Поражаюсь. Поднять на уши всех копов в городе, и нас в придачу...
— Он мог выбраться за ограду, а потом какая-нибудь добрая бабушка или девочка его подобрала.
— Правильно. На этот счет с самого начала развешаны объявления по району и дана информация в СМИ. Тут можно полагаться только на удачу, мы же ничего сделать не можем. А потому работаем с теми версиями, в пределах которых способны как-то действовать. Разумно?
Делаю гордый вид, ну просто гений прогрессивного мышления. К сожалению, мой напарничек, кажется, шуток сейчас не приемлет. Или вообще. Не приемлет.
— Чрезвычайно! Я упиваюсь твоей рациональностью! Только что нам с ней делать? Пока мы пришли к гениальному выводу, что животного нет ни снаружи, ни внутри. А был ли котик?
Нет, он что, хочет, чтобы я один ломал голову? А сам будет только таскаться следом, поддакивать и тупо проверять каждый левый переулок? Еще и издеваться в придачу?
— Что делать? Головой пользоваться. В отличие от некоторых!
— Какая самокритичность!
— Это просто критичность! Не к себе, а к окружающим, и если кто-то не понял мои слова адекватно...
— А я никогда и не претендовал на ум вообще и высокий интеллект в частности! И в ловцы кошек не нанимался!
— Так какого черта ты перевелся на оперативную работу?!
Все, достал! Ненавижу нытиков!
— Перевелся?! Да что ты знаешь, вообще?..
Кажется, я тоже его достал.
— Что я должен знать?! — Осознаю, что мы почти орем друг на друга. Хорошенькое дело, только попробуй, остановись. — Извини, конечно, но...
— А не пошел бы ты со своими извинениями в... — Внезапно мой разъяренный спутник замолкает. На полуслове. Так. И чего ждать теперь? Удара в живот? Эпилептического припадка? Молчаливого поворота и исчезновения в сгустившихся сумерках?
— А мог он как-то попасть в канализацию? — К взбешенному взгляду возвращается осмысленность. — Если так, то что, кранты котенку? Суп с котом, горячий? Или, хм, не совсем суп?
Боже мой! Есть! Мое сердце замирает от счастья.
Мой напарник, Морган Кейн, все-таки иногда соображает!!!
— Не обязательно, — задумчиво тяну я. — Главное — до меня самого только сейчас дошло: мы же, как раз мимо того бассейна проходили! А некоторые, — не могу удержаться от злорадной подначки, — чуть в него сами не угодили... Так вот, воду из него, похоже, спускали как раз на днях! Дно мы осмотрели, а трубы-то, трубы! Чем не версия?
— Не узковаты?
— Для кошака? В самый раз. Если он спрыгнул в бассейн или свалился, как некоторые из нас... то выбраться мог только через них. Начинаются ведь они почти самого дна.
— Для нас, — уточняет Кейн.
— Мы что, полезем через них?! — Делаю большие глаза. — Нетушки, уж чему не обучен, тому не обучен. Есть же люки, для нормальных людей. Попросим охрану открыть.
— Ага, канализационные люки для нормальных людей — это звучит пафосно!
— Ничего, зато теперь твой недопереваренный костюм будет выглядеть адекватно ситуации!
— Знаешь что, модник...
— Не знаю, и знать не хочу. Пойдем, найдем ответственных лиц.

Система канализационных коллекторов Правительственного Квартала, вечер.
Темнота. Свет налобных фонариков мечется по влажным стенам. Запах, что характерно, тот же, что и в менее престижных районах. Для Моргана обстановка явно в новинку. Мне... Приходилось.
— У кошек же более чуткий нюх, чем у нас? — морщится он.
— Ну да.
— Наверное, уже труп.
Мы шагаем по бетонированной дорожке, справа от нас струится, э-э-э, то самое. Спасибо, хоть план коммуникаций достали, причем, естественно, не от консульской службы безопасности, а от своих — передали с курьером из Архива. Нет, ну почему охранники всегда пренебрегают этой стороной вопроса? Пачкаться не хотят?
— Налево, и не так резко! — Эквилибрист несчастный! Еще туда ему загреметь недоставало. — Рикки, Рикки, кис-кис-кис!
В ответ на мои призывы из-за поворота, под ногами у Моргана, а затем под моими, прошмыгивает крыса. Небольшая, но наглая. Останавливается метрах в трех позади меня, сверкая желтоватыми глазками.
— Эй, мы не тебя звали! — возмущенно шикаю, и крыса с писком сваливает.
— Ну вот, оскорбил животное... А вдруг это и был Рикки? Посуди сам, серый? Серый. Пушистый? Более-менее. Даже цвет глаз совпадает!
— Ну и вкусы у нашего Консула! — изгибаю бровь я. Некоторое время мы смотрим (и светим) друг на друга, затем начинаем дико ржать. А что еще можно делать на нашем месте? Это, господа, называется истерика. Дур-р-рацкая ситуация!
Мяу?
— Ш-ш-ш! Тихо, Мо!
Мя-а-а-у-у-у!
Замогильный стон разносится откуда-то спереди. Генеральный коллектор!
— Вперед!
Мы мчимся по узкой полоске суши. Кажется, звуки доносились именно спереди. Хорошо, хоть своды высокие, пригибаться не надо.
— Вот он, Амано! Ой, убегает! Куда же ты?! — Задыхающийся голос напарника, которому я едва не наступаю на пятки. Надо, надо гонять, однозначно...
— Мочи котов! В смысле лови его! — смеюсь я. — Или пропусти меня вперед!
— Хорошо!
Возле одного из разветвлений нам удается разминуться, на секунду притормозив. Если кто-то будет и дальше так резко останавливаться, либо я его собью, либо сам впишусь лицом в кладку — одно из двух. Зато теперь вижу, как впереди мелькает серое пятнышко.
— Рикки! Рикки! Кис! Кис!
Котенок прибавляет ходу. Сволочь мелкая. Хорошо ему!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47